Стейс Крамер
Я и есть безумие. Абиссаль
7
– Мне сказали, что ты отказалась от лекарств.
Кэролайн зашла ко мне в палату, встала у дальней стены и даже не посмотрела в мою сторону.
– Да, все правильно. Мне не нужны ваши лекарства.
Она провела ладонями по своему лицу, будто надевала невидимую маску. Я смотрела на эти ее движения и понимала, что сейчас взорвусь. Язык ее тела был мне непонятен и противен. Может, он символизировал ее уверенность, или подчеркивал власть в ее руках, или же демонстрировал ее необыкновенный ум, специфические мысли. Не знаю, но выглядело это очень вызывающе, будто она нарочно провоцировала меня.
– Я так не думаю, – сказала наконец она. – Не зря же ты здесь находишься.
– Кэролайн, я очень долго жрала разные таблетки, это все безрезультатно.
– Ты мне доверяешь?
Не было еще ни одного разговора между нами, который не включал бы в себя этот вопрос.
– Честно? Нет.
– Очень жаль. Но тебе все-таки придется мне довериться, потому что у нас с тобой одна цель. Я могу долго тебя уговаривать, но у меня еще куча больных, которые нуждаются в моей помощи. Поэтому если ты снова откажешься от терапии, то…
– То что?
– Я не хочу тебя запугивать, – сказала Кэролайн, посмотрев мне прямо в глаза.
– По-моему, вы только этим и занимаетесь.
– Я хочу, чтобы ты вернулась в нормальную жизнь.
Я поняла, что нахожусь в безвыходном положении, но сдаваться не хотела. Мне было страшно что-либо употреблять здесь, я не знала, что это за таблетки, какое у них действие. Они ведь могут лишить меня контроля над собой и вытрясти из меня любую информацию.
– Ты избавилась от галлюцинаций? – спросила Кэролайн.
– Да.
– Обманщица несчастная, – засмеялась Эйприл, которая стояла рядом с Кэролайн.
– Она всегда врет. Даже самой себе, – сказала Беккс, лежа на кровати Вероники.
– Куда ты смотришь? – задала вопрос Кэролайн.
Я изо всех сил старалась не выдавать никаких эмоций. Просто никак не реагировать на своих мертвых друзей. Эйприл и Беккс смотрели на меня и смеялись. Громко, мне хотелось заткнуть уши. Я, пересилив себя, перевела взгляд на Кэролайн. Та улыбнулась.
– Что они сказали? – спросила она меня.
– Кто? Кэролайн, это у вас галлюцинации. Не забудьте принять свои таблеточки.
* * *
– Тебе обязательно с ними ехать? – спросил Стив, тяжело вздыхая.
– Да, обязательно.
Я в спешке собирала вещи, кидая все в сумки, забыв про аккуратность. Я будто сбегала, поэтому сметала все на своем пути. Стив на все это смотрел, чем выводил меня из себя.
– Как ты можешь оставить нас с Нэйтаном?
– Меня не будет всего несколько дней. Не нужно из этого делать трагедию.
Стив снова вздохнул в отчаянии.
– Я бы так не возникал, если бы с тобой не ехал Доминик.
И тут я не выдержала.
– Твою мать, Стив! Прекрати! Сначала ты пилил мне мозг из-за Алекса, теперь из-за Доминика. Что дальше?!
– Солнышки, извините, что прерываю ваши семейные разборки, но, Глория, тебя уже ждут, – сказала Миди, которой чудом удалось незаметно прокрасться в нашу комнату.
– Я уже почти собралась. Стив, отнеси, пожалуйста, эти сумки.
Стив, абсолютно не скрывая своего недовольства, поднял с пола две полузаполненные сумки и вышел из комнаты.
– Развлекись за меня как следует в Нью-Йорке, – сказала Миди.
– Думаю, нам будет не до развлечений.
