Василий Криптонов
Эра Огня 5. Мятежное пламя

Полная версия

Глава 5

Я подходил к школе, гадая, успею ли за одну минуту добежать до своего класса. Однако не бежал. Какая-то другая часть моего сознания с ленцой думала, а надо ли оно мне вообще. Странная часть… Никогда в жизни я уроков не прогуливал, вот совсем. А тут вдруг – на́ тебе, рефлексы прорезались.

С другой стороны, думал я, замедляя шаг, мне ж не просто так прогулять охота. Дома, вон, полный сундук золота, меч и куча бутылок. Это «ж-ж-ж» – неспроста! Надо бы разобраться… Но с третьей стороны – а как я буду разбираться? Отпечатки пальцев сниму с сундука? Или вино продегустирую, раздевшись перед зеркалом? Н-да, задачка. По-хорошему бы родителям вопросы задать, всё же, кроме меня, только они в квартире живут. Но после того, как мама тусклым голосом заявила про «ничью комнату», задавать ей сложные вопросы расхотелось совершенно. Одно явно: случилась какая-то ненормальная фигня. Возможно, даже не просто ненормальная, а паранормальная. И фигня эта как-то связана со мной.

И вот, спрашивается, почему я так спокойно об этом рассуждаю? Как будто каждый день сталкиваюсь с паранормальной фигнёй, как будто для меня это – такая же рутина, как домашние задания.

Вдруг, когда до крыльца оставалось буквально два шага, я ощутил нечто странное. Как будто сзади образовалась пустота. Сердце сжалось от неприятного чувства, а тело внезапно пришло в движение. Мозг не успел вмешаться. Я резко присел, и над головой у меня что-то пролетело. Похоже, чья-то рука. Но я не просто присел. Приседая, я повернулся и выбросил правую ногу. Подсечка вышла безупречной, как в кино. Подкравшийся сзади парень, взмахнув руками, коротко вскрикнул и упал спиной на асфальт.

– Сука! – завыл он, корчась и гримасничая от боли. – Убью урода!

Узнать его труда не составило. Это был Артём Павлов, из параллельного класса. Моя проблема номер один последние года четыре, наверное. Раньше я решал эту проблему просто: терпел, отдавал, что просили. Теперь же что-то пошло не так. Я стоял – он лежал. И сердце у меня билось ровно, спокойно. Рука только дёрнулась к поясу, как будто за мечом…

– Извини, задумался, – брякнул я и поспешил войти в школу, откуда уже доносилась раскатистая трель звонка.

Там, внутри, перевёл дух. Блин… Что ж я наделал-то? Он ведь меня убьёт, теперь уже точно! Интересно, а можно за пару недель до Последнего звонка перевестись в другую школу? Ну если вот прям очень-очень надо!

***

Первым уроком была алгебра. Я почти не опоздал – вошёл вместе с учителем. Странности продолжались. Я вообще не мог понять, что творится у меня с головой.

Вот он учебник. Вот материал, который повторяли буквально вчера. Почему у меня такое ощущение, будто всё это из прошлой жизни? Более того: всё это мне не нужно от слова «совсем». Какие-то цифры, переменные… И ещё – необходимость записывать! Я с минуту тупо таращился на авторучку, прежде чем вывел в тетради слова: «Классная работа».

Учительница, словно почувствовав слабину, тут же вызвала меня к доске. Медленно и будто не веря, что я это делаю, я переписал на доску пример, посмотрел на него и вернулся на место.

– Это что такое было? – удивилась учительница. – А решать кто будет?

– Кажется, не я, – услышал я свой голос.

– Так. Я не поняла. Ты ЕГЭ сдавать не собираешься? А это, между прочим, задания из части «В»!

– Кажется, не собираюсь, – сказал я, задумчиво глядя на учительницу. – Какой в этом смысл?

На меня вытаращился весь класс. Ну ещё бы: Дима разговаривает, да при всех, да ещё и учителю перечит.

– В чём? – не поняла учительница.

– В ЕГЭ. В школе. В образовании. Чему мы стараемся научиться? Тому, как заработать больше денег?

Тишина. Потом – шепотки, кто-то вертит пальцем у виска. Учительница, откашлявшись, спросила:

– А что, тебе деньги уже не нужны?

– Мне? – Я вспомнил сундук под столом, улыбнулся. – Кажется, нет. Можно идти?

