Тея Лав
Плюш
Сегодня он ответил, что мы увидимся, когда я спросила его об этом по эсэмэс, поэтому мне нужно привести себя в порядок и только ждать.
Имея под рукой профессионального визажиста, я снабжена различными бутылочками, флакончиками с масками, кремами для ухода за кожей моего возраста. Ну и естественно косметикой. Все это стоит на маленьком декоративном столике в моей спальне. Мне не приходится пользоваться всем этим, поэтому часть косметики я отдаю Трейси.
Пока я привожу себя в порядок, сидя на пуфике, мне на телефон приходит эсэмэс. Я подскакиваю и падаю животом на кровать, схватив телефон с прикроватной тумбы.
СТРАННЫЙ БАРИСТА: Ты не голодна?
Я: Очень.
Надеюсь, он понял, что я о еде. Боже, ну конечно, мы о еде.
СТРАННЫЙ БАРИСТА: Через час я буду ждать тебя в переулке.
Я улыбаюсь, предвкушая нашу встречу. Поднявшись с кровати, я выглядываю в окно. Сумерки уже опустились на город, а через час будет совсем темно.
Я принимаюсь рыться в вещах и спустя сорок с лишним минут, на мне узкая темно-зеленая юбка с замком от пупка до самого подола и белая футболка с длинными рукавами. Перепрыгивая через ступеньку, я спускаюсь вниз. Папа с мамой о чем-то оживленно говорят, сидя на диване в гостиной. Они так заняты друг другом, что не слышат моих шагов. Мама игриво хихикает и заползает к папе на колени. Милая картина. Но когда папа с тихим рычанием ударяет маму по заднице, я прочищаю горло. Я люблю своих родителей, но наблюдать подобные моменты – спасибо. Здоровая психика мне важней.
– Ой, Вив. – Мама пытается сползти с коленей папы, но он ее удерживает.
– Можете продолжать, – хмыкнув, говорю я и подхожу к маленькой гардеробной размером в пару шагов.
Я надеваю теплый, достающий мне почти до икр коричневый кардиган и ботинки на невысоком толстом каблуке.
– Скоро ужин, – наблюдая за мной, говорит папа.
Натянув шапку, я хватаюсь за дверную ручку.
– Я съем все, что вы мне оставите, клянусь. Но сейчас я хочу погулять. До скорого.
Не давая шанса им ответить, я выхожу на улицу. Думаю, они бы вряд ли это сделали. Я свалила вовремя.
Машина Лиама оказалась чуть дальше по переулку, дальше от входа в парк. Когда я забираюсь в салон, он несколько секунд изучает меня, прежде чем поцеловать. На нем снова одна лишь толстовка и черные брюки, заправленные в кожаные ботинки.
Мне до сих пор не верится, что я с ним. Что я могу коснуться его, поцеловать. Месяцы моих мучений остались позади.
– Ну что, хочешь перекусить? – после поцелуя интересуется он.
Я киваю и пристегиваю ремень.
– Да, но…
Он улавливает мое замешательство.
– Да, к сожалению, мы вряд ли сможем поесть в городе. Кто-нибудь все равно увидит.
У меня сводит желудок от досады. Но это то, что необходимо. Прятаться. Если даже мы будем бывать в тех местах, где не бывают наши знакомые, кто-нибудь может заметить. Парень, который знает парня, который знает парня и так далее. Я не утверждаю, что в Эшборо каждый знает каждого. Но ручаюсь за то, что тренера любимой команды Эшборо Флэйм уже знают все. В городе нет больше команд, играющих на таком уровне, и нашей школе принадлежит единственная в городе ледовая арена. В государственной школе Сэмуэля Хэдли есть своя команда, но они участвуют лишь в окружных соревнованиях.
– Тогда удиви меня, – улыбнувшись, говорю я.
Он ведет машину одной рукой, а второй рассеяно гладит мое колено. Это такое обыденное прикосновение, словно мы вместе кучу времени.
– Как скажешь, – мягко отвечает Лиам.
Через пятнадцать минут мы оказываемся за пределами города на берегу озера. В озерной глади отражаются звезды и полумесяц. Здесь так тихо, что можно услышать малейший шорох. Рядом находится небольшой холм. Если на него взобраться, то можно увидеть далекие огни Ванкувера.
– Нашел это место, когда переехал сюда, – говорит Лиам, пристально глядя на озеро.
Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. Мы ведь практически ничего не знаем друг о друге.
– Ты скучаешь по Торонто? – спрашиваю я.
Мы стоим на самом берегу в шаге друг от друга.
– Да, – отвечает Лиам. – Иногда мне не хватает его энергии.
– И ты не жалеешь, что оказался здесь?
Он смотрит на меня, улыбнувшись одним уголком рта. Я не хочу, чтобы он думал, что я намекаю на себя. Мне действительно интересно.
– В какой-то момент я жалел о своем согласии, когда мне предложили здесь работу. Мне было тесно и дико. Но рядом океан и здесь тепло. – Он указывает на свою черную толстовку. – В Торонто еще лежит снег.
– Видишь, как много плюсов, – говорю я.
– Да, – соглашается он. – Их оказалось гораздо больше, чем я думал.
Он тянет меня к своей груди, и я прижимаюсь к его высокому и сильному телу. От его аромата у меня подгибаются колени.
Мы стоим так примерно минуту. Затем он ведет меня к машине и достает из багажника пакет с едой.
– Не знаю, что ты ешь, – говорит Лиам, раскладывая на капоте картошку фри, чипсы, какой-то салат в пластиковой упаковке, упаковку печенья «Орео», пончики в бумажном пакете.
Я давлюсь от смеха, наблюдая за этим.
– Что? – Лиам опускает руки. – Не говори мне, что сидишь на какой-нибудь диете.
– Нет, – я качаю головой.
– Ладно, тогда ты должна все это съесть. – Он приближается ко мне.
Я приникаю к его телу своим.
– На будущее: я обожаю молочные коктейли.
Он опускает голову и оставляет легкий поцелуй на моих губах.
– Понял.
– Ты расстроен? – интересуюсь я.
Он пожимает плечами, глядя в сторону.
– Меня больше волнует реакция парней. Нужно уметь проигрывать. И вот еще что, на будущее, – повторяет он мои слова. – С тобой я не стану обсуждать хоккей.
– Что? – Я даже отстраняюсь. – Почему?
– Потому что он итак занимает большую часть моей жизни.
И для этого у него есть друзья и сама команда.
– Я так понимаю, что я должна развлекать вас, тренер Фаррелл, в ваше свободное время?
Его глаза вспыхивают опасным огоньком, когда я называю его тренером.
– А у вас получится, мисс Роббинс?
Минут через двадцать, когда картошка фри и несколько печений съедены, я сижу на капоте «Рэма», крепко стискивая ногами бедра Лиама. Он стоит передо мной и целует меня, лаская руками мою спину под кардиганом. Я чувствую, что он хочет большего, но кроме движения бедер он ничего себе не позволяет. Мои руки тоже под его толстовкой, под тонкой тканью футболки я прощупываю кубики его пресса. От нашего общего горячего дыхания исходит пар.
Вибрация в кармане его джинсов отвлекает нас от дела. Ненавижу, что нас прерывают. Вздохнув, Лиам отстраняется от меня, проведя пальцем по моим губам. Без него мне моментально становится холодно.
– Мне нужно ответить, – говорит он.
Я киваю и остаюсь на месте, когда он отходит на несколько шагов.
– Нет, старик, я не дома. А в чем проблема? – Он слушает какое-то время, изредка бросая на меня взгляды. – Ты издеваешься. Прямо сейчас? Черт. Да, я занят.
То, что ему говорит собеседник, очевидно, что-то из категории «кого ты трахаешь сейчас, бро», потому что Лиам стискивает челюсть и хмыкает.
Он старше моих ровесников, но не настолько, чтобы слишком от них отличаться в те моменты, когда дело касается пошлых шуток. Конечно, у меня нет богатого опыта, чтобы рассуждать о подобном, но я очень наблюдательна. В большинстве случаев парни ведут себя слишком очевидно.
– Заткнись, Реджи, – огрызается Лиам. – Хорошо, договорились. Но ты мне должен, сукин сын.
Засунув телефон обратно в карман, он возвращается ко мне.
– Я услышала нецензурную лексику.
Он улыбается и закрывает на мне мой распахнутый кардиган.
– Поверь мне, парни слышат от меня и не такое, когда ползают на льду, как улитки.
Я смеюсь, слегка откинув голову.
– Тебе нужно ехать, да?
Он неохотно кивает.
