Степан Станиславович Сказин
Две луны
У меня дернулась щека. Но я ответил – не потеряв самообладания:
– Верно. Я жил под вашей крышей – как мимоза растет в оранжерее. Спасибо вам. Я больше не стану вас стеснять. Я съезжаю. Сегодня. Сейчас… Иду собирать вещи.
Я повернулся и – не оглядываясь – двинулся в свою комнату.
– Сынок, погоди!.. – совсем другим голосом позвала мама.
Но я не сбавил шагу.
Пожитки я сворачивал недолго. Покидал в большую сумку несколько любимых книг, трусы, носки, свитер, папку с документами, свою тетрадку.
Я переступил порог квартиры раньше, чем оцепеневшие родители успели меня остановить. По всему видать: они не ожидали такой прыти от своего «мальчика» – всегда послушного, как кукла на веревочке. Мама только крикнула, срываясь на визг:
– Это все Рамаяна твоя!.. Махабхарата!.. Я как как в воду глядела: до добра твои книжки не доведут!.. В сказки веришь!.. Как жить в реальном мире – не знаешь!..
…Выйдя из подъезда – я дошел до ближайшего уличного фонаря. Встал – и уткнулся в смартфон. Я уже знал, что делать.
Я позвонил в агентство недвижимости.
– Алло. Мне бы снять комнату… Да, на длительный срок.
Я трезво оценивал свои финансовые возможности. Аренду квартиры мне не потянуть. А вот комната – пожалуйста. Половины моей курьерской зарплаты должно хватить.
– Так-так-так, – произнес в трубке голос риэлтора. – Если вам срочно, молодой человек… есть комната в комфортабельной трешке. Дом пятьдесят два по улице Селекторная. Комната с окнами во двор… Соседние комнаты занимают тоже съемщики…
– Меня все устраивает, – легко согласился я. – Я хотел бы въехать в комнату сегодня… Хоть сейчас…
– Прекрасно, молодой человек… Через час встречаемся на Селекторной, дом пятьдесят два, у первого подъезда… Деньги при вас?..
Такси домчало меня быстро, как злой дух.
В ожидании риэлтора я ходил туда-сюда – как маятник – по мокрому темному двору. Глядел на потушенные окна, пытаясь угадать: за которым – комната, в которую я вселюсь.
– Здравствуйте, молодой человек, – из подкатившего белого авто вылез риэлтор, которого я узнал по голосу.
В шляпе, плаще и неуместных в пасмурный мартовский вечер солнцезащитных очках – агент по недвижимости напоминал не то крутого Джеймса Бонда, не то осовремененную версию Зорро.
Ключом-«таблеткой» – видимо, полученным от квартирохозяина – «Зорро» открыл подъезд. Поднявшись лифтом на четвертый этаж – мы вступили в квартиру.
Я закашлялся – настолько пыльно было в прихожей, которую освещала единственная тусклая лампочка. Штабелями громоздился разнообразный хлам: от свернутых облезлых ковров и каких-то досок – до старых коньков и торчащих хоккейных клюшек. Да уж – не во дворец багдадского халифа меня занесло.
Перед нами были две двери.
Из-за поворота коридора выплыла дородная дама с колыхающимся на ходу животом – в которой я угадал владелицу квадратных метров.
– Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте!.. – медузой растекаясь в чуть ли не подобострастной улыбке, приветствовала меня квартирохозяйка.
Должно быть, не много было охотников арендовать у толстушки «апартаменты» – раз та приседает на задних лапках, боясь упустить такую невзрачную птицу, как я.
– Вот для вас комнатка, – сияя, хозяйка кивнула на левую дверь. И пропела: – Комнату – конечно – вы можете обставить по собственному вкусу.
По-моему, это добавление призвано было сгладить впечатление от бардака в прихожей.
– А в соседней комнате у меня живут две девочки, – по-прежнему лучась, сообщила квартирохозяйка. – Хорошие. Воспитанные. Музыку в три часа ночи не слушают. О, а вот и одна из девочек!..
Правая дверь открылась – и в прихожую вышла… Тия.
Сердце у меня екнуло – и заколотилось, заколотилось, точно желая взорвать грудную клетку. Челюсть отвисла.
Я пожирал Тию глазами.
