Татьяна Ларина
Лживая истина
– Да, что-то хотели заказать? – поинтересовался молодой человек.
– Нет. Мой папа и брат в туалете. Кажется, брату плохо. Пожалуйста, проверьте.
– Эм… хорошо. Нужно вызвать врача?
– Нет-нет. Только зайдите туда. Скорее, пожалуйста!
– Хорошо-хорошо.
Нервно оглядываясь на Полину, официант все же направился к мужскому туалету, но тут его дверь открылась. Державин вернулся к Полине, как ни в чем не бывало сел за стол и стал размешивать сахар в кофе.
– Где Вадим?
– Сейчас подойдет. Он размышляет о своем поведении, – холодно ответил Виктор Викторович, делая глоток американо. – Черт. Совсем остыл. Мерзость.
Полина не сводила глаз с мужского туалета. Вадим и впрямь скоро вышел. Он шел чуть медленнее обычного, держа руку на животе.
После обеда Виктор Викторович, как настоящий заботливый отец, подвез детей домой, попросив их передать Виолетте, что обязательно приедет к ужину после срочной деловой встречи. Проводив взглядом его машину, Полина поспешила за Вадимом. Она нагнала его только в коридоре второго этажа.
– Вадим, подожди!
– Чего тебе еще? Может, все-таки отвяжешься? – устало вздохнул он, но Полина, не обращая внимания на очередную грубость, ухватила край его рубашки и потянула вверх. – Что ты делаешь?!
– Хочу посмотреть, как сильно он тебя ударил, – ответила Полина.
Вадим схватил ее запястье и чуть не вывернул руку.
– Ай! Ты делаешь мне больно. Я хочу помочь…
– Извини…
Вадим отпустил ее, и она аккуратно приподняла его рубашку. На животе под ребрами наливался кровью большой синяк. Виктор Викторович не пожалел силы, чтобы проучить сына. Он несколько раз ударил его в живот. Полина понимала, что Вадиму нужно в больницу, но Державины никогда не позволят обратиться к врачу.
– У меня есть мазь. Я сейчас принесу.
– Зачем ты это делаешь?
– Иди к себе. Я сейчас приду.
Вадим зашел в свою комнату и хотел, не расстегивая, стащить с себя рубашку через голову, но не смог. Он застонал в голос и, схватившись за живот, сел на кровать. Вдыхать было больно. Он набрал в легкие воздуха, задержал дыхание и закрыл глаза. В этот момент в его комнату без стука вбежала Полина, все еще в пальто и сапожках. У Державиных было не принято проходить в верхней одежде далее прихожей, но Полина так спешила, что совершенно не думала о глупых правилах дома. Вадиму стало стыдно за свою грубость, и в то же время он все еще злился на Полину, только теперь за ее заботу. Вадим хотел видеть в ней избалованную, самовлюбленную фифочку, глупую и ограниченную. Только такая девица могла потакать его родителям. Такая девица никогда бы его не заинтересовала, не вызвала тот огонь чувств, который разгорался, стоило Полине оказаться рядом. Вадим всеми силами старался оградить себя от Полины невидимой стеной, за которую она бы никогда не могла ступить, но раз за разом, кирпичик за кирпичиком эта стена рушилась.
– Расстегни, пожалуйста, рубашку. Или лучше сними, чтобы не оставить пятна от мази, – переведя дыхание, сказала Полина.
– Не надо…
– Это не поможет от травмы, но немного облегчит боль, и синяк будет не таким заметным.
– Я же сказал, не надо!
Полина чувствовала себя неуютно, словно преступница, хотя ничего противозаконного не совершала. Напротив, она была уверена, что поступает правильно. Ей хотелось помочь Вадиму и не только из жалости, а еще потому, что он ей нравился. И пусть он грубил, был резок и всем своим видом показывал, как она ему неприятна, Полине хотелось завоевать его симпатию.
Только сейчас она сообразила, что не разделась в прихожей. Полина скинула с себя пальто прямо на пол, подошла к Вадиму и села на кровать рядом с ним. Он все еще не решался снять рубашку, тогда она сама стала расстегивать пуговицы.
– Не надо. Я сам, – наконец выдавил из себя Вадим.
