Валерий Столыпин
Любовь на каникулах
Теперь он не вернётся
А счастье пролетает как болид,
Дробясь о ссоры, «правильные» фразы…
Любовь – она как родинка – болит,
Чернеет и пускает метастазы…
Алексей Порошин
Первая любовь, как и всё, к чему прикасаешься, соорудив предварительно затейливую башню из ярких романтических фантазий и загадочных снов с налётом волшебства, обманчиво сладкая.
Влюблённый остро, каждой клеточкой тела чувствует малейшие нюансы, оттенки чего-то поистине чудесного, восхитительного, волнующего, вживается в чарующую роль, не понимая до конца, что на самом деле происходит. Тем не менее, с нетерпением ожидает, когда будет позволено открыть сокровенные тайны непознанного.
Его преследуют приступы томления, хмельной аромат воспалённого желания, блаженная суета вокруг образа любимого, жажда прикосновений, волнение, беспокойство, вожделение, трепетные муки нежности, которую непонятно, как выразить.
Испытав странную эйфорию от произнесения имени любимого, его присутствия, взгляда, прикосновения, запаха, голоса, смеха, хочется ощущать, слышать и вдыхать это всё как можно чаще, лучше непрерывно.
Природа изобретательна на такие крючки. Миллионы ловушек расставляет она на пути каждого из нас в нужное время.
Вот и Лилечка не смогла избежать соблазнов наивной юношеской влюблённости, хотя воспитана была родителями, которые смогли ненавязчиво, но конкретно, донести до её незрелого мозга суть, детали и последствия большинства изобретений эволюции в проекции отношений мужчины и женщины.
Митя, замечательный черноглазый мальчишка с цепким взглядом и обходительными манерами, пригласил её на выпускном вечере на танец.
Ничего особенного поначалу не происходило, кроме, пожалуй, личной реакции Дмитрия на прикосновение к тонкой девичьей талии.
Его рука дрожала, лицо налилось ярким румянцем, на верхней губе и на лбу выступил пот.
Митя путался в собственных ногах, наступая на Лилины туфельки, отводил в сторону взгляд, странно пыхтел, словно выполнял тяжёлую работу.
На следующий танец он опять её пригласил. На этот раз крепко прижался, иногда забывал переставлять ноги.
Лиля хотела отстраниться, но неведомая сила воспрепятствовало этому желанию. Мало того, стало любопытно, отчего мальчишка так потешно напрягся?
Тело юноши вибрировало, руки нежно скользили по девичьей спине и талии. От него исходил странный запах, вдыхая который Лиля неожиданно для себя пришла в непонятное возбуждение.
Возможно, причина была совсем не в этом. Ей было приятно чувствовать близость и тепло тела мальчика, с которым она соприкасалась впервые в жизни.
Юные выпускники танцевали весь вечер, потом, когда весь класс пошёл гулять по ночному городу, держались за руки, что оказалось впечатляюще здорово.
Казалось, будто в неё вливается неведомая энергия, которой настолько много, что хочется кричать от радости, обнимать всех подряд.
Поцелуи и объятия, необъяснимым образом слившие их воедино чуть позже, были изумительно вкусными.
Лиля, то теряла сознание от избытка чувств и впечатлений, то взлетала над собой, отделяясь от тела. Волнение захлёстывало её с головой, передавалось Митьке, который был неутомимо ласков.
Это была незабываемая ночь. Их первая ночь.
Лиля сама не поняла, как и почему всё произошло.
Был момент, когда она испытала кратковременный шок, почувствовала стыд, ощущение вины.
Димка глядел на неё с любовью.
Было это два года назад. С тех пор они постоянно встречались.
Митька называл её “моя девочка” и Лилёнок, умел производить впечатление, доставить наслаждение, дарил ей цветы, небольшие приятные сувениры, водил по музеям, театрам и кафе.
Не слишком часто.
Но никогда не говорил о создании семьи, не строил планов на будущее.
Кроме Лили у него были другие девочки. Она время от времени узнавала об этом.
Оказалось, что он не настолько застенчив и робок, чтобы обходиться одной единственной любимой.
Лиля каждый раз хмурилась, сокрушалась, вздыхала, даже била кулачками в его совсем не гренадерскую грудь.
