Софья Лямина
Похищение на рождество
– Стой! – произнес он, указав пальцем на экран. – Перелистни назад.
Саманта послушно перелистнула назад, всматриваясь в фотографию с изображением трех людей: Кикки и неизвестных ей мужчины и женщины. Они, обнявшись, широко улыбались, держа в руках бокалы с шампанским. Девушка, организовавшая множество мероприятий, прекрасно знала, что на таких встречах в шампанском можно утопиться, и еще останется, чтобы провести похороны.
– Ты их знаешь?– вопросила она, обернувшись к другу.
Тот не сводил внимательного взгляда с этой компании.
– Виктор и Джен Шварцман. –задумчиво прочитал Чед подпись к фотографии. – Поклясться могу, что видел их где-то. Так, дай мне пару минут.
Парень вытащил смартфон из кармана джинсов, смахнул экран блокировки и стал что-то быстро вбивать в поиск. Ему потребовалось пара секунд, чтобы найти другие фотографии.
– Брат и сестра, – произнес он. – одни из самых обеспеченных людей стран Скандинавии, крупные инвесторы в сфере искусств, а также…хм, кто бы мог подумать! Близкие друзья семьи Ричардсонов, учились в одной школе с Анной Ричардсон.
– Да неужели? … – фыркнула Саманта, покачав головой. – Был бы здесь Алек, он бы с ума сошел от собственной правоты. Могу поспорить, что мы найдем пару фотографий Анны с того вечера.
– И что нам это даст? – вопросил Чед, отложив телефон в сторону.
– Очередное подтверждение тому, что Анна нам солгала. – повернувшись к другу, произнесла девушка. – Она была знакома с Кикки и Брайаном задолго до Моунтинскай.
– Но значит ли это, что нам врали и Кикки с Брайан?…
Чед не успел закончить предложение. Его прервал крик полицейской сирены, раздавшийся под окнами отеля. Следом, словно пытавшись соревноваться в громкости, на первом этаже послышался звук разбитой посуды, словно кто-то уронил все стекло, имевшееся в столовой.
Недолго думая, Чед и Саманта подскочили и побежали на первый этаж отеля.
ГЛАВА 9
АРЕСТ
Спустившись вниз, друзья ничуть не удивились, заметив на пороге отеля Максвелла в полицейской форме вместе с другими полицейскими, которые стояли, недобро глядя на возбужденных, с горящими глазами Оливию и Алека. Казалось, никто из них не понимал, что они делают в отеле вечером выходного дня по требованию двух туристов. Вероятно, если бы решение приехать сюда зависело от них, то сидели бы они сейчас дома или, в худшем случае, протирали штаны в отделении, ничуть ни о чем не жалея.
Чед готов был поспорить, что так оно и было бы. Едва ли они бы приехали в отель, если бы не Максвелл, настоявший на этом. Впрочем, сам он не выглядел воодушевленнее коллег. При взгляде на его лицо, в голову приходила мысль, что он крайне надеется, что ребята нарыли что-то интересное, иначе он не полицейский, принципиально выполняющий свой долг, а идиот, приехавший на ложный вызов и неприятно подставившийся перед коллегами.
– Что происходит? – вопросила Саманта, кинув выразительный взгляд на полицию.
– Мы объясним все через минуту, – произнесла Оливия. – а пока просим всех собраться в холле.
Последняя ее фраза была обращена к замершей за спинами друзей Саре, которая в безмолвном ужасе и усталости взирала на полицию на пороге ее отеля с зажатыми в руках бокалами для шампанского, возможно, единственными выжившими после громкого столкновения хрупкого хрусталя с полом.
Сара, встретившись взглядом с кивнувшим Максвеллом, нехотя направилась на второй этаж, проклиная этот туристический сезон, этих туристов и Эрика, плохо прикрутившего шкаф с посудой к стене.
– Послушайте, – произнес Максвелл, подойдя к компании друзей, когда другие полицейские направились в сторону гостиной, где уже потихоньку стали собираться постояльцы отеля. – не хочу на вас давить, но я очень надеюсь, что у вас есть что-то серьезное, потому что иначе шериф точно не упустит этой возможности уволить меня.
Выразительно взглянув на друзей, полицейский смахнул снежинки со взъерошенных волос и направился в гостиную, пропустив вперед Брайана в компании адвоката их семьи. Тот прибыл всего несколько минут назад и был крайне раздражен отсрочкой своей работы. Ему нравилась Кикки еще с тех времен, когда он видел маленькую девочку в доме своего прежнего клиента – ее отца. Пожилой мужчина искренне недоумевал, как кто-то мог обвинить ее, самого доброго и улыбчивого человека на этой планете, в преступлении такого рода. Просто в голове не укладывалось.