Я подошла к кроватке, Нэйтан грыз любимую игрушку. Я улыбнулась, хотя хотелось разрыдаться. Потрясающая я мамаша. Бросаю ребенка, чтобы поехать на встречу с криминальным авторитетом Нью-Йорка. Просто великолепно. А я еще что-то говорила про свою неидеальную мать и клялась, что мой ребенок не будет страдать.
– Миди, прости, что снова оставляю его на тебя.
– С ума сошла? Извиняется она еще. Я обожаю Нэйтана, мне это не в тягость.
– Спасибо… Ты еще не говорила с Джеем?
– Нет. Я тут недавно была у врача…
– И что? Что-то не так с ребенком? – заволновалась я.
– Да нет, все хорошо. Просто он сказал, что мне нужно беречь себя. До конца первого триместра мне лучше вообще лежать и не двигаться. И еще никакого стресса. А разговор с Джеем для меня огромный стресс. Поэтому я пока подожду.
– Как знаешь.
Мы обнялись. Затем я собралась с духом, взяла рюкзак с документами и пошла к ребятам.
* * *
Мы прилетели поздно ночью, смертельно устали, поехали в отель. Я рухнула на кровать, думая, что немного полежу, отдохну и потом приму душ, но на деле я проспала до самого утра. Проснулась из-за того, что кто-то барабанил по двери. Оказалось, это Дерси и Лестер. Они уже были готовы ехать на встречу к Джойсу, его люди подъехали к нашему отелю. Голова раскалывалась на части, меня подташнивало, на прекрасные виды Нью-Йорка, что мелькали за стеклом автомобиля, мне было совершенно наплевать.
Вскоре я поняла, что на меня давят вовсе не усталость и не тревога из-за предстоящей встречи. Я вспомнила, что в этом городе живут Тезер и Адам. Тез ведь поделилась со мной новостью о том, что родители купили ей здесь квартиру. А в передаче, посвященной нам с Ребеккой, ее слова подтвердились, они с Адамом покинули Бревэрд. Конечно, Нью-Йорк огромный город, но я вдруг почувствовала непреодолимый страх. Казалось, что я выгляну из окна машины и увижу Тезер в толпе прохожих, а у одной из остановок будет стоять Адам, и он непременно меня узнает. Шумный мегаполис превратился в маленькое пространство, где только я, моя бывшая подруга и мой деревенский друг. Меня затрясло, чувство тошноты усилилось, от одной мысли во мне сформировалось новое, пугающее меня до смерти состояние, которое испепеляло во мне последние частицы силы и крупицы разума. Я видела Тезер и Адама повсюду. Вот они переходят дорогу, вот целуются у такси, а вот выходят из маркета и тычут пальцами в мою сторону. Я закрыла глаза и повторяла про себя: «Их здесь нет. Успокойся. Их здесь нет. Успокойся. Их здесь нет. Успокойся». И так продолжалось до самого конца поездки.
«Джойсы» сопроводили нас до квартиры их главаря. Что меня весьма впечатлило. Тимоти Джойс был настолько открытым, уверенным в себе и бесстрашным, что приглашал к себе домой малознакомых людей с Темных улиц.
– Лестер! Ну наконец-то я познакомился с настоящей Нью-Гемпширской легендой!
– Не знал, что меня так называют, – со всей серьезностью ответил Лестер. – Это Брайс и Доминик Дерси.
– Мы тоже в какой-то степени легенды, – сказал Доминик.
– Рад знакомству.
– А это Арес.
– Такая юная и уже в команде Лестера Боуэна! Поразительно!
Тимоти было слегка за тридцать, невысокий, гладковыбритый, чуть неряшливый, в шортах и растянутой майке с изображением Кенни из «Южного парка». Постоянно улыбался, вел себя так, будто мы давние приятели. Это нас насторожило.
– Проходите, друзья. Что будете пить? У меня есть напитки на любой вкус.
– Спасибо, Тимоти, но мы привыкли решать дела на трезвую голову, – ответил Лестер.
– Очень полезная привычка. Одобряю. Тогда не будем терять ни минуты.
