Степан Станиславович Сказин
Две луны
Я внезапно заделался любимчиком богов – которые обрушили на меня ошеломительное счастье?.. Надо теперь не оказаться лопухом и – как Ала ад-дин волшебную лампу – не упустить рыбу-удачу, которая сама плывет в руки.
Но я беспомощно топтался на месте и только зыркал глазами.
Похожая на маленького котенка Тия подошла ко мне и взяла меня за локоть. (У меня подпрыгнул и без того зашкаливающий пульс).
– Так мы идем?.. – сладким голоском поинтересовалась Бхайми.
– Идем… Идемте, девушки… – почти задыхаясь, пригласил я.
Мы двинулись к моему подъезду. Веселая троица: в серединке – я, а красавицы – справа и слева. Все напоминало сон – какой увидишь, если на ночь начитаешься сказок.
Лифт поднимал нас на мой девятый этаж. Девушки стояли – и перешептывались. Бхайми звонко смеялась – как журчит ручеек. Бросала на меня кокетливые взгляды. У Тии на щеках горел нежный румянец. Смугляночка почти не поднимала своих оленьих глаз. А все-таки – нет-нет да и посматривала на меня. Чтобы тихонько прыснуть в кулачок – и что-то сказать на ушко Бхайми, вызвав у подружки улыбку.
Я учащенно дышал. Нервно морщил лоб. И все не мог поверить, что и впрямь веду в свою (вернее – в родительскую) квартиру двух обворожительных красавиц, с которыми только что познакомился. Я – долбаный лузер и рохля!.. Неужели это происходит на самом деле?..
На языке у меня вертелась туча вопросов к девушкам.
Почему у меня такое ощущение, что красавицы поджидали меня с самого утречка?.. Как совпало, что у двух приятельниц – у обеих такие редкие и необычные, как крупные жемчужины, имена?.. Наконец – что за странные листовки?.. Не реклама корма для рыбок или французского парфюма. Для чего раздавать собственные портреты?..
Я бы понял, если б в листовке указывался номер телефона: девушки придумали креативный способ «подцеплять» парней. Но одни портреты… Создавалось впечатление: листовки напечатаны только для того, чтобы я взял эти цветастые карточки – и за долгий учебный день не забыл, каких чудесных красавиц видел утром у метро.
С какой стороны ни взгляни: Бхайми и Тия были будто укутаны в облако тайны.
Но я не спрашивал ни о чем. Я молчал, как морской конек. Я только переминался с ноги на ногу, пытался разгладить ладонью свою чуть взлохмаченную шевелюру и не отлеплял глаз от девушек.
И вот мы на девятом этаже. Я отпер дверь квартиры и (еще раз мысленно благодаря всех богов – от Зевса до Ганеши – за то, что родителей нет дома) выдохнул:
– Девушки, входите.
Бхайми и Тия не заставили себя упрашивать. В прихожей они сбросили курточки и – с улыбками и смешинками – стали поправлять перед зеркалом волосы. Под курточками на девушках были платьица до колен. У Бхайми – красное, а у Тии – черное с блестками. Платья так красиво облегали стройные фигурки девушек!..
Но надо было вступать в роль хозяина. Пока Бхайми и Тия прихорашивались перед зеркалом – я прошел на кухню. Вскипятил воду в электрочайнике. Разлил по трем чашкам ароматный чай – в который добавил по дольке лимона. Я догадался даже высыпать на тарелку печенье.
– Девушки!.. – позвал я. – Идемте пить чай.
За чаем красавицы не изменили своему веселому настроению. Звоном маленького декоративного колокольчика звучал смех Бхайми. Нежно улыбалась Тия. А я все не мог расслабиться. Обжигал рот горячим напитком. Ерзал на своем стуле. Фыркал. Происходящее не укладывалось в моей бедной головушке. Ко мне из тенистых райских садов спустились две гурии. Это было так чудесно, что даже страшно.
– Ну что приуныл?.. – потормошила меня за плечо Бхайми – и в очередной раз мелодично рассмеялась.
– Чтобы ты не грустил, я задам тебе загадку, – сказала Тия. Ее голос был как тихий шелест камыша под дуновением легкого ветерка. – Охотник выстрелил из лука в газель. Стрела пробила ногу газели и вонзилась в ухо. Как такое может быть?..
– Н-не знаю… – промямлил я, чувствуя, что краснею, как вареный рак.