Этот поток черных волос… Агатовые глаза, затененные опахалами длинных ресниц… Нежная смуглость кожи… Тонкая талия… Облик, который я столько раз – лежа в постели и глядя в темноту – по кусочку воссоздавал в своем воображении, как бы собирая паззл.
Сколько дней я жил мечтой, что мистер случай или добрые боги вновь сведут меня с моими двумя лунами – появившимися из ниоткуда и столь же нежданно-негаданно канувшими за горизонт!.. Какие горько-сладкие сны о Тие и Бхайми видел я по ночам!.. Оказалось: достаточно порвать с задавившими тебя гиперопекой родителями и покинуть «родное гнездышко» ради поиска съемного жилища – чтобы мечта осуществилась.
Я буду жить в одной квартире с моими красавицами!.. Через стенку от них!.. Наша любовная связь – конечно – возобновится.
– Ох, а что ты весь покраснел, милок?.. – спросила толстая хозяйка.
– Я… – замямлил было я.
– Посмотрим комнату?.. – ожил риэлтор.
– Не стоит, – собрал я мысли в кучу. У меня дернулся кадык. – Давайте сразу подпишем договор аренды.
– Пройдемте тогда на кухню, – расцвела квартирохозяйка.
На тесной кухне – за застеленным клеенкой столом – мы подписали договор аренды. Опустошив кошелек – я заплатил агенту и хозяйке. После чего толстушка и «Зорро» в солнцезащитных очках отчалили.
С полминуты я сидел один на кухне – тараща глаза на календарь с белым лебедем. Сердце мое бешено стучало – разгоняя кровь по венам. В мозгу моем прокручивалось: «Тия… Бхайми… Бхайми… Тия…».
Наконец – мобилизовав свою смелость – я встал и, в несколько шагов пройдя коридор, постучался в правую дверь.
– Заходи, дорогой, – раздался нежный голосок Тии.
Во мне бушевала буря. Не заставив себя дважды просить – я ступил в комнату. Тия – протягивая руки – порхнула мне навстречу.
– Привет… Ты помнишь меня?.. – прижав к груди руки Тии, горячим шепотом задал я не самый умный вопрос. – А где Бхайми?..
– Конечно, я помню тебя милый… – так же шепотом отозвалась Тия. – Бхайми скоро придет…
Только сейчас я окинул взглядом комнату. Кружевные занавески на окнах. Фарфоровые кошечка и сова на полке. Ваза с синим цветком. Белоснежные постельки на лежащих прямо на полу матрасах. Комната была убрана просто и со вкусом. Даже обшарпанные зеленые обои в белый горошек и трещина в паркете не портили картины.
– Тия… Тия… – твердил я, не отпуская рук красавицы. – Я так скучал… по тебе и Бхайми…
– Я знаю. Знаю, милый, – сказала Тия, доверчиво склонив голову ко мне на грудь.
Под черепной костью у меня теснились сотни вопросов.
Зачем Тия и Бхайми раздавали у метро свои портреты?.. Почему напросились в гости к такому не блещущему достоинствами забитому парню, как я?.. Отдались мне?.. Куда потом так внезапно исчезли?..
Но сейчас – когда я держал в руках нежные руки Тии – мне ни секунды не хотелось тратить на расспросы. В груди моей полыхал костер. Я притянул Тию к себе и заглянул в глаза девушки – в которых, казалось, колыхался целый океан. Океан, в котором мне хотелось утонуть.
Весь наряд Тии состоял из легкого узорного халатика. Одной рукой обвив талию Тии – другой я распахнул на красавице халатик. Увидел чуть вздымающуюся и опускающуюся девичью грудь. Волна возбуждения прошибла меня, как электрический разряд.
Я осыпал поцелуями груди Тии – коснулся языком затвердевших сосков. А затем мои губы слились с губами красавицы. Кровь быстрее побежала по моим венам. С удивительной для меня самого властностью – я сорвал с Тии узорный халатик. Красавица осталась в одних только розовых трусиках.
Мне казалось: Тия так и тает в моих знойных объятиях – будто сливочное масло.
Я уложил ее на белоснежную постель. Ловким движением стянул с красавицы трусики. А затем и сам – как от лишнего груза – освободился от одежды.
Обнаженная Тия была прекрасна.