– Моему другу нужна помощь.
– Что-то серьезное? – Я спрыгиваю с капота, и теперь мне приходится задирать голову, чтобы видеть лицо Лиама.
– Я бы так не сказал, – уклончиво отвечает он.
– Ладно. – Стараясь не показывать своего разочарования, я плетусь к машине.
Когда мы уже выезжаем на дорогу, я размышляю вслух:
– Реджи. Реджи-Рукав?
На лице Лиама сначала появляется удивление, затем он кивает головой.
– Да точно. Так ты знаешь его?
– Немного. Мой папа с ним знаком.
– У твоего отца есть татуировки? – интересуется Лиам.
Я разворачиваюсь полубоком.
– Какой ты предвзятый. Разве больше нет причин общаться с тату-мастером?
Лиам громко смеется, игриво дернув меня за прядь волос.
– Скажи честно.
– Ладно, – сдаюсь я. – Реджи сделал папе татуировку на пальце правой руки. И это всего лишь крошечная точка, потому что папа до смерти боится игл.
Лиам едва сдерживает смех.
– Тогда зачем он пошел в тату-салон?
– Уже не помню, но он что-то проспорил маме.
Он откровенно смеется.
– Твои родители веселые.
– Не то слово, – я притворно закатываю глаза.
Мы больше не говорим, так как он останавливает машину в переулке перед моей улицей. Мне не хочется уходить. Если признаться самой себе, когда я думала о нем, то даже представить не могла, что мы будем так непринужденно болтать и даже спорить. Мне он казался слишком серьезным. Но все оказалось так легко и непринужденно. Так и должно быть. Вот только все это мне нужно скрывать.
– У нас две выездные игры, – говорит Лиам, постукивая пальцами по рулю. – Буду занят, но к концу недели сможем что-нибудь придумать.
Да, боже, в любое время.
Наклонившись, он проводит пальцем по моим губам, затем целует.
– Я буду скучать.
Глава 7
28 февраля
Во вторник на тренировке я убедилась в том, что Джастин Хенсли лучший наездник из тех, кого мне доводилось видеть.
Это правда. Он так умело владеет своим телом, сидя на лошади. Странно, что я никогда этого не замечала. Честно признаться, я тихо завидовала ему, когда на занятие пришла младшая группа. Все, что я делала, так это стояла в стороне и наблюдала за ним.
Если в нашу первую совместную тренировку, я была раздражена его советами, то теперь они мне просто необходимы. После занятия, я подошла к Джастину и твердо заявила, что если он не поможет мне подготовиться к соревнованиям, то я спрыгну с крыши школы. Ну что он мог ответить?
Класс истории, наверное, самый огромный класс во всей школе. Вместо привычных одноместных парт стоят несколько рядов длинных столов. Наш историк, мистер Лонг, водит стилусом по интерактивной доске. Я старательно заношу информацию в свой макбук и периодически пихаю сопящего рядом Кайдена.
Учеба здорово отвлекает, потому что я не могу не думать о том, что произошло между мной и Лиамом в понедельник. Мы не виделись три дня, и меня смущает его молчание до сих пор. Но ведь он не обещал ничего конкретного, просто сказал, что к концу недели мы что-нибудь придумаем. А сегодня уже четверг.
Да, мне действительно нужно поучиться терпению.
Звенит звонок, и все соскакивают со своих мест.
– Ребята, настоятельно прошу, не торопитесь и сохраните всю информацию в точности, как на доске, – перекрикивает гвалт мистер Лонг.
– Трейси придет на последние два урока? – спрашиваю я Кайдена, когда мы выходим в коридор.
Он на ходу забрасывает свой ноут в сумку.
– Сказала, что придет, но она мне до сих пор не отвечает.
– Значит, придет, – махнув ему, я ухожу в противоположную сторону.
Когда прохожу мимо женского туалета на втором этаже, кто-то хватает меня за подол юбки.
– Эй! – вскрикиваю я, обернувшись.
Высунув одну голову из уборной, Трейси озирается по сторонам.
– Это я.
– Ты уже здесь. – Я подхожу к двери, и Трейси тут же хватает меня за руку и буквально запихивает внутрь.
– Где Кайден? – спрашивает она.
Она стоит напротив зеркала и затягивает галстук на шее, поправляет воротник белоснежной блузки и пиджака. Затем разглаживает складки на юбке. Пепельные волосы Трейси сегодня распущены и спадают серым плащом по спине, глаза ярко подведены толстым слоем черной подводки.