Он снял рубашку, и щеки Полины налились румянцем. Она видела ребят без футболок, и даже спокойно принимала наготу, ведь помогала Марине купать Кирилла, но сейчас отчего-то смутилась. Несмотря на худобу, у Вадима была красивая фигура, над пупком выпирали кубики пресса, а внизу живота курчавились светлые волосы, дорожкой уходящие вниз. Полина дрожащей рукой выдавила из тюбика мазь на кончики пальцев и коснулась зреющего синяка. Мазь была холодной, Вадим резко дернулся и скривился от боли.
– Прости, – сказала Полина и принялась растирать мазь. Она чувствовала, как внимательно наблюдает за ней Вадим, но боялась взглянуть ему в глаза.
– Поли… – неожиданно мягко обратился к ней Вадим, и она посмотрела на него. – Спасибо. Как ты догадалась?
Она промолчала. Тогда Вадим взял полупустой тюбик с мазью и посмотрел дату изготовления – два месяца назад.
– Он бил тебя?
Полина снова не ответила. Ей стало стыдно, хотя она понимала, что ее вины здесь не было. Державин считал нормальным такого рода воспитание. Он сам говорил, что термин «домашнее насилие» до невозможности извратили. Издревле считалось естественным слегка поколотить нерадивого ребенка или непослушную супругу, а сейчас это вдруг стало чем-то сродни преступлению. Конечно, вне стен дома он ничего подобного не говорил, ведь общественность могла не понять.
– Через три часа нужно спускаться к ужину. Полежи пока. Сейчас тебе лучше меньше двигаться. – Полина взяла с пола свое пальто и взглянула на дверь. – Мазь оставь себе. Перед сном помажь еще.
– Поли…
– Встретимся за ужином.
Полина почти выбежала из комнаты Вадима и в коридоре прислонилась спиной к стене. Ее сердце колотилось так сильно, что казалось, будто его стук отдается в голове. Ее пальцы все еще ощущали тепло и гладкость кожи Вадима, а его голос… его неожиданно нежное «Поли»… Она перевела дыхание и поспешила к себе, пока ее никто не застукал в таком состоянии. До ужина оставалось несколько часов… Несколько часов, чтобы привести в порядок свои растрепанные чувства… Несколько часов, чтобы быть готовой вновь встретиться с Вадимом.
***
Перед ужином, вся семья, за исключением Вадима, спустилась в гостиную. В ней играла негромкая музыка, в большом декоративном камине горел голографический огонь, в воздухе витал аппетитный аромат тушеного мяса. Полина пыталась читать книгу, но никак не могла сосредоточиться на тексте. Виолетта беседовала с Мариной, Кирилл играл с изящной моделью старинного самолета, а Виктор Викторович цедил коньяк, хмуро поглядывая на часы. В столовой Светлана накрывала на стол.
– Твой сын совершенно нас не уважает, – не выдержал Державин. – Мы думали, что учеба за границей пойдет ему на пользу, а вышло наоборот. Если щенок опоздает к ужину, клянусь, я сам поднимусь и притащу его за шкирку!
– Вить, наш Вадим уже не мальчик, – протянула Виолетта, рассматривая свежий маникюр. – Если не хочет ужинать с нами…
– Нет! В этом доме есть определенные правила, и никто не смеет их нарушать.
– Может быть, нам стоит поискать Вадиму отдельное жилье? Откровенно говоря, мне тяжело жить с ним под одной крышей…
– Не сейчас. Я должен убедиться, что он готов к самостоятельной жизни. Сначала пусть поживет в этом доме под нашим присмотром. А тебе, дорогая, стоит пересилить себя, – ласково произнес Виктор Викторович, и Виолетта недовольно поморщилась, но не возразила, только отвернулась к Марине, возвращаясь к прерванной беседе.
Полина в очередной раз потеряла нить разговора. Ее оглушили слова мачехи о Вадиме: «Тяжело жить с ним под одной крышей». Она не понимала, чем сводный брат мог заслужить такое отношение собственной матери, или Виолетта в принципе была неспособна на любовь? Полина посмотрела на часы и отложила книгу в сторону. Она решила подняться за Вадимом, чтобы уберечь его от очередного скандала, но Виктор Викторович жестом ее остановил.
