Tina Jay Rayder
Игра 1. Лиз
Он знал, что я соглашусь. Я знала, что не смогу отказаться.
Потому что Джей – создатель Игры.
Гений нашего века, юный инженер-программист. Ему повезло, он родился в богатой семье. Впрочем, только в этом ему и повезло. Он учился лгать и лицемерить с самого рождения, примеряя тысячи масок, просто потому что так надо было. И когда мальчик устал от всей этой лжи, он создал мир. Другой, открытый, где никто не сможет спрятаться за личинами, где все мысли и чувства будут открыты.
Самая честная Игра.
Имея деньги и связи отца, он начал воплощать свой замысел.
Юный гений оправдал свою репутацию. Он создал Игру – международную, уникальную, смывающую все барьеры. Потому что сознанию, подключенному к системе, не нужно было знать другие языки. Все говорили на одном – универсальном.
Мальчик хотел передать разработку институту, который согласился помочь с главным сервером для Игры, но…
Отец оказался против. В первую очередь взрослые увидели возможность заработать. Деньги. Выгоду. Игра являлась не просто средством развлечения, она была универсальна – для военных, медицины, политиков. И на этом можно было построить такие деньги, какие этому миру еще и не снились.
Отец Джея перехватил разработку. Со своими деньгами и в строжайшей секретности, его техники воплотили все в жизнь, конечно же, с некоторыми поправками. Вот только не учел жадный папаша, что в идеальную программу нельзя было вносить изменения. И Игра дала сбой. В нее можно было легко войти. Но уже невозможно было выйти. И смерть в Игре не заканчивалась перезагрузкой, как было раньше, а стала вполне реальной.
Мужчина психанул, когда двадцать седьмой испытуемый погиб, и заставил сына переписать программу. Но гения надо было держать под контролем. А как властвовать над тем, кто уже в восемь лет тебя за пояс заткнет? И отец мальчика пригрозил ему самым единственным любимым им существом – младшей сестрой. Он насильно подключил пятилетнюю, невинную девочку к Игре. И конечно же ее брат приложил все силы для исправления совершенных отцом-тираном ошибок. Но он не успел. Совсем чуть-чуть.
Едва мальчик успел закончить алгоритм, как пришла страшная новость – девочка погибла. И она умерла во сне, в Игре, так и не увидев напоследок лица родных. И никто не знал, как она умерла и что было с ней перед смертью.
Маленький Джей потерял последнего действительно дорогого ему человека. И он уничтожил все. Алгоритмы, вычисления, черновики. Все физические носители. Все осталось лишь в его голове. И чтобы отец не добрался до них, Джей погрузился в Игру.
Что было дальше там, в реальности, он уже не знал. Но видел, насколько жестокой и немилосердной стала его идея. Животные больше не радовались людям, а нападали и убивали, Проекции не помогали Игрокам, а пытались спастись от них. Мальчик рисковал погибнуть что в Игре, что в реальности, если отец решит, что тот ему больше не нужен.
К счастью, тиран оказался немного умнее. Он понимал, что до полного завершения программы нужны знания его сына. И он позаботился о сохранности его тела. Только о разуме его он позаботиться не мог. И маленький мальчик прожил в Игре сотни тысячелетий, пока в реальном мире проходили год за годом. Мальчик-гений научился выживать, пытался завести друзей…
Вот только друзья слишком быстро погибали, а он не мог их спасти. Он перепробовал множество способов пройти Игру. Но того выхода, который задумывался изначально, больше не было. И все, что он делал не помогало. Друзья умирали, а он жил.
Мальчик рос. Его тело развивалось согласно реальному времени, а вот ум и душа были, словно у глубокого старика. В конце концов, и он потерял надежду.
Но однажды, любуясь рассветом в непреходящей тоске по прежнему миру, мальчик, ставший уже мужчиной, встретил девушку. Новенькую, смелую, странную, и такую же как и он. Девочка не забывала о реальном мире. Девочка переступала через страх. Девочка стремилась выжить. Девочка не была особенной. Просто талантливой и немного странной. И той девочкой была я.
Почему он рассказал мне все это только сейчас?
Только он знал нужные коды для исправления Игры. Но передать их никому не мог, да и смысл – ведь выйти тоже никто не мог.
Но познакомившись, со мной, у него возникла идея.
Джею нужно было научить меня всему, что знал и умел он сам. Научить думать, как он. Научить делать, как он.
