Светлана Петрунина
Веня-адвокат
– Ой! А мы в пещере видели трупы пчел! – вспомнила Бри.
– Этот паучок всегда где-то ползает. Если я его увижу, то обязательно прибью! Надоел уже! Из-за него Карлос и начал меня подозревать, – заявил Борис Борисович.
– Стоп! Это же мой зоопарк! Это мой паук-бокоход! – закричал Веня. – А какой породы была собака?
– Маленькая такая, как блоха, – ответил Борис Борисович.
– Чихуахуа! Это же моя мама! – воскликнул Веня.
– Напомни, кто там у тебя еще в зоопарке, – попросила Грета Даниловна.
– Змея, хомяк, черепаха, котенок и еще кто-то, кого я не помню, – ответил Веня.
– О! Точно! Змея – это моя жена, – заявил Борис Борисович, – Не смог я не думать об ее змеиной сущности, совершая трансформацию. Черепаха и котенок – это мои сыновья.
– А кого ты еще трансформировал? Кого я не помню? – спросил Веня.
– Откуда я знаю, кого ты там не помнишь? – удивился Борис Борисович. – А! Вспомнил, кого ты не помнишь! Это же моя теща! В тот день, когда я собирался ее трансформировать, в школу привезли ай-ай. Это мадагаскарская руконожка. Редкий экземпляр. Я весь день только о ней и думал. У тещи не было шансов.
– Да ты чудовище! Возвращай всех назад! – закричала Бри.
– Не надо! – взвизгнула Грета Даниловна. – Неизвестно, в кого он их еще превратит! Только Веня сможет всех вернуть назад. Не зря эти все животные пришли именно к нему.
– А я сейчас и вас трансформирую! Моей следующей подопытной крысой должен был стать Гоблин – сын моего Пука…
– Гоблин – ваш внук?! – опешила Грета Даниловна.
– Вы не знаете имени своего внука? – еще больше удивился Веня.
– Да! Я не помню, как его зовут, потому что длина его имени в два раза больше, чем у Пука. Гоблин – это апогей тупости, мерзости и идиотизма всей моей семейки! Такого придурка у нас еще не было и…
БАЦ! Борис Борисович грохнулся на пол, как мешок с навозом.
– Да думат Боди Боди бидет годи, – грустно произнес Гоблин.
– Ой! Ты же его убил! По голове-то зачем? – испугалась Грета Даниловна.
– Молодец, Гоблин! Правильно! А то превратил бы он нас в лягушек, – выпалила Бри.
– Надо же, я стал понимать Гоблина! Он сказал: «Я думал, что Борис Борисович его любит». Поэтому, видимо, он его по голове и бацнул. Из разочарования в любви, – пояснил Веня.
– Давайте его свяжем и вызовем полицию, – предложила Бри. – А то очухается сейчас. Ну его! Мерзкий тип.
Так и сделали.
Мук Аркадьевич первый приехал на место происшествия и принялся усердно рукоплескать талантливому адвокату.
– Веня! Ты просто чудо какое-то! Как я тобой горжусь!
– Спасибо, Мук Аркадьевич! – смутился Веня. – Только еще придется расколдовать моих родителей, отца Карлоса, самого Карлоса, двух сыновей, жену и тещу Бориса Борисовича.
– А я бы хорошенько подумала, надо ли последних четверых возвращать обратно. Пусть остаются гадами, – заявила Грета Даниловна.
В этот момент Борис Борисович застонал.
– О! Очнулся! Давай, Гоблин, еще раз по голове его хорошенько шандарахни, – попросила Бри.
Гоблин послушно взял стул и замахнулся.
– Ну-ну-ну! Не надо! – остановил Гоблина Мук Аркадьевич. – Мы его лучше посадим в тюрьму. Так будет эффективнее. А ты, Веня, расколдуй всех.
***
Несколько недель Веня изучал устройство, тренировался концентрироваться и управлять своими мыслями. В конце концов, решил испытать судьбу. Он понял, что животные прячутся в вентиляционной трубе. Больше негде. Оставалось их выманить, для чего он подошел к зарешеченному отверстию в стене ванной комнаты и сказал: «Я все знаю. Вам нечего больше бояться. Я хочу вас вернуть к нормальной жизни. Выходите».