– Куда ты собралась? Светлана почти накрыла. Время. – Он кивнул на большие напольные часы.
– Да, я только хотела поправить прическу. Кажется, эта резинка не держит хвост, – пробормотала Полина, коснувшись радужной пружинки.
– Тогда распусти его. Ничего страшного, если ты просто уберешь волосы назад.
– Да, папа.
Полина стянула резинку и чуть расчесала пальцами длинные густые пряди. Сидящий напротив Кирилл завороженно смотрел на сестру и гордо заулыбался, когда она уложила распущенные волосы на одно плечо.
– Красивая, – прошептал он, а затем перевел взгляд в сторону и неожиданно нахмурился. – А ты чего так смотришь на мою Поли?
Полина обернулась и увидела Вадима. Он стоял у лестницы и смотрел на нее. Ее щеки моментально вспыхнули, но она не отвела взгляда и легко кивнула ему.
– Наконец-то, – недовольно бросил Виктор Викторович, глядя на сына, и резко поднялся с кресла. – Идемте в столовую.
За ужином, как было принято у Державиных, каждый рассказывал, как прошел день. Виктор Викторович похвалился своим подарком для Полины и напомнил, что скоро она и Вадим начнут ходить на курсы вождения.
– Да, сынок, я заметил, что ты грубишь нашей Поли. Чтобы этого больше не было. Ты понял? На курсах будешь присматривать за сестрой, – нравоучительно проговорил Виктор Викторович, и Вадим бросил быстрый взгляд на Полину.
– Ты обижаешь мою Поли? – Кирилл нахмурился и сжал кулаки.
– Нет, что ты, Кирюш, – разволновалась Полина, накрыв его кулак своей ладонью. Кирилл расслабил руку. – Папа говорил совсем о другом. А с Вадимом мы дружим.
– Ну не знаю… Он злой. И на тебя постоянно смотрит. Он думает, что никто не видит, но я вижу.
– Ты очень умный мальчик, – улыбнулся Вадим. – И ты прав, я смотрю на твою сестру. Это потому, что она сидит напротив и мне больше некуда смотреть.
– А вот и нет. Ты на нее и раньше смотрел! Смотрел! Смотрел! Смотрел!
– Прекрати этот цирк! – прикрикнула Виолетта и выразительно посмотрела на Марину. – Тебе платят, чтобы он вел себя прилично. Усмири его!
– Он не цирковое животное, чтобы усмирять, – пробормотала Марина.
– Что?! – Виолетта не поняла, ослышалась она или сиделка действительно посмела дерзить.
– Я успокою Кирюшу, – сказала Марина и повернулась к своему подопечному, который уже умолк, испугавшись визга мачехи.
– Марина, что ты сказала про цирковое животное? – не успокаивалась Виолетта.
– Ви, оставь! – Виктор Викторович махнул рукой в сторону Кирилла, словно он был надоедливой мухой. – Не хватает скандала за ужином. У меня и без того был сложный день. Сегодня пришли результаты опроса. Я потерял два процента голосов, а это критично, учитывая, что скоро будет решаться вопрос о новом сроке мэра.
– Но, милый, ты говорил, что получишь должность… Ты же договорился…
– Ви! – одернул ее Виктор Викторович. – Напоминаю, что не все стоит обсуждать вслух. Что касается перспективы моего мэрства, то поддержка населения мне крайне важна. Сама видишь, что у нас творит оппозиция. Я могу стать мостом между правыми и левыми… Ладно, не будем о политике. Поли, ты уже позвонила Ярославу? Вы договорились о новой встрече?
Полина вздрогнула, как от разряда тока. Она совершенно забыла о Ярославе. Теперь в ней проснулось тягостное ожидание неприятной встречи, словно впереди не прогулка по городу, а сложная контрольная, тему которой она не выучила. Отчим выжидающе смотрел на нее, и она поспешно опустила взгляд, чтобы не выдать своего страха перед ним.
– Я позвоню ему после ужина.
– Смотри не забудь!
– Я бы хотел пойти с вами, – неожиданно вклинился Вадим. – Я никого не знаю в городе, а сидеть в четырех стенах надоело.
– Еще чего, – усмехнулся отец. – Тебя не звали. Видите ли, ему скучно!