– Не торопись, милый. Подумай, – ласково улыбнулась Тия.
От обращения «милый» меня до корней волос пробрала сладкая дрожь. Еще никогда ни одна девушка меня так не называла!..
– А пока ты думаешь – неплохо было бы организовать ужин, – отставила чашку Бхайми.
– Ужин?.. – я понялся и открыл холодильник.
Из холодильника на меня смотрели: бутылка кетчупа, «кирпич» черного хлеба, кусок сыра и пачка макарон. Да уж, не тот набор, чтобы выставить гостям приличное угощение.
– Можно поесть бутерброды с сыром… – нерешительно предложил я. – Или макароны сварим…
– Нет уж, – сказала сияющая Бхайми. – Подойдем к делу основательно. У тебя деньги есть?..
– Есть…
Родители действительно оставили мне сколько-то червонцев – чтобы я мог позаботиться о своем пропитании.
– Придется тебе, золотой, сходить в магазин, – сказала Бхайми. – Принеси-ка мне листок и ручку: я составлю тебе список – что купить.
Я послушно сгонял в комнату за ручкой и бумагой. Меня не покидало чувство, что я сплю и вижу сон. Ведь не бывает – не бывает же? – наяву, что две ослепительные павы напрашиваются в гости к жалкому лошаре-студентику и при этом не ограничиваются тем, что выпивают по чашке чаю.
Бхайми набросала список покупок – и вручила мне:
– Возьми сумку побольше – и топай в супермаркет.
– И думай над моей загадкой, – добавила Тия.
В списке было не менее двадцати пунктов. Копченая колбаса – соленая рыба – крабовые палочки – майонез…
«Только бы денег хватило», – заволновался я.
– Иди, иди, – девушки проводили меня до двери квартиры.
Вы скажете: глупо отправляться в магазин, оставив дома двух незнакомых барышень. Может быть – они воровки или еще что-то. Но я был загипнотизирован красотой Тии и Бхайми. Плюс к тому – меня не оставляло чувство нереальности всего, что случилось со мной этим вечером.
Я вышел из подъезда. На колючем морозе в голове у меня малость прояснилось. Я подумал: а не отдаться ли мне потоку событий?.. Почему бы не расслабиться и не получать удовольствие?.. Судьба сделала мне царский подарок: на меня обратили внимание две очаровательные красавицы. Так чего мне самому себе отравлять праздник смущением, опасениями и мучительными размышлениями над вопросом «а почему именно мне так повезло?».
Герой знаменитой арабской сказки Абу-ль-Хасан проснулся на ложе халифа – в роскошных покоях, полных слуг, евнухов и соблазнительных невольниц. Что-то похожее приключилось и со мной. Так не время ударяться в рефлексию!.. Облаченный в халифские одежды Абу-ль-Хасан пировал с прекрасными рабынями. Награждал и карал – сидя на золотом троне. Так и я – отброшу все лишние мысли. И буду наслаждаться обществом Тии и Бхайми. Я тоже своего рода халиф на час.
…С набитой до отказа сумкой – я переступил порог квартиры И позвал весело:
– Девушки, я пришел!..
Тия и Бхайми выпорхнули мне навстречу двумя райскими птичками:
– Милый, а мы тебя заждались!..
Я прошел на кухню и принялся выгружать на стол продукты: майонез, несколько банок рыбных консервов, свежий белый хлеб…
Тия подняла на меня свои томные агатовые глаза:
– Котик, а ты справился с моей загадкой?..
– Пока нет, – улыбнулся я. – Дай мне время еще подумать.
– Ступай-ка в комнату, – распорядилась Бхайми. – Там как раз и подумаешь. А мы с Тией состряпаем ужин. Ты – заодно – сообрази, чем будешь развлекать нас после еды…
– Хорошо… – я послушно потопал в комнату.
Сердце мое то билось часто-часто – вот-вот выпрыгнет из груди.
О боги, боги!.. Бхайми сказала: сообрази, чем будешь развлекать нас после еды. Значит – мои гурии не планируют только поужинать и отчалить. По-видимому – я проведу с девушками не один час… Кришна!.. Иегова!.. Аллах!.. Я страдалец и неудачник – но, похоже, настал прекраснейший вечер моей жизни. Я и впрямь точь-в-точь герой арабской сказки. Какой-нибудь непутевый Ала ад-Дин или Камар аз-Заман – кому счастье само далось в руки.