Первой из отверстия выскочила чихуахуа и принялась безудержно вылизывать Венин нос, отчего тот радостно засмеялся и крепко ее обнял. Затем выполз паук-бокоход. Веня преодолел брезгливость, взял его на руки и погладил. Когда весь зоопарк предстал перед Веней, он направил их в свой кабинет.
В кабинете змея увидела луковицу и зашипела.
«Не волнуйтесь. Я верну вам прежний облик с помощью этого устройства. Я отключил все телефоны, запер все двери. Меня никто не сможет отвлечь. Я все сделаю правильно» – успокоил Веня змею и приступил к волшебству.
Через десять минут змея трансформировалась в миниатюрную красивую, но измученную женщину.
– Как же больно! Кости до сих пор трещат! – застонала Клара, лежа животом в пол. – Какая же сволочь! Ненавижу! Наплел тебе, наверное, чепухи всякой о несчастной семейной жизни! О том, что я его не люблю! Бред это все! Он всегда был злодеем. Я влюбилась, как школьница. Бегала за ним. Потом забеременела, и он согласился жениться. Год спустя у него диагностировали диссоциальное расстройство личности, шизофрению, синдром прыгающего француза, боантропию, синдром бредового паразитоза, синдром интерметаморфоза и что-то там еще.
– Я думаю, и этого достаточно, – сказал Веня.
– Он думал все время только о себе, о том, что не ценят его, не повышают, мало денег платят. Детей испортил. Научил быть высокомерными негодяями. Много лет назад старший сынок, который, как раз, напугал Веню, притащил младенца, положил его в прихожей на коврик и молча ушел. Я приняла ребенка. Не выбрасывать же. А теперь этот мерзавец придумал в бога поиграть с какой-то луковицей. Ой! Надеюсь, что его посадят.
– Конечно, посадят, – уверенно заявил Веня и принялся расколдовывать чихуахуа.
Как только собака обернулась в Милу, то бросилась к сыну с объятиями и поцелуями.
– Венечка, ты умничка. Ты все разгадал. Все правильно сделал. Мы так тобой гордимся.
Веня не смог сдержать эмоций, укрылся материнскими волосами, закутался в бархатные объятия и зарыдал.
– Я так скучал.
– Я тоже скучала, сынок.
Они обнимались до тех пор, пока паук не пощекотал Венины пятки.
– Ой. Мы совсем забыли об остальных, – сказал Веня.
Через сорок минут весь зоопарк очеловечился. Отец-паук крепко обнял сына и произнес:
– Ты просто гений! Ты все понял! Я старался, как мог. Выползал время от времени из дома через вентиляционное отверстие, следы оставлял, но больше ничего не мог сделать в образе паука. Сделал все ты!
– Ты даже в пещере побывал! На самолете, что ли, летал туда?
– Меня туда носил Карлос, с которым я познакомился в подвале школы. После того, как я перед ним исполнил чечетку, он понял, что я непростой паук.
– Ты умеешь танцевать чечетку? – удивилась Мила.
– Освоил самоучитель, который валялся на полу в подвале. А еще я указал лапками на буквы, из которых Карлос составил слова «Останови Бориса Борисовича. Забери луковицу». Тогда он и проник в кабинет и стащил энциклопедию, а луковицу не нашел. А потом куда-то исчез, – загадочно произнес Александр. – Ну, да ладно! Как я горжусь тобой, сынок!
– Спасибо, папа. А почему вы прятались?
– Да это все они! – Александр указал на семейку Бориса Борисовича. – Они боялись, что ты их прогонишь. Однако за помощью пришли именно к тебе. Знали, кто спасет.
– А к кому нам надо было идти? К муженьку-шизофренику, что ли – возмутилась Клара.
– Веня, прости меня, – неожиданно для всех разревелся детектив. – Я был таким гадом. Психику тебе сломал и себе жизнь покалечил. В образе котенка я осознал, как страшно быть маленьким и беззащитным.
