Татьяна Хорунжая
Перевозчик душ
– Смотри, сейчас отвозишь еще вот эти два пакета – и не вопрос, сразу перечислю оплату!
– Сейчас? Но на улице уже скоро ночь! – опешила Клава, чувствуя, что начинает быстро «закипать». – А мы договаривались, что моя смена до 6 часов вечера!
– Ну ты же в анкете писала о своей стрессоустойчивости, правда?
– Но ведь не о своем слабоумии же, правда?
– Но ведь ты хочешь забрать свою зарплату за сегодня?
– Да не буду я носить эти посылки по городу! Ни сегодня, ни завтра!
– Почему же?
– Я города не знаю! До свиданья!
Клава хлопнула дверью и вышла на улицу в смешанных чувствах. Да, работа ей не нравилась, но где теперь взять денег?? Может, засунуть подальше свои амбиции и вернуться, пока не поздно? Минуту она простояла у двери в раздумье. Сейчас ей пригодилась бы «помощь зала». Можно было бы взять у кого-то взаймы. Но у кого? В этом городе она почти никого не знала. А кого знала – у того денег не было. Хотя почему ни у кого? Буквально вчера она общалась с миллионером! И, между прочим, была к нему так добра, что сама вернула деньги, которые он перевел по ошибке!
Клава набрала номер. Ждала долго, перезванивала несколько раз, но никто трубку не брал. Пришлось действовать своими методами.
***
Звонок в дверь Игната раздался в двенадцатом часу ночи. Парень настороженно приоткрыл дверь.
– Вы кто?
– Клава.
– Это я вижу. Что вы от меня хотите?
– Денег. В долг. Я все верну, обещаю! У меня такое дело…
Игнат захлопнул дверь перед ее носом. Эти мошенники совсем обнаглели! Хоть бы красивую легенду придумала! Вот он на заре своей карьеры всегда придумывал, с творчеством к работе подходил! То социальный работник был готов лично передать деньги пострадавшей дочери от матери, то курьер привозил товары со скидкой 90%, достаточно было сущие копейки перевести, чтобы получить эти не существующие товары. А вот один раз начальник прислал сообщение подчиненному, чтобы тот срочно оплатил счета подрядчику. Вот это была легенда так легенда! – он переключился на приятные воспоминания. Все-таки у Кравина неплохо работалось, креативный поток шел… Игнат всегда был в ресурсе. Размышления прервал новый звонок в дверь.
– Девушка, уходите, пока я полицию не вызвал! – крикнул Игнат из-за двери так, как ему самому иногда отвечали незадачливые бабки.
– Слуште, да это я вам вчера деньги вернула! – еще громче ответила ему Клава. – Между прочим, 8 миллионов!
Игнат судорожно открыл дверь, пока информация, которую она вещала, не привлекла внимание соседей.
– Что вы орете, барышня! – он осмотрел «барышню» с ног до головы. Какой-то нелепый, уставший видок, на голове – съехавший на бок хвостик, глупое черное баушкинское платье в цветочек, рваные колготки, от коленок к запылившимся белым кедам идут жирные стрелки.
«Хорошо, что деньги забрал… – подумалось Игнату. – Дура какая-то».
– Как вы меня нашли?
– Так по геолокации. Она у вас в телефоне включена. Мы в поселке ей пользовались, когда за грибами ходили. Там, где связь ловила. В общем, номер дома по геолокации ясен, а квартиру легко вычислить – их в этом подъезде всего 36. Я по этажам все подряд обзванивала…
Игната будто холодной водой облили. Его затрясло от злости на самого себя. Как он, гений технологий, мог быть таким идиотом, что не выключил геолокацию на новом телефоне? Любая дура способна найти его логово. Забыв про Клаву, он бросился в квартиру и выключил телефон. Завтра нужно будет купить следующий. А эта девчонка еще и весь подъезд перебудила!
– Так что вам нужно? – немного успокоившись, он вернулся к ожидавшей его на пороге Клаве.
– Да я же говорю: дайте денег в долг. Мне не много надо, тыщи две хотя бы.
Святая простота! – умилился Игнат.
– Сорри, но у меня нет денег.
– Да как нет-то? Целая куча, я сама вам ее вернула!
