Степан Витальевич Кирнос
Восхождение к власти: падение «ангелов»
«Что же я такое творю? Что я делаю? Они же обычные парни, а не бандиты». – Душу стали терзать муки совести, и достреляв всю обойму, Доуху просто опёрся спиной о колонну и медленно сполз, оказавшись в сидячем положении.
– Ты что делаешь?! Нам отстреливаться нужно! – закричал Верлимон, но герцог в бессилии тяжело и тихо сказал:
– Ты как хочешь, а у меня нет ни патронов, ни сил.
Воины Имперской службы безопасности уже были на крыльце и поливали ураганным огнём Верлимона, как из тьмы здания явились оставшиеся мятежники и общим ударом подствольников взрывной волной «смыли» противника, заставили его ретироваться. Мрачная тишина опустилась на поле боя, через которую прорывается вой сирен, людские крики и общий ум неразберихи и хаоса. Всё смешалось в один непрекращающийся вопль, ставший предтечей грядущих множественных бунтов. Их деяние уподобится маслу, брошенному в огонь, а скрытым ячейкам сверху будет спущена информация про «зверство Империи» и как прозаично – никто из глав сопротивления, так и не узнают, что кровь их братьев дело фемистокловых рук.
– Отлично, – коварно и самодовольно сказал глава группы, и посмотрел на Доуху. – Господин герцог, я смотрю, вы устали. Ничего скоро у вас будет много времени для отдыха в свободной Греции, а теперь, – он протянул руку, – нам нужно уходить, мы своё дело сделали. Скоро, – самодовольно затянул Энтимон под завывание далёких полицейских сирен, – скоро мы станем по-настоящему свободны, и не одна имперская шавка не укажет нам, что делать. Торжествуй Греция, новая эпоха для тебя грядёт!
Глава 10. Великая цель
Следующий полдень. Великий Коринф. Дворец «Белой розы».
Погода не радует. Холодный ветер набросился с побережья в город, леденя улицы, а над головами небо приобрело недружелюбный серо-тяжёлый оттенок. Его жители готовятся к приближающейся буре, только ещё не способны увидеть сквозь время, что впереди их ждёт самая настоящая адская буря.
В огромном городе, что раскинулся на многие километры, и заняв собой местность от моря до моря, нарастает беспокойство. Ещё недавно он представлял собой сборище руин, лабиринты развалин, теперь же это прекрасный град, посредине которого возвышается славный замок – оплот имперской власти в регионе.
Эта крепость отличается от произведений архитектурного искусства прошлого, ибо она вымощена для обороны города, создана, чтобы показать власть и силу императора. Ров и мешки с песком на пару с километрами колючей проволоки стали первым препятствием, который положен перед линией траншей и окопов, средь которых попадаются бункера и зенитно-ракетные гнёзда, защищающие дворец от авианалётов. За ними идёт забор и множество полевых строений – переносные здания передовых штабов в пару этажей, множество машин и целый парк военной техники, спрятанный в ангарах. Всё это отделено от основного здания огромной широкой стеной, на которой, прямо на башнях, гнездятся установки ПВО, автопушки, тяжёлые пулемёты и крупнокалиберная артиллерия прямого действия. За стеной же расположилось кольцом огромное количество миномётов и гаубиц на большой расчищенной площадке, что утыкается в высокую вторую стену, лишённую всяких орудий и ставшей казарменным бастионом для гвардейских полков. А за ней начинался грандиозный комплекс этажей и уровней, который скрывался под единой пирамидой, из вершины которой торчала башня. Чёрные стены самого дворца изобиловали множественными серебристыми точками, которые являлись окнами.
Хоть дворец и являлся оплотом имперского государства, там сейчас поселился совершенно иной дух, злой, рвущийся к бунту и стремящийся сбросить с себя законную власть. Стяги и хоругви, на которых раньше был орёл, сброшены, а вместо них на ветру колышутся флаги грядущего нового порядка – светло-бежевый стяг, пронзённый багрово-кровавой молнией. Его хозяевами негласно стали не имперские начальники и чиновники, а местная южно-балканская элита, что отправила всю высшую власть посмотреть новый дворец на краю Великого Коринфа.