– Не переживайте, мистер Лойс, – произнес он, похлопав Брайана по спине, как старый приятель. – мы вытащим вашу жену всего за сутки, можете быть уверены. Я ознакомился с делом в самолете, оно состряпано на коленке. Уверяю вас, детсадовец и тот разбирается в законе больше, чем местный шериф-недоумок.
Полицейские, в это время ожидающие постояльцев отеля в гостиной, хмуро слушали этот поток речи, скрещивая руки на груди в неудовольствии быть свидетелями издевательства над их начальством. Сами они, конечно, не упускали возможности пошутить над ним между собой, но то были локальные, компанейские шутки.
– У нас есть минут пять, чтобы рассказать друг другу, что мы узнали. – произнесла Оливия, глядя на друзей. – И лучше бы нам действительно оказаться правыми.
***
Действительно, всего через несколько минут гостиная была наполнена людьми, которые в столь поздний час были весьма недовольны вынужденным собранием. Кто-то из них был уже в пижаме – мистер Ричардсон, подслеповато щурясь на яркий свет зажженных ламп, кутался в длинный халат, под которым виднелась закрытая темно-синяя пижама в белую полоску. Его внучка, Анна, сидела на диване перед ним, сильно нервничая и даже не скрывая это. Ее взгляд бегал от полицейского к Брайану, ничуть не скрывающему своих чувств по отношении к девушке, из-за которой его жена оказалась арестована. Адвокат семьи Лойс, в свою очередь, был крайне спокоен, словно приехал на курорт. Казалось, он единственный из присутствующих не робеет перед полицией, ничуть не отказывая себе в удовольствии пить крепкий виски. Сара и Эрик, по обыкновению своему, заняли диван, приготовившись защищать всех и вся, если придется. Они не хотели быть участниками этого происшествия и, если бы им представился такой случай, с удовольствием закрыли бы глаза на все происходящее, притворившись, что ничего такого и вовсе не случилось.
– Итак, молодые люди, мы собрались здесь по вашему требованию, – произнес адвокат семьи Лойс, подняв на друзей внимательный взгляд, сохраняющий свою цепкость, несмотря на возраст мужчины. – так будьте столь любезны начать свой рассказ. Могу вас уверить, что у всех присутствующих здесь людей есть занятия куда интереснее.
– Да, вы правы. – кивнул Алек, поднявшись на ноги из кресла, в котором до того сидел. – Пожалуй, эту историю стоит начать с весны этого года, хотя, пожалуй, еще лучше будет отбежать назад и рассказать вам о благотворительном вечере годовой давности.
– Мы сюда что, истории послушать пришли? – возмутился один из полицейских, подавшись вперед.
– Успокойся, Эрни. – одернул его Максвелл, вынудив мужчины раздраженно привалиться к стене и продолжить слушать. – Мы все равно здесь, так что будь добр, дай ребяткам рассказать.
– Спасибо. – хмыкнул Алек, скрещивая руки на груди. – Так вот, история эта началась еще год назад, на благотворительном вечере, организованном братом и сестрой Шварцман. Этот вечер проходил в одной из инновационных галерей Дании, там собрались настоящие сливки общества: самые обеспеченные люди, которые могут позволить себе тратить огромные деньги на работы начинающих художников, которые, вероятно, никогда не станут известными и знаменитыми, а потому деньги, вложенные в их творчество, так и останутся не окупленными. На таких вечерах, как правило, не происходит ничего примечательного: люди пьют, тратят деньги, ведут пустые разговоры…
– Но не в этот раз. – покачала головой Саманта, подхватывая поток речи Алека. – На этой непримечательном, в общем-то, вечере произошло одно событие, с последствиями которого мы с вами сейчас имеем честь столкнуться. Ровно год назад, на этом вечере, произошла примечательная встреча трех людей: Кикки и Брайана Лойс и Анны Ричардсон. Встреча не сказать, чтобы значимая или чем-то отличительная от сотни других таких. Брайан и Кикки, должно быть, даже не помнят этого. Верно, Брайан?
Мужчина, к которому резко обратились взгляды всех присутствующих, растеряно посмотрел на Анну, хмурясь и силясь понять, в действительности ли они были знакомы до этого дня.