– Но, пап, так будет даже лучше! – воскликнула Полина. – Ярослав сам просил, чтобы я познакомила его со своими друзьями. Ему хочется общаться в компании. Девочки тоже будут.
– Раз так, то ладно, – небрежно бросил Виктор Викторович и хмуро взглянул на сына. – Смотри, Вадим, без шуток!
***
Весь мир – театр, и люди в нем актеры, потому что у каждого есть причина играть. Полина привыкла к постоянному притворству приемной семьи, привыкла видеть истинные лица мачехи и отчима лишь за закрытыми дверями, но вот что касалось Вадима… Полина была уверена, что сводный брат не выносит притворства, она думала, что за его холодностью и пренебрежением сумела разглядеть настоящее лицо… Полина действительно так думала.
Глава 4. Неприятные обязательства
У каждого из нас есть обязательства. С раннего детства мы знаем, что существуют вещи, которые нужно делать, несмотря ни на что: есть манную кашу по утрам, исправно ходить на занятия в школу, сдавать экзамены, выполнять поручения руководителя… Являясь частью общества, мы обязаны следовать его правилам, соблюдать нормы приличия, не преступать закон. Лишь оторванный от социума человек может говорить, что совершенно свободен от каких-либо обязательств. Даже в семье, в кругу самых близких людей, мы не можем жить лишь своими желаниями.
Полина даже не заметила, как на нее легли два крайне неприятных обязательства: перед отчимом и перед лучшей подругой. Она обещала Виктору Викторовичу вновь встретиться с Ярославом, поэтому пришлось звонить парню и договариваться о свидании, к счастью, на этот раз не наедине. Ярослав охотно принял приглашение, и они условились встретиться в конце недели и провести вместе вечер пятницы. На следующий день в школе, обедая с подругами, Полина предложила им пойти вместе на пятничную прогулку, и они согласились. Но если Алена думала лишь о том, чтобы весело провести время, то у Киры была совсем иная цель.
– Тогда после уроков в пятницу мы поедем к тебе, чтобы Ярослав сразу нас всех забрал, – решительно заявила Кира, перемешивая свой неаппетитный диетический салат. В отличие от Полины и Алены, она всегда брала обед с собой.
– Зачем? – удивилась Алена. – Думаю, он не обломится прокатиться за нами домой. Тем более надо переодеться. Ты же не поедешь тусить в школьной форме?
– Я захвачу одежду с собой и приведу себя в порядок у Поли. Ты же не против? – Кира посмотрела на Полину, заведомо зная, что она не откажет.
– Нет. Конечно, нет.
– И как я сразу не поняла, – рассмеялась Алена. – Ты решила наведаться к Поли ради ее братца.
– Зачем мне сдался Кирилл? – отмахнулась Кира.
– Не строй из себя идиотку, – закатила глаза Алена. – Ты отлично поняла, что я о Вадиме. Решила перейти к активным действиям?
– А чего терять время? Поли, ты с ним как ладишь? Хорошо?
– Мы почти не общались.
И это было правдой. После того как Вадим напросился на прогулку с ней и Ярославом, он больше не оказывал Полине никакого внимания. Они только вежливо желали друг другу спокойной ночи и доброго утра. С другой стороны, Вадим и не грубил, как раньше. Складывалось ощущение, что вместе с неприязнью у него пропал всякий интерес к Полине.
– Поли, в моем деле мне нужны союзники. Так что давай налаживай братско-сестринские отношения и начинай прощупывать почву. До пятницы у нас уйма времени, чтобы ты обработала братца на мой счет. Не прямо, конечно, а так, между делом, расскажи, какая я замечательная. Узнай, что его интересует, и скажи, что меня интересует то же самое.
– А если это не так? Не знаю, какие у Вадима увлечения, но не думаю, что они совпадают с твоими.
– Поли, ну что ты как дурочка, я не знаю… Какая разница, что нравится Вадиму? Просто скажи, что у нас совпадают вкусы. Потом я уже сумею это обыграть.
– А ты не думаешь, что он не такой идиот и все поймет? – усмехнулась Алена.
– И хорошо. Тогда сразу сможет перейти к делу. Так что, Поли? Ты в моей команде?
– Кир, я не хочу заниматься сводничеством.