– Их нет! – нетерпеливо зашикал Игнат. – Я их уже перевел. Этой ночью.
– Как перевели?? Кому?!
– Не знаю.
Клава долго и выразительно изучала его лицо.
– Вы больной? – высказалась она, наконец. – Каждую ночь переводите деньги первому попавшемуся?
Игнат хмыкнул:
– Я слышу это от девушки в рваных колготках, которая просит взаймы у первого встречного?
Клава глянула на свои колготки и опечалилась. Действительно, ситуации разные бывают. Может, у него и правда проблемы. Как у нее.
– У вас бессоница? – участливо поинтересовалась она. – Если боги разбудили вас ночью – значит, они хотят, чтобы вы в чем-то покаялись. Сил дадут на весь следующий день. Не переживайте, любые проблемы решаемы.
Игнат обалдело смотрел на Клаву, пытаясь уловить ее интонации. Нет, она не намекала, что ее заслали люди Кравина и она все знает, не играла сарказмом, не насмехалась. Выглядела очень натурально. Может, реально из поселка какого-то. А впрочем, это все сейчас неважно.
Внезапно в его голове мелькнула интересная мысль.
– Пойдемте, – он что-то взял из прихожей, подхватил ее под локоть и потянул на лестницу вверх.
– Куда? – слабо сопротивлялась Клава.
– Будете понятой.
– Вы полицейский?
– Практически. Я заплачу вам!
Клава вырвала свою руку из его лапы. Так, это мы уже проходили.
– Сколько?
– Вы же хотели две тысячи? Их и заплачу.
Клава поколебалась. Нет, бесплатный сыр только в мышеловке. Зачем он вообще тащит ее на лестницу?
– Нет, спасибо. – Она направилась вниз по лестнице. Похоже, сегодня день кретинов.
– Клава, подождите! 5 тысяч! 10! 20! Пожалуйста! – он умоляюще свисал на перилах. Ну как ей объяснить, что ему по зарез нужно попасть в квартиру соседей, чтобы убедиться, что в ней никого нет, а одному тупо страшно – ему, взрослому мужику! И не понятно, что хуже – страх или стыд признаться в собственной слабости, но перед случайным человеком, с которым никогда больше не встретишься, совершенно точно не так стыдно бояться.
Клава мельком оглянулась на отчаявшегося Игната и остановилась. Ей всегда было жалко людей. А у этого точно какие-то проблемы. С другой стороны, как бы самой не вляпаться…
– Деньги вперед! – деловито шмыгнула девушка.
– У меня нет с собой телефона, чтобы перевести.
– В чем проблема вернуться и взять его? Или я ухожу.
Игнат молча сбегал в свою квартиру, включил телефон и перевел 20 тысяч. Убедившись, что сумма поступила на ее счет, Клава осведомилась:
– В чем моя задача?
– Просто постоять рядом и посмотреть.
Поднявшись на верхний этаж, Игнат достал отмычки. Клава поняла, что все же вляпалась.
Почему люди думают, что, заперев дверь на два оборота ключа, они качественно защитили квартиру? Да хоть сто раз ключ поверни – количество оборотов ни на что не влияет. Через пару минут замок открылся и дверь в зияющую черноту бесшумно отворилась.
***
Луч света осветил просторный коридор. Даже сейчас, ночью, в глаза бросалось, что в квартире слишком чисто и слишком пусто. Напротив входа стоял шкаф с приоткрытой дверкой и на секунду Игнату показалось, что оттуда на него кто-то угрожающе смотрит. Войти он не решался.
– Ну, заходите! – резко перейдя на шепот, кивнул он Клаве.
– Почему я первая? – заподозрила его в подставе девушка. – Сами, сами!
Игнат поколебался и сделал нерешительный шаг в утробу жилища. Сразу подошел к злополучному шкафу и резко открыл дверцу. Убедившись, что внутри обитают только пустые вешалки и забытая кепка на антресоли, выдохнул и поплотнее прикрыл дверку. Клава спокойно перешагнула порог и начала шарить по стене в поисках выключателя.
– Ни в коем случае! – зашипел на нее Игнат. Не хватало еще привлечь внимание соседей. – На улице фонарь яркий, сейчас глаза присмотрятся, и все будет отлично видно.