– Нельзя! – рявкнула учительница. – Чтоб завтра в школу – с матерью.

– Да как угодно, – прошептал я и склонился над тетрадью.

Пока все бились над примерами, я рисовал один и тот же простой символ, увиденный на чёрном камне. Стрелочку, направленную вверх. Снова и снова. Жаль, нет у меня ручки с красной пастой. Стрелочка должна быть ярко-красной, я это точно знаю… Господи, да что со мной творится?!

***

На первой же перемене мне пришлось расплачиваться за утреннюю «великую победу». Выйдя в рекреацию, я увидел Павлова и ещё четырёх его дружков. Шли они явно ко мне, растянувшись цепью, чтобы не дать убежать. Я остановился. Правая рука сжалась в кулак, но не до конца. Я как будто рассчитывал, что в руке что-то окажется, возникнет из воздуха. Что же? Может быть, меч?

– Гы, смотри, он от страха передёрнуть хочет, – заржал кто-то, показывая на мой недосжатый кулак.

Я опустил взгляд, снова впадая в ступор, как на уроке. Меч… Почему у меня в руке должен был оказаться меч?

Меня толкнули. Я отступил, потом – ещё. Страшно почему-то не было, было как-то… по фигу.

– Э, ты уснул, а? – зарычал Павлов.

– Есть такое ощущение, – сказал я, почувствовав спиной, что меня зажали в угол.

– У меня из-за тебя, урода, теперь спина болит! И рубашка испачкалась. – Он толкнул меня в грудь.

Я поднял взгляд.

– Не надо к парням сзади подкрадываться, Тёма. А то могут не так понять, и у тебя не только спина болеть будет.

Секунд пять он переваривал услышанное. Потом, прошипев что-то яростное, начал поднимать руку. Так медленно, я бы выспаться успел! Да что ж за тормоз-то, господи? Вот как надо!

Движение вновь опередило мысль. Рука дёрнулась, кулак врезался в скулу Павлова, и тот от неожиданности опять рухнул на спину.

– Ни хрена себе! – заорал один из четырёх адъютантов его превосходительства.

В кино, наверное, после такого негодяям положено разбегаться. В реальности они кинулись на меня, все четверо. И я попросту отключил мозг, поняв, что сейчас он мне не нужен. Тело действовало само. Уклон, удар, шаг в сторону, поворот, удар, удар…

Павлов встал, противников стало пятеро. Одному я уже разбил нос, другой пока корчится – ему я удачно пробил в солнечное сплетение. Сзади меня схватили за горло – глупо, неумело. Я врезал локтем в печень, потом – затылком в лицо, и когда «захватчик», скуля, отшатнулся, не глядя добавил ему локтем в голову. Помрёт – сам дурак. А у меня осталось четыре проблемы…

Чья-то ладонь ребром врезалась в горло Павлову. Он, захрипев, рухнул кулём.

– Убью! – заорал адъютант номер два и замахнулся на меня.

Тут я увидел девчонку. Она была чуть пониже меня, брюнетка, и двигалась, как машина-убийца. Перехватила руку адъютанта номер два, заломила её, ударом по затылку заставила заткнуться. Повернулась к номеру три. Стремительная подсечка. Взвизгнув, парень начал падать. Девчонка помогла ему ударом кулака в грудь. Номер четыре попытался напасть на неё сзади. Со скоростью и изяществом змеи девчонка переместилась ему за спину, что-то сделала, чего я не разглядел, и последний из противников рухнул на пол.

Битва закончилась. И, будто отмечая это событие, кто-то завизжал. В рекреации появился народ. Как всегда – вовремя.

Девушка повернулась ко мне. Я отшатнулся. Трезво оценил свои силы и возможности. Нет, даже вот с этими внезапно проснувшимися умениями я ей – не соперник. Я умел драться, да – почему-то умел. А она – она умела убивать. Это были совершенно разные искусства.

Но девушка, похоже, не собиралась на меня нападать. Она улыбнулась. Её фиолетовые глаза смотрели на меня с каким-то странным выражением. Она что-то заговорила… Я не понял ни слова, покачал головой.

Тогда она замолчала. В глазах появилось что-то, похожее на отчаяние. Мучительно сглотнув, она спросила с обречённым видом:

– Дима?

– Дима, – кивнул я. – А… А ты?

Она тоже кивнула и вдруг таки бросилась на меня. Но не ударила – обняла.