Что-то творится в тени полуострова, что-то, что остаётся вдали от ока имперских служб внутренней разведки и безопасности. Какой-то умелый кукловод стоит за страшным представлением, коварный паук плетёт паутины заговоров, оставаясь в центре плетённого логова. И чтобы разузнать всё, что делается за вуалью тайн, был отправлен особый агент, который способен подчинить себе сами тени.
Человек, или нечто то, что некогда было им, крадётся по улочкам и переходам, медленно продвигаясь ко дворцу. На нём тёмные одежды – плащ с капюшоном, который полностью скрыл тело. Усовершенствованные глаза взирают на то, что стало с городом и полумеханическое сердце чувствует слабый оттенок скорби по тому, что произошло. Весь небольшой контингент имперской полиции, вместе с властью закрепилась в большом замке на северном краю города. Большая часть чиновничьего аппарата, с полицией и охранными войсками, была убеждена Фемистоклом, что местные военные, переформированные остатки армий греческих городов, смогут обеспечить оборону.
Это смутило Рим, и им была отправлена следственная группа вместе с тремя полками Армии рейха для расследования ситуации и предотвращения эскалации конфликта. Небольшому подразделению Инквизиции было предложено укрыться за стенами базы у Новой Спарты в целях безопасности.
Складывалось такое ощущение, что региональные элиты специально собирали в отдельных частях весь аппарат управления южными Балканами от Рейха, устанавливая тем временем свою власть и беря под контроль все рычаги государственного правления в регионе. Тем временем Великий Коринф становился оплотом для балканско-греческих верхов – чиновников и военных. Патрули на улицах состояли из местной полиции и армии, которая полностью повиновалась Мастер-защитнику Фемистоклу. По мимо этого разъярённые недавней расправой люди сами взяли в руки оружие и стали оттеснять власти Рейха от патрулей, и на пару с местными военными прочёсывают улицы. А региональные силы и не против.
Минуя эти посты и патрули, посты и заграждения, тихо к замку пробирается странная сущность, которая остаётся невидимой для тех, кто всё ещё не сбросил с себя маски братства и лощённого союзничества.
– «Тень» 2-5, доложите обстановку? – доносится из небольшого динамика, что прикреплён к уху.
– Я практически приблизился к первым уровням придворцовой территории, – доложил полуметаллическим голосом человек. – Сейчас планирую проникновение на территорию дворца. Ваши официальные представители смогли пройти на территорию дворца?
– Нет, «Тень» 2-5, их не пропустили, ссылаясь на безопасность. Продолжайте выполнение задания, господин Андронник.
– Есть, – ответил мужчина и, покрывшись вуалью полупрозрачного плаща, медленно продолжает путь.
Весь Великий Коринф – собрание зданий, самые высокие из которых не более десяти этажей, что так же закреплено специальным указом и сделано это для того, чтобы показать величественность имперского дворца. В тени пятиэтажных и четырёхэтажных построек Андронник приближается к КПП, который больше смахивает на укреплённый пункт обороны. Бункера и дзоты скучковались возле ворот, вдоль которых тянется пропускной пункт, способный одним нажатием кнопки опустить три шлагбаума, закрыть металлические ворота и поднять подорожные преграды, чтобы любой автомобиль или даже танк не смог проехать дальше.
«Как туда попасть?» – прозвучал среди тысячи мыслей вопрос.
Андронник лишён всякой информационной поддержки, полагаться на старые схемы и планы дворца нет смысла, ибо Фемистокл наверняка его уже перестроил. Спрятавшись у стены кирпичного строения, что стоит на вершине возвышения, его чуткий слух уловил вдалеке звук тяжёлого мотора, а сенсоры ощутили приближение крупного транспорта. Активировав полный функционал плаща, киберарий растворился, и на его месте мнимая пустота, но на этот мир продолжает смотреть техно-глаз, чей взгляд пал на небольшую мусорку впереди себя – квадратный бак, достающий до живота обычного человека. Десять метров он преодолел мгновенно и, цепляясь металлическими пальцами, стараясь оставаться незамеченным, выволок её на середину асфальтовой дороги и кинул, усыпав серую поверхность бумажками, картонками и прочим мусором.