С кухни слышалось: гремит посуда – хлещет вода из-под крана – возятся и смеются девушки. Сгорая от нетерпения, как сухая хворостинка – я ждал, когда красавицы позовут меня ужинать.
– Все готово, соколик, – лучась радостью, сказала подошедшая Бхайми.
На кухне нам втроем было тесно. Мы перебрались в большую комнату – где расстелили скатерть прямо поверх мягкого пушистого ковра. В несколько заходов девушки перенесли с кухни и расставили тарелки с яствами. Тут вам и крабовый салат, и «мимоза». Половинки вареных яиц – каждая с каплей майонеза. Трехэтажные бутерброды: кругляшок копченой колбаски, ломтик сыра и кусочек селедки на белом хлебе… Фрукты в красивой вазочке: порезанное на дольки яблоко – очищенные мандарины – финики – виноград…
Бхайми разлила по стаканам апельсиновый сок – а Тия положила всем по две больших ложки крабового салата в плошки.
– За твое здоровье!.. – сказала мне сияющая Бхайми, поднимая стакан с соком.
Тия – улыбаясь краешками губ – присоединилась к тосту.
У меня голова шла кругом от приятного волнения. О, я и правда Абу-ль-Хасан, очнувшийся в халифском дворце!..
– Ты разгадал мою загадку?.. – спросила Тия.
– Да. Я думаю: стрела, выпущенная охотником в газель, была заколдованная, – стараясь, чтобы мой голос звучал бодро, ответил я.
– Неправильно!.. Неправильно!.. – смех девушек был как звон серебряных бубенчиков.
– Все очень просто, – одаривая меня улыбкой, сказала Тия. – Газель подняла ногу, чтобы почесать ухо. В этот момент охотник и пустил стрелу. Так и получилось, что – пробив ногу газели – стрела вонзилась в ухо…
– Тогда и я задам вам загадку, – расхрабрился я.
– Ну-ка, ну-ка!.. – обрадовались Бхайми и Тия.
– Загадка такая. Почему у слона глаза красные?..
– Сдаемся, – игриво склонила голову Бхайми.
– Чтобы в помидорах лучше прятаться, – возвестил я.
– Никогда не видела, чтобы слон прятался в помидорах, – по-детски выпятила губку Бхайми. А Тия пожала плечами.
– Ага!.. – воскликнул я с видом победителя. – Вам не приходилось видеть, как слон прячется в помидорах?.. Значит – хорошо прячется!..
Девушки залились нежным смехом.
Тарелки с салатом были опустошены. Бутерброды – умяты. Апельсиновый сок – выпит.
По очереди мы сходили в ванную вымыть руки.
– Ну-с, джигит, – спросила – улыбаясь – Бхайми, – чем теперь нас повеселишь?..
Я думал над этим вопросом, пока ходил в супермаркет. Так что у меня готов был ответ:
– Девушки. Есть шахматы, шашки. Настольные игры – бродилки фишками. Паззлы… Выбирайте.
– Попробуем все, – сказала рассудительная Тия. – До утра – уйма времени.
«Девушки останутся до утра?..» – от этой мысли я ощутил сладкое томление.
Красавицы унесли на кухню и мигом перемыли всю посуду. Свернули скатерть.
– Ну доставай свои игры, – деловито сказала Бхайми.
Начали мы с шахмат.
Первую партию играл я против Тии.
Скажу честно: я считал себя неслабым шахматистом. С компьютером я рубился на уровне «продвинутый». Я подумал: если не буду зевать и буду хорошенько размышлять над ходами – Тия ни за что меня не обставит.
Пешки, слоны и кони несколько раз стукнули о клетки доски. Когда Тия выкатила вперед ферзя – я утер пот со лба, настраиваясь на длительную и упорную битву. Но Тия передвинула ферзя на одну клетку и объявила:
– Шах. И мат.
Как?!..
Я вытаращил квадратные глаза. Я же был предельно сосредоточен – и с зоркостью ястреба следил за фигурами соперницы. Как Тии удалось оставить меня в дураках?..
А Тия сокрушенно покачала головой. Гримаска недовольства перечеркнула нежное личико девушки. Тия воскликнула:
– Восемь ходов!.. Ты заставил меня сделать восемь ходов!..
Я непонимающе заморгал. А Бхайми сказала мне весело:
– Поздравляю!.. Чтобы разгромить тебя – Тие понадобилось сделать целых восемь ходов!..