И опять прощала.
Девочка тонула в его чувственной наглости, растворялась без остатка в волнующей сладости ласк, трепетала от вожделения, от нежных рук и горячих губ.
Однажды, когда Лиля особенно в нём нуждалась, он не пришёл, хотя девочка готовилась к этой встрече.
Позже он позвонил. Фоном была слышна приглушённая музыка, звонкий девичий смех…
Лиля кусала губы, рвала на себе волосы, размазала по лицу и любимому платью тщательно нанесённый специально для свидания макияж.
Ей было плохо. Очень плохо.
В ревнивой лихорадке, в полубезумном наваждении, Лиля позвонила мужчине, который давно безуспешно добивался её благосклонности.
От отчаяния, в приступе безутешного горя.
Лиля угощала Рамиля приготовленными для Митьки блюдами, зажгла свечи из магазина интимных принадлежностей с возбуждающим запахом, купалась с ним в ванной, где плавали пластиковые игрушки, которые они покупали вместе с любимым специально для такой процедуры.
Лиля напилась, нервничала, но ничем не смутила нечаянного любовника. Он был возбуждён и настойчив.
Спали на простынях, на которых были вышиты её и Мити инициалы.
Позже Лиля долго не могла прийти в себя: мучилась, восприняв состоявшуюся близость как насилие, долго рыдала, пока не обессилела полностью.
Ничего, понимаете, она ничего, кроме отвращения к себе не чувствовала. Не меньшую брезгливость и стойкую неприязнь вызывал образ Митьки, её Митьки. Именно из-за него случилось так нелепо и гадко, что хотелось удавиться.
После долгих раздумий, в следующий раз, когда любимый пришёл к ней, девушка в резкой форме высказала ему всё, что думает о формате отношений, которые тот изобрёл.
Побеседовать спокойно, увы, Лиля не смогла. Она орала и извергала ругательства, какие в ином расположении духа и произнести бы не смогла.
Митька был в шоке. Он вставал на колени, пытался целовать ноги, говорил и говорил о любви: каялся, врал, что никогда…
Всё, что было связано с Митей, девушка собрала в большущий пакет и поставила в прихожей у дверей, чтобы при возможности выбросить.
Ей казалось, что освободилась от тягостных, грязных отношений навсегда. Ничего в доме о нём больше не напоминало.
Лиля зарегистрировалась на сайте знакомств, стала ходить на совместные с подружками мероприятия, чтобы заполнить пустоту в душе. Это нисколько не успокаивало.
Внутри происходило нечто несуразное, что превращало её мысли и желания в застывшее желе.
Как бы Лиля не развлекалась, где бы ни была, сознание вновь и вновь возвращало к событиям, эмоциям и чувствам, пережитым с ним и только с ним.
Оторвать себя от Мити, хотя это было единственным её желанием, не получалось. Чем сильнее девочка старалась забыть бывшего любимого, тем чаще и ярче возвращало воображение его образ на ментальный экран.
Если бы кто-то мог залезть к ней в голову, то увидел бы непрекращающийся калейдоскоп из кадров, по большей части эротического содержания, где она и он любят друг друга.
А-а-а – кричала Лиля во сне и наяву, – зачем, почему он цепляется, не желает отпускать?
И плакала, горько-горько, когда никто не мог увидеть её страданий.
Месяца через полтора, когда Лиля с трудом начала успокаиваться, они встретились.
Митька ждал её у проходной института. Специально пришёл.
Лиля хотела равнодушно пройти мимо, демонстративно отвернула голову.
Ей давно надоели истерические и депрессивные состояния, так долго бывшие сутью жизни.
Митя схватил Лилю за руку, тут же отдёрнул, увидев сверкнувшие ненавистью зрачки.
На его лице сверкала белозубая улыбка.
Взгляд юноши излучал уверенную нежность без примеси чувства вины.
Из-за спины он достал малюсенький букетик незабудок, от которых невозможно было отвести взгляд.
Лиля машинально протянула руку, но, вовремя включив рассудок, не взяла, наклеив на лицо маску холодного безразличия, между тем сердце самопроизвольно ёкало, выдавая сдвоенные удары вслед за пропусками.
