Святозар Мракославский
Дед Сенсор
Гордыня подошёл к мозгу:
– А это мой любимец, если честно. Видишь ли, Уныние было таким ленивым, что не могло совершать те мерзости, которые творили остальные. Ел он совсем немного, и то, приходилось не его приводить к еде, а наоборот. Ты ведь знаешь, почему у Уныния не кольцо, а медальон?
– Просвети.
– Мы легче, чем эта Черепаха, если ты понимаешь о чём я. Те пятеро сидят в душе, портят её, но при этом у грешников есть силы на них. Они могут обжираться, завидовать, прелюбодействовать, жадничать и гневаться. А тем более гордиться, я ведь «воздушный» Грех: у людей от меня появляются крылья за спиной. Крылья не видно, но они есть и придают сил. А вот природа Уныния немного другая, он всегда был отдельно от нас, по сути изгой, который лежал, напивался и спал. Уныние не только портит душу, но и висит на ней камнем и тянет вниз. Такой символ, как медальон с черепом, олицетворяет его тяжесть, что свисает с шеи и сердца. Тот человек после получения медальона мгновенно впал в апатию. Чувства мешали Унынию, но помогали мне.
В этот момент Сенсор замахнулся ножом, но Гордыня исчез.
– Ты же не думал, что я дам себя прикончить этой железкой? – насмешливо сказал Гордыня из-за спины Деда.
– Сразись со мной. Хватит бегать, ты скрывался от меня уже семнадцать веков. Или тебе не позволяет гордыня?
Глава 8. Хватит бегать
– А знаешь, я могу задать тебе тот же вопрос, – откуда-то из темноты сказал Гордыня.
– О чём это ты?
– Хватит изображать невинность, Сенсор. Ты решил называть нас не Смертными Грехами, а сенсорами. Ты твёрдо уверен, что органы чувств – наши источники. Но попробуй мыслить шире.
– Хорош трепаться, вылезай!
– Ты разбиваешь мне сердце, Дед! Ваш крестовый поход ничего не стоил. Жалкий орден монахов, решивших покончить с грехом. Провели ритуал, вызвали нас и накинулись. Если память мне не изменяет, то вас было в пятьдесят раз больше и вооружены вы были магическим оружием. Ангелы подкинули или сами наколдовали?
– Ну же, давай покончим с этим.
– Зачем? Ты так и не понял? Грех живёт везде: в тенях, в отражениях, в сердцах людей. Грех нельзя просто истребить, люди до сих пор завидуют, гневаются и обжираются. Нас семерых нельзя вывести из этого мира, ведь мы его часть.
– Хватит разглагольствовать!
– Но ты ведь этого хотел? Поговорить о грехопадении? Поговорим о тебе?
– Наконец-то не о себе подумал?
– А как же. Расскажи, почему из всего ордена тогда выжил лишь ты? Как так случилось? Я-то сбежал, а ты?
– Я боролся до конца!
– Как и остальные. А кто убил выживших монахов?
– Убил?
– Не лги мне! Я вижу тебя насквозь. Вас оросила кровь Грехов, и ты решил, что она опасна, как и оставшиеся от нас вещи: кольца, медальон и зеркало. ТЫ убил всех выживших, «для общего блага».
– Они изменились! Стали опасны!
– Как и ты! Сколько трупов осталось от твоей раздачи колец? А как ты убил последнего и вырезал ему мозг? Он-то ничего не сделал.
– Так было надо, – ответил Сенсор.
– А ещё меня называешь злом! – сказал Гордыня.
– Я искал тебя семнадцать веков и до последнего не хотел использовать эти чёртовы кольца. Это ты меня вынудил!
– Я? Ты помнишь, почему искал меня?
– Ни на секунду не забываю.
– Почему так нелепо одеваешься? Чтобы попытаться заглушить то, что из тебя лезет? Из самых глубин твоей души? Поэтому одержим мной?
– Ты убил столько моих братьев! Ты совращаешь людей! И я не позволю тебе просто уйти от меня!
– В зеркало давно смотрел? Нет? На себя-то не смотришь поди? Ты ведь поэтому хотел выслушать их истории, потому что ты такой же, как они. Когда ты впервые увидел в зеркале павлина, а?
Сенсор молчал.
– Ну же, займи своё место на том конце звезды. Убей меня!
– Зачем тебе это?
– Я насытился этой жизнью, теперь мне пора раствориться в этом мире и жить лишь в тенях, отражениях и сердцах людей. А ты так и останешься в живых, за счёт пролитой на тебя крови моих братьев проживёшь ещё долго. И после моей смерти поймёшь, что я не источник гордыни, а лишь её олицетворение. Моя кончина ничего не изменит.
– Думаешь, я не знаю, что в предлагаемом тобой ритуале орган, ответственный за гордыню, сгорит? Я всё выяснил. Все они сгорят, а что сгорит у меня?
– Ну так проверь.
Дед пошёл к концу звезды, но не смог занять своё место.
– Страшно? Гордыня не позволяет? – подтрунивал Грех.
– Я узнаю, какой сенсор отвечает за тебя, и тогда ты умрёшь.
– Приятно слышать. Прощай, моя тень! Я знал, что ты не сможешь нас убить! И помни: вторая моя тень появится лишь после твоей смерти. Удачи! – насмешливо произнёс Гордыня.
Гордыня исчез, а Сенсор остался один. Впереди у него ещё столетия, и когда-нибудь он поймёт, какой орган отвечает за гордыню, и тогда…
