Тим Ибрагимов
Морская история
15
Чтобы добраться до дома, я сел на тот же самый маршрут и занял себе стоячее место в конце салона. Рядом со мной толкались еще двое парней. Мягко говоря, они были очень примечательны, особенно когда стояли вплотную друг к другу.
Один из них явно принадлежал к богатой семейке, отчего становилось неясно, что он забыл в тесном общественном транспорте. Парень носил синий кашемировый костюм в крупную клетку. Он держался достойно, но одна деталь все же сильно выбивалась из его образа. Именно из-за нее сложно было определиться с тем, какое впечатление произвел на меня этот человек. Дело было вот в чем. Прямо под аккуратно подстриженными рыжими висками виднелись очень грязные уши. Нет, вовсе не в том понимании, в котором мы привыкли это слышать. Грязной до черноты была сама ушная раковина. Такой вот нюанс.
Второй же, наоборот, с ног до головы был покрыт застывшей грязью. Но, стоит отметить, уши его были идеально чистыми. Помимо этого, скорее всего он не был психически здоров. Парень постоянно улыбался и заглядывал в лица людей, создавая им сильный дискомфорт. От него несло чем-то неприятным, в некоторых местах с одежды свисали грязевые сталактиты, поэтому он чем-то напоминал мне лешего из сказок, но пока очень юного. Стоял этот Леший впритирку с Рыжим. В этом и был весь цимес ситуации.
Мажор смотрел то на чумазого соседа, то на его ботинки с сантиметровым слоем грязи. Они выглядели так, как если бы он только что вылез из болота и зацепился за автобус, в которым мы ехали.
Рыжий демонстративно отвернулся, но продолжал время от времени оборачиваться на обувь Лешего, как бы проверяя, насколько близко он к нему стоит. На его гладком лице периодически расползалась гримаса какого-то тихого ужаса. Но самое забавное было то, что сам Леший ни о чем не подозревал. Он лишь продолжал жутковато улыбаться рядом стоящей девушке. По сравнению со мной и даже с Рыжим он был как бы не от мира сего. Плод человеческого воображения, который явился к нам со страниц какого-то юмористического рассказа или сатиры. Впрочем, то же самое можно было сказать и о Рыжем. Он так же имел свои колоритные черты характера, которые выделяли его среди остальных.
Моя же особенность заключалась в том, что я абсолютно ничем не выделялся на их фоне. Скажем так, я был массовкой для этого представления. Такой вот нелюбовный треугольник вышел у нас с ними. Мы продолжали стоять и недоверчиво наблюдать друг за другом еще пару остановок. По истечению этого времени я задумал авантюру, которая позволила бы мне выйти на новый уровень и перестать быть массовкой.
Рыжий был в предсмертном состоянии только от вида кроссовок Лешего. Казалось, что стоило бы последнему притронуться к отпрыску богатой семьи, как он поспешно бы окочурился. Как козел в стрессовой ситуации.
Я незаметно просунул ногу между ними и тихонько пнул Рыжего в пятку со стороны Лешего.
– Нет! Нет! Нет! – на весь салон закричал Рыжий.
Он отпрыгнул в сторону и начал расталкивать людей, чтобы пробраться к выходу. Я давился со смеху, ведь я вовсе не ожидал настолько сильной реакции со стороны парня. На следующей же остановке Рыжий пулей вылетел из салона, и я остался наедине с вымышленным Лешим.
Такая вот история.
– Здорово! – сказала Эсси.
Мы сидели с ней на автобусном вокзале и курили одну сигарету на двоих. Так начинался для нас сентябрь.
Как я был гостеприимен к июню, так и июль с августом отнеслись ко мне благосклонно. В оставшиеся летние месяцы я смог устроиться на еще одну подработку. Это была несложная работа в одном из концертных залов города. Там, где чаще всего выступала Эсси. Мне выдали бархатную бордовую жилетку, растянули уголки рта в улыбке и поставили в коридор перед концертным залом. Я встречал гостей, помогал им найти себе места и, в случае чего, мог как-то их проинформировать до начала выступления. Делал я это гораздо более дружелюбно, чем Гектор. Он был администратором именно этой филармонии. Помимо того, что зарплата была более чем достойной, я мог приходить на выступления Эсси в этом зале совершенно бесплатно.
