Светлана М. Юшко
Цыганская любовь
Глава V
Так сколько же лет минуло с тех пор, как выпускник школы клялся юной сельчанке на берегу Днестра в вечной любви? Ровно 45. Почти полвека.
…Они шли по коридору навстречу друг другу. Злата Анатольевна приметила его издалека. Высокий рост – под метр девяносто – делал его всегда отличимым от других.
– Влад! Неужели? – радостно воскликнула Злата, не веря в реальность происходящего. Какое – то время мужчина удивленно глядел на немолодую даму в белом халате, пытаясь вспомнить, откуда она может знать его имя.
– Вообще-то я Владимир Игнатьевич, а Владом звали только в родной деревне. Стало быть, мы – земляки. Кто же вы, прекрасная незнакомка?
Старшая медсестра чуть не лишилась чувств. Все годы она думала о нём, а он её "имел в виду".
– Я – Злата! – она была уверена, что, услышав её имя, он обрадуется. Но тот, кого любила больше жизни, наморщил лоб. – Ты же мне писал. А потом женился на другой.
– Вспомнил! Но тебя не узнать. Изменилась.
– Мне тогда было 14. А сейчас 59…
– Так о чём речь! И я не помолодел. А ты меня помнишь?
– Влад, я никогда о тебе не забывала. Мне очень дорого всё, что нас связывало. Я до сих пор не понимаю, как ты мог так жестоко со мной обойтись. Писать мне, а жениться на другой.
– Жениться, жениться. Так надо было.
– Без объяснения. Почему?
– Ты, наверное, забыла, в какое время жили? Все ходили по струнке. Извини, я прохожу сейчас профилактический осмотр. На 12 часов записан к урологу. Уже опоздал. Потом к хирургу. Завтра с утра анализы сдаю, ЭКГ и флюорографию тоже надо сделать.
– Ну, как освободишься, загляни ко мне. Кабинет 215.
– Хорошо.
***
Волей – неволей я (в роли свидетеля) вовлеклась в любовную драму. То, что видно снаружи, частенько не соответствует действительности. Жизнь походит на цирк. Но только без веселья.
Сукин сын, Влад, повадился наносить визиты нашей коллеге всякий божий день. Жил он в нескольких кварталах от поликлиники. И утром по пути на работу заходил к ней.
Анатольевна за неделю преобразилась до неузнаваемости. Длинные старческие юбки и блузки-свитера тусклых расцветок сменила на кокетливую одежду выше колен с глубоким декольте. Туда же, до ненужной кучи, упорхнули бескаблучные туфли-сапоги, уступив место изящной обуви на шпильках. Волосы безжалостно подверглись завивке и окрашиванию в рубиновый цвет.
В результате проведенных манипуляций женщина выглядела лет на пятнадцать моложе. Из её кабинета часто доносился громкий смех. А сама она сияла улыбкой и радостью. Бывший дружок, будучи пенсионером, владел фирмой, и, предполагаю, на рабочем месте его личного присутствия не требовалось. Он давал указания подчиненным по телефону, проводя служебное время за разговорами с нашей сотрудницей.
Когда ни заглянешь в кабинет старшей медсестры, всегда увидишь его, уютно расположившегося в мягком кресле, неспешно чаевничающего. На столике неизменно красовалось блюдо с выпечкой и розетка с медом. Хоть пиши картину! Покидал он стены нашего заведения только к обеду. И тут начинались треволнения дамы, обретшей женское счастье в немолодом возрасте.
– Я его больше не отдам никому! – восклицала она.
– Как это? Он же семейный человек.
– Так его же увели у меня из-под носа!
– Злата Анатольевна, извините, но, скорее всего, жена и понятия не имела о его подружке. И выбор он делал. А вы тогда были слишком юны для серьёзных отношений.
– А зачем письма мне писал?
– Да ни к чему это не обязывает. Мало ли кто с кем переписывается. Наше существование невозможно без общения.
– Вы, городские, какие-то все распущенные. В деревне, если кто отправился учиться или в армию
забрали, и он оттуда письма шлёт, то, стало быть, невесте. А она его ждёт. Знаю точно, я ему нравилась.
– А кто сомневается в этом? Нередко бывает, покинув родные пенаты, человек забывает друзей, так как меняются и среда, и интересы. Связующее звено рвётся. Общего ничего не остаётся. "С глаз долой, из сердца вон".
– Я хочу, чтоб мы были вместе!
– Злата Анатольевна, выдергивать немолодого человека из привычного круга – разумно? Делать больно его семье – жестоко!
– А кто думал обо мне? Растоптали сердце, жизнь. А теперь я поборюсь за свою любовь.
– А как же ваш супруг?
– Он сам виноват. Знал, что не его любила, но всё равно ходил по пятам, замуж уговорил.
– Ну, а что сам кавалер? Почему женился на другой, если вас любил?