– Я вас прощаю, – ответил Веня. – Понимаю, что жизнь у вас была нелегкая.
После таких слов детектив зарыдал еще громче.
Детектив Пук завис и сидел молча. Он не мог отвыкнуть от образа задумчивой черепахи.
– Ну, и где мой зятек! – очнулась теща Бориса Борисовича. – Ща я ему все зубы повыбиваю. Я даже не поняла, в кого он меня превратил.
– В мадагаскарскую руконожку, или ай-ай, – пояснил Веня. – Очень редкий экземпляр. Вы должны гордиться.
– Ну, я ему устрою ай-ай. Я больше всех настрадалась. Ты мне такую еду каждый день подкладывал, что и врагу не пожелаешь. Ну, ладно – зефир, ягоды, но – сырое мясо и землю! А подыхать-то не хотелось. Приходилось жрать. Утешало только то, что у остальных корм был и того хуже. Дохлые пчелы. Фу!
Все весело засмеялись.
***
На следующий день Веня направился с луковицей к Грете Даниловне. Еще вчера к ней вернулся супруг, который долгое время находился в образе хомяка. Он никак не мог оставить привычку прятать за щекой еду, поэтому ходил с надутой физиономией и не мог говорить, а только кивал.
– Веня! Я так рада тебя видеть! Проходи быстрее. Вылечи моего Карлоса! – затараторила Грета Даниловна. – Если получилось вернуть супруга, то Карлоса точно получиться.
Через десять минут Карлос вновь смотрел на мир осознанно и пытливо.
– Карлос! – бросилась его обнимать Грета Даниловна.
– Мама, почему ты плачешь? – удивился Карлос. – Что со мной было? Я, как будто, находился во сне. Странные ощущения.
– У тебя были разрушены нейронные связи. Это… – начал объяснять Веня и остановился. – Да неважно! Главное, что ты жив и невредим! Меня, кстати, зовут Веня.
– Привет, Веня. Ты мне снился. Или не снился? Не понимаю. Помню, что вышел из подвала, потом направился в пещеру Бим. Даже не знаю, зачем я это сделал. Свечи зажигал… Жил… Чем-то питался. Даже не помню чем.
– Инстинктивно, – пояснил Веня. – Хотел укрыться от опасности.
– Точно! Опасность! Это же Борис Борисович! Его надо арестовать! Он меня чем-то напоил, потом начал какую-то луковицу чистить. Потом я, видимо, заснул. Ненавижу лук. Помню все очень смутно… – в этот момент Карлос обратил внимание на отца. – А что папа делает?
Папа Карлоса сидел на диване, смотрел телевизор и усердно распихивал котлеты, огурцы и помидоры за обе щеки.
– Я тебе все сейчас расскажу, – сказала Грета Даниловна и начала повествование с самого начала.
***
Утром на первой полосе фульвусской газеты красовался интригующий заголовок: «Сенсация! Француз-шизофреник проник в подвал школы и усыпил паука, хомяка, змею и дракона!»
Борис Борисович презирал всех за то, что жизнь не удалась, за то, что жена, сыновья и теща его ненавидели, за то, что внук родился и вырос неполноценным. Сам он ничего не мог изменить в своей жизни, так как был глуп, слаб и болен, поэтому ухватился за надежду стать счастливым, применив луковицу.
После этой истории Мила и Александр поняли, что не окружающих людей нужно менять, а, в первую очередь, самих себя, поэтому уничтожили свое изобретение.
– Достойные личности трансформируют собственный мир сами, что и способствует совершенствованию окружающей действительности. А остальные будут получать по заслугам в соответствии с законами вселенной, – сказала Мила.
– Ты права. Давай для начала трансформируем нашу гуарану. Веня ее совсем не поливал. Она засохла.
– Нужно ее обязательно реанимировать, ведь это подарок моей бабушки. Кстати, до сих пор непонятно, куда она исчезла, – задумчиво произнесла Мила.
– И кто тут у нас опять исчез? – задорно ворвался в беседу родителей Веня.
***