Митя чего-то объяснял, яростно жестикулировал, хватал за руки, даже пустил слезу.
Как бы то ни было, девушка позволила себя проводить, не отвечая, однако, на его словоохотливую настойчивость.
Юноша забегал вперёд, вставал на колено, прикладывал руку к груди, демонстрировал, в готовности обнять, разведённые в стороны руки, сбивчиво, слишком быстро говорил, словно боялся не успеть.
Лиля терпеливо переносила странное представление. Неужели Митька действительно влюблён? Что-то не верится.
– Чёрного кобеля не отмоешь добела, – говорила мама.
Лиля пыталась сосредоточиться на текущих проблемах дома и на работе, старалась никак не реагировать на любовные песнопения и записочки в почтовом ящике.
Самообладания и хладнокровия хватило ненадолго.
Была золотая осень, октябрь. Бабье лето и тепло остались лишь в памяти. Вот и сейчас было холодно, темно от сплошной пелены тёмно-серых туч, ветрено, сыро. Вдобавок пошёл дождь.
Лиля с бывшим любимым промокли. Он жалобно смотрел, взял её за руку.
Да чёрт с ним, пусть отогреется и обсохнет. Родители жили отдельно от неё. Вот уже несколько лет они были в командировке в далёкой Африке.
На этом всё.
Однако в голове включился миксер, который перепутал мысли, эмоции, чувства, услужливо выдавая именно то, чего не хотелось, за желания.
Митька плясал от радости, унижался, забыв о самолюбии и наглой надменности, старался угодить. Увидел мусорный пакет у дверей, предложил отнести на свалку.
Лиля, не глядя, махнула рукой. Ей было о чём подумать.
Когда Митька вернулся, она стояла у окна и беззвучно плакала.
Во всём виноват октябрь, холодный пронизывающий ветер, дождь…
Митька нежно обнял Лилю, ласково поцеловал в шею.
Девушке захотелось выть. Она повернулась.
В Димкиных руках был раскрытый пакет с безделушками, невольными свидетелями их любви.
По лицу юноши текли крупные слёзы.
Митя прижал пакет к груди, ласково его погладил. Затем медленно опустил и прижался к Лиле всем корпусом.
Она сопротивлялась, пинала его ногами, истерила, отталкивала, но он был силён и не сдался.
Девушку оглушил, обездвижил, вызвал паралич воли знакомый до колик родной запах, с которого всё и началось тогда, совсем в другой жизни.
Теряя сознание, Лиля схватилась за его рубашку, дёрнула на себя. Пуговицы разлетелись в разные стороны.
Сознание ещё пыталось сопротивляться. Она даже укусила Митьку в сердцах.
Он не отступил: целовал, целовал и целовал, нашёптывая признания в любви.
Лиля сникла, расслабилась, погрузилась в себя, но силы сопротивляться иссякли.
Девочка невольно ответила взаимностью. Сначала на поцелуи, следом на прикосновения, на объятия.
Митька подхватил её на руки, отнёс в постель, которая пропела такую приятную, нежную, самую любимую на свете мелодию.
Одежда полетела прочь. Любовники сплелись телами и конечностями, проникая друг в друга.
Уже не имело значения, кто из них прав, кто виноват.
Страсть захлестнула, повела за собой, властно диктовала порядок действий, интенсивность и степень безумия.
Оба были одержимы единой целью, к которой пришли одновременно, согласованно, тяжело дыша, обливались горячим потом.
От начала и до конца за весь спектакль актёрами не было произнесено ни слова.
Сценарий произошедшего действа был предопределён неким незримым режиссёром, который похихикивая и потирая ладони, наблюдал за ними из-за пределов сцены.
Сказать, что Лиля получила разрядку, что ей стало хорошо, невозможно. Страдания сместились вглубь, перешли на качественно иной уровень.
Она не смогла воспринять слияние, как акт любви, корила себя за слабость. Больше того, девушку тошнило от самой себя.
Как она могла опуститься до животной страсти, как!
Кто предопределил это выключающее разум безумие, зачем и кому это нужно?
Лиля встала с постели, не испытывая стеснения накинула халатик, бросила Митьке скомканную одежду, бесстрастно прошептала, – уходи.
