Таня Фрай
Запутанные тропы
Что у тебя в голове, моряк?
Хейз вздохнул, вытянул сигарету из пачки, но так и не зажёг. Просто вертел её в пальцах, размышляя.
Гаррет выглядел хуже, чем в последний раз, когда детектив его видел. Лицо осунулось, глаза провалились в тень. Было ли это от усталости, вины?
Морган тяжело вздохнул, опёрся локтем о стойку, закрыл лицо рукой.
Хейз почувствовал, как внутри разливается ледяное спокойствие. Он достал из внутреннего кармана большой белый носовой платок, затем – маленький пузырёк с хлороформом. Открутил крышку, пропитал ткань, быстро убрал пузырёк обратно. Теперь оставалось только ждать.
Дверь бара открылась, выпуская облако прокуренного воздуха и запах дешёвого виски. Морган вышел, слегка покачиваясь. Он остановился на пороге, провёл рукой по лицу, будто пытаясь согнать усталость, и нащупал в кармане пачку сигарет.
Хейз замер.
Гаррет закурил, прикрыл ладонью пламя зажигалки, глубоко затянулся и выдохнул дым в сторону улицы. Стоял, глядя в пустоту. Он не подозревал, что за ним наблюдают.
Ты уже понял, что всё катится к чёрту, да Морган?
Детектив двинулся.
Тихо, почти беззвучно.
Один шаг.
Гаррет по-прежнему смотрел в никуда, курил.
Второй шаг.
Платок мягко лёг на лицо, закрывая нос и рот.
Гаррет резко всхлипнул, дёрнулся, но Хейз уже вжимал его в себя, удерживая мертвой хваткой.
– Что за херня?! – рявкнул бывший моряк, дёргаясь, но поздно.
– У тебя пять секунд, чтобы расслабиться, – тихо сказал Хейз ему на ухо. – Или мне придётся тебя вырубить, а я устал и не хочу тратить силы.
– Ты охренел?!
Морган попытался рвануться, но детектив резко подсёк его колено, заставляя тяжело выдохнуть.
– Расслабься, Гаррет, – голос детектива оставался спокойным. – Мы просто поговорим.
– Ах ты, сукин сын…
– Это я слышал.
Тело обмякло.
Хейз аккуратно подхватил его, потащил в сторону тёмного переулка.
Багажник машины был уже предусмотрительно открыт.
Он ловко запихнул Гаррета внутрь, проверил дыхание – ровное, но глубокое. Всё под контролем.
Достал из кармана пластиковые хомуты, стянул запястья и лодыжки. Затем захлопнул крышку багажника.
Огляделся.
***
Гаррет Морган исчез из бара на 11-й авеню в 23:45. Никто не обратил внимания на чёрный седан, медленно выехавший из переулка.
3. Он в полной темноте.Когда он пришёл в себя, то понял три вещи: 1. У него связаны руки. 2. Его рот заклеен чем-то липким.
Запах пыли, бетона и старого машинного масла подсказала ему, что это какой-то склад или заброшенное здание. Он зашевелился, проверяя, насколько туго затянуты стяжки на запястьях.
И тут зажёгся свет.
Перед ним, облокотившись на металлический стол, стоял Джеймс Хейз.
– Доброе утро, моряк, – сказал он, пододвигая стул ближе.
Гаррет только выдохнул носом.
Хейз наклонился, сорвал с его рта клейкую ленту.
– Чёрт… – Морган стиснул зубы от боли, но быстро взял себя в руки. – Ты совсем рехнулся, Хейз?
– Возможно. – Детектив закурил, стряхнул пепел в сторону. – Так что ж ты скрываешь, Гаррет?
Морган молчал.
Хейз выдохнул дым.
– Тебе ведь было проще меня убить, когда ты напал. Зачем просто оглушать?
– Я не нападал.
– Ну да. На записи с камеры это был твой призрак.
Морган сжал челюсти, но ничего не ответил.
Гаррет сглотнул, ощущая, как по спине пробегает холодок.
– Хейз… Чёрт возьми, ты же понимаешь, что переступил черту?
Детектив не ответил. Он лишь слегка склонил голову, внимательно наблюдая за тем, как его пленник пытается восстановить дыхание.