Весь покрывшийся от волнения гусиной кожей – я обшарил руками и губами каждый квадратный миллиметр тела девушки. Красавица легла на бок. Я пристроился – на боку же – сзади и, пальцами играя с сосками Тии, глубоко проник в девушку. Тия только охнула. Она страстно, горячо застонала – когда я задвигался внутри нее.
Я наращивал темп. Руками я обхватил Тию. Крепко прижал к себе. Зарылся лицом в ее душистые черные волосы. А она только восклицала тонким – чуть жалобным – голоском:
– Да, да!.. Продолжай!.. Я кончаю, кончаю!..
Стоны Тии только раззадоривали меня. Подкидывали хворост в мой внутренний огонь. Я долбил, таранил Тию в каком-то самозабвении.
За десять минут я достиг желанной разрядки. Томно вздохнув – я откинулся на спину. Тия – повернувшись ко мне – пристроила свою хорошую головку у меня на груди. Я запустил пальцы в густые локоны красавицы.
Не знаю – долго ли мы так лежали. Я снова почувствовал эрекцию и жар в крови. В это время дверь отворилась – и в комнату птичкой в ярких перьях впорхнула Бхайми.
– Привет, Тия!.. Привет, богатырь!..
Мое присутствие – как ни странно – нисколько не удивило Бхайми.
– Бьюсь об заклад, дружок: ты успел доставить Тие удовольствие, – лукаво улыбаясь, сказала Бхайми. – Надеюсь: у тебя хватит сил и на меня.
Бхайми присела у меня в ногах и сняла свое красное платьице – оставшись в трусиках и лифчике.
– Вы пока развлекитесь, а я вскипячу чаю и нарежу бутербродов, – без намека на ревность мелодично произнесла Тия.
Поднялась, накинула свой халатик и вышла из комнаты.
– Ну, дорогой?.. – спросила Бхайми. – Развлечемся, как Тия говорит?..
Бхайми обожгла меня взглядом полных огня рысьих глаз.
Я почувствовал, что голова у меня идет кругом – и что лицо заливает краска. Еще часа полтора назад я был обыкновенный паренек, повздоривший с «предками». Курьер в поисках съемного жилья… И вдруг в мою жизнь ворвалась сказка.
Девушки – две прекрасных луны – точно поджидали меня все эти долгие дни. Для красавиц будто не было ничего более естественного, чем пустить меня в свою постель. Они любят меня – как два дружных пушистых котенка любят кормящего и поящего этих котят мальчика. Преданно. Беззаветно. Без разъедающей ревности. Точно гурии в раю – Тия и Бхайми стремятся сделать мне хорошо, ничего не требуя взамен.
С чего мне выпало такое счастье?.. Я не в состоянии был сейчас рассуждать об этом. Я наслаждался моментом.
Сидя на постели – я и Бхайми осыпали друг друга бесчисленным количеством поцелуев. Я расстегнул на Бхайми лифчик. Бхайми грациозно изогнулась – как кошка. Лифчик упал – обнажив похожую на два плодика девичью грудь.
– Бхайми… – прошептал я, сглотнув слюну.
Я поцеловал родинку у правого соска Бхайми. Бхайми засмеялась – и, коснувшись моего эрегированного пениса, сказала:
– Сейчас, милый.
Она проворно стянула трусики – и встала на четвереньки. Тут уж мне не пришлось раздумывать, что делать. Стоя на коленях – я проник твердым, как камень, членом, в Бхайми.
– Да!.. – воскликнула Бхайми, выгибая спину и встряхивая спутанными волосами.
Кровь застучала у меня в висках. Мне хотелось реветь от страсти. Я положил руки на упругие ягодицы Бхайми. И яростно, бешено таранил ее.
Бхайми громко и протяжно стонала.
Я наращивал свой напор – как в каком-то самозабвении. Пока не почувствовал неотвратимость финала. Три-четыре особо сильных толчка – и я достиг разрядки. Не постесняюсь сказать: я фонтанировал спермой.
Удовлетворенный – как объевшийся лосося медведь – я отвалился от Бхайми и распластался на помявшейся постели. Бхайми надела длинную футболку, поправила волосы и одарила меня лучезарной улыбкой:
– Ты был великолепен, милый.
– Я иду-у!.. – на пороге комнаты появилась Тия с подносом.
