Тим Ибрагимов
Морская история
6
Чтобы добраться по городу из точки А в точку Б, я всегда использовал автобус. Никак иначе. Эта ржавая металлическая буханка – самый удивительный вид транспорта, который был изобретен человечеством. Каждая поездка, как безмолвное знакомство с несколькими десятками людей. Мы словно в немом кино обменивались какими-то репликами, которые неизменно отражались на наших собственных лицах.
Вот и сейчас я ехал на работу и изучал обстановку то за окном, то в салоне автобуса. Передо мной ехала женщина солидного возраста в ярко-красном берете. Выглядела она, как пожилая черепаха. Медленно вертела головой по сторонам, оценивая обстановку, и при этом ни капли не менялась в лице, словно нацепила на себя морщинистую маску старушки из магазина приколов. Вскоре она зашевелилась немного активнее и выудила из правого кармана леденец. Пенсионерка вновь замедлила свои движения и теперь не спеша освобождала растаявшую конфету от обертки. В какой-то момент фантик порвался, и большая его часть намертво прилипла к розовой сладости. Старушка замерла. Я замер вместе с ней. В это же мгновение конфета вместе с упаковкой полетела к ней в рот. Я замер с удвоенной силой, как бы странно это ни звучало. Пожилая женщина опомнилась и начала крутить головой по сторонам в поисках наблюдателей, по всей видимости, понимая, что сотворила нечто странное.
Испугавшись такого развития событий, я резко отвернулся к окну, за которым с самого утра шел сильный ливень. Водой сильно омывало дороги, тротуары и в особенности прохожих. Хоть сегодня их было не так уж и много на городских улицах. Ливень был настолько силен, что представлял собой не иначе как дорожно-вселенский знак из разряда “Оставайтесь дома!”.
При такой погоде посетителей практически не бывает. Несмотря на то, что я немного опоздал, мне все равно некуда было торопиться. Я в медленном темпе открыл смену и поставил чайник, разложив на столе взятые с собой пакетики кофе. Рабочий день обещал пройти без каких-либо хлопот.
Я встал перед большим окном магазина, как бы дразня ливень, бьющий по нему снаружи. Не исключено, что он просто старался пробраться внутрь, чтобы как следует закупиться хорошей литературой. По субботам в магазине из персонала не было никого, кроме меня. В такой обособленности я вполне мог занять себя какой-нибудь работой или по крайней мере спокойно сесть за конспекты, чтобы подготовиться к понедельнику. Вместо этого быстрым движением достал смартфон и нашел номер Вивианы в списке контактов. Проследовало семь протяжных гудков. Семь вселенских знаков. После каждого из них ливень бил по стеклу все сильнее, как бы стараясь пробиться внутрь и остановить мой звонок.
– Да, Тео? – послышался тихий голос Вивианы.
– Салют! Приедешь сегодня в магазин?
На другом конце невидимого провода несколько секунд слышалась какая-то возня, после которой Вивиана с небольшой одышкой продолжила говорить.
– Слушай… Сегодня я сильно занята… Э-эм… Скучно там… Хм… Наверное… Да?
– Более чем.
– А-а… Правда, сегодня никак… Увидимся в понедельник, – сказала она и бросила трубку.
Дождь продолжал греметь, но вовсе не так сильно, как до этого. Поумерив свой пыл, он как бы звал меня к себе, предлагая свои мокрые объятия. Стараясь не делать поспешных выводов о занятости Вивиан, я послушно принял приглашение на водные процедуры и вышел на улицу.
Ливень ласково окрапливал меня водой и действовал более чем успокаивающе. Он мягко ложился на голову и стекал по длинным волосам, как по американским горкам, мне на плечи. Я закрыл глаза и протянул свою правую руку вперед. Капли послушно стали использовать новый маршрут для передвижения по моему телу.
Неизвестно, сколько я стоял так перед входом в книжный магазин. Может минуту. Может час. Скажем так, спустя неопределенный промежуток времени кто-то крепко взял меня за вытянутую руку и потащил внутрь. Только полностью скрывшись от дождя, я разлепил глаза и увидел перед собой насквозь промокшую Эсси.
– Чего ты добивался? – взволнованно спросила она.