Вот так набив наличными кошелек и дорогим “Парламентом” карман, я сидел на вокзале в ожидании поездки в Москву. Это была запланированная экскурсия для моей учебной группы за счет университета. Как только я прознал об этом, то тут же побежал в деканат, чтобы уточнить всего один небольшой организационный вопрос. Там мне и сказали, что я могу взять с собой еще одного человека, но только в том случае, если кто-то из студентов сам откажется ехать. Я в течение часа смог уговорить одного непримечательного паренька отказаться от поездки за небольшую сумму денег.
Заплатил пятьсот рублей за то, чтобы Эсси разрешили поехать со мной. Считаю, что лучшее денежное вложение придумать невозможно.
– Посмотри на это облако, – сказал она, – оно так похоже на чье-то лицо.
– За несколько миллионов лет люди так привыкли видеть человеческое лицо, что…
– Что легко могут заметить его очертания в любом объекте.
– Именно.
– Не хочешь перекусить? Я сбегаю в ларек нам за шаурмой, – спросила она, покончив с сигаретой.
– Да, давай. Деньги есть?
Она утвердительно кивнула и радостно побежала за провизией. Шаурму и прочую вредную пищу Эсси обожала. Как она сама говорила, вся эта вредность на нее никак не влияет, поэтому она может позволить себе есть все, что только пожелает.
Конечно, о моей просьбе по поводу Эсси так или иначе прознали все одногруппники и одногруппницы. В том числе и Юнис. Она подошла в компании своих новоявленных подружек ко мне.
– Тео, ты сегодня не один? – язвительно спросила одна из подруг, которая чем-то отдаленно напоминала капибару.
– Да.
– И где же твоя подружка?
Она улыбалась, словно прямо сейчас похитила Эсси и знала, что она больше не вернется. Я рефлекторно начал злиться из-за такой мысли.
– Ушла за шаурмой, – буркнул я.
Настроения разговаривать с ними совершенно не было. Оно отпало еще больше после того, как я увидел подавленное лицо Юнис.
– Ну, все с тобой ясно, – заключила Капибара и засеменила со всеми куда-то в сторону.
Юнис осталась стоять на месте. Она ждала, пока вся толпа девушек не уйдет как можно дальше. Потом подошла ко мне, резко взяла под локоть и увела в сторону.
– Что с тобой произошло, Тео?
– О чем ты?
– О том, что мне рассказывает про тебя Марк!
– Откуда мне знать, о чем он треплется за моей спиной!
– Ты приводил к нему свою Эсси?
– Да, и что? Ревность взыграла?
Юнис раскрыла рот, словно хотела что-то возразить, но остановилась. Своими словами я будто бы открыл маленький пивной кранчик, установленный в ее теле. Прямо при мне из него вытекала жизнь Юнис. Струилась и пенилась, ударяясь об асфальт, на котором лежал окурок, оставленный Эсси. Юнис больше не могла сказать ни слова, а на глазах начали выступать слезы.
– Ты не просто идиот, ты…
– Привет, что-то стряслось? – появилась Эсси, держа в руках одну двойную шаурму.
Юнис резко развернулась и пошла прочь, так и не договорив свою реплику. Все-таки интересно, кем же я стал. Теперь я даже не заслуживаю быть идиотом.
Автобус подъехал раньше времени. Разумеется, в салон с шаурмой, которую только что принесла Эсси, нас не пустили. Тем не менее нам позволили спокойно доесть ее снаружи, так как по графику мы должны были отправиться в путь только через пять минут. Этого времени вполне хватало, чтобы закинуться перекусом и войти внутрь. Эсси поглощала свою половину шаурмы приблизительно с такой же молниеносной скоростью, как и я до нее.