– Они Новый год отмечали, ему что-то подсыпали в стакан, он ничего не помнит. Утром оказался в постели с девушкой. Она ему: "Веди в загс! Ты ведь меня чести лишил!" А куда ему деваться? Могли в аморальном поведении обвинить, а тогда за это из комсомола погнать, из Университета исключить. Припёрли к стенке.
Мда.... Наивная Злата Анатольевна – верила этим "извечным" сказкам. Не знала она, болезная, что мужчины почти все (за редким исключением) большие фантазёры. Такое выдумают, такое наговорят. "Не виноват, опоили, в постель насильно уложили, окольцевали голубя сизокрылого…"
Ну, что же, пребывать в иллюзорном мире тоже дело приятное.
Разговоры действовали на меня удручающе. Несмотря на то, что эта любовь настоящая (со стороны Златы), выстраданная, проверенная годами, не имела она перспектив. Изменённый внешний облик, веселое настроение не остались незамеченными Константином Сергеевичем. Поинтересовался тот о поводе удивительных метаморфоз, произошедших с супругой. Последняя рассказала о встрече с бывшим возлюбленным. Муж понял всё, а именно: старые чувства его супруги никуда не делись, и он в её жизни лишний. Через непродолжительное время они развелись.
Но Влада об этом важном событии Злата Анатольевна пока в известность не ставила. Он по-прежнему заходил, говорил о любви, но ничегошеньки не предлагал.
Однажды, во время очередного визита кавалера, старшей медсестры не оказалось на месте, и первый заглянул в мой кабинет узнать, где его пассия. В тот момент на приёме находилась пациентка. Когда захлопнулась дверь, женщина сказала:
– Мой сокурсник.
– Как здорово! Мир тесен!
– Ещё тот жук.
– Так все такие.
– Не, он – особый! Я сельская, и муж тоже нездешний. Учились вместе с этим товарищем. Походили вначале на слепых котят. Ничего не знали, где да что. Ни трамваев, ни троллейбусов до этого не видели. А он в 18 лет уже понимал, что надо делать, чтобы в столице зацепиться. Искал во всем толк. Дружил с тем, с кем выгодно. Училась на курсе студентка. Так он с первых дней учёбы ошивался подле неё. Влюбился. А красавец он – необыкновенный. Вдруг ни с того ни с сего переключается на скромную и тихую девушку. Мы поразились. Оказывается, у неё папаша высокопоставленный чиновник в ЦК Компартии Республики. Так стервец ухаживал, так ухаживал, что смог расположить к себе её родителей и по весне женились. И таким франтом стал. Летом наши студенты на целину ездили, а он – то в Сочи, то на Рижское взморье, то на Кубу, то на Балатон. После окончания Университета почти всех направили в районы учительствовать, а его – в Москву в аспирантуру. Мы до развала СССР в деревнях работали, а Владимир Игнатьевич – в постпредствах за рубежом. Конечно, всем он обязан тестю. В годы застоя, имей хоть семь пядей во лбу, без поддержки ничего не достигнешь. А отец Татьяны как раз был из плеяды Брежневских сотоварищей. Это те, кто по двадцать лет и более в правительстве заседали. Но в сухом остатке только он ни с чем остался. "Игра не стоила свеч".
Глава VI
Лучше бы мне ни знать, ни слышать, о чём поведала случайная рассказчица. За несколько лет работы в клинике я привязалась к Злате Анатольевне и искренне радовалась её успехам, а то, что её огорчало, волновало и меня. Когда появился бывший возлюбленный, и себя она ощутила на седьмом небе, я ликовала вместе с ней, а её постоянство меня восхищало.
Боже милостивый, огради нас всех от любви к чужим мужьям, ибо неизвестно, что творится у них в семьях…
Пациентка рассказывает дальше: "Еще в Университете у Влада с Татьяной, женой, родились дети. Когда же поехали в Москву повышать образовательный уровень, ребятишек оставили на бабушку-дедушку. Не взяли их и за границу, где после учёбы работали. Деньги, вещи, аппаратуру присылали. Конечно, старое поколение за подростками не уследило.
Мы с супругом в сельской школе работали, он директором, я завучем. А после 1991 года нас в столицу пригласили, жильём обеспечили. Муж в министерстве просвещения нынче трудится, я в колледже. Уже по годам я пенсионерка. Как-то заглянула в собес по свои вопросам, а там подходит ко мне женщина.
– Узнаёшь? – спрашивает.
Я туда-сюда, гадаю, как ответить.
– Забыла? Мы вместе учились. Я – Таня.
– Ой, Танечка, не признала. Вы же с мужем особняком всегда держались. Ни с кем в группе не дружили, у вас своя компания была, не про нашу честь.
А она:
– Время сейчас всех уравняло.
– Да не скажи.
