Стейс Крамер
Я и есть безумие. Абиссаль
5
За окном пели птицы, в палате витал аромат стирального порошка, нам только что сменили постельное белье. Вероника, моя соседка по палате, увлеченно что-то писала в своем блокноте, прикусив нижнюю губу, а я ходила взад-вперед, спрятав руки в карманы.
– Вероника, кто-то пытался отсюда сбежать?
– Многие. Но удалось это только Клеменсу. Он скрывался где-то три дня, но его все равно нашли. Думаю, он не раз пожалел о своем побеге.
– Почему?
– Они признали его буйным, а это дает им право выбить из человека все человеческое.
Я остановилась.
– А этот Клеменс до сих пор здесь?
– Да.
Когда нас вывели на прогулку, я попросила Веронику показать мне этого храбреца. Она отвела меня в сторону и показала пальцем на сутулого, лысого мужчину, что сидел у забора и рассматривал камешки.
– Видишь? Жалкое подобие человека. Это и есть Клеменс.
– Спасибо, Вероника.
Я отошла от нее, моя соседка пошла в компанию других полуживых обитателей этого заведения. Я, постоянно оборачиваясь по сторонам, боясь, что Кэролайн, главная тут, заметит, подошла к Клеменсу. Он долго не обращал на меня внимания.
– …Привет, – наконец отважилась сказать я.
Клеменс медленно поднял голову, посмотрел на меня. Вид у него был пугающий. Серая кожа, огромные коричневые мешки под глазами, рот раскрытый, мутный взгляд.
– Привет.
– Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос. Как тебе удалось сбежать отсюда?
Он вновь посмотрел на камешки у своих ног, затем стер слюну, что вытекла из его рта, потом снова взглянул на меня.
– Я сбегал?..
«Выбить все человеческое». Что же они с ним сделали?
– Ну… да. Правда, неудачно. Но зато ты теперь здесь для всех легенда. Ты что, ничего не помнишь? – не унималась я.
– Я скажу тебе кое-что.
– Говори.
Он неторопливо поднялся, подошел ко мне, оглянулся, нет ли лишних ушей.
– Клеменс, я никому ничего не расскажу.
– …Мне не нравится арахис, – прошептал он и посмотрел на меня так, будто сказал действительно что-то важное.
Я в ужасе сделала шаг назад, словно боялась заразиться от него безумием. Клеменс сел на то же место, где я его застала.
У меня закружилась голова. Надежда, что родилась во мне несколько минут назад, вмиг исчезла, оставив пугающую пустоту.
* * *
Мы вернулись домой с рассветом. Всю ночь мы шли вверх по дороге, вымотались жутко, но тем не менее все равно были счастливы. Дома все еще спали, стояла тишина. Я вдруг растерялась, очнулась от эйфории и вернулась в реальность. Вспомнила о сыне, который эту ночь провел без меня. Мне стало так совестно, я ведь даже не подумала о нем ни разу, пока мы развлекались со Стивом. Мы практически бесшумно вошли в комнату Джея и Миди. Они спали, Нэйтан лежал между ними. Я мгновенно успокоилась. Сначала я хотела забрать малыша, но потом поняла, что если сейчас прерву его сон, то полдня слез мне обеспечено. Только мы направились к выходу, как вдруг заметили, что Миди проснулась.
– Неужели вы решили вернуться? Я уж думала, вы пересекаете границу с Мексикой.
Мы со Стивом покраснели. Миди встала, набросила на себя халат и подошла к нам.
– Прости, мы не думали, что надолго пропадем, – сказала я.
– Пойду к бассейну, пусть малыши выспятся, – шепотом сказал Стив.
Мы вышли из комнаты, Стив пошел в одну сторону, мы с Миди в другую.
– Где вы были? Ты ужасно выглядишь.
О, да. Видок у меня был еще тот: вся в ссадинах, синяках и засосах. Тело ныло, одежда пыльная, в спутанных волосах, от которых за километр несло водорослями, мелкие камешки. Но мне было плевать, если честно. Мне так понравилось то, что мы сделали. А еще больше – наш животный секс, с которым нежные, стерильные перепихивания на мягкой кровати не шли ни в какое сравнение. Только вспомнив об этом, я вновь почувствовала возбуждение и сильное желание вернуться обратно, в наш грязный, холодный уголок любви и страсти.
– …Долго рассказывать, – глупо улыбаясь, ответила я.