– Признаться, – несколько неуверенно произнес он. – я действительно не помню ни Анны, ни даже того вечера.
– Да уж, – хмыкнул Алек. – такое случается, если смешивать виски и антидепрессанты. Но речь не об этом!
Пока Брайан, набравший в легкие воздух, чтобы возразить, не прервал поток мысли, Оливия продолжила:
– Брайан и Кикки действительно забыли. – произнесла девушка, пожав плечами. – Что неудивительно: на таких вечерах знакомятся сотни людей и никто из них не помнит друг друга. Но только не Анна, обладающая, как показала практика, удивительно хорошей памятью. Для всех тех людей, которые задаются вопросом, какие могут быть преимущества в образовании искусствоведа, у Анны есть ответ – безупречно развитая память. Поэтому девушка и узнала Кикки в офисе Гая Ховстедера, известного председателя совета директоров и генерального директора компании лидирующей в сфере недвижимости. Вам интересно, что же делала Анна в офисе мистера Ховстедера?
Девушка, никак не отреагировавшая на взгляды присутствующих, молча, с холодным и безразличным выражением лица глядела четко на Оливию, выразительно вскинув бровь. Если ребята и рассчитывали на добровольное признание Анны, то сильно просчитались.
– Хорошо, мы сами ответим на этот вопрос. – хмыкнул Алек, разведя руками с невероятно довольным видом. Саманта была права: мог бы – треснул по швам от гордости за самого себя. – Анна искала там признания. Забавно получается, да?
– Во время нашего отдыха, мы с ребятами случайно наткнулись на одну из заброшенных шахт. – произнесла Сэм. – И там, среди тоннелей и инвентаря, нашли странное местечко в небольшом углублении в стене. Внутри было все необходимое для хорошего вечера: фонарь, плед, обогреватель и даже книга. Мы долго не могли понять, что это за место и кому оно могло понадобиться. К счастью, именно книга натолкнула нас на мысль.
– Там было издание популярной психологии, что-то про самоанализ. – произнесла Оливия, улыбнувшись. – Кому могла понадобиться эта книга? Конечно, человеку, который давно и безнадежно пытается понять, кто он, чего может добиться и, самое важное, как. Для Анны, выросшей на – или лучше сказать погребенной под?– репутации своей семьи, было тяжело ужиться с этим наследием своих великих предков. Обеспеченные, образованные аристократы, ученые, первооткрыватели, художники – среди них Анна была пустым местом, без признания, без достижений. Она была продуктом своего наследия. Пустышкой. По крайней мере, так считает она сама.
– И именно осознание этого привело Анну в тот день в офис Гая Ховстедера. – продолжил рассказывать Алек, игнорируя взгляды присутствующих с тем же успехом, с каким делала это сама Анна. – Девушка, чьи предки были первыми переселенцами в этих краях, подумала, что будет гениально купить здесь землю и построить завод – это вроде как значимо, да еще и отдаст честь наследию. Получилась бы отличная история для СМИ, верно?
– Вот только девушка не смогла совершить эту сделку, – покачала головой Саманта. – в тот день в офисе Гая Ховстедера ей сказали, что другой покупатель перебил ее цену и закрыл сделку. Она упустила землю, а вместе с ней и шанс на строительство завода, который в перспективе принес бы ей деньги и известность. Так она думала.
– Тогда Анна и столкнулась с Кикки, которая пришла в офис, чтобы получить ответ по этой же сделке. – продолжила Оливия. Сидящие на диване Брайан и адвокат переглянулись, навострив уши. – Анна, узнавшая Кикки, подумала, что она перебила ее сделку. Конечно, это было не так: анонимным покупателем оказалась не миссис Лойс, а мистер. Брайан купил эту землю для Кикки, чтобы порадовать жену, проводившую здесь каникулы еще тогда, когда ее отец был жив. Анна этого не знала, честно думая, что Кикки обставила ее в этой сделке, поэтому, когда они снова встретились здесь, в Моунтинскай, Анна взбесилась, увидев как счастлива Кикки.
– Тогда и родился этот безумный план по похищению самой себя. – произнес Алек. – Анна была уверена, что, подставляя Кикки, она выигрывает по всем фронтам: бесящая ее девушка окажется за решеткой за то, чего не делал, а она выкупит землю, когда сделку Кикки аннулируют в офисе Ховстедера, ведь всем известно – Гай не ведет дел с преступниками.