Не обращая никакого внимания на ее вопрос, я сочувственно осматривал Эсси сверху вниз. Дождь не пропустил ни единого сухого места на ней и буквально замочил ее. Я пробежал глазами кросс по Эсси и, откровенно говоря, начал отчетливо осознавать, что у меня едет крыша. Тяжело видеть одного и того же незнакомого человека трижды за неполных два дня. Мне начало казаться, что она меня преследует.
– Ты меня преследуешь?
– Господи, нет, за кого ты меня принимаешь? – рассмеялась она.
Я насторожился. Вообразить такой чистый и искренний смех до этой секунды было невозможно. Наступило неловкое молчание. Эсси стояла перед кассовой стойкой и оставляла маленькие лужи на всем, к чему прикасалась. Не исключено, что она уже успела пробраться к моему сердцу и превратить его в крохотную кипящую лужицу.
– Вообще-то я хотела спросить у тебя кое-что вчера, – сказала она.
Эсси махнула рукой, чтобы смущенно почесать затылок. Капля слетела с ее ладони и приземлилась мне на грудь. Сомнений больше не было – пробралась.
– Что-то о книгах? – предположил я, рефлекторно смахивая воду с рубашки, которая и без того была пропитана влагой до нитки.
– Нет, совсем нет, – Эсси немного замялась. – Только не думай, что я пришла сюда с целью задать этот несерьезный вопрос.
– Я думаю только о том, что ты меня преследуешь.
Она снова громко засмеялась. Я все никак не мог понять, почему это ее так смешит. По всей видимости, Эсси обладает таким же необъяснимым чувством юмора. Она успокоилась и снисходительно посмотрела на меня.
– Я хотела спросить, как давно ты слушаешь Битлз.
– Увидела открытый на компьютере “Revolver” вчера в магазине, да?
Она удовлетворительно кивнула.
– Совсем недавно, если честно. Познакомился с их творчеством, наверное, не больше года назад.
– Я слушаю их с пяти лет. Столько всего интересного могу про них рассказать! – она явно гордилась тем, что была таким преданным фанатом ливерпульской четверки.
– Хочешь послушаем вместе?
Я как-то пропустил мимо ушей ее стремление поделиться фактами о Битлз и быстренько открыл на рабочем компьютере их страничку в Спотифай.
Посетителями и не пахло, так что я мог позволить себе как-то отвлечься в компании Эсси. Я принес для нее табуретку из комнаты персонала и поставил рядом со своей. Снова сходил в комнату и вернулся с двумя чашками горячего кофе. Теперь экран монитора впервые освещал два облика, вместо одного. На свету лицо Эсси по-алмазному блестело из-за влажных кристалликов воды, предварительно оставленных дождем.
– Что посоветуешь?
– Я считаю, что “Magical Mystery Tour” очень недооценен. Знаешь такой альбом?
– Приходилось слышать, но не помню список композиций.
– Ты наверняка знаком с “All You Need Is Love”.
– Да, это хорошая песня.
– Моя любимая с этой пластинки – “Strawberry Fields Forever”. Мы еще успеем до нее добраться, включай альбом с самого начала, – воодушевленно сподвигла меня Эсси.
Я набрал название альбома в строке поиска и нажал на кнопку воспроизведения. Заиграла озорная мелодия, чем-то напоминающая сопровождение для циркового представления. Битлз хором стали зазывать нас с Эсси в какие-то далекие-далекие дали:
Шествие! Шествие в Волшебное Таинственное Путешествие!
Вот Вам приглашение!
Принимай решение!
Она знала наизусть каждую песню и подпевала Битлам, практически не останавливаясь. Иногда она замолкала на несколько секунд, поворачивалась ко мне и восхищенно спрашивала:
– Ну, как тебе?
– Очень даже, – отвечал я.
В такие моменты я мог получше разглядеть внешность Эсси. Как оказалось, она была гордой обладательницей веснушек и ярких голубых глаз. Черты лица сложно было назвать славянскими. Эсси чем-то напоминала девушку еврейской наружности, но также во внешности были заметны и ее азиатские корни, которые хорошо отражались в разрезе глаз. Не сказал бы, что в остальном она чем-то напоминала мне наших восточных соседей, но на глазах у нее были складки, прикрывающие слезные бугорки. Так называемые эпикантусы.