– Это не сводничество, а помощь лучшей подруге. Между прочим, так ты сможешь отблагодарить меня за то, что два года назад я помогла тебе обжиться в школе. Что бы с тобой было, если бы я не взяла тебя тогда под свое крыло? М?..
– Вот ты сучка, Кир. Это называется моральное давление, – вмешалась Алена.
– Нет, дорогая, это называется отплатить добром за добро, – изогнув бровь, выдала Кира и всем корпусом повернулась к Полине. – Ну так что, поможешь?
– Хорошо.
Так Полина оказалась связана вторым неприятным обязательством. Она не сомневалась, что и без ее помощи Кира сумеет добиться своего, но то, что придется потакать желанию подруги заполучить Вадима, причиняло особую боль. Полина не представляла, что с ней будет, когда Вадим влюбится в Киру. Будь ее воля, она бы не подпустила эту хищницу к Вадиму и на пушечный выстрел, но Полина действительно чувствовала себя обязанной Кире.
Два года назад, когда Державины отдали Полину в престижную школу, в новом классе она стала белой вороной. Ни дорогие фирменные аксессуары, ни высокое положение и деньги ее новой семьи не помогли: Полину невзлюбили с первого дня. Девочки не хотели с ней дружить, а мальчишки то и дело устраивали неприятные и даже злые розыгрыши. Возможно, так и продолжалось бы до сих пор, если бы Кира не обратила вдруг свое внимание на новенькую. Кира уже тогда была популярна, и многие хотели бы с ней дружить. Она же, будучи не по годам дальновидной и расчетливой, смекнула, что ей на руку дружба с приемной дочерью Державиных. Когда Полина стала проводить перемены с Кирой, отношение к ней остальных учеников резко изменилось. Только Алена оттаяла не сразу – она дружила с Кирой с самого детства и поначалу ревновала ее к новой подруге. Но вскоре сама прониклась симпатией к Полине. Так в школе появилась популярная троица старшеклассниц.
И теперь Полина не смогла отказать подруге, о чем очень жалела. Каждую ночь, лежа без сна в постели, она представляла, как Вадим станет ухаживать за Кирой, целовать в укромных местах, приглашать домой, запираться с ней в своей спальне. Полину мучила ревность, и она ничего не могла с этим поделать.
В пятницу после уроков девушек забрала Виолетта. Она была в отличном настроении и всю дорогу весело болтала с Кирой. Полина же не проронила ни слова, но ни подруга, ни мачеха этого не заметили. Только на подъезде к особняку Виолетта обронила, что Виктор Викторович желает переговорить с Полиной наедине.
– О чем?
– Не знаю. Видимо, инструктаж перед свиданием, – отмахнулась Виолетта и снова переключилась на Киру: – Так вот, и тогда мы с Марьяной пошли в тот ресторан. Помнишь, я рассказывала…
Пока Кира переодевалась и приводила себя в порядок, Полина направилась к отчиму в кабинет. Ее терзало предчувствие, что от этого разговора не стоит ожидать ничего хорошего. Перед дверью она остановилась, перевела дыхание и, набравшись смелости, постучала.
– Входи, Поли! – крикнул Виктор Викторович.
Полина зашла в кабинет, но замерла на пороге: в кресле напротив отчима сидел Вадим.
– Что ты встала? Проходи, присаживайся.
– Да… конечно. – Полина села в кресло и кивнула Вадиму, но он словно не заметил ее прихода.
– Как прошел твой день, милая? – поинтересовался Виктор Викторович.
– Хорошо, пап, спасибо. Сегодня была самостоятельная по алгебре. Оценки скажут в понедельник, но думаю, что написала на «отлично».
– Не сомневаюсь, Поли. Но я хотел поговорить с тобой не об учебе. И Вадима позвал специально. – Виктор Викторович широко улыбнулся, словно позировал для первой страницы газеты, и Полина поняла, что ее опасения оправдались – хорошего ждать не придется.
Она взглянула на Вадима, но он вновь не обратил на нее внимания.
– Что-то случилось?
– Нет, ничего. Просто хотел узнать, куда вы собираетесь с Ярославом?
– Не знаю… Мы не договаривались ни о чем конкретном. Думали погулять в центре. Может, сходим в кино.