Она выглядит как обычно, но я замечаю в ней незнакомую нервозность.
– По-моему у него статистика на третьем этаже, – отвечаю я, продолжая разглядывать свою лучшую подругу.
Когда она в очередной раз проводит рукой по юбке, я замечаю какой-то предмет в ее зажатой ладони.
– Разожми руку, – требую я.
Трейси невозмутимо демонстрирует розовую пачку «Black Devil». Я бы могла догадаться, чем она тут занималась, хотя бы по запаху.
Покачав головой, я ставлю свой рюкзак возле раковины и опираюсь на нее руками.
– Он ведь все равно почувствует.
– Да, даже если проглочу всю пачку. – Трейси забрасывает в рот пару леденцов.
Кайден терпеть не может, когда она курит. Ему в принципе плевать, когда портят свои легкие другие, но только не его девушка. Это та часть их отношений, в которой я сохраняю полный нейтралитет. Даже когда они сильно ссорятся и оба пытаются найти поддержку в моем лице, я – к разочарованию обоих – ретируюсь.
Я хватаю один леденец из рук Трейси.
– Дантист осмотрел все твои зубки?
Трейси игриво подмигивает и проводит языком по своим зубам.
– О, да. Он сказал, что я без проблем могу курить и грызть мятные леденцы.
Я смеюсь.
– Серьезно? Ты такая стерва, Трейс.
Она притворно охает и хлопает меня по заднице. В это время одна из розовых кабинок открывается и появляется Сандра Вуд.
Есть причина, по которой Трейси ее ненавидит. Сандра отвечает ей тем же. На ее лице сейчас играет усмешка, когда она подходит к раковине и начинает мыть руки. Светлые волосы, голубые глаза, слишком короткая школьная юбка – Сандра привлекательная. Но уж слишком заносчивая. Болтали, что ее ловили с травкой прямо в пансионе. Но она до сих пор здесь.
– Что ты еще скрываешь от своего парня? – ехидно интересуется она, не глядя на нас.
Трейси стискивает зубы.
– Ты сидела все это время на унитазе и подслушивала? Или у тебя диарея?
Сандра, наконец-то поворачивает голову в нашу сторону.
– Все знают, почему Кай с тобой. – Затем ее взгляд перемещается на меня.
Почему она так смотрит?
– Все знают, почему не один парень не встречается с тобой, – невозмутимо отвечает Трейси. – Здесь все всё знают, Сандра.
Улыбка Сандры заметно сникает, но она быстро возвращает на свое лицо презрительное выражение.
– Да неужели? – Она проходит мимо нас к выходу и останавливается возле меня на секунду. – Ты уверена?
Раздается шум из коридора, когда открывается дверь, затем снова становится тихо.
– Что она имела в виду? – возмущается Трейси, прожигая взглядом дверь.
Я всегда старалась не придавать особого значения болтовне в школе, но… какого хрена сейчас было?
– Забей. – Я хватаю сумку и закидываю ремешок на плечо. – Она вечно мелет чушь.
Но Трейси не на шутку разозлилась. Она вынимает из своего маленького в красно-черную клетку рюкзака маркер и открывает колпачок зубами.
– О, ты серьезно? – Я со стоном откидываю голову, наблюдая, как Трейси выводит что-то не на кафеле, а на зеркале.
– Да, во мне проснулся стадный инстинкт, – невозмутимо говорит она. – Не вини меня за это.
***
После уроков мы с Трейси едем на ее машине к ней домой. Мы давно не бывали вдвоем, и в этом моя вина. Я бы могла рискнуть и поделиться с лучшей подругой или даже с Кайденом тем, что по уши втрескалась. Но дело касается не только меня одной. Я не могу так поступить с Лиамом.
Как правило, в гостях у Трейси я бываю только тогда, когда ее родителей нет дома. Впрочем, как и она у меня. Она живет почти за городом, в самом лесу. Когда «Аккорд» Трейси въезжает на территорию частной собственности, перед нами появляется современный двухэтажный дом. Едва ли не бо́льшая часть стен сделана из стекла, а именно гостиная, кухня и комната Трейси.
Трейси сразу же валится на кровать, когда мы заходим в ее светлую спальню, а я подхожу к стеклянной стене. А быть может это просто окно во всю стену, учитывая то, что оно раздвигается в стороны.