С непривычно хитрым восточным прищуром она смотрела на меня, пока играла хорошо знакомая мне последняя песня с альбома – “All You Need Is Love”. Внезапно я сильно покраснел. Только сейчас я заметил, что все это время тихонько подпевал Джону Леннону с самого начала песни. Почти четыре минуты позора.
– Извини, – вырвалось из меня.
Я чувствовал себя виноватым за то, что как-то опорочил ее исполнение своими посредственными вокальными данными. Эсси поняла это и приоткрыла рот, словно немного испугавшись за меня. Спустя мгновение она собралась с мыслями и смогла взять себя в руки.
– Никогда не проси прощения за свои душевные порывы. Не имеет значения, как ты поешь или танцуешь. Ты делаешь это так, как можешь, и этого более чем достаточно.
– Извини, – смиренно сказал я снова, но прося прощение уже за нечто другое.
Эсси смотрела на меня, и на ее лице отражалось сочувствие размером с галактику. Она взяла меня за руку и спросила:
– Почему ты не сказал вчера, как тебя зовут?
– Я не планировал знакомиться.
– Даже сейчас?
– Сейчас планирую. Меня зовут Тео.
– Выбери песню, которую ты хорошо знаешь, и мы споем ее вместе, Тео.
Ливень стучался в окна, стараясь присоединиться к нашим вокальным партиям. К сожалению, он способен был играть только на ударных, и то не очень. Я и Эсси не обращали на него никакого внимания. Кроме нас в помещении никого не было, только Битлз исполняли “Nowhere Man” с нами в унисон.
– Проголодалась? – шепотом спросил я.
– Да, немного, – ответила она так же шепотом.
Мы провели вместе уже не меньше половины смены. За все это время магазин своим присутствием озарил всего один посетитель, который прямо сейчас уверенно продвигался по какому-то определенному ранее маршруту. Наш разговор зашел в тупик, и мы молча наблюдали за тем, как он медленно бродил среди книжных полок. Это продолжалось довольно долго. Мужчина средних лет варьировал по всему помещению в своем длинном черном плаще, словно тень. Начал он свой путь с энциклопедий. Затем внимательно изучил стенд со сказками и сборниками рассказов. Напоследок бегло пробежался по историческим хроникам, полка с которыми располагалась недалеко от кассы. Мужчина молча откланялся и торопливо покинул магазин.
– Странный тип, – подала голос Эсси, как только он вышел за дверь.
– Вселенский знак, не иначе.
– Что? Ты веришь в этот вздор?
Я терпеливо ждал несколько секунд, пока Эсси заливалась смехом. Судя по всему, ее толерантность распространялась только на творческие порывы человека. Астрологию и подобные ей вещи она презирала. Сам я не знал, как относиться ко всему такому.
– Нет, наверное.
– Извини, если тебя как-то задела.
– Совсем нет. Я не верю во вселенские знаки. Хотя люблю обращать внимание на всякие необычные штуки.
– Что за штуки?
– Например, сегодня я ехал в автобусе и заметил, как какая-то бабушка втайне ото всех съела конфету вместе с оберткой.
Эсси вытаращила на меня глаза. Наконец-таки настала моя очередь помирать со смеха. Она отвела взгляд куда-то в сторону и замерла. Скорее всего с ужасом представляла описанную мной картину.
– Что, прямо не развернув? – словно в трансе прошептала она.
– Нет, она пыталась это сделать, но безуспешно.
Мгновение спустя мы оба покатывались со смеху. До конца рабочего дня оставалось около трех часов. Все, о чем я мечтал, это безостановочный ливень.
– Знаешь, ведь у меня есть много автобусных историй.
– Обязательно расскажи мне все, Тео!
– Сначала нам необходимо заправиться, – сказал я, встав со стула.
Я осторожно взял Эсси за запястье и потянул за собой в комнату для персонала. Посадив девушку на диван, я принялся заниматься студенческой кулинарией. Залил нам лапшу и суп быстрого приготовления кипятком и поставил на маленький деревянный столик. Спасибо моей бабушке за заранее организованный романтический ужин. Я присел рядом с Эсси на диван и принялся молча ожидать несколько минут до полного заваривания, по истечению которых мы начали уплетать все это с завидной скоростью. Она выбрала лапшу, мне же ничего не оставалось, кроме как забрать себе суп.