Это было сложно, сумбурно и ненормально, но возможно.
И хотя я не уверена, что у него получилось, сам Джей свой проект закончил.
Он раскрыл всю мою Способность, открыл все черты характера, эмоции и чувства. Он научил меня преобразовывать свои переживания в силу и копить их. Научил жить в Игре и не забывать о реальности.
Все пять лет.
Он знал, что я считаю.
Плюсом было еще и то, что я отвлекала внимание от него. Самим своим существованием. И пока на меня охотились, он смог проработать детали плана. Это все требовало времени.
Джей хотел проникнуть в ядро Игры и получить доступ к нему. Но чтобы сделать это, необходимо обойти антивирус. Коим, к моему превеликому удивлению, оказался Дмитрий.
– Он не был таким вначале. – пояснил мне Джей. – Он – самый сильный в Игре после меня. Есть я – Администратор, а есть Антивирус. И все было хорошо какое-то время. Но я боюсь, что нарушения в Игре затронули и Дима, а я не сумел вовремя распознать это.
– Ты называл его братом… – выдохнула я.
– Да. Потому что он всегда был мне как младший брат. Он – живой, Лиз. Как и все Проекции. Он – живой.
И в этот момент я вдруг осознала. Отчетливо и до конца – я соглашусь. Соглашусь сделать все, что скажет мне Джей.
А Джей сказал уничтожить Игру.
Точнее, мы должны были сделать это вдвоем.
– Распадется Игра, освободятся люди. – пояснил он.
– Не жалко?
– Кого? – зеленые глаза блеснули невообразимым коктейлем чувств. – Себя? Свое детище? Людей? Я ведь пытался, Лиз. Пытался придумать другой способ. Найти что-то, что позволит общаться с реальностью. Но это совершенно невозможно. И остается только уничтожение.
–Ты уверен, что Игроки освободятся? А как же все остальные? Как же Проекции?
Джей не ответил. Но я видела, что ему больно и страшно от этого решения. Проекции живые, да. Но, как бы ни было противно от этой мысли, реальные люди – важнее.
Жестокая правда.
Друг рассказал мне мою роль. Впрочем, как и всегда – отвлекать внимание. Но не просто так.
Чтобы добраться до ядра, ему нужно было преодолеть заслон. Моя Способность – не иллюзии, а воплощение, как оказалось, могла использовать все накопленные эмоции и преобразовать их в волну энергии. Волну настолько мощную, что та сметет преграду. А чтобы никто не заметил исчезновение главного действующего лица, я осталась на поле боя. Потому что за столько лет Дмитрий привык – где я, там и Джей. И наоборот.
План был рискованный, сложный, опасный. Но я верила, что у нас получится. И знала, что у Джея на уме есть что-то еще. Что-то в чем он не уверен, но попытается, если будет такая возможность. Это чувствовалось в его взгляде.
И когда я научилась считывать его? Или это он научил?
Волна энергии разошлась во все стороны, цветная, она скрыла распределение потоков. Большая часть ушла к Джею, чтобы пробить заслон. Остальное же омыло Игроков. Чтобы те вспомнили себя, вспомнили о реальности.
Я чувствовала это. Чувствовала Игру. Это было странно. Это было очень странно. Но в данный момент я отчетливо поняла вдруг, что да, у нас получилось. А потом я увидела это – как небо начинает распадаться. Там, на горизонте. Потому что все всегда начинается с периферии к центру. А центром сейчас была я, как источник энергии.
А Джей…
Сердце на миг сбилось.
Джей…
Он – создатель Игры. Получив доступ к ядру, он получил доступ ко всей Игре. Вот только… ядро будет уничтожено самым первым, а значит…
Нет!
Но было уже поздно. Я знала это. Я чувствовала это. Я… Джей мертв.
Ломаться внутри уже было нечему. Единственное, что я оставила себе – отчаяние.
И я рухнула в эту тьму, потому что терять мне было уже нечего.
Только последняя странная мысль успела мелькнуть, прежде чем я растворилась в небытие.
Почему у Джея в каждом превращении оставались такими ярко-зеленым глаза?