Мы вошли в автобус и решили, что комфортнее всего было бы засесть в самом конце салона. Я развалился на своем месте и уперся коленями в спинку впереди стоящего сидения, из которого торчал огромный болт. Я закряхтел, чем привлек внимание Эсси. Она тихонько пискнула от визуальной боли и посмотрела на меня жалостливыми глазами.
– Сильно больно?
– Вовсе нет.
То же мне попытка испортить настроение перед поездкой! Главное, что даже здесь со мной была Эсси. Я откинулся на мягкое сидение и почувствовал неприятный и непривычный запах в салоне междугороднего автобуса. Пахло сыростью и горелым маслом. На окнах висели тонкие рваные занавески темно-синего цвета. Как только автобус затарахтел и двинулся с места, Эсси резким движением отодвинула их в сторону и взяла меня за руку.
16
Солнце взошло не так давно, но уже успело проснуться от ночной спячки. Оно почистило свои лучистые перышки и приготовилось выполнять свои ежедневные обязанности. Щедро делиться витамином D, радовать организмы своим участием в фотосинтезе и светить мне промеж глаз.
В этот раз на моей стороне был густой перелесок, который прорастал вдоль проезжой части. Он изредка позволял светить солнцу сквозь деревья, и то всего на незначительное мгновение. Казалось, что жалкое светило использовало азбуку морзе для передачи сигнала “SOS”.
Через какое-то время я вспомнил об Эсси, которая тихо дремала на моем плече. Я медленно повернулся к ней, чтобы посмотреть на это милое сонное создание. Едва ли я мог поверить в ее существование, она казалась мне идеальной.
– Тео! Тео! – меня настойчиво кто-то звал.
Голос раздавался из передней части салона автобуса. Спустя два-три повторения моего имени, я понял, что это была Юнис. Как оказалось, она сидела через одно сидение от меня. Я высунул голову в проход и увидел, что ее голова уже болталась в нем.
– Мне все равно нужно с тобой срочно поговорить, – шипела она, стараясь не привлекать внимание остальных студентов.
– О чем? – я снова прикидывался дурачком или идиотом.
– О тебе.
Почувствовав какое-то движение с моей стороны, Эсси подняла голову и слабо улыбнулась. Это не могло меня не расстроить, так как я вовсе не собирался как-то ее тревожить.
– Нет! – со злостью шикнул я на Юнис и повернулся к Эсси.
Она с силой растерла свои глаза и подняла голову на меня. Я заметил свое отражение в ее голубых зрачках. Не иначе, как остров посреди синего-синего океана.
– Хочешь, послушаем вместе музыку? Я прихватила с собой наушники.
– Да, конечно.
Мне хотелось как-то отвлечься от Юнис. Визуального барьера между нами могло не хватить, поэтому я торопливо принял от Эсси правый наушник. Я привык к тому, что она в любой момент могла захотеть слушать музыку. По большей части тех исполнителей, о которых я практически никогда не слышал, но несмотря на это, я всегда оставался довольным ее выбором.
– Сейчас я включу тебе Каору Исибаси. Его мелодии отлично подходят для путешествий.
– И не поспоришь.
– Ты слушал его? – она не смогла скрыть своего удивления.
– Нет, просто я тебе доверяю.
– А–а. Здорово!
Она включила альбом “Omoiyari” и вновь вложила свои руки в мои. Ладони были холодные, как металлический фонарный столб зимой. Казалось, мне стоило только прикоснуться к ним языком, как я бы перманентно прилип.
– Ты так замерзла!
– Не обращай внимания. Я очень скоро отогреюсь, просто обними меня покрепче.
Я сделал все так, как она велела. Руки и впрямь очень быстро начали отогреваться и с каждой песней становились теплее на несколько градусов. Не знаю, по фаренгейту или по кельвину, но главное, что не по цельсию.
17
Экскурсия проходила в выставочном центре, в котором были представлены работы советских архитекторов в определенном стиле, название которого я уже никак не вспомню. Все, что я запомнил, так это то, что их стиль был как-то связан со строгой геометрией форм. Эсси была очень рада возможности приехать на эту выставку, так как хорошо разбиралась в искусстве и подобных вещах.
