Валентина Викторовна Чупина
С любовью, Агата!
Утро было туманным. За завтраком нам объявили, что заработал подъёмник. Каждый желающий может купить билет и подняться на вершину горы. Делать было нечего, и мы решили прокатится. Агата боялась высоты. Я же наслаждался поездкой, но всякий раз прикидывал смогу ли выжить, если что-то пойдет не так. Это было скорее развлечение для меня, нежели реальное ощущение опасности. Некий привет моей молодости, когда я служил в спец.войсках. Внезапно движение остановилось, и мы зависли над скалистой пропастью. Моя жена вцепилась мне в руку.
– Почему мы стоим?
Ветер раскачивал сидение.
– Не знаю. Думаю, ничего страшного, – попытался я успокоить Агату. А сам в очередной раз прикинул, смог бы я выбраться из такого положения.
– Мне страшно, Виктор. Мы ведь не разобьемся?
– Не волнуйтесь! – услышал я позади знакомый голос. – Перебой электропитания. Сейчас включат генератор.
Я обернулся. Агата тоже как попугай завертела своей головой. Я тут же развернул ее лицо вперед.
– Не надо оборачиваться на посторонних мужчин, – и добавил едва слышно, себе под нос, – я сам могу успокоить свою жену.
Я не мог объяснить себе, чем этот человек меня так раздражает. Всякий раз, когда он был рядом, я чувствовал некую тревогу, холод по коже. Канатная дорога дрогнула, и мы поехали вверх. Высадившись на вершине горы, мы зашли в кафе, где всем «смелым» предлагали глинтвейн и салеп. Следом за нами вошли они. Женщина тяжело дышала. Мужчина усадил ее на стул, присел на корточки перед ней и стал растирать ее озябшие руки.
– Это была плохая идея, ангел мой. Разве не весело нам было в отеле?
– Перестань, я в порядке. Сейчас отдышусь.
Его голос стал взволнованным.
– Мария, где сосуд?
– Я оставила в номере.
– Господи, как же так?!
Он в панике вскочил. Затем снова опустился перед ней.
– Это не твоя вина, мой ангел. Ничего, мы сейчас вернемся.
– Со мной все в порядке, я же сказала.
– Я ведь просил, любовь моя. Никогда больше не оставляй ее. Идем. Сейчас же вернемся.
Они удалились, и я мысленно выдохнул.
Пошел дождь со снегом. Агата стояла у окна с картонным стаканчиком глинтвейна. Темно-красная жидкость волновалась от дрожи ее замерших рук.
Я подошел сзади, положил мои руки сверху на ее.
– Замерзла?
Она сделала маленький шаг назад и полностью прижалась ко мне. В такие моменты я чувствовал, что она моя. И в этом была вся загвоздка. Стоило мне быть ласковым с ней, давать ей все мое внимание, которым она никогда не могла насытится, болезненно ни с кем не могла делить, и вот она, полностью в моей власти. Я знал, что нужно делать, но меня никогда не хватало надолго. Спустя несколько дней или часов она словно пробуждала мое внутреннее зло, моего собственного «Барлога». И он утаскивал нас обоих в ад.
– Мне так жаль ее.
Агата повернусь и печально посмотрела на меня.
– Надеюсь, она поправится. Ведь он так ее любит.
Я закатил глаза.
– Перестань додумывать за других их чувства.
– Почему ты не веришь, что кто-то может любить свою жену.
– Я верю, но не верю ему. Впрочем, может, она правда очень хороший человек и заслуживает такой любви.
Говоря это, я уже знал, что будет дальше. И все же почему-то получал удовольствие, произнося это.
– Ты хочешь сказать, я не заслуживаю любви.
– Я не говорил такого. Мы вообще говорили не о нас. Но признай, ты не очень-то хороший человек. Большей эгоистки, чем ты, я не встречал.
Агата вырвалась и пошла на выход. Через большое панорамное окно я видел, как она села на подъёмник и инструктор подсадил к ней какого-то мужчину. От злости я сжал кулаки. Вечером за пару часов до ужина мы сильно поругались.
– Ты бросила меня и уехала с посторонним мужиком! – орал я.
– Ты вынудил меня уйти, как можешь сейчас обвинять в чем-то. Я не просила сажать со мной кого-то, так получилось.
– Ты спровоцировала эту ситуацию. Если бы не ушла, ничего бы не было!
Я чувствовал, что в очередной раз она унизила меня, как мужчину.
– Ты оскорблял меня!
– Да, конечно. Если я такой плохой, беги, возвращайся к своему бывшему. Ой я забыл, он же трагически умер. Но если бы был жив, ты предпочла бы его?
– Ты чудовище, Виктор! Мои чувства, моя боль – развлечение для тебя.
– Я забочусь о тебе!
– Нет. Это не так. Скажи, почему нигде нет наших общих фото?
– Это здесь при чем?
– При том! Отвечай, почему? Не хочешь, чтобы твоя бывшая жена видела?
– Лучше ты скажи, зачем тебе это нужно? Чтобы мучать ее?
– Я твоя жена! И я должна быть на общих фото, а не она.
В этот момент, раздался звонок. Агата заглянула в телефон. Звонила моя дочь и я, конечно, сию же минуту ответил.
– Да, любовь моя!
Агата зашипела, как змея, – «Это я твоя любовь, не она».
Я договорил и пообещал дочери, что вырвусь к ней на часик.
– Я съезжу в город не на долго.
– Ты обещал, ты же обещал, что этот месяц ты только мой.
Жена была вне себя.
Она начала свою обычную истерику, потом вцепилась в меня, стекла, как шарик мороженного по горячему пирогу, по моим ногам.
– Я не отпущу, ты не можешь опять меня бросить вот так.
– Скоро ужин. Иди одна, я присоединюсь позже.
Я вырвался из ее рук. Агата с ненавистью посмотрела мне в след.
– Думаешь, я буду ужинать одна? Поверь, я найду себе компанию, – крикнула она мне в след.
Ее манипуляции меня не трогали. Я гордо шел с чувством абсолютной правоты. Я точно знал, что, если я где-то и был жесток, то это лишь потому, что она спровоцировала меня. Однако, где-то внутри все же сидел этот мерзкий страх: – А что, если? Вот он тот корень зла. Внутри я боялся ее потерять. И это изводило меня, бесило. Если бы я растоптал этот асфальтный цветок, уничтожил его красоту и аромат, я был бы рядом просто из великодушия, я был бы тотально хозяином положения. Но мне это не удавалось. Она продолжала благоухать и чертовски волновать меня.
– Ты однажды погубишь меня, Виктор, – часто говорила она. – Разве не видишь, что я совсем без сил?
Я не видел.
Съездив в город, часа через полтора я решил, что пора возвращаться. Теперь меня мучило чувство вины, что я бросил ее там одну, и я поспешил обратно. Мысли, а что, если и правда, она ужинает не одна, медленно стали атаковать мою голову. Я поторопился, влетел в зал и увидел картину, которая мне сразу не понравилась. Агата сидела за одним столом с той больной женщиной. Ее мужа рядом не было. Я подошел, взял ее за плечи. Пожелал всем доброго вечера.
– Милая, ты еще на заказывала? Идем за наш стол, я не ужинал без тебя.