Дурацкая мысль…
Глава 13
Сейчас
Когда я открываю глаза, от моей ладони по двери расходится сияние. Я будто пару над всем. Так много! Так много чувств, эмоции, ощущений! Они нахлынули резко, но все же не потопили. Я купаюсь в этих мягких волнах, чувствуя все сразу. Все оттенки. От яркой радости, до черной ярости. От надежды, до глухой тоски. Но я словно не во власти всех этих чувств, а сама управляю ими, сверху. Это… так притягательно. Как будто перебираю клавиши пианино, переключая эмоции!
Управляю ими.
Я взглянула на браслет и улыбнулась. Теперь он был радужным. А еще я знала, какова моя Способность. О, это были не Иллюзии, не Воплощение, и ничто другое. Это была всего лишь грани моей силы. А сила моя – Вера.
Потому что иногда достаточно лишь поверить в то, что невозможно. И оно станет возможным.
Я повернула ручку и открыла дверь.
* * *
Первое, что я вижу – потолок моей комнаты. Сон или явь?
На часах ровно 23.00.
Я оглядываю ставшую чужой, но все же знакомую комнату. Это моя квартира. А за окном льет дождь. И за стеклом раскинулся знакомый город Краснодар.
Тело слушается плохо, словно затекло. Я смотрю на свои руки будто на чужие.
Сон или явь?
В памяти мелькают картинки. Это мои воспоминания? Или чужие?
Я стою посреди темной квартиры в полной тишине. Ноутбук показывает, что письмо с Приглашением пришло час назад. Но для меня прошло пять лет. А может даже и больше. Так мне все приснилось?
Экран мигает, и через секунду приглашения уже нет.
Показалось?
Но за окном осень, остывший кофе горчит, а на столе раскиданы тетрадки с лекциями по педагогике.
Моя жизнь. Реальная жизнь. Она здесь. И, кажется, я вернулась.
Игра кончилась для меня. Или нет? Я все еще не могу понять, как я смогла выйти из Игры. И была ли она вообще? Слишком много растерянности и беспомощности сейчас в моих чувствах. И остается только проверить.
Я верю. И здесь это тяжелее делать. Я верю в то, что могу проходить сквозь предметы. И привычные ощущения наполняют мое тело. Вот только стенка между комнатами остается стенкой. Что ж… определенно, это реальность. Вот только даже в своих ощущениях я не могу быть уверена до конца.
Время словно замедлилось.
Я привыкла, что события сменяют друг друга очень быстро. Но сейчас… Тихо. Лишь тихий стук капель за окном.
Я не сплю до утра. Этот реальный мир – я отвыкла от него. Блеклый, задымленный. Или это утренний туман? Беспомощна. Меня выкинуло из Игры в реальность слишком резко. Хотя, а что собственно я ожидала, когда открыла дверь? Наверное, что я окажусь рядом с друзьями. Но я проснулась у себя дома. И из необычных ощущений только легкое покалывание в теле, словно от тока.
И при воспоминании о друзьях хочется плакать. Не уверена я, что вернувшись сама, вернула и их. Да и с какой кстати? Я не всемогущая. Да и Способность моя была только в Игре сильной. Здесь же от веры и надежды нет ничего стоящего.
«Стоп!» – одергиваю я себя. – «Неужели ты, Лиз, не сможешь найти выход?»
Не сразу я понимаю, что обращаюсь к себе по игровому имени. А когда это происходит, покалывание в теле усиливается. И хочется хохотать сквозь слезы. Думала что все закончилось? Счазз!!! Аж два раза! Ты связана с Игрой, девочка. Все еще связана. И ты сможешь спасти друзей!
Я смотрю в зеркало и вижу там девушку. Восемнадцатилетнюю студентку с русыми волосами и серо-зелеными глазами. Вот только теперь я другая. Другой взгляд, другая осанка.
Я вспоминаю, как искусно дралась в Игре. Делаю осторожно выпад в сторону, и мышцы с готовностью откликаются на мысль, словно я годами оттачивала навыки. Хотя, так, в принципе, и было. Видимо, полное подключение тела к Игре сказалось и на мышечной памяти, тренируя их на клеточном уровне. Или я просто очень хорошо фантазирую. В любом случае, движения в голове. А тело натренируется.
Но вид в зеркале мне не нравится. Это не та Лиз, которую я привыкла видеть. И пусть волосы гораздо короче привычной уже мне косы ниже поясницы, кто сказал, что я не могу поменять их цвет? Да и гардероб пора бы изменить. В конце концов, я – Лиз. Я ученица Джея, гениального и дорогого мне человека, и просто не могу быть больше деревенской девчонкой. Впрочем, кажется, выскочкой меня назовут в любом случае.