Я бесцельно ходил по огромному круглому залу, пока Эсси порхала от нарисованных красных квадратов к черным треугольникам, от макетов из прямых палочек к макетам из кривых полосочек. Все это мне было сложно воспринять, но тем не менее я понимал, что такое искусство имеет место быть. Каким-то шармом оно все же обладало.
Растерянно шатаясь между двумя колоннами черного и синего цвета в одиночку, я обнаружил Юнис. Она с любопытством разглядывала какой-то экспонат. Это было переплетение тонких стержней различных оттенков. Внутри композиции располагалась маленькая моделька человека Он смирно сидел на стуле, сложив руки на колени.
Я остановился рядом с Юнис и молча разглядывал ленточного пленника. Признаться честно, мне было стыдно за то, что так резко оборвал ее просьбу поговорить со мной. Я хотел извиниться, но не мог подобрать слова. Вдруг вспомнил о вопросе, повисшем где-то в глубинах вселенной.
– Как тебе книга?
– Очень интересно.
– Все живы-здоровы?
Она грозно посмотрела на меня. У Юнис была привычка делать хмурое лицо, когда она удивлена или что-то не понимает. Я знал это, поэтому просто улыбнулся в ответ.
– Страшно, конечно, читать. Ремарк обычно не пишет о счастливой и вечной жизни.
– Это точно…
Сейчас во вселенной погас огонек незавершенной ранее темы. Теперь нас ничего не связывало, и мы не имели ничего общего. Я вместе с Юнис продолжал смотреть на человечка, думая о своем.
– Ты играешь на фортепиано, верно? – спросила она.
– Да, давно это было.
– Ну, смотря, что для тебя давно.
Юнис засмеялась и недоверчиво на меня посмотрела.
– Почему спрашиваешь?
– Мы могли бы сыграть дуэтом.
– Я не так хорошо играю, как ты думаешь.
– Все мастера своего дела так говорят, – сказала она и махнула на меня рукой.
Юнис порылась в сумочке и достала из нее веточку сирени, которую, судя по всему, сорвала где-то по пути в выставочный центр. Взяв ее кончиками пальцев, она осторожно просунула руку между ленточками и положила сирень на колени человечку. Нечаянно сорвав одну ленту со своего места, она не стала ее поднимать.
– Я понимаю, что не должна была так давить. Дело в том, что я очень за тебя волнуюсь. Марк тоже.
– Нет причин переживать. У меня все хорошо.
– Эсси, верно?
Я кивнул и начал вертеть головой в поисках Эсси. Она по-прежнему с интересом изучала разноцветную геометрию советских времен. Юнис тяжело вздохнула.
– Как вы познакомились с ней?
– Я не помню… А, точно, в книжном магазине. Она покупала “Морфий”. Самое интересное то, что я встретил ее тем же вечером в “Микс-уй”. Мы тогда были с тобой вместе и пили яблочную настойку, это я хорошо помню.
– Вкусно было! Жаль, что ты тогда ушел.
– Да, мне тоже.
– Правда?
– Ты хочешь, чтобы я сомневался?
– Нет.
– И я – нет.
Все это время мы стояли перед человечком и общались, не глядя друг на друга. Перед тем как уйти, Юнис попросила чаще навещать Марка.
– Признаться честно, он сильно скучает по тебе.
Она улыбнулась и пошла на выход из зала, оставив меня наедине с моими мыслями по поводу связанного с ней прошлого.
Потеряв Юнис из виду, я спешно попытался вернуть композицию в прежнее состояние, но все мои попытки оказались безуспешными. Жаль, конечно, было все так оставлять. Я ведь уже привык к прежнему окружению этого человечка. Хотя, стоит отметить, что Юнис как-то смогла привнести жизнь в эту постановку. Все перестало выглядеть таким строгим и мрачным. У человечка появилась сирень и выход из ленточной ловушки справа от него. Стоило только руку протянуть, и он на свободе.
18
По дороге назад в салоне было тихо, как на кладбище. Студенты весь день провели на ногах и теперь отсыпались на мягких сидениях автобуса. Я и Эсси были одними из немногих, кто бодрствовал. Мы молча держались за руки от начала до конца поездки. Вернее сказать, от конца до начала. Мы же ехали в обратную сторону.