Видя, что я по-прежнему не догоняю – Бхайми пояснила:
– Тия – заядлая шахматистка. Класс – как играет. И – конечно – рассчитывала матовать тебя ходов за пять. Так что ты отлично держался, мой принц!..
И «монголочка» одарила меня таким томным горячим взглядом – что я чуть не перестал дышать.
– Давай теперь с тобой сыграем?.. – предложил я Бхайми.
– Ну, я разве что ходы знаю… – не без жеманства отозвалась Бхайми.
– Сыграй, сыграй!.. – подбодрила подругу Тия.
Расставили фигуры и пешки. Я сделал первый ход.
Кони, слоны, ладьи летали по доске. Первые десять минут я еще надеялся одолеть Бхайми. Но ее ферзь выкосил половину моих пешек. Ее слоны и кони грозно смотрели на моего короля. Я весь взмок. Зачем-то взлохматил себе волосы. И стал играть как попало – едва успевая выводить свои фигуры из-под удара фигур Бхайми.
Бхайми действовала спокойно, методично – как Наполеон или Чингисхан на поле сражения. Я пыхтел, как самовар – силясь свести дело хотя бы к ничьей. Но – как я ни изворачивался – ладья и слон Бхайми все ближе подбирались к моему королю. Пока – наконец – красавица не поставила мне мат.
– Я победила!.. Победила!.. – радуясь, как ребенок, захлопала в ладоши Бхайми.
Я кисло улыбнулся.
– Не расстраивайся, верблюжонок, – ласково сказала Тия и погладила меня по волосам.
Третью партию играли Тия и Бхайми. А я с жарким любопытством наблюдал за баталией. Красавицы проделывали такие комбинации – что любой гроссмейстер мирового уровня рыдал бы от зависти.
То я переводил взгляд на нежные лица девушек. Брови кудесниц были сейчас нахмурены – а губы плотно сжаты. Настолько мои очаровашки были увлечены игрой.
Сороковым ходом Тия поставила Бхайми мат.
– Ну вот, Тия, – надулась Бхайми. – Невозможно с тобой играть. Ты всегда побеждаешь!..
– Не расстраивайся, подруга, – улыбнулась Тия. – Давайте лучше собирать паззлы.
Я достал три коробки с паззлами. На одной был изображен паровоз, на другом – тигренок, на третьем – тропический пейзаж.
– Давайте собирать паззлы на скорость!.. – весело предложила Тия.
– Это как?.. – не понял я.
– Каждый будет складывать свою картинку, – объяснила Тия. – Посмотрим, кто справится быстрее всех!..
Мне достался «паровозик». Тия взяла «тигренка», а Бхайми – «тропический пейзаж». Тремя кучками вывалив паззлы на ковер – мы приступили к сборке. Девушки закусили нижние губки от усердия. Глядели сосредоточенно. На какое-то время повисло молчание.
Откровенно скажу: собирать паззлы – я не мастак. Пятьсот «кусочков» соединить в картинку – для меня это нечто за гранью возможного. Я ворошил свою кучку «деталей». Не проворнее черепахи – подбирал одну «детальку» к другой. А сам поглядывал: как там дела у двух моих прекрасных лун?..
А Тия и Бхайми проворно находили нужные кусочки. Так курочка ловко склевывает рассыпанные в траве зернышки. Я с грехом пополам собрал отдельные фрагменты «паровозика» – трубу, колесо. Тем временем «тигренок» Тии был почти готов. Да и Бхайми на три четверти справилась со своими «джунглями».
– Я выиграла!.. Выиграла!.. – сладкоголосым соловьем пропела Тия, добавив последний «кусочек» в свою мозаику. Смешной тигренок, на нос которому села большая желтая бабочка – глядел своими синими глазками, как живой.
– А на втором месте – Бхайми, – вздохнул я.
Передо мной громоздилась почти не разобранная куча деталей. А у Бхайми уже ясно вырисовывалась картинка – не хватало только верхушек у пары пальм.
– Не расстраивайся, котик!.. – заглядывая мне в глаза, Бхайми ласково потрепала меня за плечо. – Давай лучше поиграем в настольную игру-«ходилку»!..
Я улыбнулся. А сам переводил восхищенный взгляд с Бхайми на Тию. Мне бы быть древнеиндийским тысячеглазым богом Индрой, чтобы полтысячи блестящих глаз уставить на Тию, а полтысячи – на Бхайми. Или многоруким Вишну – чтобы разом обнимать обеих девушек.