На подносе стояли три стакана ароматного лимонного чаю; тарелка с бутербродами: с красной рыбой и с сыром; другая тарелка – с кругляшками печенья.
Тия поставила поднос прямо на пол.
Мы уселись на постели. Слева – Тия, посередке – я, а справа – Бхайми. Мы шутили и смеялись за своим поздним ужином. А у меня в голове вертелись мысли, что все – действительно – происходит, как в сказке.
Как ни слабо я разбирался в отношениях полов – а у меня в мозгу была отпечатана четкая картинка. Сначала парень и девушка долго присматриваются друг к другу – как сходящиеся бойцы на ринге. От нескольких недель до нескольких месяцев длится цветочно-конфетный период. Посиделки в кафе, походы в кино и на танцплощадки… На девушку, которая сдается быстрее – наклеивается ярлык «доступной», чуть ли не «шлюхи». Такую ищут только для секса на один-два раза.
А знающая себе цену сеньорита долго мурыжит парня, прежде чем прыгнуть в постель. А потом сосет из него соки: хочу элитный французский парфюм – хочу авто – хочу отдохнуть на Бали. И представитель сильной половины человечества принимает правила игры.
У меня же все случилось не так. Даже не одна – а две прекрасных девушки одарили меня своей любовью за «просто так». Это напоминало старинные китайские предания о молодом бедняке-ученом, которого околдовали лисы, принявшие облик бесподобных красавиц.
Мне бы расспросить девушек: что вы да как?.. Я ведь даже фамилии их не знал. Все, что мне было известно: Тия и Бхайми промышляют раздачей листовок у метро. Да и тут оставались иксы и белые пятна.
Что за толк раздавать собственные портреты?.. И как промоутер может заработать на красную рыбу?.. Ответов у меня не было. Как и не выпадало удобного момента задать крутящиеся на языке вопросы Тие и Бхайми.
– Давайте играть в города!.. – весело предложила Тия.
– Играем, – поддержала сияющая Бхайми. – Астрахань.
– Николаев, – выдала Тия.
– Волоколамск, – сказал я. И тут же поник ромашкой – прибитый, как градиной, тяжелой мыслью.
– Что с тобой, милый?.. – положив ладошку мне в область сердца, с нежностью спросила Тия.
Тогда я высказал то, что камнем придавливало мне душу:
– Я боюсь… что я проснусь, а вас не будет… Вы исчезнете… как в прошлый раз…
– Не переживай, золотой!.. – Тия чмокнула меня в щечку.
– Мы надолго с тобой, – сказала Бхайми.
(Я отметил: она не сказала: «навсегда»).
– А сейчас мы сделаем кое-что, чтобы ты не грустил, – улыбнулась Тия и заговорщицки подмигнула подружке.
Затем Тия подобрала под себя ноги – и похлопала ладонью по колену, как бы приглашая меня приткнуться. Я лег на спину. И пристроил голову на коленях у Тии. Смуглая красавица начала поглаживать мои волосы.
Бхайми оказалась в моих ногах. Послав мне жаркий взгляд рысьих глаз – «монголочка» склонилась и обхватила пухлыми алыми губками головку моего разом затвердевшего члена.
Я застонал – ощущая непередаваемую, неописуемую сладость. Бхайми делала мне минет, активно работая язычком – а Тия продолжала гладить мне волосы.
Не прошло и пяти минут – как я бурно кончил, чуть не закричав от удовольствия. Бхайми сглотнула и облизала губы.
– Ложись-ка теперь на живот, – сказала Тия.
Я охотно повиновался.
Тия села сбоку от меня – и принялась массировать мне спину, искусно разминая мускулы. Я весь размяк. Приятное чувство расслабления наполнило все тело. Казалось: под волшебными пальцами Тии моя плоть стала податливой, как незатвердевшая глина.
– Ну, как ты себя чувствуешь?.. – лукаво поинтересовалась Бхайми, одаривая меня горячим взглядом.
– Хо-ро-шо… Спасибо, девочки… – только и выдохнул я.
Теперь можно и поспать?.. Да?.. – спросила Тия.
– Пожалуй… – еще не отошедший от секса и массажа, согласился я.
Мы сдвинули постели, потушили свет и улеглись. По центру – я. А по сторонам – по голой девушке: Тия и Бхайми. Я обнимал Тию левой, а Бхайми – правой рукой.