Киберарий тут же снова прильнул к стене и стал ждать следующего шага задумки. Спустя пару минут томительного ожидания, к месту шкодливой диверсии, рыча двигателем и шурша колёсами по асфальту, приехал большой военный грузовик – чёрная машина с крупной кабиной и длинным открытым кузовом, в котором тряслись ящики и коробки. Авто остановилось плавно, тихо, без визга шин, и дверь тут же открылась.
Андронник, сохраняя невидимость плаща, смог тихо ступая по дороге, перемахнуть через бордюр и оказаться возле кузова. Зацепившись и подтянувшись, он оказался среди ящиков с патронами и снарядами, так и оставшись невидимым призраком для тех, кто подъезжал сзади.
– Эй, что там у тебя?! – выкрикнул один из мужчин, управляющих грузовиками сзади.
– Да кто-то мусорку выкинул! – крикнул водитель и оттащил бак в сторону, затем снова сел и поехал.
Андронник смог укрыться и пока машина медленно тащится к пункту проезда, воин металла и цифровой логики смог задуматься о происходящем. Его непоколебимый ум тревожат события последних дней, и ещё больше его волнует тот факт, что Рейх и Канцлер ничего не предприняли для исправления ситуации, хотя и кто-то пытался.
Балканы будто бы объяло какое-то странное безумие, акты неповиновения следовали один за другим. Сначала месяца стала теряться связь с отдалёнными силами и небольшими гарнизонами, затем Фемистокл добился у Императора возможности иметь больше войск и самостоятельно подавлять конфликты. Но это не стало пределом, и на «Балканской автономии» была введена своя полиция, однако это не помогло остановить нарастающие мятежи и тогда помочь Фемистоклу решились избранные воины императора – ордена «Чёрных судей», «Серебряных гоплитов» и «Поборников справедливости». И венцом всего этого стали терракты, творимые якобы Империей против митингующих, за которыми последовали бесконечные срывы поставок оружия, затруднительный надзор и целые районы остались вне взора разведки Империи. А затем все остатки имперской власти, представители её, были собраны в отдельных местах под охраной войск «Балканской автономии».
– Как же чудны дела интриг… но всё ли началось с этого?
Андронник поднял массивы данных в памяти и ощутил, как к месту, там, где должно быть живое сердце, подбирается страх. Полгода всякая мелочь нагнетает обстановку – начиная от мелких бунтов и пропаж пары единиц оружия со складов и заканчивая тем, что целые отделения уходили в самоволку и команды преследователей Фемистокла их так и не нашли.
На КПП грузовики резко остановились, и агент Империи как можно сильнее прижался спиной к стенке авто, что бы у досмотрщика не возникло никаких подозрений. Пары взглядов воина Балкан в бежевой форме хватило, чтобы получить одобрение на дальнейшую поездку и авто двинулось.
Высадиться Андроннику пришлось прям на ходу, чтобы не попасть в один из ангаров и тенью он скользнул на асфальт, оказавшись перед воротами огромного укрепления, за которым раскинулась артиллерия. Моментально он на полном бегу ушёл в сторону и оказался в тени одноэтажного жестяного строения. Невидимость его плаща и прилегающего костюма – хороша, только проблески света и его резкие перепады могут породить видимые искажения, что накроет миссию.
Нога киберария подошвой сапога аккуратно ступила за укрытие, и он молнией махнул в другое место, но остановился и встал возле какой-то машины, просчитывая, к какому зданию побежит, коих тут множество. Внезапно его взгляд заманил чёрный корпус солидного авто, которое остановилось возле военной грубой машины.