Мы прошли внутрь его шикарной лофт-квартиры, сели за стол. Парни были очень серьезно настроены, они сконцентрировали свое внимание исключительно на Джойсе, чего не скажешь обо мне. Я хоть и старалась им подражать, но все же не упустила возможность рассмотреть квартиру Тимоти, полюбоваться картинами на серых стенах, мелкими деталями на стеклянных полках. Я позволила себе расслабиться и ужасно радовалась тому, что мне удалось выйти из той кошмарной паники, которая завладела мною, пока мы ехали сюда. А еще я рада, что мой приступ никто не заметил. Я мастерски скрыла свое безумие за каменным лицом.
Тимоти стал рассказывать про сделку. Оказывается, не все так просто. Его наняла так называемая «Кампания», он просто выполняет заказ.
– Что за «Кампания»? – спросил Лестер.
– Я не могу вам сказать. Понимаете, это как врачебная тайна. Мои клиенты обращаются ко мне, потому что знают, что я никому не скажу лишнее. Вы должны знать лишь то, что это очень серьезные люди и они намерены подпортить репутацию нынешнего мэра. Для этого им нужно, чтобы мы устроили «шоу» на футбольном матче на стадионе имени Уолтера Кэмпа.
– Вы называете теракт – шоу? – недоумевал Брайс.
– А что, я не вижу особой разницы, – по-прежнему улыбаясь, ответил Тимоти. – Так же зрелищно, незабываемо и очень обсуждаемо. Лестер, я гарантирую вам и вашим людям полную безопасность и анонимность. Никто никогда не узнает, что вы принимали участие в этом «шоу».
Тут мы втроем одновременно напряглись. Никто из нас не ожидал такого поворота событий.
– Постойте. Мы должны участвовать в этом? – спросил Лестер.
– Конечно. Это важное условие сделки. Поймите, мои люди толковые, но они совершенно ничего не соображают во взрывчатках. А я так восхищен тем, как вы красочно избавились от «Сальводора»!
– Вы и это знаете? – мрачнея с каждой секундой, спросил Лестер.
– Да, мистер Крэбтри мне все рассказал. Собственно, поэтому мы и обратились к вам. А теперь самое интересное: за проделанную работу вы получите от меня Бронкс и половину гонорара от моих клиентов.
Доминик и Брайс с тревогой посмотрели на Лестера, от которого все ждали решения.
– Хорошо. Я подумаю, – отчеканил он, затем встал и пошагал к выходу.
Мы с братьями тут же вскочили и пошли за Лестером.
– Над чем тут думать, Лестер?! Неужели вам каждый день поступают такие невероятные предложения?!
– Да, вы правы. Не каждый.
Тимоти занервничал, и улыбка тут же исчезла с его лица.
– Ладно, я дам вам время подумать. Только помните, что матч состоится двадцать четвертого апреля. Так что не затягивайте с ответом.
* * *
В тот же день мы купили билеты до Портленда, где обитал Элиот Крэбтри. Все прекрасно понимали, что разговор с ним не терпит отлагательств. Лестер с ужасом осознал, что его партнер, который принес довольно много пользы «Абиссаль», только сейчас начал по-настоящему раскрываться, обнажая свою гнилую сущность. Он не просто зациклен на деньгах, у него патологическая тяга к крупным купюрам. Ради них он готов пойти на все. Даже перевоплотиться в террориста.
Приземлившись в Портленде, мы тут же отправились домой к Элиоту. Тот был явно не в восторге, увидев нас. Мы приехали рано утром, разъяренные и настроенные на неприятный разговор.
– Лестер, к чему такая спешка? Я даже душ не успел принять, – ворчал Элиот, поправляя трусы.
– Почему ты мне все не рассказал?!
Крэбтри уставился заспанными глазами на Лестера.
– Поконкретнее, пожалуйста. Мой мозг утром слабо соображает. О чем я тебе не рассказал?
– О том, что «Джойсы» планируют теракт и мы должны в этом участвовать!
Элиот зевнул, накинул на себя халат.