– Алекс так психовал, пока вас не было. Боялся, что его сюрприз сорвется.
– Я думала, этот дом и есть сюрприз.
– Плохо ты знаешь своего дружка. Он неугомонный.
Внезапно Миди схватилась за голову, и ее слегка повело в сторону. Она резко побледнела.
– Что с тобой? – испуганно спросила я.
– Принеси воды, пожалуйста.
– Сейчас.
Я тут же побежала на кухню за стаканом воды, так же быстро вернулась.
– Держи.
Миди взяла стакан и выпила все до последней капли.
– Вы что, вчера снова пили?
– Я, между прочим, уже полтора месяца не пью, – немного придя в себя, ответила Миди.
И правда, на всех наших застольях Миди единственная, кто пила либо сок, либо воду. Но меня почему-то это не удивляло.
– А что так?
Миди опустила глаза, обвила себя руками. Я сразу все поняла.
– Миди… Ты что?..
– Только тихо! – прошипела она.
Я была приятно шокирована.
– Джей еще ни о чем не знает?
– Я не хочу ему пока говорить. Боюсь.
– Чего ты боишься? Он будет на седьмом небе от счастья, даже не сомневайся в этом.
– А если нет? Он ведь до сих пор любит… твою Ребекку.
– …А ты любишь Сайорса. Разве нет?
Миди начала медленно спускаться по лестнице, я последовала за ней.
– Как хорошо, что я сбежала с вами. Вы открыли мне совершенно другой мир, – сказала она. – Я любила Сайорса, но это была больная любовь. Не та, о которой все мечтают. Мне было ее недостаточно, поэтому я не могла отказаться от дури. А с Джеем все иначе… Он болван. Большой ребенок. Но в нем столько света и чистоты, что все это закрывает ту огромную дыру, в которую постоянно засасывало меня прошлое, где только боль и… призрачный кайф.
Мы сели с ней на ковер, я взяла ее за руку. Миди казалась такой хрупкой, объятой печалью и страхом.
– Знаешь, когда я увидела, что вы с Джеем сблизились, мне стало обидно. Я осознала, что он отпустил Беккс и… начинает новую жизнь. Поверь мне, Джей испытывает к тебе то же, что и ты к нему. Вы оба потеряли дорогих вам людей, но ваша жизнь на этом не заканчивается. Вы обрели друг друга. Так что ничего не бойся и обрадуй его.
– …Спасибо тебе, Глория.
Мы обнялись. Миди Миллард, несчастная наркоманка с тяжелой судьбой и безжалостным характером, осталась в прошлом. Передо мной был совершенно другой человек. Красивая, худенькая, добрая девушка, которая умеет любить всем сердцем. Я была очень рада за нее.
– С ума сойти. Еще недавно ты закидывала меня дохлыми кроликами, а теперь мы с тобой мамочки-подружки.
Мы рассмеялись.
– Такая уж наша жизнь. Ничего не поделаешь.
* * *
– Ну что, вы готовы к долгожданному сюрпризу? – спросил Алекс.
Он был воодушевлен. Хранил тайну до последнего, не давал ни малейшего намека. Мы остановились у склона, за ним ничего не было видно.
– Даже не знаю, что может быть лучше дома миллионера, – сказал Стив.
– Стив, лучше может быть только музыка.
Мы вышли из трейлера, подошли к краю склона и увидели внизу гигантское поле, которое превратилось в площадку для рок-концерта. Мы быстро залезли обратно в трейлер и помчались вниз, по бугристой дороге. Огромная сцена, толпа молодых и свободных людей, что с высоты казались муравьями, облепившими сладкий огрызок. Музыка, грохот, разноцветный дым, костры, запах пива и сигарет. Как же я скучала по этой атмосфере!
– Глазам своим не верю, как круто! – восторженно крикнул Стив, пока мы выбирались из трейлера.
– Алекс, ты лучший! – сказала я, обняв его.
Алекс растаял от нашего восторга, но тут Валери решила перетянуть его внимание на себя.
– Я первый раз жизни на рок-концерте.
– Значит, этот день будет незабываемым, – ответил ей Алекс, они поцеловались, а затем, взявшись за руки, пошли к киоску с пивом.
– Эх… А ведь мы могли сейчас так же зажигать на сцене, – печально сказал Джей, не отрывая взгляда от музыкантов. – Стив, ты скучаешь по той жизни?