Димка пытался поцеловать, обнять. Она мягко, но уверенно отстранила Митьку, улыбнулась, – прощай, – помахала рукой, закрылась на ключ и прислонилась в двери спиной.
Вот и всё, – теперь он не вернётся.
Было ли это необходимо, чтобы поставить точку в грязных отношениях, Лиля не знала. Она всё ещё любила, несмотря ни на что.
Забираю себя обратно
Глаза в глаза поставить точку.
Уговорить, просить забыть,
Кромсая сердце на кусочки.
И дальше жить… но не любить.
Валерий Столыпин
От Егора, на самом деле его имя было Игорь, ушла любимая.
Хлопнула дверью, и испарилась, растаяла, как сон, как утренний туман. Но ведь сначала пришла, сообщила, пыталась при разговоре делать бесстрастное лицо, но заметно нервничала.
С гордым независимым видом сказала, что они взрослые люди, поэтому не нужно делать из расставания трагедию. Можно ведь остаться друзьями.
Наверно да, можно. Когда-нибудь потом, в другой жизни. А как оставаться в этой, настоящей?
Было больно. Сильно кольнуло под рёбрами, немного выше солнечного сплетения. Голова пошла кругом. С каждой минутой нарастал в голове и ушах шум.
Егор не понимал, не слышал обидных, жалящих, беспощадных слов. Парню казалось, что сейчас безумная сцена закончится, девочка улыбнётся привычно, скажет, что это была шутка, репетиция какого-нибудь спектакля, например, бросится обнимать.
Света говорила что-то, становилась уверенней. Так автомобильный двигатель набирает обороты на старте.
Внезапно он вспомнил недавний разговор с приятелем, который завёл нудную полемику про счастье, утверждал, что для этого необходимо быть самодостаточным, иметь скромные потребности, и одну большую, на всю оставшуюся жизнь, цель.
В голову Егора стучалась мысль, что всё сходится: нужно купить пузырёк крысиного яда и выпить. В акте полного отречения от себя присутствуют минимальные потребности и грандиозная цель – избавить мир от негатива, которым он переполнен. Всё, ты счастлив.
Юноша хихикнул, не меняя потерянного выражения лица, несколько мгновений раскрывал рот, как вытащенный из воды карась, но так ничего и не сказал любимой.
– Ты что, совсем ничего не понял, мы должны расстаться. Я по-настоящему влюбилась, по-взрослому.
– Хочешь сказать, что со мной ребячилась, как бы репетировала?
– Да нет же! С тобой тоже всё было потрясающе, волшебно… но, как бы, не всерьёз. С тобой невозможно соскучиться: ты изумительный, невероятный, нежный… но совсем другой. С тобой здорово дружить. А любить… не знаю, я об этом не думала.
– Я уже говорил, что ты очень красивая, что безумно тебя люблю, говорил? А то, что ты сумасшедшая, непредсказуемая, взбалмошная, тоже оворил? Что жить без тебя не хочу, и не буду, говорил?
– Егорка, ты бредишь. Я не твоя собственность, не вещь. Очнись. Я ничего, понимаешь, ничего тебе не обещала. У меня теперь другой парень, которого я люблю.
– Мне ты говорила то же самое, и что?
– Даже если так, не припомню. Будь реалистом. Попробуй схватить кусочек ветра, завернуть в бумагу запах жасмина, запечатать в пакет фрагмент радуги. Я не испытываю к тебе неприязни, но вчера я была не такая, как сегодня. Возможно, завтра я расстанусь с Ромкой, как сегодня с тобой. Это жизнь. Реальность и гармония с самим собой, вот что важно.
– На улице пахнет осенью. Сейчас я похож на раскрашенный лист на ветке дерева, который представляет, что это и есть бесконечное счастье – висеть, и излучать в пространство вокруг себя безмерной величины радость. Просто он, как я десять минут назад, не знает, что его время уже закончилось.
– Глупости. Ты преувеличиваешь, утрируешь. Посмотри, сколько вокруг красивых девчонок.
– Мне не нужны другие. Я люблю только тебя.