Иногда мы поворачивали головы друг к другу, и один из нас спрашивал другого:
– Что?
– Ничего, – отвечал второй.
Улыбнувшись мы снова разъезжались своими головами кто-куда. В этот раз я сидел у окна и наблюдал за луной, которая ездила по ночному небосклону со скоростью автобуса. Невероятно мало для такого могучего светила, подумал я. По крайней мере луна хорошо освещала лицо Эсси, добавляя его бледному оттенку благородство и загадочность.
Мы познакомились с ней полгода назад. Она была такой жизнерадостной при свете дня, несмотря на жуткий потоп в магазине. Осенняя ночь ей явно не была к лицу. Казалось, что ее энергия, словно ковбой, закатилась за горизонт верхом на солнце, напоследок громко крикнув: “Йи-и-иха!”
В какой-то момент я не выдержал и спросил.
– Все хорошо?
Он повернулась и, тускло сверкнув глазами, ответила:
– Конечно, просто устала.
– Это похоже на правду, – уверенно заключил я.
Поздним вечером мы приехали на родной городской вокзал и вышли под открытое ночное небо. Студенты устало рассыпались в разные стороны. Кто-то вызывал такси, а кого-то забирали заботливые родители на машине. Двое парней отбились от общего потока и собрались идти пешком домой, свернув во дворы. Они напоминали сказочных персонажей, которые отправились за Кольцом Всевластия на вершину вулкана. Один из них был невероятно высоким и имел светлые длинные волосы. Второй же, наоборот, был низким. Он семенил за первым, потряхивая своей довольно густой для своего возраста бородой. Я провожал их взглядом, пока Эсси не отвлекла меня от внезапного полета фантазии. Она сказала:
– Мне придется ненадолго уехать к родственникам, ты не сильно расстроишься?
– Конечно, нет. То есть да. Насколько? – я говорил слегка неуверенно.
– Всего пару дней. Если мне придется задержаться, то я обязательно позвоню, хорошо?
– Договорились.
Мы присели на поребрик перед железнодорожным вокзалом и молча смотрели на звезды, держась за руки. Параллельно зданию позади него тянулась железная дорога, а за ней – пустота. Бескрайнее поле, из-за которого казалось, что стоит только сесть на поезд, и ты больше никогда не вернешься в родной город.
– А что за девушка разговаривала с тобой в поездке? По-моему, ты ей очень нравишься, – вдруг сказала Эсси.
– Ты про Юнис?
– Да.
– Мы часто виделись с ней до тебя. Ходили в “151А” вместе. Пили кофе или пиво и общались с Марком.
– Наверное, ты тоскуешь по тем временам?
– Совсем немного. Мне нравится быть с тобой не меньше, чем с ними.
– Стоило бы встретиться с Марком и Юнис, пока я в отъезде, да?
– Да… Последний раз я был в баре в июле.
– Со мной? Это же очень давно!
– Мне не понравилось то, как на нас смотрел Марк. Но ходить в бар без тебя у меня нет времени.
– Ну, теперь ты его найдешь. Сам, наверное, скучаешь по ним.
– Да.
Словно услышав в моем согласии какой-то призыв к действию, Эсси встала с поребрика и отряхнула свое платье. Она смотрела на вокзал с таким интересом, словно видела его впервые. Постояв так с минуту, она обернулась и посмотрел на меня сверху вниз. На лице Эсси еле заметно проскользнула печальная улыбка.
– Настанет время, и я обязательно приглашу тебя в гости. Нужно только немного подождать, хорошо?
Я кивнул и тоже встал с поребрика. Мы взялись за руки и направились в сторону вокзала. Я чувствовал себя подавленно, несмотря на то, что наша разлука не должна была длиться долго. Эсси ни разу меня не обманывала, и ее слова всегда внушали доверие. Тем не менее тревожные ощущение, которые возникли по дороге на вокзал, вцепились мне в глотку и не отпускали. В горле образовалась пробка из комков.