«– Кто это?» – подумал про себя агент и навострил слуховые сенсоры.
Навстречу плацу вышел солидный чуть загорелый мужчина, лет сорока и на котором классический костюм, с чёрным пиджаком, штанами и туфлями, только вместо рубашки белая футболка.
– Здравствуйте, господа бойцы! – заголосил человек с крупными чертами лица, только в его голосе не было ни радости, ни печали, полная безучастность.
– Здравия желаем господин глав-агит! – ответили рядом стоящие солдаты в форме цвета беж.
Андронник внимательнее всмотрелся в человека и встроенные анализаторы просчитали, что рост мужчины сто девяносто девять сантиметров, а масса больше сотни килограмм. Лицо овальное, губы прямые, а на голове виднеются короткостриженые чёрные волосы. На бойцов же смотрят карие очи, в которых мерцает чувство превосходства над остальными.
– Господин Алэксандэр! – навстречу приехавшему вышел человек в длинной бежевой шинели, окутанной ремнями подсумков, а на одном плече красовиласолсь пять больших звёзд.
– Я это, я, господин синтагматархис22, – крупный мужчина сделал шаг вперёд и заключил в объятиях служивого.
– Ну что, надобно пройти нам и обсудить все детали?
– Пошли, у меня недалеко тут коморка.
Два человека стали удалятся вглубь лабиринта одноэтажных построек и невидимым хвостом за ними поплёлся киберарий. Они мелькнули за угол одного из жестяных строений и скрылись за металлической дверью, а у окна, безмолвным стражем встал Андронник, усилив чувствительность аудисенсоров.
– Как там, Алэксандэр твоё дело? – спросил старший офицер, расположившись за столом, окружённым серебристыми стенами и ударив каблуками сапог по деревянному настилу. Он открыл какие-то электронные журналы на планшете и стал что-то меланхолично выводить в них специальным пером.
– Да не очень. Что-то не идёт имперский житель на наши фильмы, не то что было в вольной Элладе. Я вот недавно отснял Перестрелка в Иллире, так он и не собрал всей части вложенных средств. Сейчас думаю продолжить съёмки Минимального уклона – вот он точно-то подстрижёт денег с народца, – самодовольно заявил крупный мужчина.
– Это там, где ты в главной роли? Хотя я не помню ни одного фильма твоего, где бы ты ни был в главной роли.
– Ну да. Так ещё какой-то поганый критикан с интернет-канала БлоккМедиан стал меня грязью поливать. Хорошо, что его творчество ещё не заметила Имперская служба мониторинга интерне-видео-контента, иначе точно ко мне прицепились бы.
– Ладно, давай ближе к делу, – синтагматархис указал на стул, что напротив стола. – Присаживайся. Фемистокл сейчас обсуждает с ложным парламентом одну вещь, так что он передал мне это дело.
– Я знаю, – ответил мужчина, садясь.
– Скажи, агитки готовы? Как насчёт фильмов? У нас всё по плану? Мы вам выделили сто тысяч империалов, вы их реализовали?
– Да. Компания «Балканвидеофильм» работает во всю на правое дело… в обход всех проверяющих комиссий, – лукаво улыбнулся Алэксандэр. – И как так ваш Мастер-защитник смог добиться такого?
– Он знает нужных людей в самом механизме управления нашим славным полуостровом. Ничего, ещё пару месяцев, и вы сможете снимать своё кино без всяких ограничений и оглядку на идеологию.
– О, было прекрасно. А ещё бы я на территории нашей будущей родины запретил деятельность БлоккМедиана, как элемента проклятой имперской пропаганды.
– Ближе к делу, – строго сказал синтагматархис. – Как обстоят дела с выполнением задания для нашей славного маленького дела свободы?
– Мы уже сделали более сотни роликов и ещё тысяча на подходе. К тому же нами штампуются листовки и патриотическая музыка.
– Что там будет?
– Да всякая диза. О том, как имперская полиция грабила и убивала, как имперские чиновники обирали население и буквально вырывали последние крохи у нищих. И всякое такое.