– Может, иногда, – признался Стив. – Слава, фанатки, сорванный голос – все это пройденный этап. Сейчас я имею гораздо больше, чем тогда.
Стив посмотрел на меня, на Нэйтана, что улыбался всем вокруг. Малыша ничуть не пугала окружающая обстановка, и я поразилась, насколько этот ребенок похож на нас со Стивом, даже внутренне.
– Слышите? Это же «Creep»! – сказала Миди. – Когда-то я мечтала, чтобы эта песня играла на моих похоронах.
Мы ворвались в толпу, и волна бешеного веселья, драйва и свободы накрыла нас в то же мгновение.
«Я хочу себя контролировать,
Хочу иметь красивое тело
И красивую душу.
Хочу, чтобы ты замечала,
Когда меня нет рядом.
Ты чертовски особенная,
Жаль, что я не особенный.
Я всего лишь слизняк,
Я человек со странностями,
Что, черт возьми, я здесь делаю?
Мне здесь не место».[2]
Нас затянуло в водоворот ностальгии. Наша жизнь раньше состояла из бесконечных концертов, выпивки, скитания по убогим городишкам, поиска себя. Нам было все равно, где мы, во что мы одеты, как от нас пахнет, что за люди встречаются нам по пути. Мы не думали ни о чем. Завтрашний день был мифом. Существовало только сегодня. Здесь и сейчас. И если сегодня мы живы, не потеряли друг друга, значит, мы победили. Значит, все хорошо.
Я прыгала вместе с обезумевшей толпой подростков, выкривающих слова из песни, Стив крепко держал Нэйтана, и ему даже удавалось танцевать. Миди и Джей то целовались, то дико над чем-то угорали, у этой парочки была своя атмосфера. Алекс и Валери тоже были рядом с нами. Солист кайфовал, а Валери никак не могла втянуться. Она вечно раздраженно вздыхала, если ее кто-то толкал, хотя и так понятно, что в таком месте невозможно не столкнуться с кем-то, это происходит само собой. Как только Алекс отворачивался от нее, ее якобы довольная гримаса тут же сменялась на угрюмую, она с отвращением смотрела вокруг. Вечно поправляла свою прическу, будто в таком месте это кого-то волнует, даже не танцевала, чтобы не вспотеть. Мне было смешно за всем этим наблюдать. Валери определенно не вписывалась в нашу шайку. Так же, как и мы с моими ребятами не совсем вписывались в мир нормальных людей.
Я взяла сына на руки, позволив Стиву отдохнуть, тот помчался к своим братьям, что также покинули девчонок. Они обнялись втроем, стали прыгать, трясти бошками и подпевать очередной группе, что сделала кавер-версию песни Taro группы alt – J. Я с умилением смотрела на ребят. Поняла, насколько им было важно вернуться хотя бы на один день в свое горячее прошлое. Не скрою, музыканты, что выступали в этот вечер, были не такими яркими и талантливыми, как мои ребята. Как бы мне хотелось, чтобы они вышли на сцену, завели толпу своим крышесносным пением. Они бы сотворили на этой сцене настоящую магию, никто бы не смог оторвать от них взгляд. Музыка – это их стихия. Но, увы, теперь они призраки. Алекс и Стив мертвы для общества, а Джей – сбежавший преступник. Они больше никогда не вернутся в тот мир.
Но мы живы и до сих пор вместе, значит, несмотря ни на что, мы не проиграли.
Стемнело, а концерт был еще в самом разгаре. Все, кроме Миди, выпили по баночке пива. Я несколько раз забегала в трейлер, чтобы покормить Нэйтана, думала, может, он устал, я его уложу, но сынишка даже не думал о сне. Я вернулась к ребятам, они сгруппировались в кучку, смотрели куда-то. Вскоре я поняла, что стало объектом их внимания. Точнее, кто. Небольшая компашка из четырех девушек. С голубыми волосами.
– Я – Глория Макфин! Свобода – мое второе имя! – кричала одна из них, а остальные поддерживали ее свистом.
Я оцепенела. Мне не верилось в то, что это происходит на самом деле.
– Надо же. Не думал, что у тебя есть подражатели, – сказал Джей.
– Ничего себе… – прокомментировала Валери.
– Пора возвращаться домой. А то тебя еще узнают, – сказал Алекс и повел за собой Валери, что смотрела на меня не то с восхищением, не то с завистью.
– Джей, не отставай, – сказала Миди.