Впервые в жизни меня обнимала девушка! Вот теперь сердце бешено заколотилось. Нерешительно я тоже приобнял её обеими руками, гадая, чем же заслужил такую милость… Она что-то шептала мне на ухо, о чём-то пыталась рассказать, о чём-то, важном, как сама жизнь и сама смерть. Но от её слов у меня только болела голова.

– Это, конечно, всё очень круто, – сказал какой-то толстый пацан, подойдя к нам. – Но только нас сейчас посадят за жестокое обращение с животными. Вон тот, по ходу, ласты склеивает. На-а-асть? Ай-яй-яй, помнишь?

Девушка отстранилась от меня, посмотрела на толстяка, потом – туда, куда он указывал. Вниз, на Павлова, который, пытаясь вдохнуть, пучил глаза и синел.

Настя присела на корточки. Только тут я обратил внимание на тёмно-синий воротник её блузки, очень знакомой по фасону. Вот, значит, как? И что это значит? У меня на почве аниме уже крыша поехала? Пожалуй, поехала, потому что вот эта хрень, которая выглядывает у Насти из-за рюкзака, – это меч. Опять меч!

Она коснулась горла Павлова, что-то там нажала, и он начал дышать. Хрипло, с трудом, но – дышать.

– Меня Мишей звать, – сказал тем временем толстяк, протянув мне ладонь. – Мы тебя искали, кстати. Ты мне должен семь с половиной тысяч.

– Правда? – «обрадовался» я, пожимая руку. – А можно лучше вот этих пятерых обратно воскресить? Мне с ними как-то больше нравилось…

***

Из школы пришлось бежать зигзагами, путая следы. Слишком уж большой переполох поднялся. Скатились все втроём на первый этаж, вломились в женский туалет, открыли окно, выбрались наружу… Угадайте с трёх раз, кто нас вёл? Нет, не я.

– Блин, ты в этой школе что, всю жизнь прожила? – спросил у Насти Миша, когда мы оказались на улице и отошли на безопасное расстояние. – Или у тебя в голове микрочип, которым ты к камерам наблюдения подключаешься?

Настя и вправду проявила чудеса изобретательности по части ухода с места преступления. Вряд ли она поняла Мишины слова, но почему-то улыбнулась и не без гордости. Она ему, кажется, симпатизировала. Но вот повернулась ко мне, и вновь в глазах я увидел мольбу и тревогу. Она произнесла какое-то слово. Схватила меня за руку, повторила.

– Мор-те-гар? – попытался воспроизвести я.

Поморщилась, но кивнула. Потом, подумав, сказала ещё что-то, уставилась вопросительно.

– Авелия? – попытался я. – Нет… Авелла? Слушай, я не понимаю, чего ты от меня хочешь. Правда. Спасибо за то, что помогла там, в школе, но это было совсем не обязательно. Ты меня наверняка с кем-то путаешь…

Я говорил, а она будто съёживалась от каждого слова, уменьшалась, делалась одинокой и беззащитной.

– Э, слышь! – вмешался Миша. – Поосторожней. Мы тебя, между прочим, по всему городу ищем. Дима? Дима. Жизнь тебе спасли? Спасли. Всё, теперь, как честный человек, обязан жениться! Я бы на твоём месте, кстати, даже не задумывался. Мне вот такие красотки отчего-то на шею не бросаются. Эй, Настя, кстати, рюкзак отдай!

Он подёргал за рюкзак. Печальная Настя покорно сбросила с плеч лямки, но вдруг спохватилась.

– Ну, круто, теперь она меня ещё и грабит, – сказал Миша, глядя, как Настя роется в рюкзаке.

Она достала тетрадку и ручку. Открыла первый попавшийся чистый лист, начала что-то рисовать. Прямо стоя, торопясь и то и дело бросая на меня взгляды. Будто боялась, не убегу ли.

– Так! – воскликнула она, сунув тетрадь мне под нос. – Да?

Я вздрогнул. Она очень похоже изобразила тот самый сундук, что стоял у меня под столом.

– Да? – настойчиво повторила загадочная девушка.

– Да, – шёпотом ответил я.

Тогда она ткнула пальцем в Мишу. Я вспомнил его слова про семь с половиной тысяч, мысленно провёл необходимые параллели и сделал выводы:

– Ну… Пойдём.

Я повёл их к себе домой. Пока шли, спросил Мишу, что за деньги имеются в виду.