– А. Так я просто тебе вкратце обрисовал ситуацию, решил потом сообщить мелкие подробности.
– Ты считаешь это мелкими подробностями?! – бушевал Лестер. – Я думал, что им нужна взрывчатка для междоусобной войны, чтобы разобраться с конкурентами, не выходя за пределы Улиц. А они хотят убить тысячи невинных людей!
– Ну и что? Не стоит так драматизировать, друг. Значит, у этих невинных людей судьба такая, понимаешь?
– Элиот, ты вообще слышишь, что говоришь?!
– Не ори! Успокойся! Пойми, Лестер, если мы откажемся от сделки, «Джойсы» не откажутся от своего плана, и эти несчастные все равно погибнут. Они уже трупы! Но мы при этом лишимся денег и Нью-Йорка.
– Такой ценой мне ничего не нужно.
– Речь идет о миллионах, глупец! Ты чего из себя святого строишь? Все твое состояние построено на мертвецах. Мы вместе пополним свою коллекцию грехов, друг, не переживай. Так что я тебе рекомендую еще раз все хорошенько обдумать.
– Нет.
– Нет?
– «Абиссаль» не будет в этом участвовать.
Элиот распахнул глаза, челюсть замерла в отвисшем положении. Лестер направился к двери, мы как всегда молча последовали его примеру.
– Лестер, ты же понимаешь, что после этого наши отношения могут измениться навсегда?
– …Пусть так, – сказал Лестер, не оборачиваясь.
8
Мы все вчетвером были настолько вымотаны, что не находили сил даже поговорить друг с другом. Завалились в гостиницу, разошлись по номерам. Я проснулась ночью, потерявшись во времени и календарных числах. Я не понимала, где нахожусь, что я тут делаю. А потом до меня все-таки дошло. Меня обдало жаром при мысли, что мы едва не стали сотрудничать с террористами. Элиот уверен в том, что они не оставят свою идею и обязательно воплотят ее. Закрыв глаза, я увидела сотни изуродованных, мертвых тел, крики выживших, кровь, плач, хаос и страх. Отказавшись от сделки, мы все равно являемся ее косвенными участниками. Потому что мы обо всем знаем и молчим.
Я вышла из гостиницы, выкурила несколько сигарет. Бродила по набережной, что располагалась неподалеку от места нашего ночлега. Несмотря на поздний час, город все еще не спал. Молодежь гуляла, парочки в обнимку смотрели на ночное небо. Кто-то занимался ночной пробежкой, кто-то выгуливал собаку. Я смотрела на этих беззаботных людей и безумно им завидовала. Я никогда не вернусь в их мир.
Я стояла у края набережной, смотрела на черную воду, ребристая поверхность которой мерцала разноцветными огоньками, что отбрасывали фонари и подсвеченные здания. Тут я услышала, как ко мне кто-то подошел, обернулась и увидела Доминика.
– Тоже не спится? – спросила я.
– Уснешь тут.
Я осознала, что продрогла до костей, решила продолжить прогулку, чтобы хоть как-то согреться. Доминик последовал за мной.
– Что будет дальше, Доминик? Элиот больше не будет с нами сотрудничать? «Абиссаль» снова пойдет ко дну?
– Скорее всего, – не задумываясь, ответил Доминик. – Но Лестер все правильно сделал.
– …Только от этого не легче.
Я снова посмотрела на людей вокруг, попыталась вслушаться в их беседы. Две подружки сидели на лавочке, и одна рассказывала другой про свое свидание. Парень с девушкой попросили случайного прохожего сфотографировать их, при этом девушка умоляла своего возлюбленного не кривляться хотя бы на этот раз, ссылаясь на то, что у них нет ни одной нормальной фотографии. Компания парней прошла мимо, заливаясь хохотом, затем один из них поблагодарил своих друзей за то, что они такие классные и не оставили его одного в этот сложный для него день.