– Ты закрываешь шторы, когда переодеваешься? – интересуюсь я, рассматривая открывшийся передо мной задний двор.
Терраса на первом этаже выходит прямо к бассейну. Остальная часть двора отдана пышной лесной растительности. В самом конце территории в этой растительности прячется летний домик Трейси, в котором они с Кайденом часто остаются на ночь даже зимой.
– А зачем? – лениво отвечает Трейси, стягивая с себя школьную юбку. – Соседей все равно нет.
Я вновь смотрю в окно и вижу сплошной лес.
– Круто.
– Давай чем-нибудь перекусим, – предлагает подруга.
Через несколько минут мы уже лежим на широкой кровати в одних трусиках и майках и поедаем фруктовые суши.
– Знаешь, я сегодня слишком разозлилась, – неожиданно признается Трейси. – На Сандру. И меня бесит то, что я показала, как меня задели ее слова.
Я вздыхаю и, отодвинув пластмассовую подставку с остатками еды, переворачиваюсь на спину. Трейси лежит на животе, подперев голову рукой. Ее прямые серые волосы рассыпаны по оголившимся плечам, густо накрашенные черным ресницы ярко подчеркивают стальной цвет ее глаз.
– Не думаю, что она это заметила, – говорю я, улыбнувшись.
Но Трейси не улыбается.
– По большому счету мне плевать с кем спал Кайден, – она вздыхает. – Ладно, может не совсем все равно, учитывая, что мы с ним…
Я быстро киваю.
– Понимаю.
– Так вот. Бесит то, что каждый раз она мне тычет в лицо, будто знает его лучше меня. Идиотка. – Трейси фыркает, но на ее лице остается тревога и уязвимость. – В смысле, ведь я такая, ну посмотри…– Она встает на колени и демонстрирует свою черную вытянутую, но ооочень дорогую майку с кровавым черепом и розой. – Иногда я похожа на труп невесты, согласись. Мои волосы, мой мэйк-ап, одежда.
– Ты к чему? – возмущаюсь я, приподнявшись на локтях.
– К тому, что я не совсем подхожу на роль девушки школьной хоккейной звезды, – объясняет Трейси. – Мне больше подходит какой-нибудь мрачный парень из тех рок-магазинов в Ванкувере, знаешь ли.
– Мне совсем не нравится ход твоих мыслей. – Я сажусь на задницу и легонько толкаю подругу в плечо. – Ты говоришь, как неуверенная в себе задротка.
Трейси смеется и толкает меня в ответ.
– Это не неуверенность, Вив. Это факты.
Я пожимаю плечами.
– Ну и плевать, вы же вместе. Кайден любит тебя.
– Я знаю, – самодовольно кивает Трейси.
– И с Сандрой он путался в тот момент, когда ему было совершенно плевать на всех и вся. Думаешь, его волновало, что она думает, что она ест, курит ли она сигареты или даже травку? Да ему даже было плевать, что на ней надето. Они не встречались, они тупо…
– Трахались, – заканчивает за меня Трейси.
Я неохотно киваю.
– Что на тебя нашло? Ты классная, Трейс. Самая лучшая.
Несмотря на всю свою напускную уверенность, невозмутимость и решительность, Трейси очень уязвимая. За то время, что мы дружим, я умудрилась очень хорошо ее изучить.
Мы разные. Трейси всегда говорит правду и желательно в лицо. Если ее что-то волнует, она выскажется и победно задерет свой аккуратный носик, так как не боится правды. Я же напротив, лучше солгу, чем скажу эту самую правду, если она не очень приятна. Мне кажется, так я избавлюсь от лишних вопросов и та тема, о которой больше не хочется говорить, больше не всплывет.
Мысли снова наводят меня на образ Лиама. Как же я хочу, чтобы мой секрет поскорее мне позвонил или написал. Я безумно тоскую. Глупо было предполагать, что мы будем держаться за руки при любом удобном случае. Мне даже кажется, что мои мысли о нем такие громкие, что их может кто-нибудь услышать. Главное, осторожность.
– Люблю тебя. – Трейси отвлекает меня, со всей силы чмокнув в щеку.
– И я тебя, – отвечаю я.