– Мы считаем, что Анна, до того прежде не бывавшая в горах, недооценила метель. – впервые за все время, произнес Чед. – Она вышла из отеля, обставив все так, словно ее похитили: опрокинула стол, разлила какао и вышла из дома, надеясь быстро добраться до заброшенной шахты, где ее ждало укрытие. В обычный день она бы добралась до нужно места за пятнадцать минут, но в ту ночь было крайне холодно и видимость была нулевой. Девушка не подрасчитала и сбилась с пути, провалившись в расщелину. В ее план входило появиться в городе на следующие сутки, притворившись сбежавшей из плена, но все оказалось даже лучше. Ведь ее, несчастную и едва живую, нашла поисковая группа. Против такого аргумента не поспоришь, ведь кто будет добровольно доводить себя до состояния обморожения? Правильно, никто.
– Дальше дело было намного проще, – произнесла Саманта. – нужно было подбросить волосы к Кикки, рассказать душещипательную историю нам и шерифу, изображая из себя жертву. Анна была уверена, что Кикки посадят. Вот только этого не будет.
Мертвая тишина повисла в гостиной. Все присутствующие в ней смотрели прямо на Анну, которая сидела с идеально ровной осанкой и, глядя на друзей со снисхождением и жалостью во взгляде, молчала несколько томительно долгих минут.
– Анна? – осторожно, тихо позвал ее доктор Ричардсон. – Анна, почему ты молчишь? Скажи же им, что они ошибаются. Боже мой, как им вообще в голову могло прийти, что ты, моя дорогая, моя хорошая Анна, способна на столь безумный поступок. Это просто vrøvl! Det kan ikke ske! Disse børn er blevet skøre!
От волнения, обуревавшего доктора Ричардсона, он сорвался на датский. Однако, ни у кого в гостиной не возникло и доли сомнений насчет того, что он говорит. И это при том, что похвастаться знанием датского могли лишь трое: Анна, Алек и, собственно, сам доктор.
– Уверяю вас, доктор Ричардсон, мы, детишки, морально здоровее некоторых присутствующих. – усмехнувшись, покачал головой Алек.
– Анна, почему же ты молчишь! Скажи им! – не прекращал возмущаться пожилой мужчина, повышая интонацию голоса.
Он был готов сорваться на крик и оттого, похоже, четкие, спокойные слова Анны прозвучали столь отрезвляюще:
– Все хорошо, дорогой мой дедушка. – произнесла она, тонко улыбнувшись. – Они могут в чем угодно меня обвинять, но без доказательств все это – tomgang snak! Все, что у вас есть, это пустые слова.
– Но даже этих пустых слов, мисс Ричардсон, мне будет достаточно, чтобы арестовать вас. – произнес Максвелл, поднявшись на ноги и извлекая наручники. – Анна Ричардсон, вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Вы понимаете свои права?
– Это нонсенс! Какой кошмар! Как вы смеете! – закричал, уже не сдерживаясь, доктор Ричардсон и кинулся на Максвелла с кулаками, пытаясь не то неуклюже ударить его, не то оттащить от внучки. Ему наперерез двинулись другие полицейские, подхватив за предплечья и оттащив в сторону.
Анна, наблюдая за тем, как на ее запястья повесили наручники, не проронила ни слова.
***
Чед, проверив неровный ряд из чемоданов и сумок, удовлетворенно кивнул и захлопнул багажник высокого, как было принято в Моунтинскай, внедорожника и обернулся к своим друзьям, замершим перед отелем. Они, широко улыбаясь, в последний раз прощались со всеми, кто вышел проводить их.
– Приезжайте к нам еще, – протянув руку вперед и потрепав Алека по рукаву пальто, произнесла Сара. В ее взгляде застыло недосказанное предложение: «но на этот раз без всяких происшествий».
– Конечно, – кивнул в ответ парень, ненавязчиво сделав шажок в сторону, уходя из-под заботливых прикосновений пожилой женщины.
Пожалуй, если в этом мире и было что-то постоянное, то это нелюбовь парня к нежелательным телесным контактам. Он и со своими друзьями перестал испытывать раздражение по этому поводу только через пару лет дружбы.
– Следующей зимой только к вам, – расплылась в широкой улыбке Оливия, обняв Кикки, которая выскочила проводить друзей в одном свитере.
Рядом с ней безмолвной статуей стоял Брайан, который после последних событий не отходил от жены ни на шаг. Кикки шутила по этому поводу, говоря, что теперь-то уж точно не сможет отказаться от телохранителей, которых прежде ей пытался навязать муж. Однако, глядя на любовь и полное взаимопонимание, наполняющее эту пару, никто из присутствующих не сомневался, что этот вопрос они уладят и, вероятно, даже полюбовно.