И где-то там бродили, наслаждались последними днями жизни такие же обычные люди, что купили билеты на тот злосчастный матч…
– Там же будут целые семьи, – продолжила я вслух свои мысли. – Дети… Люди просто хотят хорошо провести свой выходной, отвлечься от проблем. Боже… Как же все это чудовищно!
– Вот такой твой распрекрасный мир. И даже самые красивые рассветы его не спасут, – сурово сказал Доминик.
– Но мы же можем что-то сделать?! Сообщить полиции?
– Тогда жертвами станем мы. Твой муж, твой сын. Выбирай.
Я замерла в ужасе. Без сомнения, если мы попытаемся спасти людей, разрушить план Тимоти, то у нас появятся новые, опаснейшие враги. «Джойсы» со всеми своими союзниками не пощадят никого.
– …И что… мы будем просто молчать? – спросила я, прекрасно зная ответ на свой вопрос.
Доминик обнял меня, поцеловал в макушку.
– Успокойся, – прошептал он.
Его руки так крепко и в то же время бережно обнимали меня, что я обомлела на мгновение. Потом вдруг заставила себя очнуться.
– Не надо, Доминик, – сказала я, оттолкнув его.
– Что, мне и обнять тебя нельзя? Как сестренку…
– Давай обойдемся без этого, братишка.
– …Я скучал по тебе. Честно, я надеялся, что когда увижу тебя со Стивом и ребенком, то меня сразу оттолкнет от тебя. Но нет. Даже наоборот.
Я не ожидала от него таких слов. И такого взгляда. Доминик смотрел на меня так же, как в тот день, когда он вызвал Логана на ринг. Он боялся чувств, как страшной заразы, но ради меня он перестал бороться с самим собой. Вот о чем говорил его взгляд. А я ведь, дура, почему-то была уверена в том, что Доминик меня разлюбил.
Я ничего не ответила. В голове был сумбур. Мысли о Север, сыне, Стиве, Алексе, о родителях, предстоящем теракте, Доминике и о моей нестабильной психике сплелись в единую, очень страшную, мерзкую паутину. Я не знала, как выбраться из этой западни. Я просто ушла. Как всегда.
* * *
Я поехала к Исайе в тот же день, как мы вернулись в Манчестер.
– Переубеди его, – сказал Исайя, внимательно выслушав меня.
– Что?
Я не на шутку растерялась.
– К-как?
– Придумай что-нибудь. Ты должна заставить Лестера согласиться на условия «Джойсов».
– Зачем вам это?! Лестер никогда не пойдет на такое.
Я была в тупике. Что, черт возьми, они хотят сделать? До сих пор я была твердо убеждена в том, что силы Мелании направлены лишь на то, чтобы сорвать сделку, уничтожив наше будущее, ведь мы потеряем приличное количество денег и лишимся довольно большой территории. Но, как оказалось, я мыслила поверхностно. Ее план был гораздо сложнее. Я оцепенела от страха.
– Ладно, тогда скажи дату и место проведения матча.
Его слова окончательно вышибли землю из-под моих ног.
– Я… я не помню, правда. Я была в таком шоке, все цифры из головы вылетели. И еще у стадиона было такое сложное название…
– Да неужели? – рассмеялся Исайя. – Тогда я помогу тебе восстановить память.
Он взял телефон, быстро набрал чей-то номер, включил громкую связь.
– Слушаю, – ответил грубый мужской голос.
– Подойди к дому как можно ближе.
– Сейчас.
После нескольких секунд ожидания я услышала знакомый женский голос.
– Куда ты идешь, милая? Там же дорога. Элен, я все расскажу папе.
Исайя выключил телефон и зловеще улыбнулся. Боль внутри меня пульсировала, слезы ливнем хлынули из моих глаз.
– Дату и место, – повторил он.
Я поднесла ладони ко рту, пытаясь сдержать свои жалкие всхлипывания.
– Двадцать… четвертое апреля, – я закрыла глаза, сжала ладони в кулак. – Стадион имени Уолтера Кэмпа.
– До скорой встречи, Глория.