– На одежду, – сказал он. – Она, кажется, думала, что тебе понравится. Слушай, ты чего, вообще никогда живой девчонки не видел? Чё ты как деревянный? Она, вон, разревётся сейчас…

Судя по выражению лица Насти, Миша был недалёк от истины. Но что я-то мог сделать? Обнять её?.. Вряд ли это что-то решит, да и страшновато. Хотя рука так и тянется.

Перед пешеходным переходом я пошёл на компромисс со своей застенчивостью – взял Настю за руку. Она вздрогнула и грустно мне улыбнулась. Очень грустно. Что за тайну хранили эти фиолетовые глаза?..

В доме отключили электричество. Подъездная дверь открылась без ключа, лифт не работал. Миша поворчал, что придётся карабкаться на третий этаж.

– Я всегда пешком хожу, – заметил я. – Наполняю сердце верой в то, что занимаюсь спортом. И, знаешь, кажется, добился серьёзных результатов…

Тут я вспомнил утренний зависон перед зеркалом.

– Ха-ха, смешно, оборжаться, – буркнул Миша. – Петросян, ***.

Что я вообще делаю? Веду в гости незнакомых людей. Одна – иностранка, другой – незнакомый парень, которому я, кажется, очень не нравлюсь. Ужас. Трещит по швам мой интровертный рай.

В прихожей я разулся. Настя тут же сбросила свои туфельки. Миша топтался на пороге. Я прошёл в свою комнату, Настя не отставала ни на шаг. Когда мы с ней оказались наедине в моей спальне, меня бросило в жар. Настя смотрела на меня, не мигая. Я, девушка, спальня, наедине…

– Так… Погоди, сейчас, – пробормотал я и опустился на корточки перед столом.

– Так, – согласилась Настя.

Я выдвинул сундук. Настя тут же села рядом, откинула крышку и задумалась. Потом решительно выбрала десяток золотых монет и вопросительно посмотрела на меня. Я пожал плечами. Не знал, что и думать. Она про этот сундук явно понимала куда больше, чем я. Может, это вообще её сундук?

– Ты, случайно, не зубная фея? – ляпнул я.

Что-то прочитав в моих глазах, Настя полувопросительно ответила:

– Да?..

Тут уже я чуть не заплакал. Причина была проста: я вдруг понял, что выглядел точно так же, пытаясь иногда вступать в разговор с представительницами противоположного пола. Как иностранец, наугад произносящий слова непонятного языка, то и дело замирающий в надежде, что одно из этих слов окажется ключиком, открывающим волшебную дверцу.

Увидев золото, Миша икнул:

– Это чё?

Настя потёрла большим пальцем об указательный.

– Да это-то я понял. Но… слушай, я, конечно, не ювелир, но мне кажется, за эти деньги ты могла бы себе ещё парик Сейлормун купить и «Жигули» шестёрку в хорошем состоянии.

– У? – озадачилась Настя и вопросительно показала пальцами что-то маленькое.

– Не, тут скорее – во! – Миша широко развёл руки.

– Да, – кивнула Настя. – Так. Миша.

И настойчиво сунула ему монеты.

– Это вообще нормально? – посмотрел тот на меня, сунув монеты в карман ветровки.

– Не знаю. Я сегодня уже стараюсь не вспоминать этого слова.

Миша перевёл взгляд на Настю.

– И чего? Всё? Счастье? Остаёшься тут? Тут? – Он указал пальцем вниз, потом обвёл руками прихожую.

– Тут, – кивнула Настя. – Да. Так.

Что значит, «тут»? Как это «остаёшься»?.. Господи… «Мама, она шла за мной всю дорогу от самой школы и смотрела грустными глазами. Можно мы её оставим? У нас, вон, и „ничья комната“ есть». Полный бред. Завязка аниме для самых невзыскательных.

Мише явно не хотелось оставлять Настю. Даванув на меня мрачного косяка, он скинул рюкзак и присел возле него на корточки. Достал тетрадку, вырвал лист, записал номер телефона и вручил лист Насте.

– На всякий случай, – пояснил он.

Она смотрела с недоумением. Миша достал «айфон», показал на него, на бумажку, на себя.

– Миша, – пояснил он и прислонил телефон к уху.