Я так и осталась стоять. Стив взял меня за руку. У меня полились слезы.
– …Зачем они это делают? – спросила я.
– Это же подростки. Они всегда без ума от тех, кто идет против правил.
События того вечера я еще не раз вспомню. И, забегая вперед, скажу, что они изменили мою жизнь раз и навсегда, только тогда я еще об этом не догадывалась.
Часть 2
Шоу
6
Вернувшись в Манчестер, Стив сразу обратился к Лестеру с просьбой дать ему работу. На следующий день Лестер обрадовал Стива прекрасной новостью – он переговорил с Элиотом и пристроил Стива в «Грандезу» на должность администратора ресторана. У него и для меня нашлась работенка. Я могла возглавить хозяйственную часть в отеле, следить за порядком, ходить с умным видом и кричать на горничных, вести умные переговоры с менеджерами по закупкам, поставщиками и так далее. В общем, работа – сказка, особенно для девицы, что даже школу не закончила, и рассчитывать на такое без помощи «Абиссаль» я бы в принципе не могла. Каждый день я бы проводила рядом со Стивом, ухоженная, в классном деловом прикиде, и единственное, что меня бы заботило, это то, как выглядит моя укладка. Просто мечта.
Но я отказалась.
Я должна была вернуться на Темные улицы, ведь мне необходимо знать все о темных делишках «Абиссаль». Поэтому я попросила Лестера дать добро вновь работать с братьями Дерси, как в старые добрые времена. Все смотрели на меня как на свихнувшуюся, когда узнали мои планы, но мне удалось их убедить, что я не гожусь для нормальной работы. Я умею только драться, бродить по наркоточкам и вышибать деньги. У каждого есть свое призвание. Мое – тонуть в гребаном болоте и не просить о помощи.
– Ну, как я выгляжу? – спросил Стив.
Он показал мне костюм, один из десяти, что они купили с Алексом.
– Сам на себя не похож. Просто красавец.
И это действительно было так. Стив сделал стрижку, оформил бороду, купил дорогущие часы, костюм. Он был похож на молодого перспективного бизнесмена. Его глаза сияли. Он отбросил в сторону ненависть к Манчестеру, пренебрежительное отношение к «Абиссаль». А я сама себе завидовала, когда смотрела на него и понимала, что он принадлежит мне, а я ему.
– А смотри, что мы еще купили.
Стив достал из пакета коробочку, открыл ее. Там лежала красная бабочка для костюма.
– Вау! Это ты сам выбрал?
– Да. Мне кажется, это выглядит очень… экстравагардно.
Я рассмеялась.
– Экстравагантно, – поправила я.
– Ну да. Хотел показаться красноречивым, но не вышло, – сказал Стив, подхватив мой смех.
– А ты лучше молчи красноречиво. Это тоже надо уметь, – сказал Алекс, внезапно появившись в дверном проходе.
– Какие еще будут наставления? – задал вопрос Стив.
Алекс зашел внутрь, сел на кровать, задумался.
– …Будь приветливым и очень внимательным. Гости разные, сам понимаешь. К тому же мы совсем недавно были звездами всех СМИ, про это нельзя забывать, так что нужно быть осторожным.
– Спасибо, учту, – сказал Стив, надевая бабочку.
Я подошла к нему, поправила воротничок его рубашки, затем не удержалась и поцеловала Стива, несмотря на присутствие Алекса.
– У тебя все получится, – сказала я.
– Думаешь?
– Я в этом уверена.
– Ты могла бы быть со мной…
– Это не для меня.
Я отошла к кроватке, заставив парней подумать, что решила проверить, как там Нэйтан, а на самом деле мне нужно было отвернуться и вздохнуть полной грудью, чтобы не выдать свое шаткое состояние. Хотелось реветь и кричать одновременно из-за своего паршивого вранья.
– А что для тебя? – резко спросил Алекс. – Улицы, барыги, вонючие деньги?
Я нашла в себе силы, чтобы повернуться к нему лицом и вновь скрыть за маской уверенности и безмятежности отвращение к самой себе.
– Я помню, однажды ты сказал, что это как раз-таки и есть мое место. Разве не было такого?
– Было. Но ведь теперь у тебя появился шанс изменить свою жизнь, а ты снова возвращаешься в эту грязь.
Я издала нервный смешок. Как всегда, он будто чувствует, что у меня внутри, и специально делает мне больно, загоняя в тупик. Я не знала, как выкрутиться.
