Вероника Сергеевна Меньшикова
Баш на баш
«Мама!» – со страхом подумала я.
Он пригвоздил меня спиной к стене и запустил руку в мои волосы. Происходи всё это при других обстоятельствах, я бы попросила парня действовать нежнее и не пугать меня так, но выхода уже не было.
Испытывая только панику и осознание собственной слабости, я зажмурилась и стала отвечать на поцелуй. Поцелуй был жарким, язык Амира требовательно ласкал мои губы, а руки уже проникли под ночнушку. Он властно водил руками по моей спине и, пусть мужчина не причинял боли, я чувствовала, что он хочет быть грубее, просто сдерживается ради меня.
– Пошли в комнату, – Скомандовал он.
Стянув ночнушку, под которой не было нижнего белья, он повалил меня, обнажённую, на кровать животом вниз. Я слышала, как расстёгивается ремень, который он уже успел надеть после того «этюда со связыванием», как падают на пол джинсы…
Я закусила нижнюю губу до боли, стараясь не думать о том, что сейчас произойдёт.
«Будет больно? Да,» – Думала я, – «Но получить пулю в голову будет в тысячу раз больнее».
– Ты сжимаешь подушку двумя руками, – Мягко произнёс он, придавливая меня к кровати и нависая над самым ухом, – Что-то не так?
– Я волнуюсь… – Как можно мягче промурлыкала я, – Всё-таки… ну, девственница…
– Я буду осторожен…
Продолжая придавливать меня к кровати, он зашёл одним пальцем во влагалище, и мне тут же стало неприятно, больно, слишком глубоко!
«А пулю в голову получить не больно будет?» – ехидно спросил внутренний голосок.
– Ты уже вся влажная… – Пробормотал он, – Ман туро мехохам… Ман туро мехохам бисёр2…
И эти слова тут же развеяли последние сомнения.
Слова, сказанные на иностранном языке, казались абсолютно дикими, абсолютно нездешними. Будто он не человек, а почти животное или что-то в этом роде.
– Нет! – Вдруг закричала я.
Палец застыл в моём влагалище.
– Что?.. – Тихо прошептал Амир.
– Нет, не надо, пожалуйста! – Взмолилась я, – Я… я не хочу!
Он вытащил палец, но не поднимался с меня.
– Что-то случилось?
– Пожалуйста… прекрати!
Я уткнулась лицом в подушку и молча ждала. Казалось, парень слишком разгорячён, чтобы остановиться. Руки всё ещё продолжали блуждать по моей спине и, казалось, что он в шаге от того, чтобы взять меня силой, а я не смогу сделать ничего, абсолютно ничего!!!
Медленно, но верно, самоконтроль возвращался к мужчине:
– Кэтрин, повернись и посмотри на меня.
Но я уже сотрясалась от всхлипов и никак не могла поднять на него глаз:
– Кэтрин! Да Кэтрин, чёрт тебя дери!
Он властно и жёстко дёрнул меня за плечи, вынуждая лечь на спину. Лицо уже было залито слезами, я не могла остановить очередную истерику:
– Прости, – Бормотала я самое глупое, что только приходило на ум, – Прости, пожалуйста! Я думала, что смогу, но я слишком…
– Ты хотела меня? – Жёстко спросил он, нависая надо мной и сжимая мои плечи, – Хотела или нет?!
– Я… Я хотела привязать тебя к себе. Хотела, чтобы даже если поступит приказ о моём убийстве, ты не смог бы убить меня!
– Чёрт… – Он пробормотал под нос пару слов на афганском и, мне показалось, что это было нечто нецензурное, – Чёрт, чёрт!!!
Наскоро натянув джинсы, он выскочил за дверь, а потом щёлкнул ключ, проворачиваемый в замке. Значит, мой мучитель вышел из дома.
Глава 11.
Адреналин подстегнул меня и придал сил, но я почти не понимала, что делаю.
Я подбежала к окну, размахнулась и врезала по стеклу, но только ободрала костяшки пальцев.