Трейси поднимается с кровати и идет к своему гардеробу. У нее не самые нежные отношения с родителями, поэтому исходя из подростковой логики, она компенсирует это покупкой дорогой альтернативной одежды. Толстовки и худи фирмы Drop Dead Оливера Сайкса, майки, юбки, футболки Abbey Dawn Аврил Лавин, а также платья, сумки и куча обуви из знаменитого магазина «Killerstar». Многое из своих вещей она даже ни разу не надевала. Либо она про них забывала, либо не находился случай.
– Так. – Трейси несет из гардеробной что-то черное и бросает на кровать. – Эта юбка мне слишком короткая, тебе в самый раз.
Я хватаю короткую черную юбку с кожаными вставками, покрытые мелкими шипами.
Трейси выше меня, поэтому на ней эта юбка точно будет прикрывать лишь трусики.
У нас что-то типа бартерного обмена. Я отдаю подруге часть своей косметики, которую просто не могу физически использовать, а она мне свои вещи, которые я рискну надеть.
– Мне нравится, – говорю я и все так же лежа, тянусь к своему рюкзаку. – Там какие-то новые неоновые тени. Мама сказала, что они просто так не смываются.
С горящими глазами Трейси раскрывает мой рюкзак и высыпает на кровать косметику.
– Ты накрасишь меня так, как твоя мама накрасила тебя на зимний бал?
– Хм, если ты отдашь мне чулки с кошачьими ушками, то я постараюсь.
Трейси прищуривает глаза.
– Хитрая задница, это эксклюзив.
Я ей подмигиваю.
– Ладно. – Она бросает в меня подушкой, и мы вместе смеемся.
Сложив свои новые вещи в школьный рюкзак, я надеваю на себя школьную форму и собираюсь домой. Мы с Трейси спускаемся вниз и натыкаемся на ее маму, говорящую по телефону в холле.
– Не думала, что она вернется раньше шести, – бормочет Трейси. – Привет, мам.
Миссис Данэм прощается с кем-то по телефону и натянуто улыбается.
– Привет, милая. У тебя гости? – интересуется она слишком деловым тоном, будто спрашивает свою секретаршу, назначила ли она встречу.
Почему порой люди задают вопросы, когда ответ очевиден?
– Добрый день, – бормочу я, медленно продвигаясь к входной двери.
Миссис Данэм просто кивает, бросив на меня беглый взгляд с высоты своего роста. Выглядит она сногсшибательно даже в строгом брючном костюме, с этим не поспоришь. Почему-то к деньгам всегда прилагается природная красота.
– Папа сегодня приедет? – спрашивает Трейси.
Бросив телефон и сумочку на небольшой декоративный столик у стены, миссис Данэм проводит рукой по своим каштановым волосам, рассыпавшихся по плечам. Судя по ее напряженному лицу, вопрос ей не нравится.
– Я очень устала и буду у себя, – говорит она. Затем, даже не взглянув на нас, поднимается наверх.
Трейси смотрит ей вслед, и когда ее мама скрывается за балюстрадой, громко выпускает воздух.
– Агх, она будто лимон съела.
– Твоя мама просто устала на работе, – пожав плечами, предполагаю я.
Трейси смотрит на меня с ярко выраженным сарказмом.
– Ага, конечно.
***
Оказавшись дома, я принимаю душ и заваливаюсь на кровать с телефоном. Несколько минут я борюсь с собой и думаю, написать ли Лиаму? Да, он сказал, что мы увидимся в эти выходные, но это ведь нормально, если я просто спрошу, как у него дела?
С парнем, с которым я познакомилась в летнем лагере в Квебеке, мы постоянно переписывались. Лестер писал мне каждые полчаса, узнавая, что я делаю.
Но Лиам…он не Андрэ из лагеря и не Лестер. Даже глупо сравнивать свои прошлые детские отношения с тем, что происходит сейчас.
Я все же откладываю телефон в сторону, так как слышу звук подъезжающей машины. Выглянув из окна своей спальни, вижу на подъездной дорожке мамину «Джетту».
Мама уже стоит на кухне и выкладывает апельсины на столешницу, когда я спускаюсь вниз.
– Привет, детка. Хочешь апельсиновый сок?
– Конечно. – Я целую ее в щеку и забираюсь на высокий табурет.