Клава пожала плечами и бесстрашно прошла в комнату. Игнат хотел прошмыгнуть следом за ней, но неожиданно его взгляд выхватил чью-то фигуру на расстоянии вытянутой руки. Фигура двигалась в его сторону. Игнат дернулся от испуга и тут же покраснел: напротив стояло банальное зеркало. Разозлившись на самого себя, он размашисто прошагал вслед за Клавой.
Посреди гостиной стоял черный рояль, на котором еще совсем недавно играл Ярик. Странное приобретение для среднестатистической квартиры. Хотя, присмотревшись, можно было понять, что среднестатистической она и не была. Тонкая изысканная мебель, дорогие рамы на картинах.
– Глаза и правда привыкли! Все видно, почти как днем, – вслух прокомментировала Клава, с интересом открывая резной сервант и доставая из него статуэтку в виде Гарпии. – Что это за уродина? Неужели кому-то нравится? Кто вообще здесь живет?
– Понятия не имею, – стараясь говорить тише, ответил Игнат. Собственно, он почти и не врал – о перипетиях жизни соседей он узнал только из их ночных семейных сцен за последнюю неделю.
– А, ну да… – Клава вспомнила про отмычки и поставила женщину-птицу на место. – Давайте быстрее! Ой, смотрите, какая классная табуретка! Крутится! – с детским восторгом она взгромоздилась на фортепианную банкетку рядом с роялем и начала вращаться.
Игнат молча скользнул в следующую комнату. Детская. Совершенно обычная, уютная детская. Вот кроватка Ярика в виде машинки, на пледе, покосившись, сидит Чебурашка и укоризненно смотрит на Игната. Письменный стол, шкафчик; на комоде коллекция паззлов. Подойдя поближе к столу, взломщик увидел большую открытую раскраску, рядом рассыпанные карандаши. Картинка была не закончена: половина машинки Вспыша раскрашена, половина – нет. В кабине – человечек в шлеме. «Гоньщек Ярик» – подписано снизу. Игнат приподнял страницу: под ней, видимо, от глаз строгой матери была спрятана мятая обертка от шоколадки. Будто Ярик только что сидел здесь, но вскочил, чтобы сбегать за чем-то на кухню. Неожиданно почувствовав приступ жалости, Игнат перешел в крайнюю комнату.
Это была спальня родителей. Идеально натянутое покрывало на кровати, педантично расставленные на комоде мелочи. Дорогие занавески, навсегда запахнувшие окно.
Нигде никого не было. Заглянув на кухню, в ванную и туалет, Игнат уже уверенным шагом исследовал территорию. А кого он, собственно, ожидал здесь увидеть? Соседи же сказали: все погибли, все… Ощущая гремучую смесь из совершенно некстати накатывающего щемящего сочувствия, неловкость за глупый взлом чужого имущества и желание поскорее уйти, он с раскаянием пошел в гостиную за Клавой. Забрать эту странную девчонку, запереть пустую квартиру – и забыть про все, как про очередной дурацкий сон.
Зашел в комнату и остолбенел.
Рядом с роялем стояла высокая худая женщина лет тридцати. Ровной спиной, аккуратно убранными волосами и острыми чертами лица и тела ее силуэт напоминал балерину прошлого века. Не моргая, она смотрела прямо на Игната.
Наташа! – мелькнуло в мозгу у взломщика.
– Не трогайте ничего в моей квартире. Я хочу, чтобы все осталось так, как было, когда мы уезжали – хорошо поставленным голосом попросила Наташа.
Переведя взгляд от отвлекшего ее Игната и оперевшись рукой на крышку, она продолжила читать какой-то документ, похожий на медицинскую справку. Черты лица в полутьме рассматривались плохо, но ее тоска, казалось, передавалась телепатически. Немного потрясывающейся рукой женщина положила справку на рояль, взяла стоящую рядом фарфоровую чашку и сделала глоток, чтобы успокоиться. Несколько капель напитка выплеснулись на чистейший пол.
Клава сидела на подоконнике и листала коллекцию монет в тяжелом альбоме. Никакая женщина ее не беспокоила.
– А зачем мы сюда пришли? – спросила она, увидев Игната.
Тот не мог ответить. Мелкая дрожь овладела его желудком и коленями. Он стоял в оцепенении и не знал, как себя повести.