– Но ведь всё было не так? – удивился старший офицер. – Как нам поверят?
– Мастерство пропаганды – убедить сытое население в том, что они живут хуже, чем все вокруг. В них это разродит такой гнев, что большинство во время общего замеса примкнут к нам.
– Понятно.
– Ну, когда начинаем?
– Сегодня. После встречи с истинным Парламентом23 в Большом амфитеатре. Сам Фемистокл будет говорить речь перед Парламентом.
Андроннику этого хватило, да и слушать их больше не о чем, так как они стали вести разговор о том, как ролики БлоккМедиана притесняют творчество Алэксандэра. Агент Империи отступил в сторону и активировал рацию, тихо шепча:
– База, как доложил один из офицеров, сегодня в Большом амфитеатре состоится какая-то важная встреча.
– «Тень» 2-5, вы наш единственный агент, который смог пробраться на территорию базы. А если это встреча с официальными противниками, то по возможности постарайтесь ликвидировать лидера сопротивления.
– Есть, конец связи.
Андронник взглянул на пирамиду. Его навыков наверняка хватит, чтобы обойти охранные системы крепости и обмануть патрули. Больше всего его печалит, то, что ему придётся обернуть оружие против тех, кто ещё недавно называл себя частью Империи и сейчас прячется под покровом пирамиды. И он сделает это, во имя великой цели.
Там в одно из окон наблюдает за огромной территорией перед дворцом человек, нарядившийся в парадное военное облачение, которое ему некогда выдали при принятии должности Мастера-защитника Афин. Белый военный пиджак с золотыми погонами, расшитый золотыми нитями, плотно прилегает к телу, а горло утягивает шарф цвета снега. Ноги укрыты брюками серого оттенка, уходящие в высокие сапоги. Он смотрит в окно и видит не только оружие и солдат, а будущее, заключённое в них. Края его губ чуть тронулись в улыбке и тут же окаменели.
Он поворачивается и видит, как возле большого лакированного стола тёмно-бардового цвета несколько десятков дрожащих голограмм, сотканных из светло-синего цвета. Пять десятков человек из Балканского парламента24 слушают речи человека, который одной ногой уже за пределами присяги Канцлеру.
– Уважаемые парламентарии, я не хочу говорить о том, что Империя плохо справляется, но и не хорошо. А поэтому мне необходимо ваше разрешение на использование одного из ресурсов компании ТехМаршалл, – прозвучала чуть шероховатая речь.
– Господин Фемистокл, мы вам уже передали экстренные полномочия и деньги, дали вам оружие.
– Этого мало. У ТехМаршалл есть ресурс, вето на использование которого наложено Протоколом номер шесть25. Я и хочу его задействовать, – и тут же с, с некоторой долей наигранности прозвучали слова. – Не корысти ради! Но для сохранения правопорядка на всей территории Балкан.
– Но мы не можем его снять. Император не видит здесь причин для применения ресурса, – раздался недовольный голос от одной из голограмм. – Он считает, что можете справиться своими силами.
– Император… своими силами, – недовольно прошептал Мастер-защитник. – Господа и дамы, разве вы не видите, что творится с нашей малой родиной? Имперская полиция и её службы больше не справляются с ситуацией. Вы и сами видите, что местные доверяют нам – балканцам. – И спустя один миг полилась речь, наполненная пафосной фальшью. – Вы понимаете, что мы, ради Империи и Императора, ради нашей большой родины, пойдём на всё. Я готов душу положить за Рейх. Но сейчас он может потерять Балканы – пламя мятежей пока тускло и не разгорелось, но оно может превратиться в пожар буквально за пару суток.
– И всё же. Простите, господин Фемистокл, но передача вам прав по управлению Легионом26, может угрожать целостности Балкан. Может навлечь нежелательное внимание служб Рейха и самого Канцлера.