Спалось мне на удивление сладко. Будто сам Морфей раскинул надо мной защитный полог – за который не могли просочиться ни шорохи, ни крики мартовских котов с улицы, ни дурные сны.
5.Не бывает сказки без злодея
Дальнейшие события развивались вполне в духе сказки про счастливчика Ала ад-Дина.
Я полагал: мы так и будем жить в пропыленной трешке дородной хозяйки. Я продолжу бегать курьером – а по вечерам буду возвращаться к Тие и Бхайми, к которым относился, как к своим женам. Но у красавиц были свои планы. Уже на третий или четвертый день нашего совместного проживания – Бхайми и Тия, ластясь ко мне, как маленькие пушистые котята с горящими бусинками-глазами, сказали:
– Дорогой. Как-то нам не очень уютно в этой квартирке. В прихожей, в коридоре – горы хлама, который хозяйка не соглашается выкинуть. Из ковров – за сорок последних лет до нас ни разу не выколачивали пыль. Да и зачем нам две комнаты?.. Мы уместимся и в одной – только попросторнее… В общем, дружок, давай-ка переедем в комфортабельную студию где-нибудь в живописном пригороде…
Я только пожал плечами. Малость неряшливый парень – я вольготно, как удавчик в песке, чувствовал себя и в заполненной раритетным барахлом квартире толстухи-хозяйки. Но слово моих сладких девочек было для меня законом. И скоро – прихватив свой необременительный багаж – мы переселились. Действительно – в красивый пригород. Где утки крякали на маленьком озерце. И белка прыгала с деревца на деревце. Наша студия располагалась на четвертом этаже красно-белого дома.
Переезд совпал с разгаром весны.
Все чаще в разрывах между похожими на молочную пену облаками показывалось горячее медовое солнце. Снег таял. По лужам прыгали – чирикая – воробьи. Лениво бродили наевшие бока вальяжные кошаки – которых подкармливали местные старушки «божьи одуванчики». Ласковый ветерок поднимал на зеленоватом озере легкую рябь. Я с наслаждением вдыхал волшебный воздух – и чувствовал себя необычайно юным и свежим, как купавшаяся в молоке белых кобылиц монгольская царевна.
Мне было всего семнадцать. Я забыл своих мучителей из колледжа, как страшный сон. Со мной делили постель две девушки – прекрасные, как ангелы. Чего я мог еще желать?.. Но оказалось: сюрпризы не закончились.
Мы не прожили в студии и недели – когда красавицы обратились ко мне с неожиданными словами:
– Знаешь, милый. Тебе не обязательно курьером стаптывать себе ботинки. Носиться, как голодному волку. Деньгами и едой мы сами нас троих обеспечим.
– Но… – растерялся я.
– Все хорошо, – обворожительно улыбнулась Бхайми. – Ты можешь на нас положиться.
– Добытчицами будем мы с Бхайми, – целуя меня, сказала Тия. – А ты не утруждайся, котик. Спи вволю. Отдыхай. Пиши в тетрадке свои увлекательные истории. А по вечерам зачитывай их нам.
С тех пор в нашей «ячейке общества» установился вот какой порядок.
Мы просыпались – втроем на широкой кровати – в девять утра. Я занимался сексом сначала с одной, а зачем с другой девушкой – потому что после здорового сна у меня была «стальная» эрекция. Я чувствовал себя эдаким бычком-осеменителем.
Далее – шутки, смех. Красавицы принимали душ и причесывались. Затем – никуда не торопясь – готовили кофе. Бутерброды. Жарили яичницу с луком и помидорами. За обильным завтраком не прекращалось веселье. Девушки точно владели бездонной бочкой с загадками, шарадами и забавными историями. Хоть бери блокнот да записывай.
Бхайми рассказывала старинную притчу:
– Одного китайского художника спросили: «Что изображать на картинах труднее всего?.. А что – легче всего?..» Мудрый художник ответил: «Труднее всего рисовать лошадей и собак. Потому что эти животинки всегда у всех на виду – и любую твою ошибку непременно заметят. А проще всего – рисовать демонов. Ведь тех все равно никто не видел».
После завтрака – помыв посуду – девушки отправлялись, как сами говорили, на работу. Я провожал красавиц до двери – и нежно целовал.
– Не скучай, милый!.. – махали мне ручками Тия и Бхайми.