Как оказалось, к этому моменту я изрядно проголодался и заливал в себя блюдо настолько неряшливо, насколько это вообще было возможно. Я брызгал им во все стороны, но каким-то волшебным и таинственным образом жирные капли не попадали на светлое платье девушки. Эсси же наоборот ела хоть и быстро, но очень аккуратно. Не прошло и пяти минут, как мы смолотили все подчистую.
– Наелась? – спросил я, глядя на пустые одноразовые контейнеры.
– Не знаю, – честно призналась она.
Я, не глядя, просунул руку в персиковый пакет, который лежал рядом с диваном. Молниеносным, но плавным движением руки я выложил на стол две булки. Эсси пришла в восхищение.
– Как ловко! Ты, наверное, репетировал этот булочный выстрел несколько лет? – сказала она.
– Конечно! Клубника или шпинат и сыр?
– Второе!
С этими словами она, облизываясь, потянулась к мучной улитке. Мы хомячили слойки и запивали их гранатовым соком. Позже я выложил на стол ломтики сыра и колбасы вместе с молочным коктейлем, чтобы запить.
– Боже мой, ты здесь ночевать собрался?
– Похоже на то.
Мне как-то не хотелось признаваться в том, что всем этим меня снабдила бабушка, поэтому я прикрылся слабой иронией.
Оставшиеся часы пролетели незаметно, словно их и не было. После работы я предложил Эсси посидеть вместе за чашечкой кофе, но она отказалась, сославшись на какие-то дела. Я не особо жалел об этом, потому что понимал, что сам нуждаюсь в отдыхе.
Завтра меня с распростертыми объятиями ожидал мой единственный выходной день. Воскресенье. Я должен был чем-то занять себя в свободное время. Например, встретиться с Марком, который до глубокой ночи работал в “151А”. Для меня такое занятие было своего рода терапией, к которой я мог обратиться с пяти часов вечера. Тем не менее свободным оставался еще целый воскресный день. Возможно, стоило встретиться с Юнис и рассказать ей об Эсси. Она наверняка смогла бы дать мне какой-то дельный совет.
Позже выяснилось, что ломать голову над завтрашним днем не имело никакого смысла. Я обратил внимание на то, что в кармане моей ветровки лежал какой-то листок. Недолго думая, я вытянул скомканную бумажку и развернул ее в своих руках. Это была листовка, на которой каллиграфически была выведена надпись:
“Музыкальное прослушивание в областной филармонии. Фортепиано.”
Далее мелким прямым шрифтом снизу:
“Воскресенье, 20:00.”
Не было сомнений в том, что эту листовку подложила мне Эсси. Наверное, она там будет и по всей видимости хочет, чтобы и я присутствовал на этом мероприятии. Что ж, почему бы и нет.
Так или иначе, мы квиты. Но только в том случае, если прямо сейчас она пожевывает мятную жвачку, которую я также подкинул Эсси в ее маленький рюкзак. Вместе со свиным паштетом.
7
Я сидел за барной стойкой и рассматривал, как Марк натирает один бокал за другим. Начищенные стаканы он ставил на полотенце передо мной. Мой взгляд то и дело падал на собственное искаженное отражение в них. Голова вытянулась по длине раз в пять и в районе макушки закручивалась то влево, то вправо. Откровенно говоря, так я себя и чувствовал где-то в глубине души по неизвестной мне причине. Отчетливо казалось, что либо я, либо весь мир вокруг меня кардинально поменялся. Однако, как именно это произошло, я не мог даже представить.
Рядом со мной сидела молчаливая девушка, которая заявилась сюда, стоило только открыться дверям заведения. Она не проронила ни слова за все это время и не заказала ни единого напитка. По всей видимости, ее мир точно претерпел некоторые радикальные изменения.
Я и Марк не смогли не отметить между собой шепотом то, что выглядела она, мягко говоря, поразительно. Белоснежные волнистые волосы, не менее белоснежная блузка и клатч. Она была похожа на ангела, который свалился с небес и прекрасно смог адаптироваться под наше общество, сохранив свою райскую натуру. Я был более чем уверен в том, что дома она хранит свои белые-белые крылья и надевает их только по праздникам.