– А если его не привлечь, то мятежники смогут организоваться в централизованное движение и единым фронтом выступить против Рейха, – сдал давить Мастер-защитник, и его лицо овеяла маска лёгкого недовольства. – Или вы не хотите мне доверять?
– Отчасти это так… – осторожно «заговорило» одно из изображений. – Мы не знаем, что можно ожидать от вас в случае получение подобного рода полномочий.
– Да как-так-то! – возмутился мужчина. – Я положил жизнь на служение любимому городу, а затем отдал себя на волю Рейха. Чем я заслужил такое отношение!? – лукаво спросил Фемистокл.
– Вы – ничем. Просто мы не желаем рисковать, господин Мастер-защитник. Если мы вам передадим под управление Легион, где гарантии, что вы не воспользуетесь им в своих целях?
– Со мною будут три главы Орденов Рейха. Им, верным слугам Императора, тем, кто служил на верность Рейха долгие лета, вы же доверитесь?
– Какие ордена с вами?
– «Чёрные судьи», «Серебряные гоплиты» и «Поборники справедливости». – Ответил Фемистокл и сложил руки на груди. – Они-то точно меня проконтролируют и несть в них неверности к императору.
– Мы должны подготовить закон под это дело и отправить его на подпись Канцлеру. Только после этого можно использовать тайный ресурс ТехМаршалл, – одна из дам пытается мягко отказать Фемистоклу.
– Сейчас не до формальностей, господа и дамы. Закон о передаче полномочий сформируете позже, а сейчас, если вас не затруднит, мне необходимы коды и доступ к системе Легион.
Все ждут ответа от одного из мужчин. Даже нити света и плохое изображение не способно скрыть волнений, сомнений в глазах. Передать Фемистоклу Легион – значит наделить его такой силой, что способна пошатнуть баланс сил в «Автономии». Но знание того, что ордена будут радом, что представители имперской власти смогут остановить его в любой момент, успокаивает. И вот звучит ответ, который стал решающим моментом в жизни имперского парламента на Балканах.
– Хорошо, вы можете задействовать Легион с целью подавления вспыхнувшего акта гражданского неповиновения. Мы передаём вам коды запуска программы.
– Я благодарю вас за ваше благоразумие, господа и дамы! – слащаво улыбнулся Фемистокл и с кивка председателя отключил трансляцию. – Вы и заметить не успеете, как Легион расправится с врагом.
«Теперь всё готово для кульминации», – подумал Мастер-защитник и снова обратился к окну.
Спустя три часа. В Амфитеатре «Горного наряда».
Балканы медленно, но верно начинали скатываться в полное подобие анархии и неразберихи. За последнее время по всему полуострову вспыхнули не менее двух десятков мятежней и бунтов, кровавых и беспощадных, несущих с собой ничего кроме первобытного дикого разрушения. Нападения на церкви, здания органов власти, немногочисленные военные части остаются без обещанного ответа. Местные правоохранители словно ослепли и ничего не видят, а повстанцы стали занимать село за селом.
И всё должно кончиться и начаться в большом Амфитеатре, выстроенном в подземных залах под дворцом. Те, кто решит судьбу миллионов, горстка людей, уже стали собираться в зале, не обращая внимания на отдалённые места, скрытые во мраке.
Андронник, агент Империи и последний офицер киберариев, укрылся в плащ тьмы на самом краю большого помещения, в том месте, где порода ещё не обработана, и он умело сидит между пары камней, где потолок сходится со стенами. Оттуда, с высоты десяти метров, открывается прекрасный вид на разрозненные и неровные ряды сидений и перегородок, грубо вытесанных или сделанных из дерева, а глаза слепит тусклое освещение. Вот как уже целый час он наблюдает за тем, как зада наполняется странными людьми, в разношёрстных одеждах.
Киберарий применил все силы, использовал всё мастерство скрытности, чтобы пролезть сюда и затаиться. Вся хитрость интриг и тишина промышленности была брошена, чтобы скрыть Амфитеатр от глаз имперской разведки или иного неугодного взора.