Что ж, дорогие однокурсницы, кажется вчера, по реальному времени, вы надо мной хорошо так посмеялись? Ну что ж, сегодня я посмеюсь над вами. В моем распоряжении в течении пяти лет был лучший тролль Игры, хоть и не всегда показывал это. А еще парочку фраз я все-таки подхватила от Дмитрия.
Пять лет в Игре мы глупо пытались противостоять Дмитрию. И только потом я поняла, что не он наш враг. Сама система. Сущность Игры. И раз ее кто-то захватил, почему бы не отобрать обратно? Друзья, вы только дождитесь меня!
А пока, раз на учебу только через два дня, почему бы не поработать над своим внешним видом?
Первым делом, я иду в магазины одежды. Папенька присылает мне неплохие суммы, так потратим их в кои-то веки на себя!
Черные джинсы слишком плотно облегают ноги. Но мне плевать. В Игре я чего только не носила. Главное, что эластичные и позволяют хорошо замахнуться. А вот нужный верх искать приходится очень долго. Случайно цепляюсь за одну полку, и меня словно примораживает к месту. Вот оно! То, что нужно!
Этот цвет яркий, ядовитый, дерзкий и такой любимый. Зеленая футболка сидит на мне как влитая, напоминая о Джее, о его глазах. Он символизирует для меня Игру. Он – часть этой безумной жизни во сне. Лучшая ее часть. Та, что принесла мне больше всего боли. Ведь не встреть я его, не узнала бы, что такое умирать. Дважды. Он был для меня лучшим другом. И при этом, он растил из меня воина, который должен был пожертвовать своей жизнью, только чтобы открыть ему проход. Получилось ли у меня? Вряд ли. Иначе я не осталась бы запертой в своей личной версии Игры.
Здесь, в реальности, я боюсь. Очень боюсь забыть о всем том, что пришлось пережить. О друзьях, о смерти, о цели Игры. Я боюсь, что однажды проснусь и подумаю, что это всего лишь страшный сон. А я не хочу забывать.
Черная кожаная куртка, словно броня. Она защитит меня. Она напомнит мне о том, что опасность может быть всегда рядом. А еще она очень удобная.
Парикмахер смотрит на меня, словно на сумасшедшую. Но карточка с внушительной суммой и мое непреклонное желание, наконец, перевешивают его замешательство. И через шесть часов у меня на голове радуга. Точь-в-точь, что и на рисунке. Точь-в-точь, что и в Игре.
Я почти всю ночь рисовала. Все, что помню. Всех, кого помню. Портреты, воспоминания, детали. Эти рисунки теперь всегда со мной. Ни за что и никогда я не забуду об Игре. Я не имею права.
Последним штрихом становится заказ от ювелира. Черненое серебро и кожа. Буквы имен всех моих друзей, выбитые на кожаном ошейнике. Яркая эмаль, окруженнаяя серебряной каймой. Голубая – Аина, оранжевая – Вета, бирюзовая – Тимри, красная, двойная А, – братьев-близнецов, коричневая, с зеленцой – дедушки Пегого. И конечно же, ярко-зеленая, неоновая – Джей.
Заказ я оформила быстро, заплатив баснословную сумму за быстроту и качество.
В мото-салоне покупаю «зверя». В сервисе делаю тюнинг. В Игре я очень любила летать. Да и на мотоциклах ездила тоже. Права есть стараниями отца. Скорость стала частью меня. Это еще одно напоминание об Игре.
Все. Мой образ новой Лиз завершен. Нет больше Лиз, постоянно пытающейся догнать Джея. Нет больше той беззаботной Елизаветы Отраднинской в реальности, самой большой бедой которой было непринятие ее сверстниками. Они были неполными, несовершенными. Прошлая я, какой бы не была, уже умерла. Даже не один раз!
Есть Лиз. Лиз в реальности, которая сможет сделать все, чтобы Игра отпустила ее друзей, которая зубами и когтями вырвет несчастных людей из смертельной ловушки. Кто-то может сказать, что я сошла с ума. Но мне плевать. У веры и надежды есть многие грани. И одна из них, как ни странно – равнодушие.
