Святозар Мракославский
Дед Сенсор
Глава 7. План
Под землёй есть одно место, слегка похожее на огромный храм, но суть его не та. Когда-то давным-давно здесь произошла великая бойня, из которой живыми вышли только двое: Сенсор и тот, кого он сейчас ищет.
Огромный зал был оборудован под ритуал, к которому Сенсор готовился всё это время.
Всё было бы готово, если бы не произошедшее с Анзаком, хотя и при таком раскладе план может сработать.
На полу Дед Сенсор нарисовал большую семиконечную звезду, на концы которой поставил необходимые предметы: сенсоры. Магические украшения и законсервированные в банках органы чувств «клиентов».
На один из концов звезды он поставил кольцо вкуса и язык, на другой – кольцо слуха и уши, на третий – кольцо зрения и глаза, на четвёртый – кольцо обоняния и нос, на пятый – медальон чувств и мозг. Не хватало лишь осязания и его кожи.
Этот ритуал должен был вызвать сюда седьмого. Того, кто помог «клиентам» сойти с ума и даже убил одного из них.
Для конца ритуала осталось лишь прочитать заклинание, и, когда Сенсор закончил читать, позади него раздались жиденькие аплодисменты.
– Браво! – произнёс молодой мужской голос.
Дед обернулся и понял, что перед ним «ОН». Полностью в белом: рубашка, пиджак, брюки, обувь, даже кожа, волосы и радужка глаз бумажно-белые.
– Ты так и будешь молчать? – насмешливо произнёс седьмой.
– Всё-таки сработало.
Седьмой засмеялся:
– Конечно нет. У тебя ведь не все ингредиенты на месте.
– А зачем тогда пришёл?
– Гордыня не позволяет остаться в стороне.
Сенсор снял очки: взору его красного правого глаза предстало настоящее облако из чистого зла, летающее вокруг седьмого.
– Знаешь, я всё думал, какой же у тебя ингредиент? Может просветишь? Глаза, мозг – всё уже занято кем-то другим.
– Элементарно: всё и сразу. В этом ведь весь я. В этом вся Гордыня. Я ведь сильнее своих «братьев», хотя они мне своего рода «дети».
Он подошёл к банке с глазами:
– Зависть. Сколько я её помнил, она всегда была дурна собою, вечно хотела быть лучше других. Но знаешь, что отличает Гордыню от Зависти? Я хотел подняться выше всех, а она хотела, чтоб все остальные пали. Глаза её вечно неприязненно смотрели на чужие игрушки. Её смерть была для меня ничем: как стремилась забрать у других, так и умерла, не забравши. Змея, что с неё взять. А её тень, с которой ты говорил… Приятные впечатления, да?
– Не очень.
– Она убила человек тридцать, в том числе нескольких детей. Увидела у них блестяшку модную, представляешь? Воровала в магазинах, и все злодеяния сходили с рук. Спасибо кольцу, магия Зависти обманула систему. Знаешь, а ведь Змея никогда не отличалась умением говорить. Хотела, чтоб заглядывали ей в глаза и читали в них её хотелки, видела кругом величие других, а я видел чужие недостатки. Дрянь. Если ты меня слышишь, сестра, то радуйся: я почтил тебя вниманием первой. Можешь не завидовать остальным. Кроме меня, конечно.
Старик держал руку на трости, готовясь в любой момент вытащить нож. «Он не может наслушаться своего голоса. Пусть расслабится, на этом подловлю его» – решил Сенсор.
– Кто тут есть ещё? О! Это же Гнев. Такой милашка был в детстве, просто прелесть. Правда, желал видеть весь мир в огне, ему не нравилось тут. Ему хотелось всё изменить. Что отличает Гордыню от Гнева? Он хотел уничтожения, я хочу контроля. Как видишь, Дед, наш разный подход привёл к тому, что он мёртв, а я жив! Можешь что-то сказать про того художника, а?
– Он был не разговорчив.
– Блёклая тень Гнева, он говорил с тобой, настоящий Гнев бы сразу кинулся на тебя. Для него были откровением мои слова о том, как можно использовать кровь в искусстве. Вообще, Крокодил всегда слышал всё плохое, его всё злило: каждый шорох, каждое жужжащее насекомое, каждое слово. Я же слышал лишь то, что мне нужно. Например, восхваления.
Гордо шагая по звезде, Гордыня оказался у носа.
– Дорогая Алчность. Дорогая не в смысле любимая, а в смысле денег. Она так-то женского пола была при жизни, хотя всё-таки мы Смертные Грехи, какой там пол? Оса очень любила свой раскрас, жёлтый цвет напоминал ей о золоте. Всегда вилась вокруг денег. Знаешь, что нас с ней роднило? Конечно знаешь. Деньги. Да, я знаю, что в человеческой мифологии я должен стоять у зеркала и пялиться на себя, но ведь любить себя – не значит не любить деньги. Они для неё как сама цель, для меня – способ выглядеть привлекательнее. Алчность тряслась над каждой монеткой, а заставить её что-то сделать можно было лишь предложив оплату. Доходило до того, что она часто не шла питаться, пока ей не платили, понимаешь? Ты можешь сколь угодно думать, что мы чистое зло, и, возможно ты прав, но есть-то нам всё равно надо. Мы ещё как смертны, на твоих руках кровь нескольких Грехов. На моих – некоторых твоих братьев. Считай, мы в расчёте.
Дед хотел вступить в бой, но, зная на что способен настоящий Смертный Грех, он выжидал лучшего момента для атаки.
– Ах, да, Алчность. Что-то я опять перевожу всё на себя. Люблю себя. Если хочешь знать и даже если не хочешь знать, то Оса чувствовала золото за километры. Стоило ей его учуять, как она срывалась и летела за ним, а после сразу возвращалась к своей куче денег. И если хоть одна монетка пропадала, Алчность чувствовала это и летела за ней. По запаху. Тот богатей распродал всё своё состояние после того, как получил кольцо Алчности. Убил кое-кого из родни, получил ещё наследство, маленькое такое, от дедушек, бабушек, родителей. Жадина. Поубивал ещё много-много людей: банкиров, своих деловых партнёров, поувольнял всех сотрудников, распродал в доме всё, а дом оставил лишь затем, чтоб золото не украли. Ничтожество.
Теперь Гордыня подошёл к языку.
– Чревоугодие, или же Обжорство. Чёрная дыра, которая поглощала вообще всё, что видит. Пожалуй, один из самых мерзких моих братьев. Что могу сказать? Он жрал круглыми сутками, и ему было абсолютно плевать, что именно класть в рот. Он использовал язык, чтобы чувствовать вкус тех тонн еды, которые он поглощал, мне же язык помог говорить, восхвалять себя и вообще… Я тоже люблю поесть, но употреблять откровенную гадость вроде тараканов – нет уж. Гиена так и не понял, что главное в еде не количество, а качество. Надеюсь, ты заметил, какой жалкой была его тень? Даже Зависть давала тебе отпор, а этот трусливо что-то мямлил. Когда я дал ему человечины, его гастрономический ассортимент расширился, и он уже не боялся убивать. Однако помни, что он морально слаб, и твои чары предотвратили его нападение на тебя.
Теперь Грех подошёл к пустому концу звезды и вытащил из-под одежды банку с кожей и кольцо.
– Удивлён, что я их принёс? Я просто подумал, что на семейном сборе должны быть все. Итак, Похоть. Самый противный из Грехов, который стремился совокупиться со всем, что двигалось. Иногда он даже приставал к нам. Понимаешь, какая гадость этот Козёл? Даже противно о нём говорить, но всё же он часть семьи.