Я молча шел вслед за Эсси и тяжело дышал вплоть до того момента, пока она не села на первый попавшийся поезд дальнего следования. Это должно было показаться странным, но я не находил слов, чтобы что-то возразить. Не исключено, что она заранее посмотрела расписание поездов и всего лишь подгадала время.
После этого вечера она испарилась. Вернее, всего лишь ненадолго уехала. Она мне сама так сказала.
19
В книжном магазине я подрабатывал теперь всего три-четыре раза в неделю. В оставшиеся дни меня вызывали на работу в концертном зале, чтобы я вновь встречал любителей классической музыки в вестибюле городской филармонии. Выходных я больше не имел. Зато имел собственную съемную квартиру в спальном районе на краю города. Помимо прочего я смог поближе познакомиться с Великим Гектором.
Несмотря на то, что он был довольно неприятной личностью, его разговоры порой занимали меня больше, чем любое произведение Нила Геймана. Так уж вышло, что наши обеденные перерывы часто совпадали, и нам приходилось время от времени перекидываться несколькими репликами. Сначала каждый из нас делал это неохотно, но потом мы с удовольствиями собирались во время обеда и общались о пустяках. Дело в том, что Гектор в самом деле был выходцем из богатой семьи, поэтому его восприятие мира меня очень интересовало.
Как-то раз я обедал чашкой двойного эспрессо. Гектор сидел передо мной и с упоением уплетал бисквитные макароны и зеленый чай из термоса. Он презрительно посмотрел на меня, приподняв свой курносый шнобель, и передал мне один из своих макаронов. Затем спросил, что я пью.
– Двойной эспрессо.
– Спать охота?
– Да.
– Знаешь, как начать свой день в стиле Гектора? Бодро и со вкусом, – гордо заявил он.
– Я заинтригован.
– Как только звенит будильник, я выпрыгиваю из кровати и, сжав кулаки, кричу, что есть мочи…
Гектор говорил таинственно и медленно, но затем молниеносно встал со стула так, что тот отлетел далеко в сторону. Он сжал кулаки и басисто закричал:
– Да-а-а!!!
На крик Гектора сбежался весь персонал, который находился в радиусе двадцати метров от комнаты. В основном это были женщины пенсионного возраста. Они ругались на Гектора, то и дело упоминая, как сильно он их достал. Одна из старушек взялась за швабру и начала носиться за ним по комнате. Гектор засмеялся и начал бегать от нее вокруг стола, хаотично хватаясь за него руками. Я сидел смирно и глядел на то, как он смел подаренный мне макарон на пол и случайно раздавил его ногами. Хорошо, что кофе был выпит до последней капли.
Однако вернемся к моей квартире, которая в жизни не видела этих бисквитных макарон. Зато ей хорошо были знакомы макароны в виде мучных трубочек за сорок рублей из ближайшего магазина.
Однокомнатный клоповник был для меня крепостью мечты. Несмотря на ужасное состояние квартиры, я души в ней не чаял. Я любил возвращаться в нее поздно вечером после работы, один за другим включать альбомы Каору Исибаси на неплохой стереоаппаратуре и задумчиво потягивать “Винстон” за кухонным столом, так как балкона у меня не было вовсе. Мне пришлось заменить марку сигарет на более дешевую из-за того, что почти все расходы уходили на арендную плату и коммунальные услуги.
Я с трудом открыл глаза и вспомнил рассказ Гектора о его способе просыпаться по утрам. Почти неделю я пытался воспользоваться довольно специфичным советом по борьбе с утренней сонливостью. Каждый раз я чувствовал себя последним идиотом, пока мои соседи стучали по батареям, полностью разделяя мою точку зрения по поводу моей адекватности. Стоило мне только перестать так делать, как я словил полный дзен и день за днем постепенно восстановил свой режим сна.
Я тихо лежал на кровати и внимательно разглядывал осветительный прибор в спальне. Это была голая лампа, которая, повиснув на нескольких кабелях, покачивалась на потолке из стороны в сторону. Я мысленно перевернул ее в своем сознании и обнаружил, что она очень напоминает цветок. Если быть точнее, то розу. Переплетенные между собой кабели образовали ствол, очищенный от колючек. Сама энергосберегающая лампочка была белоснежным бутоном. Вокруг нее летала муха. Она примерила на себя роль трудолюбивой пчелки.