– Ты лжёшь, – тихо произнёс он. – Все вы лжёте. Но знаешь, что самое ужасное? Ты боишься правды больше, чем меня. А это неправильно.
Гаррет молчал, его взгляд был тяжёлым и пустым.
Хейз наклонился вперёд.
– Давай поговорим иначе. Я мог бы отвезти тебя в участок и провести официальный допрос, но мы оба знаем, чем это закончится. Ты скажешь, что ничего не помнишь, кроме как спасся с острова. И дело будет закрыто.
Он достал из папки тонкую пачку документов. Блеф, но это должно было убедить Моргана заговорить.
– Но вот что интересно…Ты понимаешь, что ведёшь себя как человек, у которого за спиной труп, а? – Хейз постучал пальцем по папке с документами.
Гаррет почувствовал, как по спине скользит холодный пот.
– После допроса выживших ты решил на меня напасть. Я не думаю, что это просто совпадение, учитывая, что все вы отказываетесь вспоминать дни, проведённые на острове, и умело выстраиваете линию обороны.
Гаррет сглотнул, но ничего не сказал.
Хейз тяжело выдохнул.
– Но теперь всё рушится.
В комнате воцарилась тишина.
Гаррет сжал руки в кулаки.
– …Я не могу…
– Что случилось на острове?
Хейз медленно встал, подошёл ближе.
Металл лязгнул – детектив вынул пистолет и навёл его на голову пленника.
– Тогда я скажу. Вы съели её, не так ли?
Гаррет резко дёрнулся, как от удара.
В его глазах мелькнул ужас.
– …Он не должен был узнать… У нас не было выбора…
Хейз склонил голову.
– Но он узнал.
Тишина.
– Там был ещё один человек. Элизабет Харпер. И пропала она не в море при крушении корабля, а на том самом проклятом острове. Так ведь?
Сквозь шум в ушах Гаррет услышал собственное дыхание – частое, сбивчивое.
– Мы сказали ему, что это был пеликан. Это был единственный способ…
Он осёкся.
Замер.
Понял, что сказал лишнее.
И, кажется, впервые за долгие годы почувствовал настоящий страх.
Аресты
Хейз вошёл в управление ранним утром, когда воздух ещё был свежим, а кофемашина только начинала разливать по зданию запах кофеина и усталости.
Детектив знал, что этот день наступит. Ждал его. Выстраивал каждый шаг. Теперь, когда правда вышла наружу, он чувствовал себя не охотником, а кем-то, кто наблюдает за крушением медленно тонущего корабля.
Скандал был неизбежен. Журналисты обступали участок, как стервятники, дожидаясь первых задержаний. В прессу уже просочились слухи – о тайне, которой двадцать лет, о человеке, который ел плоть собственной жены, думая, что это мясо пеликана.
Дело Майкла Харпера больше не было делом об одном мнимом самоубийстве. Оно превратилось в историю об ужасе, который пытались скрыть.
И сегодня Хейз собирался поставить точку.
Двадцать лет эти люди жили с тайной, спрятанной под ложью и страхом. Двадцать лет они прятались от правды. Но сегодня она накроет их с головой.
В 7:00 утра начались аресты.
Первым взяли Уилсона.
Хирург даже не пытался сопротивляться. Когда полицейские вошли в его дом, он просто сел на диван и закрыл лицо руками.
– Я знал, что это случится, – только и сказал он, когда Хейз надел на него наручники.
Кристиана Хьюза забрали следующим.
Он открыл дверь, увидел Хейза и замер.
– Ну привет, Крис, – детектив улыбнулся и продемонстрировал ордер. – Пора на разговор.
– Какого хрена, Хейз?! – Хьюз отступил назад.
– Ты думал, это останется тайной?
– Это была аварийная ситуация!– голос Хьюза дрогнул.
Он побледнел, и этого было достаточно.
Кейт Бенсон встретила их с ледяным спокойствием.
Когда полицейские вошли, она уже была одета, волосы аккуратно собраны, руки сцеплены на столе.
– Не думала, что вы решитесь, детектив, – голос её был ровным.
– Я редко сомневаюсь в своих решениях, – Хейз подал ей ордер.