– Витюшина коллекция… – грустно улыбнулась Наташа, взглянув на альбом в Клавиных руках. – Он так искал эту медную копейку 1917 года, последнюю монету Российской империи… Ездил в Питер специально, в Пскове ему тоже предлагали… Но они все были поддельными, вы знаете… Только в фонде Русского музея есть такая монетка, стопроцентно подлинная…
– Поставьте! Поставьте альбом туда, откуда взяли! Быстро! – умоляюще проблеял Игнат Клаве. Та в очередной раз пожала плечами, слезла с подоконника и вернула альбом на полочку.
– Всегда хотела это сделать! – Клава подпрыгнула и уселась на крышку рояля, довольно закинув нога на ногу. Приземлилась прямо рядом с женщиной, задев и опрокинув ее чашку. Игнат видел, как полупрозрачная жижа растекается по крышке рояля и ощутил, как холод жидкого азота растекается у него по спине.
– Что вы сделали?! Перестаньте, это… Поднимите чашку!
Клава осмотрелась по сторонам и с подозрением поинтересовалась:
– Какую чашку?
– А вы их много вокруг видите? Вы не чувствуете, что ли? Вы жопой сели в чай!
– Какой чай? – еще более настороженно поинтересовалась Клава и спрыгнула с рояля аккурат на ногу Наташе. Та не шевельнулась.
– Прекратите! – зашипел Игнат. – Ведите себя…прилично! Вы нам мешаете!
– Вы сами меня позвали! – возразила Клава. – Но я с радостью уйду.
– Уходите! – Он проводил негодующим взглядом быстро исчезающую в дверях спину девушки и обернулся к Наташе.
Ее не было.
***
Вернувшись в свою квартиру, Игнат 20 раз отжался. Где-то он слышал, что это самый быстрый способ сжечь образовавшийся адреналин. Помогло плохо.
Что она читала, эта жуткая женщина? Он представил бумажку в трусящихся руках Наташи и, вспоминая детали, снова и снова пытался прочитать, что на ней написано. Неожиданно для самого себя увидел, как буквы в его воображении складываются в слова и выстраиваются рядами. Со страху он фактически сфотографировал собственным зрением каждую деталь в руках призрака. По отдельным фразам он уже мог понять, что это была справка о смерти. О смерти Ярослава Горова.
Первым стремлением Игната было прекратить читать и прекратить думать об этом. Он так и сделал. Вышел на улицу, чтобы проветрить голову. Ночной свежий ветерок хорошо рассеивал смятение. Игнат наматывал круги вокруг дома. Лучший способ избавиться от навязчивых состояний – усилием воли переключить свое внимание на что-то другое.
Ну и что тут думать? Тикать из этой странной квартиры сегодня же. Найти другую. Да, если честно себе признаться, он уже привязался к этим соседям и их мрачной истории. Но чем он мог им помочь? Надо не о покойниках заботиться, а о собственной отъезжающей кукухе… Он уже не только слышит, он уже видит усопших своими родными глазоньками. Он поддерживает беседу с ними, сопереживает их не самой веселой истории. Уезжать надо. Записываться на прием к специалистам-мозгоправам.
Но что-то смущало. Игнат вновь представил волевой силуэт Наташи и невольно восхитился этой «балериной». Она совсем недавно потеряла сына, она была просто в отчаянии, но не позволила себе эмоций… Соседка, кстати, говорила, что скандалов у них в семье никогда не было, что семья очень интеллигентная. А слышал он каждую ночь совсем другое…
Погодите, картинка не складывается: как она могла читать справку о смерти Ярослава, если сама разбилась вместе с ним? Ведь соседки же говорили – автокатастрофа. Хотя о чем он… Все, что он сейчас видел в пустой квартире – это всего лишь игры разума, им нельзя доверять, по ним вообще если и можно сделать какой-то вывод, то только о том, что Игнат окончательно слетел с катух.
Ведь он же не мог видеть никакой Наташи? Или мог? Но Клава не видела! Если бы дело было в проклятой квартире с призраками, а не в его голове, то Клава тоже увидела бы Наташу! Как бы проверить правдивость своего мозга, который упорно предлагал ему общение с мертвецами? Сделать МРТ? Вспомнить факты и проанализировать, что ему сообщили соседки, а что дорисовала собственная больная фантазия? Да какие факты, он ничего и не знал! И Наташа никакой информации не подкинула. Про аварию сказала соседка. Имена тоже соседка называла.