– Слушай, – произнес Брайан, обняв Чеда за плечи и отведя немного в сторону чтобы перекинуться несколькими словами без свидетелей. – мое предложение о стажировке остается в силе. Не знаю, чего вам наплел этот оболтус Ховстедер, но можешь быть уверен, что с временами, когда я еще позволял себе подобные фокусы, давно и надежно покончено.
– Не сомневаюсь, – усмехнулся Чед. – но все же я откажусь от твоего предложения. Хочется, знаешь, самостоятельности.
– Ну смотри, – кивнул Брайан, внимательно взглянув на парня. – моей компании нужны такие люди, как ты: надежные, смелые, рассудительные. Если ты ведешь себя в работе так же, как показал себя здесь – быстро дорастешь до моего зама, можешь не сомневаться. Так что, если передумаешь, набери меня. Номер у тебя есть.
Саманта, ставшая невольным свидетелем этого разговора, тихо фыркнула. Девушка еще не знала, что за изменения произошли с Чедом, и почем он передумал, но ничуть не сомневалась, что своего решения он не изменит. Разговор с Алеком, состоявшийся незадолго до их отъезда, явно что-то переменил во мнении Чеда, и тот теперь смотрел на возможность стажировки у Лойса со здоровыми скепсисом. А в том, что этот скепсис здоровый, девушка не сомневалась. Чед и вправду всегда был самым рассудительным в их компании.
– Чего ты стоишь здесь в одиночестве? – вопросил Максвелл с широкой улыбкой, подойдя к девушке, прислонившейся плечом к внедорожнику.
– Жду, когда мы поедем. – усмехнулась Сэм. – Не люблю долгих прощаний.
– Почему же? – вскинул брови Максвелл, замерев рядом и взглянув на Оливию, которую все никак не выпускала из объятий Кикки.
– Потому что я не прощаюсь, – пожала плечами Сэм. – этот мир намного меньше, чем все мы думаем. Я уверена, что столкнусь с этими людьми еще не раз, так какой же смысл лить слезы?
– Очень практичный подход, – уважительно поджав губы, произнес Максвелл.
Саманта перевела на него взгляд и едва не ослепла от широкой улыбки помощника шерифа, который вполне мог рассчитывать на скорое повышение, ведь за его шефа, шерифа местного отделения полиции, всерьез взялись вышестоящие чины.
– Ты так и не ответил, как тебе так быстро удалось вытащить Кикки и найти улики против Анны. – произнесла девушка. – Кикки выпустили буквально через пару часов после того, как ты арестовал Анну.
– Оставь эту тайну мне. – усмехнулся парень.– Ты не любишь прощаться, а я не люблю рассказывать о том, какой я прекрасный. Давай просто сойдемся во мнении, что я лучший коп.
– Ну и самомнение у тебя, – рассмеялась Саманта. – просто невероятно.
– Да, я такой. – ничуть не смутился полицейский и, взглянув на электронные часы на своей руке, обернулся к компании. – Так, господа, пора выдвигаться, если не хотите опоздать на свой рейс!
Компания, замершая на дороге у отеля, зашевелилась. Послышались последние поцелуи в щеки, показались последние объятия и прозвучали последние обещания непременно встретиться здесь в следующем году, после чего четверо туристов запрыгнули в высокий внедорожник, принадлежавший местному помощнику шерифа, и в последний раз оглядели высокие горы, сияющий снег и замечательные домики.
– И все же, я прекрасно отдохнула. – произнесла Оливия, широко улыбнувшись. – В следующий раз поедем в Шотландию, да?
– Почему это? – недоуменно вопросил Чед.
– Ну, практика показала, что мы отличные детективы. – ухмыльнулась она. – Глядишь, и Лох-Несского монстра выследим.
– Так, ну это без меня. – покачал головой Алек. – По болотам я еще не прыгал, ага. Оно мне надо?
– Конечно, там от влажности и волосы виться начнут. – продолжила Сэм. – Оно тебе надо, столько лака расходовать? Нет, точно не поедем, иначе Алек разорится.
В машине, устремившейся вверх по горе, еще долго развивалась тема Алека и лака для волос. И все же, несмотря на ругательства и иронию, эта поездка выдалась удивительно замечательной. Такое часто случается, когда друзья решают провести время вместе.
Конец