Тишину нарушил громкий стук в дверь.
– Эсси? – пересохшими губами проговорил я и напоследок поглядел на муху, которая самозабвенно долбилась в потолок.
Я кое-как продрал глаза и натянул на себя халат. Спустя минуту мы с Марком стояли в коридоре и глядели друг на друга, похлопывая глазами. Я кивнул и молча двинулся на кухню, чтобы заварить себе растворимый кофе. В последнее время я стал навещать его чаще обычного, но, признаться честно, без особого желания. Сам Марк был рад моим появлениям, а как узнал, что у меня теперь есть своя квартира, стал время от времени заходить в гости.
Высоченный Марк повесил свое тяжелое длинное пальто на крючок в коридоре и направился ко мне на кухню. Крючок с грохотом отвалился от стены. Никто из нас не обратил на это особого внимания. В последнее время все вокруг рушится с завидной частотой. Если слишком зацикливаться на этом, то можно и крышей поехать. Я, как и Марк в свое время, смог выработать надежный иммунитет к невзгодам.
Он зашел на кухню и молча сел напротив меня. До выхода оставалось чуть больше часа, поэтому я предложил ему чай или кофе.
– За кого ты меня принимаешь? Я знаю, что у тебя в холодильнике целый мини-бар.
– Хочешь пива? – сдался я.
– Конечно, спрашиваешь еще.
Я с грохотом поставил перед ним охлажденную пивную бутылку. Открывашки у меня не было, поэтому обычно мы открывали пиво об древний стол, который я забрал с барахолки за сущие гроши.
– Какой-то ты раздраженный в последнее время, – выдавил он, не успев сделать глоток.
– В какое такое последнее?
– После поездки в Москву ты как с цепи сорвался. Занял всю неделю рабочими сменами и теперь даже пива друзьям не предлагаешь. Когда в последний раз ты выбирался в бар?
– Мне нужны деньги, чтобы снимать квартиру.
– Так зачем ты работаешь в этом книжном магазине? У тебя прекрасный заработок в филармонии, ты мог бы полностью посвятить себя…
– Хватит! Мне не до советов со стороны, я должен выходить.
Я больше не хотел продолжать этот диалог, поэтому решил соврать и выйти на работу пораньше. Быстро схватив свой рюкзак, который уже лежал у моего стула, я направился к двери.
– Стоять, Тео.
Я начинал закипать от злости. Остановился посередине кухни, но не стал оборачиваться. Зацепился взглядом за валявшийся на полу крючок, а слухом за протекающий в ванне кран. Жаль, что не пивной.
– Я знаю, что сейчас слишком рано выходить на работу.
– И что с того?
– Где Эсси, Тео?
Марк задал этот вопрос, четко проговаривая каждую букву. “Э” – энциклопедии. “С” – сказки. “С” – сборники рассказов. “И” – исторические хроники. Все это имеет свой стеллаж в книжном магазине “Ремарка”. Интересное совпадение.
– Она тебе даже не нравилась. Какое тебе дело?
– Где она? – настойчиво продолжал Марк.
– Мне все равно.
– Почему?
– Потому что она уехала! Вместо обещанных нескольких дней я не видел ее уже почти месяц.
Я развернулся к нему, чтобы высказаться, но увидел, что лицо Марка как будто бы засияло и потом вновь приобрело обеспокоенный оттенок. Я сделал вид, что не заметил этого, и постарался вести себя спокойнее.
– Она писала или звонила тебе?
– Нет.
Я не знал теперь куда деть свой взгляд. Пустыми глазами смотрел то на Марка, то на капельки влаги, медленно стекающие по бутылке. Он, в свою очередь, окидывал меня печальным взглядом с ног до головы.
– Я вызову тебе такси, но пообещай, что зайдешь после работы ко мне домой.
– Обещаю, – обессилев, выдохнул я.