– …Алекс, думаешь, если ты напялил дорогой костюмчик и у тебя под боком девушка голубых кровей, то это значит, что ты выбрался из грязи?! Нет! Ты глубоко заблуждаешься. Это жалкая маскировка!
Стив растерялся, Алекс просто в осадок выпал от моих слов. Как обычно, мне снесло крышу, я выбрала нападение, напрочь забыв о том, кто передо мной, в кого я швыряю гнусные слова – словно кинжалы.
– Алекс, забей, – тихо произнес Стив. – Я уже пытался ее переубедить, но если она что-то решила, значит, так тому и быть.
– Вот именно!
Я вылетела из комнаты, побежала вниз по лестнице, в тревоге стала искать в карманах сигареты и зажигалку. Алекс в это время шел за мной, но я в порыве гнева не слышала его шаги. Я выскочила на крыльцо, зажгла сигарету и только после второй затяжки поняла, что он стоит за моей спиной и тихо наблюдает.
– Ты чего так наехала на меня? Неужели я сказал что-то обидное?
Я слегка успокоилась, хотя сердце до сих пор бешено барабанило.
– Да нет… Просто ты очень изменился. И кажется, стал забывать о том, кто ты есть на самом деле.
Я вновь поразилась тому, как я умею переворачивать ситуацию в свою пользу. Пускать пыль в глаза и ничем не выдать чувство неловкости от того, что я делаю.
– И кто же я? Бродяга… Наркоман и убийца… Сын ублюдка Вайреда Мида? По-моему, у меня масса причин, чтобы забыть о том, кто я есть на самом деле.
Я потушила сигарету, потянулась за новой.
– …Ладно, извини. Не знаю, почему я так вспылила.
Алекс продолжал наблюдать за мной, я снова запаниковала, и как оказалось, не напрасно.
– Ты что-то скрываешь, Глория.
Меня на мгновение парализовало. Я почувствовала, как кожа ниже затылка горит, как она вновь начинает зудеть. Мне хотелось взять нож и расковырять ее, извлечь то, что живет внутри меня и сводит с ума, непременно появляясь в тот момент, когда мне очень тяжело.
– Я? С чего ты взял?
– Ты бы ни за что в жизни не вернулась добровольно на Темные улицы. Ты бы в принципе не приехала обратно в Манчестер.
Я смотрела вдаль, надеясь найти где-нибудь подсказку, как выкрутиться в очередной раз.
– …Нам со Стивом нужны деньги. Нам не на что растить сына.
– Ну, допустим.
Меня поразил его ответ, насквозь пропитанный скепсисом.
– Как видишь, не только я маскируюсь, – добавил Алекс и зашел в дом.
Он обо всем узнает, поняла я. Или… может, он уже все знает?
* * *
Очень странно и страшно себе в этом признаваться, но как только я вышла с Дерси на наши улицы, мне стало так хорошо и спокойно! Я оставила дома тот громадный груз, что прижимал меня к земле, когда мне нужно было врать и при этом оставаться хорошей женой, ненасытной любовницей в постели со Стивом, заботливой матерью для Натаниэля и верным другом в кругу друзей. На улицах я могла не притворяться, ругаться, выплескивать свою агрессию на наших подчиненных, на наркоторговцев, которые, как всегда, пытались выдать не всю часть заработанной суммы. Дерси не смотрели криво в мою сторону из-за того, что я выбрала такой путь, наоборот, они даже еще больше меня зауважали. Мы были хозяевами улиц, покровителями всех мелких существ нашего грязного мирка.
Да, между мной и братьями Дерси было немало разногласий в прошлом. Особенно после того, как я отвергла Доминика и меня бросили одну, заставляя работать в самых опасных местах нашей гигантской территории. Но это действительно в прошлом. Да и не в моих интересах вспоминать все обиды, ведь я была еще той тварью. Они доверяли мне, вновь приняли к себе, трепетно ко мне относились, а я использовала их.
– Это последний? – спросила я, как только мы дошли до квартиры очередного барыги.
– Да, на сегодня все. А ты что, устала? – поинтересовался Доминик.
– Нет.
Я посмотрела на часы, было около шести вечера. Мне еще нужно было поехать по тому адресу, что скинула в сообщении Север, и найти ее человека.
– У тебя есть еще какие-то дела, помимо нас? – спросил Брайс.
– …Да. Есть одно очень важное дело. Нужно купить подгузники Нэйтану.