Еще я подумал: Тия и Бхайми – точь-в-точь прекрасные пери из персидской сказки. Вечно юные волшебницы – столь же прекрасные, сколь и ученые; поражающие гибкостью ума. Выиграть партию в шахматы за восемь ходов и собрать картину из пятисот паззлов – под силу было, по-моему, только пери.
«Настолка» – за которую мы планировали усесться – называлась «Звери идут на водопой». И была рассчитана как раз на трех игроков. Ты управляешь четырьмя фишками: зебрами, леопардами или слонами. Задача: обойдя все препятствия – раньше соперника привести своих животных на водопой. Т.е., поставить все четыре фишки на раскрашенные синим клеточки.
Я думал: в этой игре я не оплошаю. В отличие от шахмат – тут не требуются логика и внимательность. А только везение – чтобы при бросании кубика тебе почаще выпадала шестерка.
Когда мы развернули игровое поле и расставили фишки – похожая на цветущую розу Тия сказала:
– Мы можем одной газетой прихлопнуть двух мух. Будем играть в «Зверят» – и одновременно сочинять сказку!..
– А как это?.. – хором спросили я и Бахйми.
Тия обворожительно улыбнулась:
– Очень просто. Я делаю ход фишкой – и произношу одну фразу для нашей сказки. Потом Бхайми перемещает фишку – и произносит фразу в продолжение моей… Затем ты, котик… Так мы передвигаем фишки – и, как кружева, плетем историю.
– Чудесно!.. – одобрила Бхайми.
– Давайте попробуем, – охотно согласился и я.
– Пусть первый ход будет за тобой, золотой, – проворковала Тия.
– Хорошо…
Я метнул кубик. Переместил своего слона на три клетки. И – воображая себя белобородым акыном в халате и лисьей шапке – проговорил нараспев:
– Давным-давно, в обильной птицами и зверьем степи, жил храбрый батыр…
– Он без памяти любил дочку одного могущественного хана… – в лад продолжила Бхайми, передвигая свою «зебру».
– Но вот незадача, – сказала Тия, делая ход «леопардом». – Правая нога у батыра была ослиная…
Мы с Бхайми так и захлебнулись смехом.
…Время летело птицей. Забыв все на свете – мы переставляли фишки и коллективным разумом сочиняли повесть о батыре с ослиной ногой. Глаза девушек блестели. А я чувствовал себя пьяным без вина. Я кидал жадные взгляды на Тию и Бхайми. Точно облизывал красавиц глазами. Сердце мое сладко замирало – когда девушки называли меня «зайчиком», «золотым» или «милым».
В разгар игры Бхайми вдруг сказала:
– А неплохо было бы искупаться.
– Да, да!.. – охотно подхватила Тия.
Я почувствовал, что краснею. Мне представилось: девушки – голые – плещутся в ванне. Соблазнительная картина!.. Я даже почувствовал возбуждение.
– Сейчас все организуем, – хрипловато сказал я.
В шкафу я раскопал два больших полотенца:
– Вот – держите… Шампунь, мыло, мочалка – в ванной…
– Спасибо, дорогой!.. – Бхайми чмокнула меня в щечку.
По моему телу волной пробежала дрожь.
Девушки зашли в ванную. Скоро послышался шум льющейся из-под крана воды; зазвучал беззаботный смех красавиц. Соляным столбом я застыл у двери ванной. Трудно передать, какие чувства разрывали мне грудь. Я весь трепетал – как осиновый лист на ветру.
Совсем близко от меня – отгороженные только дверью – были две прелестные девушки. Должно быть – уже скинувшие платьица и намылившие восхитительные обнаженные тела. Кровь бурлила в моих венах. О, я бы пожертвовал половиной жизни – лишь бы быть по ту сторону двери вместе с девушками!.. Пощупать их тугие груди; коснуться языком затвердевших сосков…
Неутоленное желание переполняло меня. И слов нет, до чего мне было обидно.
Неужели для Тии и Бхайми я только добрый приятель – с которым хорошо играть в ходилки да обмениваться загадками?.. Своего рода «подружка с яйцами»?.. А я хочу, хочу красавиц – как только парень может хотеть девушку. Как Бхайми и Тия этого не поймут?..