Исайя покинул свой кабинет, а я так и осталась сидеть. В тот момент мне казалось, что только что из меня вынули душу, надругались над ней с нечеловеческой жестокостью и запихнули обратно. И вот я сидела, обездвиженная, с растерзанной душой и полным непониманием того, как мне жить со всем этим дальше.
* * *
Вновь наступил период, когда я совершенно отреклась от каких-либо чувств и переживаний. Как тогда, когда я узнала о смерти Стива и превратилась из человека в бездушную субстанцию. Я вернулась домой после встречи с Исайей опустошенная. Стив, сиявший от радости из-за своей работы и стремительного взлета дел, старался подбодрить меня, вывести на разговор, разузнать, что стало причиной моего упаднического настроения, но я прикинулась уставшей и пообещала поговорить с ним позже. Нэйтану я также не уделила внимания. Даже не притронувшись к нему, я попросила Миди отнести его в ее комнату и дать мне выспаться. Я заперлась у себя, легла в постель, всячески старалась уснуть, но ничего не вышло. Я просто лежала, смотрела в потолок и размышляла о том, что происходит за пределами моей комнаты. Миди, Джей, Стив и Алекс не знали, каков был результат нашей встречи с Тимоти Джойсом. Лестер исчез куда-то, после того как мы покинули аэропорт, Дерси не обмолвившись ни с кем ни словечком, так же, как и я, ушли в свои комнаты. Все в неведении. У всех куча однотипных вопросов.
Когда стемнело, Стив зашел в нашу комнату, снова хотел заставить меня поговорить с ним, но все безрезультатно. Я схватила полотенце, халат, сказала, что мне нужно принять ванну, и после этого вылетела из комнаты.
Направляясь к ванной комнате, я вдруг услышала чьи-то шаги позади себя. Обернулась и увидела Валери.
– О, ты тоже идешь в ванную? Тогда я подожду. Напоминает времена, когда я училась в колледже, – сказала она.
– Не знала, что ты уже здесь живешь, – холодно произнесла я.
– Я ночую тут иногда.
– Скоро тебе придется тайком сюда пробираться.
– Почему?
– Позже узнаешь.
Валери напряглась, через силу выдавила из себя улыбку.
– …Так ты первая идешь в ванную или…?
– Иди, – ответила я и направилась к лестнице.
– Знаешь… Прости меня за тот разговор. Ну ты понимаешь, о чем я.
Я притормозила, удивленно посмотрела на Валери. Она отчего-то выглядела жалкой.
– Да все в порядке, Валери, – как можно мягче сказала я.
– Я вела себя как ревнивая дура.
– Почему как? – улыбнулась я.
– Действительно. Я самая настоящая ревнивая дура. Я поговорила о тебе с Алексом. Он так смеялся, ты бы слышала! Потом поцеловал меня… И сказал, что на такую, как ты, он никогда в жизни не посмотрит. Так что прости меня еще раз.
Мне захотелось разбежаться и кувырком покатиться по лестнице, чувствуя, как ломаются мои кости, рвутся связки, и кровоточит размозженная кожа. «На такую, как я». Абсолютно с ним согласна.
Я не человек, я – мерзейший выблевок.
В ту ночь я снова увидела черную фигуру. Она неподвижно стояла у кроватки Натаниэля. Я разглядела слабые очертания овальной головы, склоненной в сторону моего спящего сына. Мне было так тяжело дышать, будто меня придавило бетонной плитой. Ртом глотала воздух, но все равно задыхалась. Туловище зудело, а пальцы рук и ног ощущали прикосновение тысячи мелких иголочек. Стив сопел рядом, я хотела его разбудить, но не смогла. Мой голос застрял где-то внутри моего скованного тела. А человекоподобный сгусток мрака все стоял и с каждой секундой увеличивался. Он будто впитывал в себя мой страх, и это позволяло ему расти. Вдруг фигура зашевелилась, она протянула свою черную руку к Нэйтану. И он заплакал.