Так, а фамилия? Ведь фамилию этой семьи соседки не произносили, а в справке Игнат четко видел: Ярослав Горов. Надо узнать, какая была фамилия у этих жильцов… Резко развернувшись на пятках, он вернулся в свой подъезд и, взбежав на пол-этажа, стал шарить по почтовым ящикам. Вскоре усилия его были вознаграждены: на свет воровским способом была извлечена квитанция за оплату ЖКХ квартиры с шестого этажа. Владельцем честно оплачиваемых счетов числился Виктор Горов.
***
На полученные 20 тысяч Клава развернулась. Купила себе новые колготки и даже новые джинсы. Затарилась едой на неделю вперед. Больше она на эти кафешные удочки не попадется: дома готовить дешевле, денег хватит надольше. Заказала себе дорогие витамины для волос. Правда, оказалось, что при оформлении заказа она выбрала пункт выдачи, находившийся в нескольких остановках от нее. Ну и ладно, прогуляется, город посмотрит. Пока добиралась, увлеклась листанием ленты в соцсетях, проехала нужную остановку. Проплюхав обратно пешком и увидев название нужной аптеки, пошла требовать свой заказ, но фармацевт утверждала, что в их аптеке такого заказа нет. После словесной перепалки рассерженная Клава вышла на улицу и увидела, что через дорогу работает аптека с точно таким же названием. Паззл сложился. Однако и в этой аптеке Клавиного заказа не оказалось. Только в третьем пункте, расположенном через дом, продавец лениво выложил Клавины витамины на прилавок. Неужели это такой часто болеющий город, что здесь столько аптек пришлось открыть?? Девушка победоносно несла свои давнохотимые витамины и озиралась. Кстати, здесь она уже была неделю назад, только промчалась, не смакуя виды. Летела на остановку от этого странного типа, пока он не передумал и не забрал легкие деньги обратно. Размышляла, что ему ответит, если тот начнет названивать. Но странный тип никак не проявился. Похоже, у парня проблемы, а живет он один. Может, зайти к нему? Лично убедиться, что этот шизанат еще жив…
***
Несколько суток Игнат, не просыхая, пил. Старался спать днем, а ночью бодрствовать, чтобы не слышать голосов умерших соседей и не видеть никаких снов с участием Кравина. Эффект вышел диаметрально противоположный: день и ночь, явь и выдуманный мир духов очень быстро перемешались и слиплись в один непроходимый ком. Кравин уже среди бела дня обедал вместе с Игнатом засохшей колбасой и комментировал крики Виктора, заставлявшего Ярика делать злополучное сольфеджио. Наташу почему-то не было слышно, и Игнат начинал беспокоиться за нее. Все ли у нее в порядке?
После того, как они с Кравиным допили очередную бутылку и тот предложил Игнашке поменяться телами, раз тот такой слабак и не может перевезти какие-то драные 7 душ, а Кравин-то на спор ему покажет, как это легко делается, что-то в сознании Игнашки щелкнуло. Он вспомнил, что тело Кравина сейчас пребывает не в самом лучшем своем состоянии, и поставил стакан на место.
– Че ты пристал ко мне? Я сказал тебе: сам свои души вози. – Он сосредоточенно покачался и прислушался: ему показалось, что звонит домофон. – Я не пойму, ты на том свете грехи, что ли, отмываешь? В благотворители заделался? Ну так на здоровье, я не в деле. Я на земле-то задолбался за тобой хвосты подчищать, так ты меня и в царство мертвых за шкирку тащишь.
Кравин пьяно заржал.
– Если ты забыл, братец, так ты малясь причастен к тому, что я здесь нахожусь. А дела-то мои, дела… Не доделаны делишки-то…
– Ну так сам и доделывай, я здесь причем?!
– Если б я в зеркале отражался – сам бы доделал! Чтобы быть перевозчиком, надо отражаться в зеркале, дурень! А ты меня этого отражения малясь лишил! Так что давай дуй за моим зеркалом!
– Накой мне твое зеркало? Я новые подкрадули не покупал, чтоб любоваться.
– Ну, в мои старые штиблеты переобуешься.