– Смотри, чтобы это были приличные места. Ты знаешь, как отказывать, если это вдруг будет что-то непотребное. Детка, помни о нашей репутации.
– Конечно, пап.
– И вот еще что. Он парень прыткий. Может захотеть чего-то большего. На людях не позволяй. Журналисты могут оказаться рядом. У его отца есть недоброжелатели. Не все согласны с его новой должностью и собираются действовать через сына. Конечно, он прочно занял свой пост, но мне не нужно, чтобы кого-то из моей команды сопровождал скандал. В прошлом за Ярославом водились некоторые грешки. Я уже сказал его отцу, чтобы мальчишка поменял машину и вел себя более сдержанно, но это не исправит его репутацию. А вот тебе это под силу.
– Что, прости? – не поняла Полина.
– Ты можешь обелить репутацию Ярослава. Все знают, какая замечательная у меня дочь. Настолько замечательная, что сможет исправить этого повесу. Нам всем это на руку. Газеты станут писать о том, как моя дочь смогла перевоспитать этого гаденыша. Кстати, в благодарность за наш с тобой труд его отец вложится в мою предвыборную кампанию.
– Так вот зачем все это… – прошептала Полина.
– Это взаимовыгодный обмен. Все просто, ты помогаешь с его сыном, он помогает с выборами. Разве ты не хочешь быть дочерью мэра, а не простого чиновника?
Полина молча кивнула. Она привыкла к тому, что Державины спрашивали не затем, чтобы услышать ее мнение. Даже ее согласие им не требовалось. Единственное, чего не понимала Полина, так это зачем отчиму было нужно присутствие Вадима при этом унизительном разговоре. От стыда ей хотелось провалиться сквозь землю.
– Пап, а ты не думаешь, что, если Ярослав такой, как ты сказал, он может обидеть Полину? – вдруг спросил Вадим.
– На публике не будет. Он понимает, как ему надо предстать перед обществом. А вот если наедине… Но ты, – Виктор Викторович указал пальцем на сына, – будешь рядом. За этим я и позвал тебя в свой кабинет. Твоя задача присматривать за сестрой. Не позволяй Вавилову переходить границы. Мне нужна ее девственность. В моей кампании я уделяю внимание девичьему целомудрию и как раз планирую приводить в пример Поли. Итак, вам обоим все ясно?
– Да, папа, – сгорая со стыда, ответила Полина.
Вадим промолчал.
– Хорошо. Тогда, Поли, марш наверх переодеваться.
Полина чувствовала, как у нее горят щеки. Она мечтала скорее вбежать в ванную и умыться ледяной водой, но нужно было миновать гостиную, где расположились Кирилл с Мариной и Кира.
– Поли, ты к себе? – спросила Кира, с интересом рассматривая Вадима.
– Да… я… мне нужно переодеться, – ответила Полина.
– По-оли! Смотри! – радостно воскликнул Кирилл, протягивая сестре игрушечного робота-трансформера. – Это мне дал Вадим. Мы играли сегодня.
Полина удивленно посмотрела на сводного брата, и тот смутился так, что его бледные щеки зарделись ярким румянцем, а кончики ушей побагровели. Вадим убрал руки в карманы и посмотрел в сторону. Хотя он не сделал ничего плохого, даже наоборот, вид у него был такой, будто ему стыдно. Так же, как несколько минут назад Полине в кабинете Державина.
– Ты играл с Кирюшей? – не удержалась от вопроса Полина.
– Да. Я разбирал свои детские вещи на чердаке и нашел там эту игрушку. Она совсем как новая, поэтому я подарил ее Кириллу, а он захотел, чтобы я с ним поиграл. У тебя классный брат.
– Спасибо. – Щеки Полины вновь зарозовели, на этот раз от гордости, и она широко улыбнулась.
Так редко кто-то, кроме Марины и физиотерапевта, говорил приятные вещи о Кирилле, что каждое доброе слово о брате Полина воспринимала особенно трепетно. Вадим улыбнулся ей в ответ, открыто, искренне, по-настоящему, как ни разу никому не улыбался с момента возвращения в родительский дом.
– Это, конечно, все классно, но, Поли… время! – напомнила Кира. – Ярослав приедет с минуты на минуту, а ты еще в школьной форме.