И теперь мне плевать на тех, кто имеет что-то против меня новой. Они не пытались выживать. Они не страдали от отчаяния и беспомощности. Они не готовили масштабный план. Они не знали странного человека, настолько разного, что я до сих пор не знаю, был ли он настоящим. Они не знали Джея.
* * *
Рев мотора пронзает воздух, когда я подъезжаю к колледжу. Учебу еще никто не отменял. Охранник пропускает меня только после того, как я в довесок к пропуску показываю ему еще и паспорт. Слишком резко я сменила имидж.
Первая пара проходит в полной тишине. Однокурсники откровенно и с нескрываемым ужасом пялятся на меня. А мне все равно. Я даже лекцию на сегодня выучила. После трех стаканов кофе, правда.
– Елизавета Отраднинская. – преподаватель делает перекличку.
– Я. – спокойно поднимаю руку и легко усмехаюсь на квадратные глаза Лилии Алексеевны.
Видимо педагог ТАКОГО еще не видел за свои тридцать лет преподавания. Естественно, на большой перемене меня ждет допрос у зав. отделением и лекция на тему, что будущие педагоги должны соответствовать своему статусу. Я знаю, что скажет почтенная старушка. Я знаю, что отвечу ей. А еще я знаю, как отреагируют они на мои слова. Мои однокурсницы будут надеяться на то, что меня отчислят. А директор ничего не сделает, ведь деньги моего отца позволили этому колледжу отремонтировать не только лестницы несчастные, но и кабинеты полностью.
На переменке ко мне подойдет «элитка всея группы» и предъявит претензии по поводу,…ну или без повода. Это они тоже умеют. А я просто прижму эту накрашенную безмозглую куклу к стенке и посмотрю ей в глаза. Она попытается закричать, но не сможет, ведь я сдавлю ей горло. Не сильно, так, чтобы дышала и следов не оставалось. Ее подружки замрут от первобытного страха передо мной. А я выдам одну из своих злых улыбочек и ласково прошепчу девушке на ушко пару ласковых.
И от меня отстанут. И будут бояться. И никто больше не тронет меня, позволяя делать все, что вздумается. А я буду делать все, что захочу. И конечно же сдам все экзамены на «отлично». Потому что я могу. Потому что я умею. И практика покажется мне легкой. А дети будут любить меня больше моих сокурсниц, к удивлению воспитателей, и к зависти тех же самых сокурсниц.
Но это будет потом. Через день, неделю, месяцы или годы. А сейчас, под монотонный голос преподавателя, я хочу спать. Я складываю руки поудобнее и ложусь на парту. В голове мелькает неожиданно четкая мысль об Игре, желание вернуться, в первый раз за последние двое суток. И закрывая глаза, вдруг понимаю что, кажется, это было ошибкой.
* * *
Обоняния касается аромат роз. Настолько сильный, что я чихаю. И просыпаюсь. Мне не нужно оглядываться по сторонам, мне не нужно видеть ошарашенное лицо юного стражника, чтобы с первой секунды понять – я в Игре.
Мне страшно. Нет, не от того, что я снова здесь. Не от того, что я лежу на постаменте, а вокруг меня розовый сад. Я не могу не осознавать, что меня могло не быть здесь слишком долго. И от этого бросает в дрожь. Кто же встретит меня?
Слышится топот ног и откуда-то с боковой дорожки прямиком ко мне вылетает молодая девушка. Она примерно одного возраста со мной. У нее рыжие волосы, вьющиеся тугими колечками, и большие, серо-голубые глаза. В груди болезненно сжимается, а в мозгу мелькает догадка. Но я боюсь ее высказать. Я смотрю на ошарашенную девушку и задаю единственный вопрос, интересующий меня сейчас.
– Сколько?
И слышу тихий ответ:
– Семьдесят лет…
Я ловлю сочувствующий взгляд, а внутри все обрывается. Семьдесят лет. Меня не было семьдесят лет! А передо мной сейчас стоит та маленькая девочка, которую я когда-то знала. Я не знаю, как она стала взрослой, ведь в реальности прошло всего ничего. Я не знаю, что случилось здесь за время моего отсутствия. Но стоящая неподалеку Вета знает. А еще…
Была ли та реальность, что казалась мне, сном? Или все же я действительно вышла из Игры и вернулась?
И если да, то как и почему?
Ответы на эти вопросы я могу не узнать никогда. Но сейчас я хочу узнать то, от чего в груди поднимается яркое пламя раздражения:
– Кто вырядил меня в платье?!