– Что за чушь ты городишь? – Игнашка зажмурил уставшие глаза и изо всех сил попытался воспроизвести нить разговора, но окончательно потерял ее и запутался. Беседа зашла в тупик. Какой-то дурацкий, глупый сон. Когда он уже, наконец, закончится? – Че такое «штиблеты»?
– А че такое «подкрадули»? Вот она, разница поколений…
Маленький братец услышал резкое дребезжание дверного звонка и заткнул уши. Этот сон был вязким, липким, и из него никак не получалось выбраться.
– Да прекратите уже это… Прекратите! – от громкого звука выпитый алкоголь, казалось бьет изнутри головы кувалдой. Игнашка поднялся со стула и, натыкаясь на углы, проплыл в коридор.
Дверь открывалась бесконечно долго. Когда никто не открыл с помощью домофона, Клава зашла в подъезд вместе с соседкой и поднялась на знакомый 5-й этаж. Нажимая на кнопку звонка целую минуту, сначала думала, что в квартире никого нет. Потом решила, что шизанат все же помер. Затем услышала шарканье шагов и скрябание в замке. Когда дверь все же приоткрылась, в первую секунду девушка подумала, что попала не в ту квартиру: на пороге стоял обросший щетиной стремный мужик с мутными глазами и грязной головой.
– Зачем. Так. Трезвонить! – возмутился мужик.
Клава присмотрелась и узнала хозяина помещения.
– Я просто мимо проходила… Решила узнать, как у Вас дела. Здрасьте.
Кравин оттолкнул заблокировавшего собой выход Игнашку и вышел к Клаве. Присвистнул:
– О, нормальные чиксы к тебе ходят…
– Это не ко мне. И не чиксы. – Пробуровил Игнат.
– Что? – переспросила Клава.
Кравин хохотнул и поставил свой локоть Клаве на плечо.
– У внеземной формы жизни есть пара минусов… Особенно эти минусы ощущаются, когда рядом оказывается такая аппетитная чикса.
– Убери. Свои. Руки. – Язык плохо слушался Игната. Клава поняла, что зря приехала. Чем она может помочь почти незнакомому алкашу? Разве что вызвать врача. Это можно сделать и на улице.
– Ладно, я, пожалуй, пойду.
– Уже уходишь, деточка? – Кравин обнял Клаву за второе плечо. – Да оставайся с нами. Будет весело!
Игнашка размахнулся и шлепнул Кравина по подбородку. Рука легко проскользила в воздухе и остановилась на Клавиной макушке. Девушка взвизгнула и упала на четвереньки.
Ее голос подействовал на Игната лучше, чем отрезвляющая капельница. Он проморгался и увидел, что вовсе не спит, а находится в подъезде, а рядом нет никакого Кравина, а есть Клава, которую он сам только что ударил. Его охватил ужас, насколько собственная деградация продвинулась вперед по сравнению с последним просветлением. С торжественным маршем и криками «Ура!» его кукуха уверенно двигалась к дурдому.
– Изви…ните… ради бога… Я не Вам… не Вас… – он бросился поднимать Клаву. – Это в моей голове.
– Да, я вижу, что у вас проблемы с головой. До свидания. – Клава поднялась, отряхнулась и увидела, что очередным колготкам настал конец. Всё, хватит с нее участливости и сердобольности.
– Пожалуйста, не уходите. Почему Вы пришли?
– Это уже не важно. – Клава вызвала лифт.
– Но ведь Вы зачем-то пришли. Расскажите.
– Не стоит. – Лифт распахнулся, и Клава шагнула внутрь. Игнат хотел задержать ее за руку, но побоялся испугать. – Пойдемте вместе купим новые колготки. Пожалуйста… Мне страшно одному… Мне нужна Ваша помощь… – Лифт уехал, но последние слова подействовали на Клаву магически.
Ну не могла она оставить того, кто просил помощи. Вот в детстве оставила дядьку одного… Думала, он, как обычно, пьяный, не соображает ничего, кривляется, просит стакан водки налить: «Помоги, помоги»… А у него инсульт был. Не откачали…
– Скотина какая… Знает, на какие больные кнопки давить… – ругая и его, и себя, Клава доехала до первого этажа и вновь нажала цифру 5.