Настя кивнула, но вид у неё всё равно был озадаченный. Она посмотрела на меня. Я, смекнув, в чем суть её вопросительного взгляда, достал из кармана свой смарт. Настя, удовлетворившись, кивнула.

– «Леново»? – фыркнул Миша. – Ничё так, если денег нет. Звонит хоть?

– Тебе ещё денег дать? – не сдержался я.

– Ладно, забей, ничего личного. Рожа мне твоя не нравится просто.

– Да я сам не в восторге…

– Ну, я, в общем, пойду, наверное…

На прощание Настя его обняла и даже чмокнула в щёку. А когда я запер за Мишей дверь, мы с ней оказались одни. Внезапно – совсем одни.

Несколько секунд Настя стояла и смотрела на меня. Потом, прямо посреди прихожей, рядом с обувью, опустилась на пол, скрестила ноги и о чём-то глубоко задумалась. Задумался и я, глядя на её ноги, сверх приличного выглядывающие из-под короткой юбки. Отчего-то плюсом к смущению и естественному в такой ситуации любопытству шло чувство дежавю. Будто я уже стоял так и смотрел на неё.

– Я что-то забыл этой ночью, – сказал я и сел напротив. – Что-то, кажется, очень важное…

Она молчала. Закрыла глаза, будто не хотела меня видеть.

– Наверное, я забыл тебя? Ты была там? Красное небо, рыцари в доспехах. Дракон… Что это было?

Молчание. Она ровно и глубоко дышала.

– Кто ты?

И что мне с тобой делать, вот вопрос…

– И кто я?..

Увидев, как из-под опущенного века выкатилась слезинка, я перестал задавать вопросы, на которые эта загадочная девушка не могла ответить.

– Дерьмо… – прошептал я, сам не заметив, как меня буквально пронизало злостью, настоящей яростью, подобной которой я никогда прежде не испытывал. – Убью того, кто это сделал! Самое подлое, что можно сотворить с человеком – забрать его память!

Я врезал кулаком в пол, и квадратик паркета треснул. В руку заползла боль, я внимал ей с каким-то мрачным удовлетворением. А когда поднял взгляд, обнаружил, что Настя смотрит на меня и улыбается сквозь слёзы.

– Мортегар, – вновь шепнула она непонятное слово. – Так.

Глава 6

– Что это значит? – спросила Авелла, сама не слыша своего голоса.

– Это значит, что мы оставим их умирать, вот что это значит, – объяснил Лореотис.

Они сидели в гостиной дома Авеллы – вся боевая мощь клана Огня. Сама Авелла, Лореотис, который негласно сделался её первым советником, Алмосая, Зован, Асзар и Денсаоли. Последние двое держались за руки и почти не принимали участия в разговорах.

Ямоса не было. Он с утра пропадал в лечебнице, куда унесли Тавреси и Боргенту. Волей случая рожать им выпало одновременно. Авелла выдержала ещё одну войну против клана Воздуха в лице своей матери, чтобы доказать: Тавреси должна получить точно такой же уход, как Боргента. Многие возмущались: простолюдинка будет рожать в лечебнице магов! Да и вообще, что забыла простолюдинка на Материке, если на то пошло́? Но эту битву Авелла выиграла.

Асзар предлагал свои услуги, но его вежливо послали. Лекари-Воздушники слишком кичились своим искусством и, возможно, небезосновательно. Обе дамы были в надёжных руках.

– Пламя видели слишком близко, – продолжил Лореотис. – А рисковать из-за десятка магов никто не станет. Ну, я имею в виду, ни один нормальный правитель на такое бы не пошёл.

Авелла молча смотрела на карту. Не карту даже, а кусок земной поверхности, магией Воздуха спроецированный на стол – Алмосая постаралась. Горы, густой хвойный лес, и посреди него – крохотная деревенька. Если приглядеться, можно было увидеть даже малюсеньких людей, снующих среди домишек.

– Если маги начнут сопротивляться Восставшему, там и простолюдины сгорят, – заметил Зован. – А они начнут…

Пламя не трогало простолюдинов, к немалому облегчению всех. Потому что если бы пришлось спасать ещё и их, Материк уже давно рухнул бы. Он и сейчас нёс на себе слишком большой груз, и Авелла уже не раз видела на лице матери жутковатое выражение, когда речь заходила об этом.

– В какой-то мере это подло и глупо – прятаться среди простолюдинов, когда такое творится, – негромко сказала Алмосая.