Наблюдая за тем, как мама достает из верхнего шкафа соковыжималку, я помогаю ей разрезать апельсины на две части. Ее движения плавные, неторопливые. Она бросает на меня взгляды своих голубых глаз, и каждый раз улыбается так, будто я самое невероятное существо на планете. Почти так же она смотрит на папу.
Семья Трейси мне не кажется такой. Даже когда рядом нет посторонних.
– Мам, – решаюсь я.
– Да, милая? – Она облизывает палец и несет соковыжималку к раковине.
– Почему вы с папой не любите семью Трейси?
Мама замирает у раковины на пару секунд, затем повернув голову, смотрит на меня.
Я уже задавала ей этот вопрос, но так и не получила конкретного ответа.
– Вивиан, – со вздохом произносит она. – Это… просто так бывает. Мы не дружим вот и все.
Раздраженно фыркнув, я подгибаю колени на табурете.
– Не дружите? Ее родители запрещают ей общаться со мной.
– Но вы ведь все равно общаетесь, – говорит мама то ли с укором, то ли просто констатируя факт.
– Да, но вопрос не в этом.
– Мы тебе не запрещаем общаться с Трейси. – Мама возвращается к стойке и встает напротив меня. – Между нами был конфликт, но мы с папой не считаем правильным впутывать в это детей. К тому же, прошло столько времени, что я не придаю больше этому значения. И честно не понимаю, почему тебя волнует этот вопрос.
Досадно поджав губы, я мысленно соглашаюсь с ее словами.
– Хорошо. Но, похоже, миссис Данэм не такая отходчивая. Сегодня она не была счастлива видеть меня в своем доме.
Мама вздыхает.
– Вивиан, милая, не стоит ходить к людям, которые не хотят видеть тебя в своем доме.
– Ты говоришь так, будто мне пять. Мне рада Трейси и этого достаточно.
– Нет, – твердо заявляет мама. – Недостаточно.
– Ладно, а если Трейси придет ко мне с ночевкой?
Мама раздумывает несколько секунд, затем пожимает плечами.
– Хорошо, но ее родители будут против.
Я закатываю глаза. Ну, что за бред?
– Ей все равно.
– А вот это зря, – твердит мама, наливая в стеклянный стакан сок. Запах апельсинов разносится по всему дому.
– Но так и есть.
Протянув мне стакан сока, мама отбрасывает прядь белокурых волос.
– А как у них дела с Кайденом?
Как мило, что она спросила. Но все дело в том, что она очень переживает за Кайдена.
– Он любит ее.
Мама слабо улыбается.
– Он точно…у него все в порядке? – В ее глазах проскальзывает беспокойство.
– У него все хорошо, – убеждаю ее я. – На вечеринках он даже не пьет.
Ой. Ну, зачем я соврала? На вечеринках все пьют. Просто Кайден больше не перебарщивает вот и все.
Но мамина улыбка заставляет меня прикусить язык, и я решаю не корректировать уже слетевшие с моего языка слова.
***
Через пару часов в мою комнату врывается Кайден. От неожиданности я подпрыгиваю на кровати, и мой макбук скатывается с коленей.
– И как это понимать? – возмущаюсь я.
Кайден издает смешок и валится на кровать рядом со мной. На нем его хоккейная куртка и джинсы, темные волосы влажными прядями липнут ко лбу.
– Заплатил старосте, – прикрыв глаза, бормочет он.
– Что-то не верится, – бурчу я, выдирая из-под его длинного тела юбку, которую мне сегодня отдала Трейси.
– Ты же знаешь, что я профи, если дело касается побега.
– По твоей милости школе предъявят иск за невыполнение воспитательских обязанностей.
Кайден сонно смеется, почесывая свой живот.
– Кому какое дело до меня?
Я пропускаю мимо ушей его последний комментарий. Порой он меня жутко бесит.
– Так ты останешься?
– Ага, – бормочет он. – Я так вымотался после тренировки, жуть. Кэп пару раз припечатал меня к борту.
Кусая ноготь, я раздумываю несколько секунд, прежде чем спросить:
– Тренер снова спускает с вас три шкуры?
Никто ничего не заподозрит, если я спрошу. Но я до такой степени себе внушила об осторожности, что обычный вопрос кажется мне опасным.
– Да, – отвечает Кай, не открывая глаз. – Ему нужна победа.
Я хмыкаю.
– А вам она не нужна?
На это Кайден протягивает руку и щиплет меня за икру.
– Конечно. Но он реально жесткий. Но мне даже нравится.