Завороженный, но смелый Марк обратился к ней в первые же минуты ее появления здесь.
– Привет! Чего желаешь?
Она не отвечала. Всего лишь смотрела на черное зеркало собственного смартфона, который лежал перед ней на барной стойке. Я растерянно переглянулся с Марком, после чего мы продолжили обсуждать опасность искусственного интеллекта для современного общества. В баре не было никого, кроме нас троих. Обстановка была немного напряженной. Только нарисованным голым толстушкам все было нипочем. Они весело махали нам пухлыми ладонями со стен “151А”.
Спустя полчаса Марк заявил о своем категорическом недоверии Илону Маску. Он махнул на меня рукой, словно я вдруг превратился в основателя компании SpaceX, и снова попытался пойти на инопланетный контакт с божественной молчуньей. Он поставил перед ней вкусное фруктовое пиво, которое пользовалось большим спросом у женщин, и изящно забросил в него трубочку для коктейлей.
– “Обаяние” за счет заведения. Как тебя зовут?
Она не отвечала, и мы покончили с попытками завести с ней диалог. Марк продолжал натирать стаканы в ожидании наплыва посетителей и рассказывал о том, как важно начинать свой день со стакана воды. Я немного утомился и посмотрел на часы. До начала прослушивания в филармонии оставалось около полутора часов. Я посмотрел в сторону Молчуньи и заметил некоторые перемены в ее, казалось, неизменном положении. Она держала свой смартфон в руках и что-то очень быстро печатала. Я откинулся немного назад и вытянул шею, чтобы посмотреть, чем занята эта девушка. Прекрасно понимая невоспитанность своего поступка, я все же не смог сдержать скопившегося любопытства к этой персоне.
Молчунья письменно обращалась к некоему Виктору. Она торопливо отправляла ему короткие электронные сообщения одно за другим. Я насчитал около двадцати беглых обращений к Виктору, которые он оставлял без ответа, хотя сам находился в сети. Если объединить их в одно письмо, то выйдет текст приблизительно такого содержания:
“Как у тебя дела? Чувствую себя лучше. Вот сходила в магазин. Недалеко от дома. Приходи сегодня ко мне. Я купила овощи. Печенье к чаю тоже есть. Собираюсь сварить картошку на вечер. И на завтра тоже. Или потушить. С чем-то. Пока не знаю. (Ссылка на рецепт). Вот так сделаю. Должно быть вкусно. Наверное.”
Молчунья отправила последнее сообщение Виктору и с минуту смотрела на экран с открытым на нем диалогом. Галочка на каждом из сообщений загорелась синим цветом. Это означало, что Виктор получил их и уже прочитал. Прочитал и проигнорировал.
В этот момент я услышал какой-то треск. Возможно, это был звук того, как только что раскололся мир этой девушки прямо у меня на глазах. Она тихонько заплакала. Я старался смотреть в одну точку, чтобы никак не выдать своим поведением то, что я знаю больше, чем следовало бы. Я молча уперся взглядом в сосок нарисованной толстушки и слушал еле заметные всхлипывания Молчуньи. Через несколько минут она выбежала из бара.
– Интересно, что это с ней, – подал голос Марк, который ничего не заметил.
– Понятия не имею.
Марк недоверчиво посмотрел на меня. Вовсе не потому, что я мог что-то знать об этой девушке. Причина сомнений крылась в другом необычном явлении, которое впервые произошло этим вечером.
– Почему ты никак не возьмешь себе пиво?
– Сегодня слишком ответственный день, чтобы пить.
– Рассказывай.
Марк с довольным выражением лица поставил последний вымытый стакан на полотенце и подошел ко мне, обойдя барную стойку. Он ловко запрыгнул на соседний высокий стул и, опомнившись, налил себе в только что помытый стакан пиво с крана.
– Рассказывай, – довольно повторил Марк, словно не замечая того, что повторился.
– Одна девушка пригласила меня поболеть за нее на прослушивании в нашей филармонии.
– Так тем более! Стоит выпить для уверенности.
– Нет, – отрезал я, – это немного другой случай.