Когда лифт открылся, Игнат стоял у его дверей в той же позе, как когда Клава уехала.
– Я приехала узнать, как себя чувствует Ваша кукуха! – выпалила Клава, обиженно шагая на площадку.
– Штурмует Желтый дом, – улыбнулся Игнат.
***
– Так, значит, покойный бывший начальник приходит к Вам с настойчивой просьбой перевезти души? 7 штук? – Клава отмыла чашки и поставила на чисто вытертый стол. Налила крепкий свежезаваренный чай.
– Угу. – Игнат, отмытый и выбритый, благодарно взял напиток.
– А новопреставленные соседи сверху выясняют свои отношения по ночам?
– Угу.
– Ну и что Вас в этой схеме смущает? У всех жизнь кипит. Радуйтесь.
– Ну… – задумался Игнат. – Это просто странно.
– Чего тут странного? Считайте, что у Вас способности открылись видеть немного больше, чем другие, вот и все.
– Я предпочел бы их закрыть.
– Ну, тогда выполните просьбу Кравина – они и закроются. Чего проще.
– Как??
– Отправьте души Виктора и его семьи. Может, они сами не могут перебраться, например.
– Да как я это сделаю?? Куда?
– Так спросите Кравина своего! Вы спрашивали?
Игнат недоуменно покачал головой.
– Ну тогда я Вас вообще не понимаю. Вы же не попытались в проблеме разобраться.
Игнат молчал, наблюдая, как Клава раскладывает по тарелкам пиццу, привезенную службой доставки.
– Госсподи, мне бы Ваши проблемы… – вздохнула Клава.
– У меня такое чувство, что Кравин обратился не по адресу. Ему бы к Вам. Вы бы легко справились. А я не ощущаю в себе такие таланты. Меня раздражает, что я кому-то что-то должен. Должен помогать.
– Ну, знаете… Иногда нас не спрашивают, чего мы хотим. Но если какая-то ситуация произошла именно с нами, значит, нам самим она и нужна… А у вас с начальником хорошие отношения были?
– Идеальные. Почему Вы спрашиваете?
– Ну я просто подумала, что, может, он пришел, чтобы дать Вам шанс что-то исправить, так сказать, совесть Вашу освободить. Но, видимо, нет. Не знаю, Вам виднее, почему он именно к Вам пришел. Потом поймете. – Они жевали пиццу и размышляли каждый о своем.
– Ну так Вы хотели, чтоб я Вам как-то помогла. Чем я могу помочь?
Игнат обалдело смотрел на Клаву.
– Так Вы уже мне помогаете…
– Я?
– Конечно. Раскладываете всё по полочкам. И на кухне, и в мозгах. Мне надо понять, как действовать дальше.
Она посмотрела на часы и стала собираться.
– Всё, спасибо за ужин, мне пора. Скоро автобусы перестанут ходить, простою на остановке час. Если сегодня ночью придет Кравин, Вы просто поговорите с ним по-человечески. Спросите, что конкретно он хочет.
Игнат затосковал. Вот сейчас всё спокойно, приятно. Вечер, чай, простота. Но она уйдет, и все вернется на круги своя: Кравин, Наташа, бессонница, страх.
– Если хотите, можете остаться здесь, – сделал робкую попытку Игнат.
Клава засмеялась.
– Если бы Вы знали, сколько я плачу за съемную квартиру! Меня просто жаба задушит за то, что я не использовала оплаченные сутки. Спокойной ночи.
Она ушла, а Игнат рухнул на кровать. Ожидания худшего не оправдались: после запойной недели организм так мечтал восстановиться, что вырубился за секунду и спал, как младенец. Ни Кравин, ни Горовы впервые за последние дни к Игнату не приходили.
***
– Ну, что сказал Кравин? – Клава бежала на очередное собеседование, болтая по телефону.
– Ничего. Его не было.
– Но ведь Вы не думаете, что на этом все закончилось, верно?
На самом деле, Игнат именно на это и надеялся.
– Не-не… Это неупокоенные души, они вас не оставят так просто. Вы должны им помочь переместиться на тот свет, а то они бродят здесь, печальные. Надо начать что-то делать, а они сами Вас направят по ходу дела.
– Делать что, например?
Клава помолчала.