Она мельком взглянула на него.
– Это ошибка. Вы не понимаете.
– А ты объясни, – Хейз наклонился ближе. – Объясни, каково это – убить человека?
Кейт даже не дрогнула.
– Это было выживание.
– Теперь посмотрим, как ты будешь выживать в тюрьме.
***
Суд
Зал заседаний был полон.
Журналисты цеплялись за каждое слово, вспышки камер слепили, а жужжание голосов напоминало улей.
Хейз стоял в дальнем углу зала, наблюдая. Он видел, как они держатся. Как ещё пытаются сохранить лица, но в глазах – страх. Они знали, что всё кончено.
Первым заговорил Уилсон.
– Мы лгали, – его голос был хриплым, сдавленным, как будто слова застревали в горле. – Мы сказали Майклу, что её смыло в море. Но это… это была ложь.
Гул голосов поднялся снова.
Прокурор медленно шагнул вперёд.
– Что произошло на самом деле?
Уилсон посмотрел вниз. Пальцы его рук сжались, побелели костяшки.
– Мы остались без еды, – слова выходили обрывистыми. – Мы думали, что не протянем ещё неделю… А потом… Кейт и Кристиан заманили её… Они сказали, что это единственный выход.
Он резко замолчал, будто только сейчас осознал, что говорит вслух.
Прокурор не отводил взгляда.
– Кто убил Элизабет Харпер?
Секунды тянулись мучительно долго.
– Я и Гаррет, – едва слышно сказал он.
Морган шумно выдохнул, провёл рукой по лицу, словно пытался стереть реальность.
– Вы не понимаете… – он судорожно вздохнул. – Это был инстинкт! Это не убийство!
Прокурор подошёл ближе.
– Но вы её убили.
Тишина.
Морган закрыл глаза.
Только Кейт Бенсон оставалась спокойной.
Когда её взгляд пересекся с прокурором, она выпрямилась.
– Это было необходимо, – сказала она чётко, без дрожи в голосе. – Мы сделали то, что должны были.
Никаких оправданий. Никакого раскаяния.
Судья нахмурился, поднял молоток.
– Присяжные вынесли вердикт.
Глухой удар молотка расколол воздух.
Хейз медленно выдохнул.
Дело закрыто.
Могила Майкла Харпера
Дождь начался незаметно. Мелкий, холодный, он не барабанил по земле, а медленно впитывался в неё, словно хотел растворить всё в серой пелене.
Джеймс Хейз вышел из машины, закрыл дверцу, сунул руки в карманы плаща и глубоко вздохнул.
Кладбище было небольшим, ухоженным. Здесь не было роскошных памятников – только каменные плиты и трава, растущая между ними.
Он шагал медленно, по аллее, вдоль рядов чужих имён и дат, пока не остановился.
Майкл Харпер (19875–2025).
Джеймс остановился.
Посмотрел на могилу.
«Ты, наверное, ждал, что кто-то придёт», – подумал он, доставая из кармана небольшой букет белых лилий. Цветы выглядели неуместно на фоне серого камня и мокрой земли. Слишком живые.
Он наклонился, аккуратно положил их на плиту, провёл пальцами по высеченным буквам.
«Ты ведь хотел знать, правда? Не просто подозревать. Не гадать. А знать».
Он зажёг сигарету, щёлкнул зажигалкой дважды – старая привычка.
«Я раскопал всё, Майкл. Им больше не скрыться. Их лица, их страх, их признания – всё зафиксировано, всё запечатано в протоколах, всё сказано. Они боялись, что правда выйдет наружу. И она вышла».
Дым растворился в холодном воздухе.
«Ты верил им. Ты смотрел в их глаза, ел с ними, говорил. Ты не знал, что они уже сделали. Не знал, что внутри тебя – остатки той, кого ты любил».
Он прикрыл глаза.
«Это худшая правда, какую я когда-либо раскрывал».
Он не был сентиментальным человеком. Ни к мёртвым, ни к живым. Но внутри что-то скребло, оставляя глубокие царапины.
Он бросил окурок в лужу, наблюдая, как огонёк медленно умирает.
«Прощай, Майкл».
Повернулся и пошёл прочь, растворяясь в тумане.