А как же мне он нравится. Я улыбаюсь своим мыслям.
– Жесткий. Он… молодец.
Кайден распахивает глаза и, приподнявшись на локтях, впивается в меня взглядом.
– Молодец? – Его губы дергаются в усмешке.
Я даже теряюсь от его вопроса.
– Ну-у да, а что?
Кайден расслабляется и снова падает на спину.
– Обычно я слышу другое от девчонок на счет тренера Фаррелла.
Мои внутренности переворачиваются.
– Что именно? – Надеюсь, мой голос звучит ровно, потому что внутри меня непонятно откуда взявшийся хаос.
– Ну, знаешь ли, что он секси и все такое.
Конечно, они так болтают. Ну а разве это не правда? Не одна же я вижу его привлекательность.
– Ты так не думаешь? – интересуется Кайден.
– Чего? – фыркаю я.
Это было глупо. Я должна вести себя как обычно.
– Ну, то есть, – исправляюсь я, – да, он классный и привлекательный. Я же не слепая.
Кайден смеется и качает головой. Пока я думаю, как бы еще расспросить его о том, что он слышал, Кайден переворачивается на бок и, подперев голову рукой, смотрит на меня.
– Вообще-то я здесь, чтобы поговорить, если честно.
Серьезность в его взгляде и словах заставляет меня забыть о Лиаме.
– Что такое?
– Столкнулся с Сандрой перед тренировкой.
Мне уже не нравится предстоящий разговор. Потому что я знаю, о чем речь.
– Что тебе напела эта стерва? – сквозь зубы цежу я.
– Хотел спросить то же самое, – отвечает Кайден. – Что она сказала сегодня Трейси?
Подогнув колени, я обнимаю их рукой.
– Ничего нового, но…
– Вив. – Кайден садится и в упор смотрит на меня. – Что она сказала?
– Ничего, правда. Но ее намеки были какими-то…черт, будто она что-то знает.
Кайден прикрывает веки и проводит ладонью по лицу.
– Я тоже так подумал.
– Так почему она вдруг стала бросаться такими намеками? Ведь Трейси прекрасно знает о вас с ней.
Он поднимает глаза.
– Ты же поняла, что она намекала совсем не на это.
Как же порой хочется буквально вжаться в стену или землю и раствориться, чтобы не отвечать за те действия, о которых ты жалеешь. Это мерзко и трусливо, но порой ничего больше не остается.
– Боже мой, Кайден, что за дерьмо? Что может знать эта Сандра? Откуда? Ты шутишь что ли?
Кайден подносит палец к губам и оглядывается на дверь.
– Тише ты, Вив, не верещи.
– Ты издеваешься надо мной? – Я соскакиваю с кровати и обхватываю свои плечи руками.
– Не знаю, – неуверенно отвечает он. – Может, я болтнул что-то, когда был пьян. Не знаю я!
Я замираю на месте.
– Ты идиот!
Он кивает.
– Да, но я хочу быть честным с Трейси.
Сглотнув огромный комок в горле, я смотрю на друга, который опустил голову.
– Похвально, но уже поздновато думать о честности.
– Вив…
– Нет.
– Но ведь ты не виновата.
– Да никто не виноват, и мы это обсуждали, – отрезаю я, повысив голос. – Не хочу даже думать об этом, слышишь? Все, тема закрыта. Не усложняй.
Кайден стискивает челюсть. Затяжное молчание повисает в воздухе моей спальни.
– Хочу продать машину, – неожиданно признается он.
– Зачем?
– Мне нужно будет обеспечивать Трейси, когда мы будем в колледже. Машина нам пока ни к чему. – Он смотрит на меня долгим и усталым взглядом. – Она нужна мне, Вив. Я не хочу потерять еще и ее.
Эти слова явно не о машине. Вся моя злость улетучивается. Я сажусь на кровать рядом и беру его за руку.
– Ты ее не потеряешь. Ты тоже ей нужен, поверь, ей плевать на деньги.
– Потому что они есть у ее родителей, – вздохнув, объясняет Кайден. – Я хочу сам ей дать то, к чему она привыкла.
Знаю, что завидовать мерзко, но я завидую. Они так влюблены и могут это не скрывать.
– Кай, – осторожно говорю я. – Заткни Сандру. Не нужно ничего рушить.
Его плечи расслабляются, и он кивает.