– Так мы все будем думать, когда они погибнут? – резко спросила Авелла. – Будем говорить себе, что они поступили подло и глупо?

Госпожа Алмосая промолчала. Интересно всё исказилось в мире. Она была, пусть и недолго, Воздушной учительницей Авелллы. Но сейчас, чтобы разблокировать древо заклинаний, Авелла взяла в ученицы её. И Зована, и Боргенту. Асзара с Денсаоли взял под крыло Лореотис. Акади не захотела пока идти в ученицы ни к кому, и вообще отнеслась к затее прохладно, заявив, что хорошо бы подсократить количество магии Огня, а не умножать её.

– Не бушуй, мелочь, – заступился Лореотис за свою даму сердца. – Что думаешь делать?

Вот и настал этот жуткий миг, когда нужно принять решение. Ей нужно принять! А потом – жить с этим. Авелла взволнованно облизнула губы.

– А… Что бы ты сделал?

– Я? – Лореотис хмыкнул. – Я – одиночка. Безродный. Я никогда и ни перед кем особо не отчитывался. Либо выполнял приказы, либо нарушал. Я могу рассказать тебе о рисках, да ты их и сама понимаешь. Но решения я за тебя не приму. Никто здесь не примет, – уточнил он с оттенком угрозы в голосе.

Авелла чувствовала, что все смотрят на неё, и ещё ниже склонила голову над «картой». Полсотни домиков. Люди, как муравьи. И скоро этот муравейник подожгут…

– Мортегар не оставил бы их, – прошептала Авелла.

– Мортегара здесь нет, – заметил Лореотис.

– Натсэ ругала бы его последними словами, но отправилась бы с ним, и я пошла бы с ними вместе, – продолжала Авелла, будто в каком-то трансе. – Мы бы, наверное, просто не смогли поступить иначе…

Если бы можно было выбирать, она выбрала бы отправиться туда втроём. В самую пасть огненного дракона. Втроём, на равных! Но она была одна, и те, кто смотрел на неё сейчас, могли только подчиниться приказу. Ну, или нарушить приказ.

Вот-вот Материк заблокируют, и спасательные операции закончатся. Основные силы магов уже вытащили, то, что осталось – погрешность, которой можно пренебречь. Но Авелла не могла считать людей – живых людей! – погрешностью.

– Мы их заберём, – сказала она.

– Прекрасно, – пожал плечами Лореотис. – Изложить план?

Авелла перевела дух. Решение принято, и будто гора с плеч свалилась. Дальше – легче.

– Да, – сказала она. – Пожалуйста.

– Магов Воздуха у нас трое. Магов в деревне – вроде бы десять. Нужно минимум четыре ходки, чтобы вытащить всех…

– Почему? – возразила Алмосая. – Я вполне способна поднять двух сразу. И госпожа Авелла, я уверена, тоже. И госпожа Денсаоли…

– Да, я сумею, – быстро сказала Денсаоли.

Глава клана Воздуха принимала участие в заговоре клана Огня, где была всего лишь боевой единицей. Ей это казалось нормальным. Пожалуй, от Мекиарис в ней осталось куда больше, чем от Денсаоли, во всяком случае, в плане характера, и Авелла была за это благодарна Стихиям. Одной проблемой меньше. Новая Денсаоли легко и с удовольствием подчинялась. Правда, подчинялась она практически всем, кто готов был приказывать…

Асзар выглядел недовольным, но молчал. У него и помимо опасной операции были причины для недовольства. Например, разрешения на брак ему не давали. Назывались тысячи причин (Асзар хотел непременно заключить брак в клане Земли, и причины называл Дамонт), но Авелла знала настоящую. Асзара прочили ей в мужья, и пока она не примет какого-то решения, ему тоже придётся находиться в подвешенном состоянии. Точно так же не дали бы разрешения на брак Лореотису… Если бы он его просил. Но рыцарю, хвала Стихиям, брак был нужен, как собаке пятая нога, его отношения с Алмосаей и так полностью устраивали. Да и она вроде бы не возмущалась, по крайней мере, прилюдно.

– На скорость это повлияет? – осведомился Лореотис.

– Незначительно, – покачала головой Алмосая. – Всё можно будет сделать минуты за три-четыре…

– С учётом времени на разговоры? Их нужно будет найти, собрать, убедить…

– Вот этого не знаю, – пригорюнилась Алмосая.