Я был бы так счастлив, если б одна из них стала моей девушкой!.. Да что греха таить?.. Моей мечтой было делить постель с ними обеими. Жаль, что мы не подданные средневекового арабского халифата – где иметь двух жен было нормально.
От сексуального напряжения мне хотелось кричать, как мартовскому коту.
Дверь приоткрылась. Из ванной выглянула Бхайми:
– Дорогой. А ты – что же – не будешь мыться?..
– Я?..
Прежде, чем я сообразил, что значат слова Бхайми – «монголочка» за руку увлекла меня в ванную.
Тут я увидел: Бхайми стоит передо мной обнаженная. Тия – тоже голая – сидела в ванне и мыла свои густые длинные волосы под струей воды.
Бхайми была так близко от меня… Не надо полностью разгибать руку, чтобы дотронуться до похожих на маленькие яблочки грудей… О господи, господи!.. Какая у Бхайми точеная фигурка!.. Бхайми – само изящество!.. Какие жаркие искорки пляшут в ее рысьих глазах!.. Как притягателен треугольничек пониже живота –покрытый аккуратно подстриженным «пушком»…
Сердце мое дико колотилось – чуть не разбивая грудную клетку. От волнения я весь взмок. Руки у меня тряслись. А ноздри раздувались. Я так и шарил по Бхайми взглядом – останавливаясь то на бедрах, то на груди, то на чувственных алых губах.
Бхайми смотрела на меня – и улыбалась. Спросила с восхитительным лукавством:
– Ты же не думаешь принимать ванну в одежде?..
– Что?.. Нет, нет, – чувствуя, что краснею, как зрелый томат, отозвался я.
– Раздевайся, рыцарь, – сказала Бхайми.
Я послушно сбросил футболку, брюки – чтобы остаться в одних трусах. Трусы оттопыривал мой удлинившийся и затвердевший член. Совладать с возбуждением я не мог.
– Ну что же?.. А трусы?.. – спросила Бхайми.
Я сглотнул слюну. Пульс у меня зашкаливал. Но я покорно снял и трусы – оставшись в костюме Адама.
Бхайми положила маленькую ладошку мне на грудь. И сказала:
– Тебе надо просто быть чуточку смелее…
Бхайми встала на цыпочки, сплела руки у меня на шее – и потянулась губами к моим губам.
Меня оглушило биение собственного сердца. Кровь бросилась мне в лицо. Я забыл все на свете: маму, папу, унижавших меня одногруппников, стыд. Как маленького котенка – я сгреб Бхайми в охапку; крепко прижал к себе. Губы наши слились в непередаваемо сладком поцелуе… О, это был первый в моей жизни поцелуй!..
– Какая… какая ты милая… – шептал я, не разжимая объятий – и целуя губы, щеки, глаза, волосы Бхайми.
Не знаю, сколько мы так стояли – минуту или вечность. Я бы сказал: это была минута, которая стоила вечности. Потом Бхайми аккуратно высвободилась из моих рук – и села в ванну. Позвала:
– Иди к нам.
Я тоже влез в ванну – и оказался между Тией и Бхайми. К Тие я был повернут лицом, а к Бхайми спиной. Нам было тесно втроем в маленькой ванне. Но – по-моему – это был тот самый случай, когда на сто процентов работает народный афоризм: «В тесноте – да не в обиде».
Я был в ванне с двумя голыми девушками.
В ванне. С двумя. Голыми. Девушками.
О Брахма, Вишну и Шива!.. Наверное, в прошлых рождениях я совершил уйму добрых дел – раз вы меня так наградили!.. Я – лузер, слабак, груша для битья. Еще сегодня утром я не мог и вообразить, что в руки мне упадет такое счастье.
Тия одарила меня улыбкой и скромно потупилась. А я откровенно таращил на «персиянку» глаза. Боже, до чего она была хороша!.. Мокрые волосы струились потоком, липли к шее. От мерного дыхания слегка поднималась и опускалась маленькая девичья грудь. У нежных губ темнела родинка.
Бхайми сказала: «Тебе надо быть чуточку смелее». Интересно: Бхайми будет ревновать, если смелее я буду не только с ней, но и с Тией?.. Наверное – нет. Не зря же Бхайми позвала меня в ванную – где обе девушки ждали меня голыми.
Набравшись дерзости – я потрепал Тию за щеку. Потом погладил по волосам. По всему моему телу разлилась истома. Я наклонился к Тие – и поцеловал красавицу в губы, в лоб. Запустил пальцы в ее черные локоны.