– Да…
– Иди переодевайся, а мы с Вадимом подождем тебя здесь. Кстати, Вадим, а как ты предпочитаешь, чтобы к тебе обращались? Вадик? Вад? Вади?..
– Вадим, – растерянно ответил он.
– Вадим… Кстати, это мое любимое мужское имя.
Кира грациозно закинула ногу на ногу, как бы невзначай демонстрируя Вадиму бедро в разрезе юбки. Полине стало тошно. Она поспешила к себе, уверенная, что, когда вернется в гостиную, сводный брат попадет уже в Кирины сети.
Виолетта приготовила Полине наряд для прогулки. Она с самого утра продумывала образ падчерицы и решила на этот раз одеть ее как обычного подростка, в джинсы и блузку. В конце концов, молодежь явно пойдет не в музей или театр. Полина сначала даже не поверила глазам, когда увидела на своей кровати не платье или костюм с пышной юбкой. Ей всегда было комфортнее в простой одежде, но Державины одевали ее как девушку из института благородных девиц.
– Замечательно, Поли. Только ты слишком бледная. – Как всегда, постучав и не дождавшись ответа, Виолетта влетела в комнату. – Немного румян это исправит.
Полина вздохнула, взяла с туалетного столика пышную кисть и протянула ее мачехе. Виолетта тут же схватила орудие красоты, обмакнула кончик кисти в рассыпчатую персиковую массу и стала аккуратно подрумянивать Полину.
– Так намного лучше, – заявила она, отложив кисть. – Теперь ты не похожа на бледную поганку. Еще немного блеска и духи. Помни, Поли, что шлейф дорогого аромата – это один из важнейших нюансов имиджа.
Полине казалось, что она провела в комнате целую вечность. Даже Кира привела себя в порядок куда скорее. И когда Полина наконец спустилась в гостиную, на диване там уже восседал Ярослав. Он поднялся и крепко обнял ее, как старого друга.
– Поли, я уже заждался. Хотя успел познакомиться с ребятами. – Он кивнул на Вадима и Киру.
– Да, идемте же скорее. Яр предлагает махнуть в боулинг! Сто лет не играла! – радостно воскликнула Кира.
– Угу. Сейчас заскочим за второй твоей подружкой и в развлекательный центр, – подтвердил Ярослав. – Потом можем там посидеть где-нибудь.
– Ярослав, только помни о наших договоренностях! – прогремел Виктор Викторович, решивший составить компанию молодежи до прихода Полины.
– Конечно, Виктор Викторович.
– Тогда желаю хорошо провести время.
***
Ярослав специально забронировал дорожку в боулинге, зная, что в пятницу вечером там будет многолюдно. Пока все переобувались, он предложил поделиться на команды и сразу изъявил желание играть вместе с Аленой. Еще в машине стало ясно, что девушка его заинтересовала. В своей обычной развязной манере он не скупился на комплименты, и Алена, в отличие от Полины, поддалась его нахальству. Уже на подъезде к развлекательному центру она вовсю флиртовала с Ярославом. Он помог ей выйти из машины, подав руку, и Алена не отпускала ее до самого боулинга.
– Ну раз Аленке достался Яр, то в мою команду беру Вадима. Все должно быть честно, – заявила Кира.
– А Полина?.. – нахмурился Вадим.
– Поли, ты как играешь?
– На самом деле никак. Никогда раньше не играла. Так что из меня так себе игрок, – вздохнула Полина. Снова она почувствовала себя пятым колесом, как десять минут назад в машине, когда Ярослав и Алена ушли друг в друга, а Кира общалась только с Вадимом. Если бы не дурацкое условие отчима, она бы с радостью уехала домой.
– Я тоже не умею играть, – вдруг поддержал ее Вадим.
– Не умеешь? Совсем? – удивилась Кира, игриво повернув наманикюренным пальчиком за подбородок его лицо к себе. – Да ладно…
– Нет. Никогда не играл. – Вадим отвернулся и снова посмотрел на Полину.
– Тогда будет справедливо, если Поли пойдет в команду Аленки и Яра. Они будут учить ее́, я – тебя.