– Ну уж нет. Перенеси все свои мамские дела на завтра. Мы еще должны завалиться к «Нельсону» и отметить твой первый рабочий день после декретного отпуска, – сказал Брайс.
– А без этого никак?
– Увы, сестренка, – обняв меня, ответил Доминик.
Брайс позвонил в дверь. Спустя минуту ее открыла темнокожая женщина.
– Добрый вечер, – сказал Брайс.
– Добрый…
– Нам бы с Микки поговорить.
– …Микки убили.
– Когда? – спросил Доминик.
– Он пропал в среду, через два дня нашли его тело. Подождите…
Женщина покинула нас на несколько минут, затем вернулась со свертком.
– Вот, это все, что он принес перед тем, как…
В этот момент за ее спиной показался маленький, худющий мальчишка.
– Мам! Папа пришел?
– Нет. Я же сказала, он уехал. Надолго. Иди к себе в комнату.
Мальчик послушался мать.
– Он совсем маленький. Я не могу ему сказать правду. Держите.
Она протянула Брайсу сверток, в котором были деньги, но Дерси-старший не взял его.
– Не надо. Примите наши соболезнования.
Мы вышли из дома в растрепанных чувствах.
– Это четвертый? – спросил Брайс.
– Шестой. Еще двое на прошлой неделе.
– А, точно. Прям эпидемия какая-то.
– Убили шесть человек? – спросила я.
– Да… – ответил Доминик.
– А кто за этим стоит?
– Да откуда ж мы знаем? Барыги всегда мрут как мухи. Кто-то сам сторчался, а кого-то пришибли их же клиенты, – пояснил Брайс.
Как и планировали, мы отправились в клуб «Малыш Нельсон». Я решила пить по чуть-чуть, чтобы не стать разговорчивой и запомнить все, что мне расскажут Дерси. Конечно же, я хотела добиться от них информации про Джойса, но Брайс и Доминик сами мало что знали.
– Тимоти Джойс – непонятный тип. Элиот его расхваливает, но он зациклен только на деньгах и из-за этого может упустить важные детали, – сказал Доминик. – Поэтому мы с Лестером сами поедем и выясним наконец, с кем мы связываемся.
– Вы поедете в Нью-Йорк?
– Да, в это воскресенье, – подключился Брайс. – Сама понимаешь, сделки так просто не заключаются.
– А можно, я с вами поеду?
– Зачем тебе это? – спросил Брайс, выпив очередную порцию виски.
– Ну, во-первых, я ни разу не была в Нью-Йорке, и уж извините, но мне хочется покататься по стране за счет «Абиссаль».
Парни рассмеялись.
– А во-вторых? – спросил Доминик.
– А во-вторых…
– Ну говори, не стесняйся.
– …Я жутко устала. Когда не высыпаешься который месяц из-за ребенка, начинаешь завидовать барыгам, которых находят мертвыми в канаве.
– Все понятно с тобой, – раскрасневшись от смеха, сказал Брайс. – Значит, хочешь сбежать от муженька и сиськососа?
– От кого? Боже, Брайс, – тут уже и я засмеялась в голос.
– Ну от младенца. Смысл-то все равно не меняется.
– Так что?.. Возьмете меня с собой?
– Конечно, возьмем, – сказал Доминик, обняв меня за плечи. – Я как раз снял номер с двуспальной кроватью.
– О, это то, что нужно, – игриво произнесла я, скинув его руку со своего плеча. – Значит, вам с Брайсом будет удобно вместе спать.
– Что?.. – не ожидал Брайс.
– А я займу твой номер, Брайс. Спасибо, парни. Вы меня очень выручили!
Братья, конечно, были в шоке, а я довольна до предела.
* * *
На следующий день я, никого не предупредив, отправилась к Исайе. Включила радио в машине, попыталась успокоиться, но спокойствие в той ситуации было за гранью фантастики. Я постоянно смотрела в зеркало заднего вида, боялась, что за мной будут следить из «Абиссаль». Но мои опасения были напрасными. Мне безоговорочно доверяли, я была немаловажной частью семьи. Я покинула Манчестер, свернула в сторону Гоффстауна. Через некоторое время навигатор привел меня к тому самому месту, которое указала Север. Я остановила машину и еще несколько минут не могла поверить своим глазам. Это был храм. Неужели я ошиблась?