После ухода красавиц я возвращался в постель. Поспав пару часиков – наливал себе молочный кофе, который заедал соленым печеньем. Уставив глаза в стенку – наслаждался блаженным «ничего-не-деланием».
Потом брался за свою тетрадь. Мною двигало настоящее вдохновение. За недолгий срок, прожитый с девушками в студии – я изложил прозой несколько сказаний из Махабхараты и Шахнаме. И белым стихом написал поэму по мотивам древнеегипетской сказки о царевиче, которому боги предрекли смерть от зубов крокодила или пса, либо от укуса змеи.
Хрустя чипсами – я смотрел фильмы. Какие-нибудь легкие романтические комедии. Зачитывался своими любимыми книжками. А иногда мне хотелось – как ребенку – прыгать на кровати и заливисто смеяться.
Я сам не верил своему счастью. Я не работаю и не хожу в треклятый колледж. До чего же приятно – о, боги!.. – когда никто не теребит тебе нервы, как гитарную струну. Две восхитительные – как небесные феи – красавицы «за не за что» награждают меня любовью… О, я хотел бы, чтобы это длилось вечно!..
Девушки возвращались с работы подозрительно рано – шести вечера еще не было.
– До-о-орогой!.. Вот и мы!..
Тия и Бхайми сияли. Они – по всему видать – не особо выматывались на свой загадочной работе.
В руках девушки держали по пакету. Выкладывали из пакетов гостинцы: курочку гриль – салат «мимоза» или «крабовый» в прозрачном пластиковом контейнере – нарезку копченой колбаски – виноград и мандарины – бутылку ананасового соку…
Ужин превращался в праздник – во время которого не смолкал мелодичный смех моих красавиц.
После обильного вкусного ужина мы стучали шахматными фигурами и пешками по черно-белой клетчатой доске, собирали паззлы; кидали кубик и перемещали фишки в настольных «ходилках». И все это с шутками, под оживленный разговор.
Иногда мы предпочитали более активные игры. Тия и Бхайми легконогими козочками скакали по студии. А я ловил девушек – и целовал, целовал.
От «настолок» и догонялок мы переходили к взрослым утехам.
Красавицы раздевались до нижнего белья и чулок – и принимались обмениваться ласками. От такого зрелища меня захватывало сладостное томление.
Пылая от возбуждения – я сгребал в охапку ту девушку, которая оказывалась ближе. Лифчик и трусики летели в стороны. Ревя голодным зверем – я совокуплялся с красавицей. И отваливался от нее только выплеснув сперму.
Вторая девушка тоже не оставалась долго «не при делах». Когда мой фаллос снова напрягался и каменел – становясь похожим на сталактит – я брался уже за нее. Так что она только стонала под моим похожим на девятый вал напором.
Тия и Бхайми совсем не ревновали меня друг к другу. А я старался уделять красавицам равные доли внимания. Если я взасос целовал Тию – значит потом сплетался языками с Бхайми. Если я кончал в Бхайми – значит следующим заходом ронял семя в Тию.
Коронным номером для нас было «двойное проникновение».
Тия и Бхайми ложились одна на другую в «миссионерской позе». Мне открывался вид на два очаровательных «бутона» – расположенных друг над другом. Я входил в Тию – делал пару толчков. Затем вынимал член – и погружал его уже в Бхайми. Чтобы после двух-трех ударов вернуться к Тие.
Еще у нас был вот какой трюк.
Я и одна из девушек садились на кровать. Страстно целовались. А вторая девушка – стоя передо мной коленями на полу – с не меньшей страстью делала мне минет.
Красавицы выкладывались в постели по полной. Их упругие тела дарили мне сказочное наслаждение. Протяжные стоны девушек звучали для меня волшебной музыкой.
При всем при том – я по-прежнему мало что знал о своих красавицах. Наше время заполняли вкусная еда, веселые игры и головокружительный секс. Как-то было не до расспросов с целью выяснения «подноготной».
Где родители Тии и Бхайми?.. Для чего девушки раздавали свои портреты у метро?.. Чем красавицам приглянулся я – такой (чего уж там!..) невзрачный рохля?.. Или в гадком утенке они разглядели лебедя?.. Что у Бхайми с Тией за работа – если зарплаты у них хватает, чтобы каждый вечер насыщать деликатесами три желудка?..