Кира с огромным энтузиазмом взялась обучать Вадима игре в боулинг. Она кокетливо наклонялась прямо перед ним, показывая, как нужно правильно запускать мяч. А когда бросок делал Вадим, нежно касалась его в том месте, где следовало напрячь мышцы. Полина отчаянно старалась этого не замечать, но ничего не получалось. Внутри все сжималось от непозволительной ревности, а Кира стала безумно раздражать. Алена тоже видела напор подруги, но также заметила, что это была игра в одни ворота: Вадим игнорировал все старания Киры. В глубине души Алене это даже нравилось, ей очень хотелось увидеть, как не знающую отказа подругу вдруг отошьют.
Несмотря на все Кирины усилия, играть у Вадима выходило скверно, и Полина не отставала от него в несбитых кеглях. Счет вели исключительно Полинины подруги и Ярослав. Команды шли нос к носу, несмотря на то, что Кире приходилось в одиночку бороться с парой опытных игроков.
Перед очередным броском Вадима Кира повисла у него на шее и коснулась губами уголка его губ. Полина резко отвернулась и, если бы не Алена, выронила бы тяжелый шар прямо себе на ногу.
– Она времени не теряет, – шепнула Алена, забирая у подруги шар. – Вот только твоему братцу, кажется, не сильно нравится такое внимание.
– Он все равно не устоит. Ты же знаешь Киру. Живым она Вадима не отпустит.
– А ты – дурочка, что подписалась ей помогать. Послала бы куда подальше. Тоже мне «отплатить добром за добро». Поли, тебе надо быть жестче с ней. Как я. Она не садится мне на шею только потому, что знает, я пошлю ее туда, откуда не возвращаются. А вот ты не можешь, и Кира этим пользуется.
– В любом случае уже поздно. Я согласилась свести ее с Вадимом.
– Договор ты не подписывала, так что вольна поступать как хочешь. Я бы, например, ни за что не позволила кому-нибудь из моей семьи сойтись с Кирой. Конечно, я ее люблю как подругу, но не больше.
– Эй, девчонки! Наш бросок! – позвал Ярослав. – Хватит сплетничать.
– Ну, Поли, ударишь? – спросила Алена.
– У меня как-то не очень выходит.
– Ален, давай лучше ты, – простонал Ярослав. – Потом бросает Кира, и…
– И что? Поли так никогда не научится, если будет только смотреть издали.
Полина взяла в руки тяжелый шар, взглянула на кегли, прицелилась и сделала бросок. Затаив дыхание, она смотрела, как шар катится по дорожке, приближаясь к треугольнику кеглей, но чем ближе он оказывался, тем сильнее уходил в сторону и почти у самой цели упал в боковой желоб. Кира довольно взвизгнула и обняла Вадима.
– Да! Мы им покажем!
– Дай на этот раз снова бросить мне, – попросил он, отстраняя от себя девушку.
– Это не лучшее решение, Вад, нам нужны очки. Аленка с Яром нас обгоняют.
– И что?
Когда дошла очередь до их команды, Вадим, не обращая внимания на возражения Киры, сделал бросок. Его результат оказался чуть лучше, чем у Полины: если она не сбила ни одной кегли, то ему удалось выбить целых две. Но в конце концов с небольшим перевесом в очках победила команда Ярослава, Алены и Полины.
Чтобы отметить победу, ребята пошли в пиццерию, и Кира сразу же заявила, что соперники проставляются. Им принесли меню, и вдруг Ярослав взял руку Полины и поднес ее к губам. Полина так растерялась, что позволила ему поцеловать тыльную сторону ладони, и в этот момент раздались щелчки фотоаппаратов.
– Это журналисты?! – воскликнула она, отдергивая руку.
– Ну мы же договорились. Там, в боулинге, я попросил, чтобы нам не мешали. Не бойся, это всего лишь фарс. Завтра напишут, что мы встречаемся.
– Но это не так! – возмутилась Полина.
– Ну хватит тебе! Конечно, не так. Но мы же друзья. Поиграем какое-то время во влюбленную парочку, а потом изобразим разрыв.
– Смотри, чтобы эта игра не зашла слишком далеко, – вмешался Вадим.
– Эй, расслабься. Я не сделаю ничего плохого твоей сестренке. Мы только поиграем на публику, – улыбнулся Ярослав и по-хозяйски закинул руку на плечи Полины. – Так приказал твой отец.