– Сколько же всё это готовилось? На какие преступления пошли наши… бывшие друзья? – уже без всяких сомнений в заговоре, тихо шепчет Андронник, поражаясь тому, что творится.
Он не знал, сколько было обмана, лжи, подстав, коварства, взяток, угроз, подкупов и простого убийства в арсенале средств тех, кто величает себя освободителями Балкан. Они использовали старые раны и огонь непокорности в населении и раздули его в пожар. Противник вкрался в проблемы, оставаясь незаметным, и стал их превращать в катастрофу. И никто даже и не приблизился к разгадке тайн внезапно вспыхнувшей непокорности, и имперские следователи не могли понять, что всё тянется к тем, кому они доверяют и готовы полагаться.
Осознание столь мерзкого предательства вызвало неожиданный для киборга приступ отвращения у Андронника, хотя он редко что чувствовал, положив свою жизнь на служение путям машины. Он и сам предал Римский Престол, когда выдался шанс, но ныне Рим цветёт, а они собираются опрокинуть Балканы в эпоху варварства.
Если бы Фемистокл не решился действовать сейчас, то скорее всего, уйдут месяцы, если не годы, прежде чем власти и следствие смогли бы ухватиться хоть за какую-нибудь ниточку. Но сейчас всё станет явным, и Император ужаснётся от того, что приготовили те, кого он вчера называл соратниками. Впрочем, все военные церковные ведомства – «Корпус Веры», Ополчение и Инквизиция, уже ведут сюда армии для наведения порядка.
– Но что они встретят?
Враг, как главное оружие, использовал дезинформацию и мастерство пропаганды. Одурманенное население всего юга Балкан видит в имперцах жестоких и наглых людей, отбирающих у них последнюю краюху хлеба. И вряд ли имперские части, которые тут окажутся, будет встречены радостно. Благодаря щедрому финансированию, кичливой лояльности, потаённости, и ослеплению Рейха лживыми данными, силам «освобождения» удалось навести немало тумана и добиться успеха. А лже-миссионеры и проповедники ложных богов, профессиональные бунтари и подстрекатели были внедрены в нижние слои населения Балкан, пока купленная за дёшево элита закрывала глаза, надеясь, что при новой власти из градоначальников сделают тиранов, а правители областей вознесутся до царей.
Впрочем, несмотря на все подготовлены, сейчас явятся те, кто всё затеял, ибо ничего не меняется во всех революциях – всегда есть малый круг, который в этом заинтересован и руководит всей вакханалией. Всегда есть ядро бунта, которое сейчас медленно ступает к статуям языческих богов, сотворённых из камня и поставленных на самый центр амфитеатра. Один за другим они выступают из рядов обычных адептов мятежа и ступают на «сцену» по узким и кривым дорожкам нелепо-сделанного помещения. Все прочие отступники тихо завыли какие-то убогие песнопения, смысл которых терялся в потоках сумбурной речи, которая воздаёт благоволение и покорность ложным богам.
Андронник присмотрелся и смог заметить красные одежды языческого верховного жреца, опирающегося на длинный посох и прихрамывающе-шагающий. Он раздаёт взмахами рук нечестивые благословения и распаляет толпу. За ним движется тот, кому положено командование армиями новой Греции – высокий, рослый мужчина в военной светлой форме. За ними тянется ещё вереница мужчин и женщин, значимость которых Андронник занизил. Ничего, скоро всем им он даст смертельный урок.
Всё изменилось, когда они встали напротив идолов и стали кланяться. Зловещие молитвы стали петься ещё сильнее и сильнее, пока в зале не воцарился странный неистовый гул. И вот на сцену вышел он, тот, кто долгое время сидел словно паук в центре паутины и плёл сеть предательства. В белоснежной слепящей форме он ступает вперёд, народ завыл ещё сильнее и всё кажется каким-то извращённым представлением, сущим безумием. Наконец, глава этой мерзопакостной организации поднял руки и зал захлебнулся в аплодисментах и вое. Затем начальник этого сумасшествия резко опустил ладони, и жрец вздел посох, призывая всех к молчанию.