Все это оставалось для меня неизвестным.
Впрочем – сказать правду – я не то что б тяготился своей неосведомленностью. Расслабившись – как в горячей ванне с пеной и морской солью – я получал удовольствие от каждой секунды общения с девушками.
Все действительно походило на сказку. Я был точь-в-точь везунок, на которого обратили внимание волшебницы-пери. Но в каждой сказке действуют не только добрые силы – но и злые. Даже счастливчику Ала ад-Дину пришлось защищать свой дворец и царевну Будур от коварного магрибинского колдуна… Вступил и я в свою битву.
Это случилось в мае.
Пригород купался в жарких солнечных лучах. Среди сочной зеленой травы белели и желтели одуванчики. На сто ладов голосили пернатые. Под скамейками дремали ленивые откормленные уличные коты.
Ясным утром я проводил Тию и Бхайми. Закрыв за красавицами дверь – думал хлебнуть еще кофе. Потом часок-другой поваляться с книжкой в постели. А там – поиграть на компьютере в шахматы, чтобы вечером Тие или Бхайми не так легко было влепить мне шах и мат.
Но – едва я прошел к кухонному столу – меня пронзило острое чувство. Будто я должен – ни мгновения не медля – куда-то ехать. Иначе пол проломится и вспыхнет синим пламенем у меня под ногами. Я был точно крыса, до которой долетели звуки волшебной дудочки.
Бр-р-р!.. Я наморщил лоб и встряхнулся – прогоняя наваждение.
Но мучительное чувство стало еще неодолимее. Во мне не осталось ни грамма блаженной лени. Я не мог усидеть на месте. Что-то выталкивало меня из квартиры – как голод гонит с лежбища тигра или леопарда.
И я перестал сопротивляться.
Может быть, я доеду до центра города – и там меня «отпустит»?.. Тогда я вернусь в студию – и буду спокойно ждать Тию и Бхайми. А когда я займусь с ними сексом – я и не вспомню, что днем меня, как на пружине, подбросило непонятное чувство.
Я оделся, обулся – и скоростными шагами покинул квартиру. Я был весь настороже – как рысь на охоте. И кидал зоркие взгляды по сторонам.
Быстро дойдя до остановки – я прыгнул в как раз подошедший автобус. Казалось: огонь струится по моим венам. Я плотно сжимал губы. Через двадцать пять минут – высадившись из автобуса – я спустился в метро. И вот я мчусь в вагоне электропоезда по темному тоннелю.
Мои зрение, слух и даже обоняние невероятно усилились.
Я с подозрением вглядывался в лица попутчиков – как бы ища врага. Слушал грохот состава – улавливая стук каждого колеса. Втягивал обеими ноздрями воздух – раскладывая облако запахов на вонь вспотевших под одеждой тел и ароматы мужского и женского парфюма.
Проехав восемь станций – я вышел на платформу. Меня вело мое острое чувство – схватившее меня, как клешней. В потоке людей – текущем вверх по лестнице – я поднялся в город.
Ноги сами понесли меня по лабиринту улиц к неизвестной цели. Я только отмечал подъезды жилых домов да вывески: «Прачечная» – «Пиво – чипсы – сигареты» – «Бургеры 24 часа» – «Кальян».
Так я достиг скверика с двумя кривыми кленами и скамейкой – кое-как вписавшегося в квартал циклопических многоэтажек – и здесь остановился, как вкопанный.
Я достиг конечной точки своего извилистого пути. Оставалось только ждать. Но чего ждать?.. Я застыл соляной глыбой. А нервы были натянуты до предела.
Показалась хромая тетушка – опирающаяся на палку. Через плечо на тетушке висела элегантная черная сумочка.
Я сглотнул. Руки мои тряслись.
Раздалось:
– Скольких я зарезал… Скольких перерезал…
На дороге хромой тетушки нарисовался – как выскочив из трещины в асфальте – плечистый бугай ростом с каланчу. Амбал перегородил женщине проход. Схватился за ремешок сумочки и выдал развязно:
– Ну что, тетка?.. Баблосы гони.
О, я узнал «быка»-вымогателя!..
Квадратная голова. Ручища – как столбы. Чуть гнусавый голос… Это был Вор!.. Один из главных моих мучителей в колледже. Даже татуировку в виде скорпиона я зацепил глазом.
