Таня Фрай
Церера

Полная версия

Глава 1. Нивеус

Церера – ледяная планета, затерянная в космическом пространстве между Марсом и Юпитером, в поясе астероидов. Когда первые корабли вошли в её тёмное притяжение, тишина космоса встретила их, словно плоть, готовая принять нож. Буровые модули врезались в ледяную кору, добывая из недр воду, воздух, металлы и другие ресурсы, необходимые для выживания человечества.

Люди пришли сюда, чтобы построить новый дом, но в итоге создали здесь гробницу. Купола городов, запотевшие от едкого дыма, едва удерживают слабый воздух.

Зелень здесь отсутствовала – лишь фермы за бронированными стеклянными куполами. Растения казались слабыми, словно они сами боятся дышать этим искуственным воздухом. Вода капает с труб, смешиваясь с грязью и машинным маслом, словно напоминая: Церера ничего не отдаёт даром.

Это место построено на боли. Каждый кусок пищи, каждый вдох – цена, уплаченная жизнью. Люди роют всё глубже, пытаясь вырвать из планеты её сердце, но взамен теряют своё.

Лёд трещит под ногами, машины скулят, словно животные, а в лабиринте городов можно услышать тяжёлые шаги тех, кто идёт за тобой. Здесь нет будущего – только выживание. И в ночной тишине города вздыхают, как раненые звери, прогибаясь под тяжестью своих хозяев.

Механизмы скрипят и ломаются, словно старые кости. Воздух наполнен химическими запахами, от которых кружится голова. На улицах и ярусах свет здесь искусственный, холодный и безжалостный, словно отражение ледяного сердца планеты.

Даже спустя века тени куполов прячут призраки прошлого. Воспоминания о первых поселенцах, которые верили в светлое будущее. Но это все в прошлом.

Больше всего на этой планете ощущается страх. Страх перед неизвестным, перед тем, что скрывается в ее глубинах. Среди рабочих ходят слухи о старых системах, привезенных с Земли, оставшихся после первых колонистов. Говорят, что они всё ещё работают, но уже не на благо человечества.

Церера – это не просто планета. Это символ. Символ того, как легко мечты могут превратиться в кошмары, а надежда может уступить место отчаянию.

***

Город Нивеус, вырезанный изо льда, – одна из первых обителей поселенцев с Земли. В нем каждый атом воздуха вырван из холодных глубин планеты, а вода добыта сквозь боль и адский труд. Свет в этом городе – не что иное, как агония старых, мерцающих галагеновых ламп, чьи жёлтые языки с трудом пробиваются сквозь густую дымку, теряясь в коридорах. Он не освещает путь, а лишь разрывает мрак, обнажая грязные, ржавые стены и хрупкие конструкции из металлолома. Город живёт как замкнутая экосистема, жалкая и обречённая, но цепляющаяся за призрачное существование.

Металлические коридоры, бесконечно извиваются вниз, в лабиринт, от старой части города к новой, гудят от бесконечной вибрации. По их потолкам переплетаются змеи кабелей, а по стенам крадутся старые трубы, сочась влагой конденсата.

Нивеус не прощает ошибок. Ошибся – значит, ты умер. Смерть здесь – не конец, а чья-то победа. Твоя кровь – топливо для системы, а плоть – груз для утилизации. Ничего не тратится впустую. Даже смерть превращается в ресурс.

На Церере не только жизнь, но и смерть регулируется системой. Здесь закон – это не бумажный приказ, а железное правило, высеченное в сознании каждого. Когда тебе исполняется двадцать, приходит твой момент. Без предупреждения. Ты можешь быть в своём отсыревшем жилище под свист труб и гул насосов или в коридоре, залитом багровым светом аварийной лампы. Они придут. Их шаги будут тихими, но неумолимыми.

Чиновник, одетый в серое, с мёртвым лицом и ледяными глазами, зачитает закон.

– Закон 12-46: «О регулировании жизни и смерти». Каждый житель Цереры, достигший двадцатилетнего возраста, обязан сделать выбор. Этот выбор закрепляется за ним и остаётся до конца жизни.

Тебе дают минуту, может, меньше, чтобы осознать, что произойдёт. Чиновник продолжает, ровно, будто каждое слово уже не раз роняли в эту мёртвую тишину:

– Тебе предоставляется право. Право распоряжаться жизнями других. Ты можешь назвать любое количество – от нуля до… любой цифры, которую позволит твоя смелость. Сколько?