И вы знаете, что сделала эта стыдливая луна?..
Она обхватила рукою мой эрегированный член. В этот момент мое возбуждение достигло пика. По спине у меня запрыгали мурашки. В следующую секунду последовала разрядка. Я тихонько застонал – изливая сперму.
– Милый!.. – сказала Тия, целуя меня.
Бхайми принялась массировать мне плечи. Сказала:
– Расслабься.
Довольный, как объевшийся сметаны кот – я прилег, положил голову на колени Бхайми.
Из-под крана хлестала вода – потихоньку наполняя ванну. Я разнежился в объятиях двух прекраснейших на свете девушек. Тия вооружилась мочалкой – и принялась скоблить мне тело. А Бхайми – капнув мне на волосы шампунь – мыть мою голову.
Я разве что не мурчал от удовольствия. Закрыл глаза.
Скоро я снова почувствовал возбуждение. Посмотрел сначала на Тию, потом на Бхайми. Я не мог решить: какую из девушек притянуть к себе – так, чтобы вторая не обиделась.
Мой горячий взгляд выдал мои нескромные мысли. Бхайми сказала, смеясь:
– Я охотно уступаю Тие. Сделай это с ней. А когда переместимся на кровать – будет моя очередь.
Не передать, каким волшебным бальзамом (да что там!.. – амброзией, амритой) были для меня слова Бхайми. Девушки не прочь сыграть со мной во «взрослые игры». И даже не ревнуют меня друг к другу. Султан Сулейман так не наслаждался в своем гареме, как я с Тией и Бхайми.
Как был в мыльной пене – я обвил левой рукой тонкую талию Тии. А правой – немножко грубо запрокинул голову красавицы-«персиянки». Жадно – как измученный зноем пустыни дервиш к кувшину воды – припал я к губам Тии. Мы долго не прерывали жаркий поцелуй. Покусывали друг другу губы и сплетали языки.
Затем я переключился на грудь Тии. Я поцеловал правый сосок… Левый… Родинку у левого соска. Потом провел ребром ладони у Тии между грудей… От моих ласк Тия постанывала. И вся покрывалась «гусиной» кожей.
Мой взгляд сместился красавице под живот. Я отметил: если у Бхайми заветный «треугольничек» был в легком пушке – то у Тии начисто выбрит.
Во мне клокотала дикая страсть – готовая брызнуть фонтаном. Как в два черных омута – я смотрел в глаза Тии. Я видел, какая она слабая и хрупкая. И от этого пламя в моем сердце разгоралось сильнее. Вновь обняв Тию – я вошел в нее затвердевшим членом.
Тия тихонько вскрикнула.
Чуть ли не ревя голодным тигром – я резко двигался в ней. У Тии закатились глаза. Приоткрылись алые губы. Она уронила голову на плечо. Совершив очередной толчок – я выплеснул в Тию сперму. Мне стало хорошо. Запредельно хорошо. Я аж издал протяжный стон.
Я выпустил Тию из объятий.
– Теперь давай приведем тебя в божеский вид. Ополоснем, – весело сказала Бхайми. – А потом вымоемся мы с Тией.
– Хорошо… – отозвался я.
– Ну-ка, подними руки, – велела Бхайми.
Я повиновался.
– У-у, какие у тебя кусты!.. – глядя на мои заросшие подмышки, протянула Бхайми.
Она вооружилась моей электробритвой и мигом убрала волосы у меня из подмышек – а заодно и с лобка. Мне стало очень приятно. Освободившаяся от волос кожа – которую Бхайми, вдобавок, увлажнила гелем – «задышала».
Затем Тия и Бхайми ополоснули меня под душем – смыли с меня всю пену. Посвежевший, чистый, избавившийся от лишней растительности – я вылез из ванны. И стал смотреть, как моются Бхайми и Тия.
А эти озорные девчонки точно задались целью до предела меня возбудить. Томно глядя друг другу в глаза, слегка постанывая – красавицы гладили одна другую намыленными руками. Особое внимание уделяя груди и «зоне бикини».
Я смотрел – и у меня текли слюнки. Хотя я только что слил сперму – я ощущал сладкое волнение. Член удлинился и потяжелел – как бы готовясь к новому бою.
Наконец – в капельках воды, с распущенными душистыми волосами – девушки выбрались из ванны. Втроем – как были, голые – мы переместились в комнату. Обтерлись полотенцами. Я пожирал девушек глазами.