– Вот в том-то и оно… Ладно. Берёте по двое. Если вдруг появляется Дракон – всё тут же прекращается, ясно? У меня в приоритете клан, поэтому как только что-то пошло не так, вы бросаете всех, кто бы там ни был, и вытаскиваете нас. На землю отправятся трое: я, Зован и Асзар. Наша задача – прикрывать отход магов. Мало ли, что там может случиться. Может, придётся разбить пару-тройку простолюдинских носов. Всем всё ясно?

– Ясно, – кивнула Алмосая. – Вытащу тебя.

– Заберу Асзара, – сказала Денсаоли.

– Я – Зована, – подтвердила Авелла.

Мужчины только молча кивнули. Лореотис окинул «Воздушек» грозным взглядом:

– Вы меня плохо поняли. Мы там не в «дочки-матери» играть будем. Забираете того, кто попадётся под руку, и не оглядываетесь. Лучше спасти одного, чем потерять троих. Никаких соплей, никакой лирики – одна сплошная математика.

Почему-то вздрогнула Денсаоли, но ничего не сказала, только кивнула. Авелла с благодарностью посмотрела на Лореотиса. Всё же он был куда лучшим лидером, чем она, но разбирался лишь в войне. Стоило Авелле отдать приказ о начале боевой операции, и роли тут же менялись. Теперь она превращалась в солдата, а Лореотис был командиром. И всё делалось простым и понятным: выполняй приказы.

***

Десантировались с заднего двора. Для этого пришлось запрыгнуть на стену – благо, она была достаточно толстой. Алмосая держала сзади Лореотиса, Денсаоли – Асзара, Авелла обнимала брата. Она ничего не видела из-за его спины и надеялась в полёте переместиться чуть повыше.

– Очень быстро, – повторил Лореотис. – Если кто-то не захочет спасаться – мы его оставляем. Всё ясно?

– Ясно, – вразнобой подтвердил клан Огня.

Авелла до крови кусала нижнюю губу. Всё же на сердце было неспокойно. Нельзя ведь переложить всю ответственность на Лореотиса. Главное решение приняла она.

– Волнуешься? – чуть повернув голову, спросил Зован.

– Немного, – солгала Авелла. Волнавалась она много.

– Я б тоже волновался. Как-никак, первый ребёнок, родная кровь…

– Что?.. – Авелла в первый миг не поняла, но тут же покраснела и кулаком долбанула брата по спине: – Дурак! Фу, какой же ты идиот! Замолчи!

Зован рассмеялся.

– Погнали! – крикнул Лореотис, как показалось Авелле, тоже еле сдерживая смех.

Алмосая взлетела с ним вместе, и оба они будто бы упали, стремительно погружаясь в облака. Следом прыгнули Асзар с Денсаоли. Здесь Материковая защита была нарушена хитроумной Авеллой. Она просто ненадолго отключила Невидимость собственного домика. Сквозь облака с земли его всё равно не разглядеть, в отличие от зелёной вспышки, неизбежной при прохождении Материковой границы.

– Взбодрилась? – осведомился Зован.

– Придурок! – опять ударила его Авелла.

– Если что – обращайся, я всегда рядом. А теперь – полетели.

И он, чуть согнув колени, прыгнул вперёд, увлекая Авеллу за собой. Этот, новый Зован, кажется, совсем не боялся смерти.

Авелла судорожно вцепилась в него и взяла под контроль воздушные потоки. Пока приходилось лететь в «пузыре», пусть и повторяющем форму тел. Иначе они бы задохнулись, или замёрзли. Пузырь падал плохо, и Авелла подгоняла его магией. Легонько, стараясь не расходовать попусту ресурс. Ей придётся ещё минимум дважды так спуститься и трижды подняться.

Пока летели сквозь облака, она думала о том, что сказал Зован. Думала, что до сих пор понятия не имеет, как относиться к Боргенте и к ребёнку, который появится на свет только из-за её, Авеллы, краткосрочной глупости и слабости. Тогда всё казалось игрой, теперь же стало не до игр…

Впрочем, на Материке никто не знал, как относиться к этому странному ребёнку, который провёл в материнской утробе чуть больше полугода и счёл себя полностью готовым к появлению на свет. С ним ещё предстояло разбираться…

Когда облака расступились, и внизу показалась деревня, такая же, как на проекции, Авелла запретила себе думать о посторонних вещах. Сейчас нужно выполнить поставленную задачу, вот и всё.