– Ты меня выдумал, Егор. Я обыкновенная, как миллион других. У меня такие же руки, ноги, и губы такие же.
– А у Ромки твоего… что у меня не так с руками и губами… он прилетел с другой планеты?
– Вовсе нет. Знаешь, что такое резонанс? Это когда совпадают колебания. А у меня с Ромкой сходство ощущений, предпочтений и вкусов… во всём. Понимаешь? Я душой почувствовала, что он мой.
– Получается, Света, что ты отворяешь дверь души для него, а меня отправляешь в пустоту одиночества… неужели непонятно, что жизнь без тебя теряет смысл? Ты подарила мне любовь, а теперь забираешь её обратно. Как сувенир, как надоевшую безделушку.
– Не усложняй. Я оставляю тебе незабываемые воспоминания. Разве этого мало… хочешь, поцелую тебя? В последний раз.
– В лоб, как покойника… мы же прощаемся, так?
– Нет, совсем не так. Просто я… забираю себя обратно, только и всего.
Света развернулась и выбежала.
Егор видел, что в её глазах блеснули слёзы… которые подарили ему лучик надежды.
Самая удачная сделка
Часы сломались, стрелки неподвижны
И снова ночь… она меня убьёт!
Безумство – размышления о лишнем…
Забыть, забыться, выкурить тоску,
На кухне в чайник наливаю воду…
Но только утром я уснуть смогу,
Приняв опустошённость за свободу.
Вера Сергеевна Бутко
Настенька, милая девочка, студентка и красавица, плакала навзрыд на груди у сорокапятилетней жены своего дяди.
Между ними никогда не было доверительных отношений, во всяком случае, прежде девочка никогда не откровенничала, и вдруг такая степень искреннего простодушия.
Конечно, в двадцать лет любое интимное переживание или негативная эмоциональная перегрузка кажется глобальной катастрофой, но для того, чтобы так терзаться, нужен серьёзный повод.
– Что мне делать? Представляешь, тётя Любочка, я и какой-то непонятный уму и сердцу Вася! У меня такие женихи были, такие… ни по одному не сохла, а этот… Что со мной, жить без него не могу! А Вася трубку не берёт… не показывается сколько дней. Вдруг с ним что-то случилось! А если вообще меня разлюбил? Я не переживу, – ревела навзрыд Настя.
– В чём проблема, детка? Всего несколько дней. Мало ли какие у человека проблемы. Хотя… мог бы предупредить, это точно. Уж не выдумала ли ты эту любовь, Настенька? Уверена, деточка, что он любит? Странное поведение для влюблённого мальчика. И твоя реплика… про непонятного Васю. Не вяжется она с романтическими переживаниями.
– Иногда я уверена на все сто, что да, любит, а порой задумаюсь – наверно нет. Не знаю! Ничего не знаю! Просто он нужен мне. Без него невыносимо плохо. У меня постоянно кружится голова, хочется плакать, исчезает настроение, пропадают желания. Совсем. И вообще… застрелиться хочется. Или спрыгнуть… с шестнадцатого этажа. Зачем, скажи, ну, зачем мне жизнь, если в ней нет Васи!
– Какого-то Васи… это не я сказала, ты. Расскажи хоть про него. Пока я слышу лишь то, что на свете есть мальчик Вася, который вызывает у тебя странный чувственный отклик. Факт повышенной эмоциональной чувствительности в твоём непростом возрасте, когда гормональный шок может появиться на пустом месте: организм перестраивается, физиология… взрослеет, ни о чём не говорит. Тебя ведь переполняет прилив трогательной симпатии, искренняя нежность, желание прикоснуться, когда видишь крошечного щенка или котёнка. Это нормальная реакция на позитивное впечатление… которое может оказаться обманчивыми. Ты, Настя, даже не разобралась, положительные он рождает в тебе эмоции или отрицательные. Что, например, относительно этого мальчика ты чувствуешь… прямо сейчас?
– Раздражение и злость. Кажется, больше на себя. Что-то я не так сделала! А его всё равно люблю.
– Это тебе тоже только кажется или есть серьёзное основание так считать? Что ты реально чувствуешь, как поняла, что это любовь?