Смугляночка Тия стояла, потупившись. Бхайми – смотрела прямо и дерзко. А я – как Буриданов осел перед двумя кучками корма – не мог решить, что меня больше притягивает. Нежность и скромность Тии?.. Или буйная энергия и бесстыдство Бхайми?..
– Ну что, богатырь?.. – грациозная, как рысь, Бхайми подошла ко мне маленькими шажками. – Начнем игру?..
И – с мелодичным смехом – подтолкнула меня к кровати.
– Ложись. Ложись-ка на спину, дружок.
Я послушно вытянулся на кровати. А Бхайми – поправив локон и стрельнув в меня блестящими глазками – села мне на бедра.
Член мой – от соприкосновения с девичьей плотью – вырос и затвердел. Бхайме рассмеялась звонким – чистым, как родник – смехом. Она ввела в себя мой член и – уперев руки мне в грудь – начала совершать движения вверх-вниз. Испытывая неземное блаженство – я разве что не мурчал, как кот, которому чешут за ухом.
Сперва Бхайми двигалась неторопливо. Но она постепенно наращивала скорость – пока не взяла по-настоящему бешеный темп. Грудь Бхайми колыхалась. Волосы спутались. Девушка в самозабвении скакала на моем члене – и восклицала:
– О, да!.. Да!..
Мы оба стонали от страсти и удовольствия.
– Да!.. Да!.. Да!.. – Бхайми красиво изогнулась, запрокинула голову, прикрыла рот ладошкой.
Я фонтанировал в Бхайми спермой. В следующий момент красавица отклеилась от меня – и растянулась на кровати, еще раз прошептав:
– О да!..
Подошла Тия. Не поднимая глаз – она улыбалась. Взобравшись на кровать – устроилась у меня в ногах. Я сел, притянул Тию к себе и нежно поцеловал. Мужской инстинкт подсказывал мне: после того, как я вкусил плоды наслаждения с Бхайми – следует снова уделить внимание Тие.
Левой рукой я обнял за талию Тию, правой – Бхайми. Девушки перемигивались и тихонько смеялись. Казалось: так – расправляя крылья – перекликаются голубки.
– Вы, девушки, случайно не проголодались?.. – спросил я.
Сам я – после сжигающих энергию «взрослых игр» – чувствовал, что мне не помешает подкрепиться.
– В самом деле, – сказала Бхайми. – Стоит перекусить. Пойдем, Тия, нарежем бутерброды.
Когда девушки ушли на кухню – я, крякнув довольным селезнем, встал с кровати и выглянул из окна.
Город был погружен в ночную черноту – которую просверливали только оранжевые лучи одноглазых фонарей. Да горели желтыми прямоугольниками несколько окон соседнего дома. Мне захотелось ущипнуть себя: не сплю ли я?..
Еще сегодня утром я был лишь жалкий студентик – ждущий от жизни только новых пинков. Объект издевательств для хулиганов-одногруппников и послушный сынок авторитарных родителей. Как же с таким неудачником и лузером произошло настоящее чудо?..
Я встретил двух – да: не одну, а двух!.. – прекрасных девушек. Настоящих кудесниц, пери. И эти две бесподобных луны точно разогнали окутывающую меня тьму. Одарили меня дружеским общением и любовью – не требуя ничего взамен. Разве это не сон?.. Или я наяву попал в сказку?..
До сих пор в своей заветной тетрадке я прозой пересказывал дастаны из Шахнаме или перекладывал на стихи древнеегипетские мифы. Но – кажется – пришло время записать историю о чуде, произошедшем со мною самим.
3.Освобождение
…Я очнулся на скомканной постели. В голове у меня раздавались шумы – похожие на звуки радиопомех. Все тело точно обвесили свинцовыми гирями – пальчиком не пошевелишь. С большим трудом я оторвался от простыни и подушки.
В окно смотрело серое беспросветное февральское небо – сыплющее белые снежные хлопья.
Господи боже!.. Сколько сейчас времени?.. На дворе давно день. Может быть – уже даже вечереет. А я… я не поехал сегодня в колледж!.. Я проспал занятия!.. Я – пай-мальчик и прилежный студиозус…
Завтра должны вернуться из гостей папа с мамой. Когда родители спросят: «Как дела в колледже?..» – что я скажу?.. Мне придется изворачиваться, как желтобрюхому полозу. Убедительно лгать.