– Не знаю, насколько это правильно… Я погуглила. Есть такой обряд, проводится на могиле того, кого нужно проводить. Обязательно до 40-го дня. Узнайте, где они похоронены. Надо съездить на кладбище.
– Нет, – перебил ее Игнат. – Простите, но это бред.
– Бред разговаривать с теми, кого никто не видит.
***
Они все хотят, чтобы он стал перевозчиком душ. Хароном. Мрачным старикашкой, сопровождающим почивших в царство Аида. Они все, и Клава тоже…
Судя по всему, раньше души переправлял Кравин. Но, подставив его перед силовиками, Игнат помешал ему завершить какую-то важную работу. Кравин перестал отражаться в зеркале и теперь надеется, что работу доделает Игнат.
Неужели его начальник, циник и скептик, помогал душам обрести покой? Похоже, Игнат плохо его знал… Сейчас он казался маленькому братцу почти святым, и тем сильнее были муки совести.
Игнат перевернулся на другой бок и накрылся по самые уши одеялом. Он надеялся, что после успеха вчерашней ночи, когда никто и ни разу его не разбудил, ОНИ оставили его в покое.
Да, они хотят, чтобы он стал перевозчиком. Но не он. Ему это не нужно. Он не такой, как этот старикашка Харон. Сгорбленный мрачный дух, плывущий по мертвым водам Стикса.
Игнат медленно проваливался в сон и всматривался, что там впереди, мерещется.
Вокруг темно. Серый туман плывет по черной воде. Старая, много видавшая на своем веку потемневшая лодка идет по стоячей жидкости реки, как по зеркалу. Тишина такая, что становится ясно: в радиусе нескольких световых лет жизни нет.
И он, Игнашка, видит свои потемневшие и сморщенные, но еще сильные руки, которые держат сухое деревянное весло. Он – мрачный Харон в большом черном плаще с капюшоном, закрывающим лицо. Он знает, что от него ждут. Знает, что нужно делать. Харон медленно отталкивается веслом от берега и плывет по недвижимой воде Стикса в Царство Мертвых.
На том берегу его ждет ссутулившаяся фигура. Она нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Харон узнал ее – это Наташа. Она уже приготовила плату для своего мрачного лодочника – копеечную монету 1917 года. Харон подплывает и протягивает ей руку. Наташа хватается и перешагивает через борт. Почувствовав движение, лодка покачивается. Харон снова отталкивается веслом от берега и начинает медленно и траурно грести. Наташа выпрямляет спину и, гордо стоя, отправляется в последний путь.
На другом берегу появляется огромное пограничное зеркало – рубеж двух миров. Харон узнает его: это любимое зеркало Кравина. Здесь оно отражает все твои поступки, содеянные в земной жизни. И Харон знает, что, просмотрев их еще раз, пассажир должен шагнуть внутрь зеркала, чтобы выйти в другом измерении. Наташа всматривается в отражение и начинает беспокоиться.
Они уже подплывают к середине Стикса, и Харон видит отражение Наташи, одиноко стоящей в деревянной лодке. Его самого в отражении нет.
И вдруг спокойствие вод нарушается. Стикс штормит, и лодка вот-вот перевернется. Откуда ни возьмись, на плывущих налетают гарпии. Эти отвратительные полуженщины-полуптицы бьют плывущих своими черными крыльями, сталкивая в воду, и слышится струящийся шепот:
– Нельзя! Убийцам нельзя на тот берег!
Харон гневно смотрит на своего пассажира: ему не сказали! Его обманули! Наташа – убийца! Терпеть это Харон не будет. За обман надо наказывать. Он скидывает капюшон, обнажая седые волосы, и злобно размахивается. В живот толкает веслом Наташу, и та, горько улыбнувшись и покорно раскинув руки, как гордый крест, падает в черную воду.
***
Игнат резко вынырнул из сна, как тонущий из глубоких вод, и схватил воздух, будто его самого только что топили.
Наташа – убийца!
Нащупав рукой смартфон, Игнат нажал на последний вызов.
– Поехали!
– К-куда? – послышался в трубке сонный голос Клавы.
– Туда, куда Вы сами предлагали днем: на кладбище.
Клава зевнула.
– Вы решили-таки провести обряд?
– Нет, конечно, но мне нужно кое-что проверить.