– Ну откуда мне знать? Это мой первый настоящий Вася. Раньше мне некогда было влюбляться. Сама знаешь: учёба, музыка, английский, спорт, танцы. У меня никогда не было времени. И мальчишки прежде не интересовали. А он… он взял меня за руку, посмотрел в глаза… я чуть в обморок не провалилась.
– Часто он не хочет с тобой общаться, избегает, игнорирует, почему ты так переживаешь? Давно вы с ним знакомы?
– То хочет, то не хочет. Он такой разный. Но всегда жутко интересный. И целуется… так, что дух из меня вон. Люблю я его и всё! Вася знает такое, о чём мне никогда раньше не рассказывали.
– Например?
– Разное. И про любовь тоже. У него всегда куча дел, он вечно чем-то занят: друзья, компания, какие-то интересные проекты. Кажется бизнес. Он всегда говорит о деньгах, о безграничных возможностях. Вася классно одевается, уверенно себя ведёт… нежно ухаживает. Кажется, его папа то ли депутат, то ли большой чиновник.
– Опять кажется! А определённо про него чего-нибудь известно? Говоришь, у него много денег, как ты это определила: Вася водит тебя в рестораны, в клубы, делает дорогие подарки? Почему ты решила, что он сын человека с возможностями? В нём столько тайн, загадок, сложностей… и ничего достоверного. Конкретно, что тебе известно о его жизни? Вася твой учится, работает, занимается чем?
– Он говорит… что папа большая шишка. Не учится, это точно. Денег я никогда не видела. Какое мне до них дело! Но, ему постоянно звонят. Обсуждают фантастические для меня суммы. С ним постоянно о чём-то советуются. Я не прислушивалась, но речь явно о серьёзных сделках.
– А живёт Вася где? Где вы встречаетесь, куда ходите?
– Живёт где-то рядом. Когда созваниваемся, через пять-десять минут он здесь.
– Тебе не приходило в голову, что у обеспеченных родителей сыновья пешком не ходят? Им на совершеннолетие новое авто дарят. Ладно, проехали. Семьи разные бывают: возможно, родители принципиально не хотят его баловать. Пьёт твой Ромео, курит?
– Только пиво, но каждый день. И мне предлагает, но я не люблю.
– Уже интересно. И куда вы идёте, чем занимаетесь?
– Никуда. В беседке сидим… разговариваем, целуемся. Потом Васе звонят и он убегает. Исчезает иногда на несколько дней. Тогда он не звонит и не отвечает на мои вызовы. А я страдаю.
– Слишком ты, Настенька, чувствительна и доверчива. Не хочется голословно выносить приговор, но из сказанного напрашивается вывод: Вася, по-моему, авантюрист и пройдоха. Что-нибудь серьёзное у вас было? Я имею в виду взрослые отношения, откровенную интимную близость.
– Я не могу и не хочу обсуждать такие темы. Тётя Любочка, ну какое это имеет значение!
– Самое непосредственное отношение к происходящему, деточка. Очень важно, как далеко и насколько быстро вы зашли в опасную глубину отношений. Вижу, что юлишь. Секс у вас был?
– Ничего такого у нас не было. Конечно, мы целовались, обнимались. Вася гладил мне грудь. Он такой нежный. У меня сердце заходится от его прикосновений.
– Деточка моя, все мальчики, если вызывают у девочки симпатию и умеют сладко петь в нежные ушки, одинаково хороши, пока не добьются главного, ради чего затевается процесс обольщения. Репертуар романтических хлопот и коварной процедуры совращения юных прелестниц заложен природой в характер мужчины. Этот процесс основательно отработан миллионами поколений мужчин, внедрён в генетику и психику на уровне животных инстинктов. Они настолько сладкие, эти церемонии и ритуалы, девочка моя, что погубили многих и многих дев, не дав в конечном итоге ничего, кроме боли и разочарования. Увы, через всё это нужно пройти, чтобы обрести знания и опыт, чтобы научиться отделять зёрна от плевел. Главное, не заходить слишком далеко, чтобы боль и мука разочарования не оказались потом чрезмерными.
– Это приятная боль… пленительная мука. Я сейчас реву, а мне всё равно хорошо, и сладко. Ради него я готова на любое безрассудство… если он чего-то такого захочет. Только бы не разлюбил.
– Вот именно, Настенька – пленительная. Он взял тебя в плен и начал приручать, манипулируя чувствами. Заметь, сама говоришь: то хочет, то не хочет встречаться… и постоянно исчезает. У него есть выбор. Учти – девочек больше, чем мальчиков. Пока ты страдаешь, он читает стихи и поёт романсы кому-то ещё. Это в лучшем случае. Ну, не куксись так, молчу. Молчу… возможно, действительно твой Вася человек занятый, кто его знает. Пусть тебе будет счастье. Я за всё самое хорошее. Однако хочу предупредить: от неосторожной любви случается беременность. Тогда, прощай образование, мечты о хорошей профессии. Некогда будет. Лучше, если сумеешь держать дистанцию до свадьбы. Мальчик сначала должен себя проявить. Узнай своего Васю ближе, не стесняйся задавать ему конкретные вопросы. Ты же умная девочка.
– Вася так ухаживает, душа поёт. У меня сердце замирает, иногда вовсе выпрыгивает. Прикоснётся, за талию возьмёт, а меня словно чем-то мягким обволакивает. Голова кругом идёт, изнутри меня становится так много, что вот-вот лопнет и потечёт. И мурашки по телу. Я вся такая пьяная становлюсь, радостная, счастливая. Вася, мой Вася. А он прижимается, мурлычет что-то нежное, ухо облизывает… и шею. Я млею, изнемогаю от готовности выполнить любую его просьбу.
– Вот! Это именно тот момент, который пытаюсь до тебя донести. Остынь, девочка моя. Он определённо Вася, только не факт, что твой. Не торопись влюбляться по уши, остынь, оглядись. Не всё золото, что блестит. В твоём возрасте страдать опасно. Флиртуй, дразни, разжигай в нём страсть. Умеренно, в рамках приличий. Но близко не подпускай. Держи дистанцию. Пусть покажет истинность намерений и серьёзность поступков.
– Легко тебе говорить, тётя Любочка, а я так страдаю, словами не передать. Как представлю, что он бросает меня…
– Думаешь, я не любила, не маялась? Потому и остерегаю тебя, торопыгу, что сама на таких ошибках выросла. До твоего дядьки у меня два мужа были. Оба оказались хорошими любовниками и только. А в быту – проходимцы, авантюристы. Что ещё хуже – альфонсы. Но в любви пылкие, этого не отнять. Только жизнь с такими любовниками совсем не сахар. Твой Вася очень напоминает моих прежних муженьков. Ох, и деловые были – страсть. На словах. А на деле – копейку в дом не принесли. Но налево бегали регулярно. И ревновать были мастера.
– Вася хороший. Он порядочный, скромный… и воспитанный. Не то, что некоторые мальчишки, у которых глаза лишь для того, чтобы под подол заглядывать и на грудь пялиться, а руки, чтобы лапать, за что попало.
– Ну-ну, девочка. Даже не пытаюсь порочить и хулить на пустом месте твоего милого. Хороший, значит хороший. Тем лучше. Без мальчишек тоже нельзя. Если женщина не испытала любовь, то она и не женщина вовсе, а так – особа женского пола. Люби на здоровье. Только всё равно не торопи события. А Васю своего испытай. Покажи, что и ты исчезать умеешь, что не на привязи. Характер предъяви. Не бойся потерять. Когда страх показываешь, мужчины начинают тобой пользоваться.
– Ага. Сама говоришь, что девчонок полно. Возьмёт и уйдет к другой, а я!
– Скатертью дорожка. Ты девочка видная. Свято место пусто не бывает. Да за такой красотой женихи бригадами ухлёстывать будут. Вот увидишь – очередь занимать начнут, чтобы букет подарить, взгляд благосклонный поймать. У каждой девочки есть, что предъявить.
– Я – не каждая. И очередь мне не нужна, а Вася такой только один. Ну, как я могу характер предъявить?