* * *
Лестер приехал к нам на следующий день. Мы собрались в зале, разлили вино по бокалам, сохраняли благоговейную тишину, пока он рассказывал всем, кто не был в курсе, что произошло в Нью-Йорке. Также он добавил, что они с Элиотом вновь переговорили уже дистанционно. Крэбтри принял нашу сторону, Лестеру удалось его переубедить. Это было невероятно. Представляю, как Элиоту трудно далось его решение. Лестер заверил всех и мистера Крэбтри в том числе, что нас ждет еще куча более выгодных сделок впереди.
– …Так что лучшее, что мы можем сделать – это… ничего не делать, – подытожил Лестер.
– Вот уроды, а! – глубокомысленно высказался Джей.
– Неужели ради денег люди готовы пойти на такое? – поразился Стив.
– Ради денег люди и не на такое пойдут, – ответил Брайс. – А тут еще и политика замешана. Все гораздо сложнее. Главное, что нам хватило ума не вляпаться во все это.
Стив положил свою ладонь на мою и взглянул на меня с отчаянием. Теперь он понял, почему я не хотела ни с кем разговаривать. Как тяжело мне было все это переваривать в себе.
– Лучше бы вы мне этого не рассказывали, – злобно сказала Миди. – Я бы с превеликим удовольствием перерезала глотки этим «Джойсам» и всем, кто будет в этом участвовать.
– Я уеду на пару недель к семье, – сообщил вдруг Лестер. – А для вас у меня задание. Алекс, Стив и Джей, не забывайте, что вы работаете в «Грандезе» не просто так. Следите за людьми Крэбтри, внимательно слушайте все, о чем они говорят. Я хоть и стараюсь утешить себя и вас, но у меня есть сомнения насчет Элиота. Есть небольшая вероятность, что он изменит свое решение не в нашу пользу.
– Хорошо, мы будем начеку, – ответил Алекс.
– А вы, господа Дерси, выясните наконец, что происходит с нашими дилерами.
– Лестер, ну это несерьезно, – возразил Дерси старший.
– Брайс, – строго сказал Лестер.
– Мы все сделаем, – ответил Доминик.
После этого Лестер попрощался с нами и в компании Дерси и Алекса покинул зал.
– Как дальше жить? – вдруг спросила Миди со слезами на глазах. – Как жить в этом мире, рожать детей, когда вокруг столько гнили?!
– Вот поэтому я и не хочу иметь детей, – сказал Джей.
Я чуть вином не поперхнулась.
– Да ладно? – удивился Стив.
– Мы сами относимся к этой гнили, – пояснил Джей. – Мы едва не пожали руку отморозку Тимоти Джойсу. Чем мы лучше? Я не хочу брать на себя такую ответственность. Не хочу, чтобы мой ребенок страдал.
– А если я забеременею, что тогда? – спросила Миди.
– Перестань. Мы же все-таки не бестолковые подростки, знаем, как этого избежать.
– Ну, предположим, Джей. Стив и Глория ведь тоже не бестолковые подростки, но ребенка-то они зачали.
– Тогда мы решим эту проблему.
– …Проблему, – повторила совершенно поникшая Миди.
– Джей, ты сейчас серьезно? – не выдержала я. – Я думала, ты любишь детей.
– Любить детей и иметь желание их завести – это не одно и то же. Я очень люблю детей. Люблю Нэйтана. Это не только ваш ребенок, он наш общий. И я готов жизнь за него отдать. Мы должны все свои силы приложить, чтобы хотя бы у него была счастливая жизнь. Но больше детей нам не нужно.
Все были поражены речью Джея. Возможно впервые в жизни он выглядел довольно серьезным, убедительным. Мне было жутко жаль Миди, но должна признать, что я была на стороне Джея. Его позиция как никогда была мне близка, ведь такие же мысли посетили меня, когда я узнала о своей беременности. Именно поэтому я не хотела дарить жизнь Нэйтану. Хотя можно ли вообще эту жизнь назвать «даром»?
Миди резко вскочила и выбежала из зала.
– Миди! – крикнул в пустоту Джей.