– Братья и сестры, – с трепетом и лаской в голосе начал речь Фемистокл. – Все ли здесь собрались?
Ответом стали девять ответов, голосом бодрым и объятым рвением:
– Македонцы тут!
– Эпир с вами!
– Новая Спарта клянётся в верности!
– Аргос верен делу свободы!
– Фессалия присягает вам на верность!
– Союз Великого Коринфа готов идти в бой!
– Аркадийцы готовы защитить дело свободы!
– Афиняне здесь!
– Дельфы готовы на всё!
Фемистокл обвёл зале взглядом и его губы дрогнули в странной искажённой улыбке. Теперь всё готово к началу войны и его слово разожжёт это пламя, из искры он сотворит пожар. Его губы открываются и всё залил сладкий голос, заставивший млеть собравшихся:
– Славные сыны и дочери Вольной Греции, сегодня я хочу вам поведать о нашей славе, падении и возрождении! Когда-то, давным-давно мы враждовали и сражались за осколки былого величия. Но тогда мы не знали, какой монстр запада на нас разевает пасть, какой рыцарь тьмы точит меч против маленькой и свободной Греции! Скажите, сколько вы потеряли?
– Богов!
– Храмы и философию!
Донеслась ещё пара ответов, но их Андронник счёл не настолько важными, чтобы слушать. Он увидел, как Мастер-защитник стукнул о каменный пол сапогом и неистово продолжил:
– Хуже! – кричит Фемистокл и все снова его готовы слушать. – Мы потеряли свободу! Но ненадолго. Наши клинки уже готовы к бою. Ещё чуть-чуть, и мы вернём себе власть. Мы должны править на нашей земле, а не прихвостни Рейха и наш кулак сокрушит зверя.
– Да! – разревелась толпа, но хозяин её быстро успокоил.
– Но и нашлись те, из лона диктаторского, кто выразил нам сожаление и готов помочь в деле свободы! Взойдите сюда, вознеситесь ко мне, братья!
Андронник слегка опешил от этих слов, его механическое сердце забилось быстрее, но волевым усилием он заставил его успокоиться. Механические глаза смотрят на мерзкую картину – пятеро высоких мужчин в разных одеждах вышли из толпы и медленным шагом направились к сцене. Первый – смуглый, в зелёном кафтане и сапогах.
– Встречайте – это наш будущий царь Вольной Амфиктионии всех эллинов или просто Греческого Союза! – разразился Фемистокл. – Бывший генерал-губернатор Тараак, имперский прихвостень, сейчас сбросил с себя оковы тоталитаризма и преобразится в свете нашей свободы! И возведён он до царского величия, будет руководит всеми гражданскими делами Амфиктионии!
– Мы приветствуем, тебя, сын Вольной Греции! – разоралась зала.
– А это, – указал на мужчин, в чёрной форме, которые проходят через былые ленты мятежа. – Таймиураз, Лиро, Марон и Каратос, предводители славных орденов, что некогда служили Императору. «Крылья ветра», «Поборники справедливости», «Чёрные судьи» и «Серебряные гоплиты» соответственно, находятся под их славным управлением и теперь они станут Тетрархами единой архигвардии27!
– Слава нашим защитникам! Слава!
Фемистокл немного выдержал, прежде чем продолжить. Верховный жрец вновь унял народ и люди готовы питаться умом от слов главы мятежа:
– Нам больше не нужно продолжать работу по мелкой грызне. Месяцы и годы мы шли к этому моменту, и сейчас я говорю вам – мы готовы для нанесения удара. Поставки вооружения отрезаны, экономическая мощь Империи подорвана, их военные части окружены и немногочисленны, всё правительство под острием нашего клинка, а также с нами Легион.
Зал взревел, и волна дикого вопля пронеслась, да с такой силой, что возле Андронника задрожала пыль. А Фемистокл продолжил, пока ещё не успел утихомирить толпу жрец, вздев руки и обведя ими собравшихся:
