Варот
Под куполом
– Пугающий вид, не правда ли? – прокомментировал пожилой профессор, показывая подозрительные предметы потрясённому проверяющему.
– Пугающий и непостижимый, – согласился инспектор в ужасе. – Подумать не мог, что у фортепиано есть струны. Там же кнопки…
– Клавиши.
– Час от часу не легче… Стоп! Кто сказал? – Каштанов стремительно развернулся к техникам и долго тщательно присматривался, пытаясь вычислить говоруна по глазам. К сожалению, глаза под золочёными светофильтрами зеркальных забрал не просматривались. Из любопытства инспектор попробовал примерить нарукавное лезвие из тайника и чуть не лишился пальца. Повезло, что его удалось быстро отыскать и убрать в карман.
После этого настало время проверить пострадавший искусственный интеллект. Джейкоб и Джим поднялись обратно в основное строение и направились в крыло программирования. Но после пары растяжек на пути, прорыва газа, обвала коридора и нападения роботов-пылесосов случилось первое неожиданное затруднение. Перед инспектором снова заблокировался электронный замок, и других вариантов открыть дверь у него на этот раз не было. Пришлось ждать помощи от главы научного комплекса, который начал вводить собственные коды доступа с удивлённым ворчанием:
– Сейчас, Джейкоб, погоди, всё откроем и настроим тебе пропуск. Угу-угу, так, Джим Алексович Абросимов… Почему опять «ди»? Какая-то зараза меня снова вбила в систему с «ди» перед фамилией. А, вот в чём проблема, твой чип не распознаётся. Ты что, не прошёл речипизацию?
– У меня медотвод, – смущённо признал Каштанов.
– Пф, ерунда. У нас тут есть чипы, которые можно с медотводом. Да, чуть больше импортных, будет немного выступать в районе виска, но надо просто посильнее засадить в кость, чтоб зафиксировался, а дальше летальность уже под сомнением. Напомнишь мне перед уходом.
– Напомню, – солгал инспектор и наконец-то прошёл в кабинет, где занимались обучением корабельных нейросетей радиолокации, маневрирования и управления вооружением.
Просторное помещение заполняли самые разные образцы вычислительной техники и носителей информации, от старинных до современных. Панели, блоки, диски, платы, журнальные столики и полки с древними фантастическими книгами в пожелтевших мягких обложках. Из нескольких удобных рабочих столов с подключёнными персональными компьютерами сейчас использовался только один. За ним сидел сухопарый и смугловатый товарищ интеллигентного вида в очках и зелёном вязаном свитере. Джейкоб подумал, что очков и свитера явно недостаточно, но следующие слова профессора Абросимова объяснили странности дресс-кода:
– А вот и наш ИИ. Не обращай внимания на внешность, он ещё не прошёл социальную адаптацию. Здравствуй, Сиров! Ты меня видишь?
– Лол, кек, человек, – промолвил андроид с грустью, безошибочно идентифицировав собеседника.
– Ну, хоть распознавание работает, но тоже с помехами… Вот в них, собственно, суть проблемы. Кто-то подсунул ему в обучающие примеры для анализа коллекцию файлов о мёртвых языках народов Сети времён расцвета их культуры. Теперь бедолага ни на что не годен.
– Это буллинг и абьюз, не надо шеймить, я агрюсь, – печально слетело с безжизненных искусственных губ.
– Мы даже наладить разговор не можем, чтоб спросить, кто это сделал. Берём известные историкам слова из того же самого периода, разница-то лет в десять, а они абсолютно несовместимы. Смотри. Сиров, превед!
– Кринж, – скривился Сиров и чихнул, распылив по кабинету наноботов.
– Вот, выдаёт ошибку. И, похоже, подхватил вирус. Всё поправимо со временем, но корабль-то для него уже готов, согнали всех, планировали взлёт, а теперь придётся переносить… Ладно, пойдём. Держись тут, родной, мы тебя обязательно вылечим!