Марк одобрительно потрепал меня за плечо и показал на прозрачную дверь, которая вела на задний дворик. Нет, он вовсе не выгонял меня. Этот жест означал, что пришло время выйти на перекур. Я послушно сполз со стула и последовал за ним.
На самом деле я даже не имел представления, что значит этот “другой случай”. Однако я чувствовал, что так оно и было. Меня не покидала уверенность в том, что я должен прийти на прослушивание трезвым, как стеклышко.
– Как хоть зовут этот случай?
– Эсси.
– Мило.
Марк подсунул мне сигарету и поднес огонь к моему лицу.
– Выглядишь прекрасно, Тео. Сам не хочешь прослушиваться? – усмехнулся Марк, закуривая после меня.
– Еще чего.
Дворик “151А” был совсем не большим. Большую часть площади занимала старенькая деревянная веранда, крышу которой заменял огромный парашют, заброшенный на бревна-стойки. Мы сидели внутри веранды на гнилых табуретках, которые вместе же и спилили из цельных бревен прошлым летом. Вспомнился сосновый бор. Правда вместо хвойного запаха, я чувствовал не менее приятный запах мокрого асфальта и сигаретного дыма. Марк громко затянулся и продолжил разговор.
– Я вот, что подумал. Разве в нашем возрасте люди ходят на прослушивания?
– Выходит, что так.
– Мне казалось, что прослушивания устраиваются для детей до шестнадцати лет. Сколько лет твоей Эсси?
– Ты меня в чем-то подозреваешь? – я еле заметно улыбнулся. – Между прочим, моей первой любовью была несовершеннолетняя девушка.
– И что такого? Моя первая любовь тоже не достигла совершеннолетия.
– Но ничего такого у нас… – перебил я его.
– Ясное дело. У нас тоже, – в ответ перебил меня Марк, и мы замолчали.
Словно убедившись в законности нашего разговора, солнце отработало свою рабочую смену и закатилось куда-то за соседнюю улицу. Мы остались сидеть на заднем дворике, плотно закрывшись ото всех за плотной сумеречной ширмой и парашютом. Сквозь прозрачную дверь было видно, как в бар стали заваливаться посетители, которые также отработали на сегодня свои смены и теперь хотели расслабиться за парочкой литров пива.
– Моей первой настоящей любви тоже не было восемнадцати.
– Дай угадаю. Она настоящая из-за того, что ты страдал по ней?
– В точку.
– Хочешь сказать, что такая любовь обязательно несет за собой страдания? – недоверчиво спросил я, подняв правую бровь.
– Конечно. Разве станешь ты переживать о вещах, на которые тебе наплевать?
Марк встал с табуретки и стряхнул пепел, который осыпался на темные брюки. У барной стойки скопилось уже достаточное количество народа, и он обязан был вернуться на рабочее место.
– Тебе, наверное, пора.
– Да, пожалуй.
– Давай, Тео. Не теряйся.
– Удачи, Марк.
До начала прослушивания оставалось ровно полчаса. Филармония находилась всего в нескольких минутах ходьбы от бара. Я мог позволить себе прогуляться по “Черепашке” и привести в порядок свои мысли. Сев на ближайшую ко входу скамью, я раскрыл компактный томик “Норвежского леса”, который всегда носил с собой. Мне удалось пробежаться глазами по паре строчек прежде, чем меня отвлек прилетевший из ниоткуда сизый голубь. Он подлетел прямо к моим ногам и уставился на меня своим бестолковым глазом. Я смотрел на него в ответ, не моргая. Меня внезапно охватил животный страх перед этой придурковатой птицей. Она явно обладала навыками одноглазого гипноза, тем самым заставляя ее бояться. Я инстинктивно ожидал нападения с ее стороны. Сжимая в руках “Норвежский лес”, я приготовился к худшему. В конечном итоге этот пернатый кретин взлетел в моем направлении, отложил свой вселенский знак на мой ботинок и свернул в другую сторону.
Я серьезно боялся животных, поэтому считал подобный исход вполне приемлемым. Как говорится, отделался легким испугом. Встав с насиженного места, я сорвал листок с куста и как можно сильнее протер им кроссовок. В каком-то подавленном настроении я направился в сторону филармонии.
