София Шамилевна Галлямова
Прости
Полыхнула молния. И без того ощутимый дождь усилился, нагоняя тоску и слёзы пуще прежнего.
– Я помню, что ты любишь такую погоду… Наверное, мне придётся помнить об этом всё моё существование.
Он слышал биение своего сердца. Стук то набирал скорость и входил в ритм, то обрывался одиноким ударом, после чего вновь пытался войти в былую колею. Каждое воспоминание, навещающее тяжёлую голову человека, сопровождалось либо грустной улыбкой, либо болью в груди. Ноги ослабели, руки апатично обвисли по швам. Но пальцы не разжимались. В одной ладони мужчина держал пожелтевший конверт, а в другой – букет из белых хризантем и гипсофилы. Зелёные веточки щекотали огрубевшую кожу рук. Он помнил, как будучи совсем мальчишкой впервые подарил ей похожий букет. Только тогда он принёс розовые хризантемы вместо белых.
«Я знаю, в нашей ситуации слишком тяжело достать цветы, – говорила девушка, принимая подарок от него. – И я считаю себя обязанной всё же упрекнуть тебя в том, что ты потратил свои сбережения на меня. Где ты вообще нашёл цветочника?»
«Но?» – он проигнорировал вопрос, как будто чувствовал, что должно было быть что-то ещё. И не ошибся.
«Но розовый – немного не мой цвет. Я больше люблю пурпурный. Или белый…»
Мужчина сделал шаг к могиле. Нутро выжигала пустота. Холодные капли дождя и слёз текли с одежды и лица наземь. Каменная дорожка осталась позади. Отрешённый взгляд остановился на мраморной фигуре женщины-ангела, бережно обнимающей каменное надгробие. На голове скульптуры лежал зелёный кленовый лист. Ещё свежий. Листочек упал с близ растущего дерева, высокого и широко раскинувшего свои ветви. Клён притягивал взгляд, но мужчина не мог отвести своих глаз от надписей на камне. Голова в сумасшедшем темпе выдёргивала из прошлого воспоминания и всё пыталась найти на пыльных полках памяти хоть что-нибудь, что могло бы подарить тепло. Но могильный холод овладел душой мужчины крепко и надолго.