– Очень просто. Покажи, что и ты не подарок. Отключи телефон, не показывай зависимость. Пусть тоже волнуется. Что легко достаётся, к тому бесцеремонно относятся. Нужно уметь себя поставить. Это не бунт, а жизненная необходимость. Когда ты идёшь с мамой вещи покупать, наверно не в последнюю очередь на цену смотришь. Любовь, Настенька, тоже товар. Знаешь, что такое бренд? Это знак качества. Вот и покажи, что ты не просто лялька со стройными ножками, а Настенька, девочка с воспитанием и характером. Сразу уважать начнёт. Или убежит, поджав хвост. Не каждому по плечу с равным партнёром дело иметь. За счастье бороться нужно. Я вот дурочка была, ничьих советов не слушала, хвостиком бегала за тем, кто поманил первым. А чем манили-то? Нечего было им предъявить на самом деле. Совсем нечего. Пшик. Жаль, что в молодости дядьку твоего не встретила. Вот где любовь и ответственность. Ладно, хоть на старости разобралась, что к чему, а то бывает до самой смерти на одни и те же грабли наступают. Вася! Да пусть докажет, что он Вася. Мало ли что я о себе наболтать могу.
– А если он всю правду говорит, тогда как? Если любит, а времени действительно не хватает, потому что делами занят человек? Позвони ему, тётя Любочка. Может быть, возьмёт трубку. Он же твой номер не знает.
– Ой, девонька, до чего же ты ещё дитя. Зачем я тебе столько времени рассказывала о коварстве и маневрах похотливых плутней? Говорю прямым текстом: мальчишки охотятся за девственностью, за новыми впечатлениями. Получат желаемое, и поминай, как звали. Нужно тебе такое счастье?
– Вася не такой.
– Возможно и так. А если нет? Я учу тебя сомневаться, не доверять эмоциям, чувствамЮ которые увлекают и завлекают. Губами, пальцами, да нежным шёпотом, если уметь, можно такое с девочкой вытворить… вовек не расхлебаешь. Сама рассказывала, как голову обносит и дурман появляется. Очнёшься – уже поздно. Я сказала – ты думай. Своего ума одолжить тебе не могу. Не пожалела бы. Ладно, ошибки каждый делает самостоятельно.
– Ну, какие ошибки, тетя Люба? Он искренний, порядочный. Не собирается Васенька меня обижать.
– Зачем ты за него ответ держишь? Голова – предмет тёмный, исследованию не подлежит. Тем более – чужая голова. Ты сама себе противоречишь, девонька. Не отговариваю тебя любить, настраиваю на вдумчивый и осторожный подход. Я поторопилась, потеряла понапрасну половину жизни. Приходится теперь на старости лет всё сначала, как в девичестве познавать. Не глупи, Настенька. Погуляй в своё удовольствие, но далеко не заходи. Ты же умница.
*****
Свадьбу играли на широкую ногу.
Долговязый худой жених выглядел щёголем. Был самоуверен, излишне болтлив и слегка заносчив, но смотрелся рядом с Настенькой шикарно.
Чернявый, с неизменной улыбкой мальчик отчего-то вызывал безотчётное доверие.
Судя по числу гостей (в огромном банкетном зале столы были накрыты в три ряда), брачующиеся были из семей состоятельных.
Счастливая Настенька в белоснежной одежде, включая обувь и шубку, жених в дорогом тёмно-синем костюме, симпатичные, яркие свидетели. Мероприятие прошло на высоте.
Молодым была подарена однокомнатная московская квартира. Деньги и подарки просыпались щедрым дождём.
Со свадьбы семья Аверченко отправилась в своё уютное гнёздышко, отремонтированное и обставленное с определённым шиком, будучи уже полноправными хозяевами.
Почти до весны Настенька угорала от избытка счастья, круглосуточно пребывая в любовной эйфории.
Муж буквально носил её на руках… и любил, любил.
Каждое утро жизнерадостные и ликующие отправлялись они из дома под ручку. Настенька в институт, а Вася…
Говорил, что на службу.
Вечером молодые сидели перед телевизором или шли гулять, неизменно вместе.
Девушка не могла нарадоваться на весёлого жениха, который рассказывал и рассказывал, что происходит на службе и в бизнесе, отхлёбывая пиво из очередной бутылки, которых обычно было не меньше десятка.
Повествовал муж артистично, представляя коллег и события с изрядной толикой юмора.