***

– Привет простолюдинам! – гаркнул Лореотис, обращаясь к четверым старикам, окружённым россыпью ребятишек. – У вас тут маги не завалялись, случаем?

– Нам очень надо, – подтвердила Авелла, спустив на землю Зована. – Мы хотим их спасти…

– Маги, говоришь? – переспросил один старик и как-то загадочно усмехнулся. – Ну… есть вроде…

– Спасите! – раздался громкий вопль.

Дверь ближайшего сарая распахнулась, и наружу выбежал всклокоченный парень лет двадцати пяти, на бегу завязывая штаны.

– Заберите их кто-нибудь!

Авелла проводила его взглядом. Это уж точно был не маг, по крайней мере, не из тех, что носят печати. Обычный деревенский мужик. Повернув голову к сараю, Авелла вздрогнула.

Наружу, держась за руки и хихикая, вышли две девушки. Им было, на глаз, лет по восемнадцать-девятнадцать. Обе в одинаковых чёрных плащах. Форма напоминала студенческую. Строгие юбки, рубашки. Волосы у девушек были одинаково и безупречно чёрными, что свидетельствовало о чистоте крови, и даже одинаковой длины – до плеч. Ещё девушки были одного роста: на пяток сантиметров выше Авеллы – и, что самое интересное, лица их были одинаковыми.

– Мы – маги! – сказали девушки хором. – А что вы хотели, путники?

– Близнецы? – озадаченно хмыкнул Асзар. – Никогда такого не видел…

– Восставший Огонь убивает всех подряд магов, – сказал Лореотис. – Он недалеко отсюда. Мы можем забрать вас на Летающий Материк. Решайте быстро: да, или нет.

Лица девушек вытянулись.

– Пламя! – всё так же, хором, воскликнули они. – Злое, злое Пламя рядом! Спасите нас! Да!

– Вроде просто всё, – заметил Зован, но в голосе его звучало сомнение.

Авелла понимала брата. От юных магичек так и несло чем-то странным, ненормальным.

– Заберите, заберите нас на Летающий Материк! – канючили они, приближаясь.

– Возьму этих? – Денсаоли выдвинулась вперёд.

– Бери, – разрешил Лореотис. – Сколько вас тут?

– Десять! Ровно десять! – поклялись близняшки, вцепившись в руки Денсаоли.

– Ясно. Если ресурса уйдёт больше половины – оставайся там, восстанавливайся, – приказал Лореотис Денсаоли.

Она коротко кивнула и, приобняв обеих пассажирок, взмыла в небо. Авелла проследила за ней взглядом.

– А вон и остальные бегут, – заметила Алмосая.

И вправду, по разным улочкам деревни, будто получив некий сигнал, по двое и по трое бежали магички.

– Так, стоп. – Лореотис решительно обнажил меч. – *** какая-то. Авелла, верни Денсаоли, срочно!

Авелла мигом активировала последнее заклинание Мортегара и передала Денсаоли приказ. Она при этом смотрела в небо. Миг спустя, после того, как сообщение нашло адресата, там, вверху, вспыхнуло пламя.

– Мекиарис! – закричал Асзар, сжав кулаки. – Поднимите меня туда!

– Закрой рот и приготовься, – оборвал его Лореотис. – Алмосая – верх, только разведка, Авелла – не подпускай этих.

Семь девушек остановились, ударившись о невидимую преграду в десятке шагов от Лореотиса. Одинаково застонали, хватаясь за одинаковые лбы и носы.

– Жестокие! Жестокие! – кричали они хором. – Вы ведь обещали спасти нас!

Алмосая одна унеслась вверх. Простолюдины убежали к своим домам.

– Вы кто такие? – крикнул Лореотис.

– Мы просто девочки, – теперь они начали говорить по очереди.

– Студентки.

– Из академии.

– Академии Дирона.

– Мы сестрички…

– Так напугались, когда всё началось…

– Огонь страшный!

– Очень страшный!

Лореотис не знал, что и подумать.

– Сестрички? – переспросил он.

– Нелегко вашей мамочке пришлось, – фыркнул Зован.

– Это какая-то чушь! – воскликнула Авелла. – Десять магов-близнецов?! Да о них бы все кланы знали!

АЛМОСАЯ: Они напали на Денсаоли. Магия Огня. Мы отбились, летим вниз.