Я вышла из машины, неуверенно поплелась к воротам. «Приют им. святой Марии Горетти» – гласила старая табличка на воротах. За воротами был небольшой сад, где бегали дети разных возрастов, за ними пристально следили женщины с невозмутимым выражением лица. Это точно какая-то ошибка. Я перепутала адрес, приехала черт знает куда и уже привлекла к себе внимание детей и их воспитателей.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросила одна из воспитательниц.
– …Мне нужен Исайя.
– Проходите в храм, я его позову.
– Благодарю.
Как и было велено, я зашла в храм, села на скамью и стала ждать. Вскоре я услышала приближающиеся шаги, обернулась и увидела молодого священника.
– Вы меня искали? – спросил он.
– …Вы Исайя?
– А ты Глория?
Мы находились на приличном расстоянии друг от друга, но мне удалось разглядеть черты его лица. Голубые глаза, короткие курчавые волосы, темная кожа и приветливая улыбка, что ни на секунду не сходила с его лица, словно намертво въелась.
– А мне хотелось верить, что я ошиблась местом, – даже и не думая скрывать свое отчаяние, сказала я.
– Не любишь храмы?
– Не люблю лицемерие.
Исайя предложил пройти в свой кабинет. Налил чай, пытался расположить меня к себе. Рассказал немного о своей жизни. Его отец был священником, а он был довольно хреновым сыном, даже в тюрьме успел побывать. После того как Исайя вернулся на свободу, он решил продолжить дело отца, который умер, пока тот был за решеткой. Отец открыл приют при храме для брошенных детей, теперь Исайя его возглавляет. Он пытался оправдаться, сказал, что не может отказаться от своего криминального прошлого, потому что приют существует только за счет тех денег, что Исайя получает, работая на Темных улицах. Вот такой вот мир, сокрушался он, для того, чтобы сделать добро, жизненно необходимо связаться со злом. Одно без другого существовать не может.
– Будешь приезжать сюда раз в неделю и рассказывать новости.
– Почему я не могу напрямую общаться с Север, как раньше? Что изменилось?
– Так будет безопаснее.
– Неужели Север чего-то боится?
– Так безопаснее для тебя.
– …Лестер все равно рано или поздно обо всем догадается. И тогда мне конец. А вам уж тем более.
– Не успеет.
Я уставилась на Исайю, ничего не понимая.
– Что значит не успеет?
Он улыбнулся и отодвинул от себя свою чашку чая, давая понять, что пустая болтовня закончилась и нужно переходить к делу.
Меня не на шутку взволновал его ответ. «Не успеет». Что Север планирует сделать? Исайя оговорился или решил навести еще больше ужаса? Дать понять, что Север настроена серьезно и силы ее велики.
Я приступила к своему коротенькому рассказу. Сообщила про «Джойсов», про сделку, что намечается между ними и «Абиссаль».
– И все?
– Пока все. Я поеду с ними в Нью-Йорк и узнаю больше информации.
Исайя долго переваривал мои слова, а я все это время за ним наблюдала.
– Что вы собираетесь сделать? – не выдержала я. – Сорвать сделку? Убить Тимоти Джойса как Ферджесса?
– Я ничего не решаю.
– Ах ну да, точно. Вы всего лишь пешка… Да и я тоже. Вот только Лестер очень умный и сильный. Вам его не одолеть.
– Ты читала Библию? – резко спросил Исайя.
– Да, немного. Люблю иногда почитать фантастику.
– «И сильный будет отрепьем, и дело его – искрою; и будут гореть вместе, – и никто не потушит».
Я снова ничего не поняла.
– …И как это расшифровывается?
– Просто запомни эти слова. Скоро ты поймешь их значение.
У меня пересохло во рту от напряжения, руки стали ледяными, а по лбу струился пот.
– Север кое-что передала тебе.
Исайя открыл ящик в своем столе, достал конверт и отдал мне. Я дрожащими, липкими пальцами медленно открыла его. Внутри были фотографии. Я забыла, как дышать. Папа у ворот нашего дома; Нэнси играет во дворе с дочкой; окно, за которым видно, как сидят за столом папа и Нэнси вместе с Элен. И еще множество других снимков с мгновениями из жизни моих родных.
– Помни, что за ними следят каждый день, – сурово сказал Исайя. – Поэтому, если ты решишь солгать, утаить что-то или вздумаешь рассказать обо всем своему хозяину – ты знаешь, какой будет расплата.
– …Твари!
– До скорой встречи, Глория.