Я не видел Вора много недель – с тех пор, как уродец отпинал меня в столовой колледжа. И вот мерзавец снова явился – как чудище из моих кошмарных снов.
Поразительно: я совсем не почувствовал страха.
Нет. Меня с головой накрыл волной жгучий гнев. Я сжал кулаки – в которых вдруг ощутил богатырскую силу.
– Эй!.. – грозно окликнул я Вора, направляясь к нему твердыми шагами.
Не выпуская ремешок сумочки – Вор обернулся на меня:
– Ты?!..
Глаза Вора – большие, как плошки – едва не вылезли из орбит.
Раньше, чем Вор что-либо сделал – я подошел к нему и от души заехал ему по морде. Я изумился силе своего удара. Вор охнул, качнулся, взмахнул руками – и подрубленным дубом рухнул наземь.
– Ступайте, тетенька, – с удивляющей меня самого уверенностью сказал я бедной женщине, которая охала и крестилась. – Этот негодяй вам больше ничего не сделает.
– Спасибо, спасибо, соколик… – пробормотала ошеломленная дама и медленно двинулась прочь.
Вот я красава!.. Предотвратил ограбление.
Вор приподнял голову. Выплюнул кровь и пару зубов.
Я ткнул ему носком ботинка в щеку:
– Ну что, скотина?.. Зарекаешься деньги с людей трясти?..
– З-з-за-рекаюсь… – всхлипнул Вор, тыльной стороной ладони размазывая по лицу кровь, грязь и слезы.
– Встать!.. – приказал я.
Вор нерешительно поднялся. Он горбился, как шимпанзе – и трусливо втягивал голову в плечи. Болтающиеся, точно плети, руки Вора – свешивались чуть ли не до земли.
– В глаза!.. Посмотри мне в глаза!.. – велел я.
Сгорбленный Вор посмотрел мне в лицо снизу вверх. Трус часто моргал. У него дергалась щека.
– Слушай внимательно и заруби себе на носу, – жестко сказал я. – Ты больше не будешь сшибать с людей деньги. Ни в колледже, ни в подворотне. Отныне ты будешь тише воды и ниже травы. А если тебе не хватает червонцев – устройся человеком-бутербродом рекламировать пиццу. Понял?..
– П-понял… – хлюпнул носом Вор.
– А если, – чеканя слова, продолжил я, – ты еще хоть кого-то тронешь своим жирным пальцем – я непременно об этом узнаю. И сниму с тебя шкуру – как с ягненка на мясокомбинате.
– Й-я обещаю… – промямлил Вор, – никого не обижать…
– Конечно обещаешь – чтобы я не размозжил твою тупую башку!.. – бросил я. – А теперь вали – пока я добрый.
Вор – облезлая лисица на полусогнутых лапках – пустился наутек. Я напоследок отвесил мерзавцу коленом под зад.
Вор – охая и сморкаясь – скрылся. А я еще долго стоял посреди сквера – с шумами в голове.
Что это сейчас было?..
Какое-то невероятное чутье привело меня в сквер в южном округе мегаполиса. Ни в какой другой из множества городских скверов. И я защитил пожилую женщину от Вора.
Хулиган – столько раз вымогавший у меня червонцы – всегда внушал мне страх. Но не сегодня. Сегодня – увидев Вора – я почувствовал, что свободен от оков ужаса перед своим давним обидчиком. Наоборот: это Вор перетрусил, как петушок – которому выдрали перья из хвоста.
Я снова ощутил себя героем сказки. Но не Ала ад-Дином – а могучим Рустамом, повергнувшим злобного чудовищного дэва. Меня действительно переполняли богатырские сила и бесстрашие. Подумать только: я уложил амбала Вора одним ударом!..
Я потер ладонью о ладонь. Можно отправляться домой.
Я добрался до студии до возращения Тии и Бхайми. Успел выпить пару стаканов лимонного чаю – и заесть печенькой.
Девушки явились – как всегда – веселыми и смеющимися.
– Дорогой, мы дома-а!..
Тия чмокнула меня в левую, а Бхайми – в правую щеку. Красавицы принялись выгружать из сумок на стол «гостинцы». Копченую колбасу. Соленую рыбу. По пакету ананасового и виноградного соку. Финики…