«Проклятье,» – Подумала я и схватила с журнального столика лампу. Я колошматила ею по стеклу раза два или три с тем же успехом для стекла: оно оставалось целым, а вот лампа разбилась вдребезги. Не зная, сколько времени у меня реально есть, а ещё даже не подумав о том, что нужно бы во что-то одеться, я схватила кресло, в адреналиновой вспышке показавшееся мне на удивление лёгким. Я размахнулась им и ударила по стеклу. И била, и била, и била… В конце концов я потеряла счёт попыткам, но на стекле не появлялось ни трещинки, ни осколочка!
Первым не выдержало кресло: две его ножки с хрустом отломились почти одновременно. Я мгновенно уронила предмет мебели и сама рухнула на пол.
«Папа…» – Подумала я, – «Когда же ты меня спасёшь?..»
Раздались щелчки замка. Я и не подумывала встать и как-то оправдаться за свою безрассудную вспышку, гадая, когда терпение моего похитителя лопнет окончательно.
– Отлично… – Произнёс Амир, входя, – Ты сломала кресло, и теперь мне негде спать.
Он произнёс это таким тоном, будто только что между нами ничего не было, а сломанное кресло было результатом обычной неловкости, а не безумной попытки сбежать.
Я сидела, никак не решаясь заговорить с ним.
– Кэтрин, – Мягко произнёс он, – Будь моя воля, я бы отпустил тебя хоть сейчас. Для этого тебе нет нужды делать вид, как будто ты меня хочешь.
– Так отпусти же меня!!! – Вскричала я, вскочив на ноги.
Только тут я поняла, что стою перед мужчиной абсолютно голая. Я тут же схватила подушку и стыдливо ею прикрылась:
– Ты думаешь, не придут другие? – Мягко спросил он, – Ты думаешь, если я упущу тебя, кто-то из нас останется в живых? Нет. Пойми, в случае чего, я хотя бы сделаю всё быстро.
– А… бывает по-другому? – Пробормотала я.
– В интернате я видел… всякое, – Уклончиво пробормотал Амир, – Пойми, в худшем случае тебя даже не убьют сразу, а запрут снова, но уже с кем-то другим. И этот другой не будет советовать тебе книжки и показывать татуировки. Тебя могут вернуть домой без ушей или пальцев на руках. Ты такой участи хочешь?
– Почему ты так добр ко мне? – Против воли спросила я.
– Добр? Я чуть не изнасиловал тебя.
– Но ты не изнасиловал.
– Едва.
Мы оба молчали. Мне было нечего сказать, и поэтому я опять сказала самое глупое, что могла:
– Прости меня.
– За что? – Искренне удивился он, – Ты делаешь всё, чтобы выжить. В какой-то степени это повод ещё больше уважать тебя.
– Из-за меня ты чуть не стал насильником.
Я стыдливо опустила глаза. Амир тоже не решался прервать молчание, и я опять сказала первое, что пришло в голову:
– Почему папа не торопится спасти меня?
– Кэтрин, возможно, у него просто нет на руках такой суммы, – Произнёс парень, – Всё вложено в бизнес, активы, дом… Поэтому и ему и дали такой срок – неделю. А это чрезвычайно много.
– Было какое-то обращение в полицию?
– Нет.
Я села на кровать, всё так же прикрываясь подушкой:
– Теперь мы ляжем спать? – С надеждой спросила я, – Просто ляжем спать?
– «Просто» не получится, – Хмыкнул Амир, – Ты расколошматила кресло.
До меня внезапно дошло, что теперь ему правда негде спать, кроме как на моей кровати.
– И теперь…
– Я просто посплю на полу. И, надеюсь, ты не побежишь за очередным ножом.
– А есть смысл?.. – Философски изрекла я и тут же пожалела о своих словах.
Мне было бы легче, если бы парень разозлился. За долгие годы жизни с отцом я привыкла к мужским вспышкам гнева, так меня воспитали. Но Амир не злился. Он просто смотрел с выражением обиды, тоски, грусти. Стало больно, что я так с ним поступила. Ну, хотела поступить.
– Ты не мог бы… ну, выйти или там… отвернуться?..
– Ах, да, – Спокойно произнёс Амир, – Конечно.
Я достала из шкафа нижнее бельё и потерявшее всякий вид платье. Натянув всё это на себя, я провела рукой по волосам, жалея, что нет резинки.
– Входи, – Скомандовала я.
Амир уже тоже был одет в футболку, но другую, новую, белую. Наверное, склад его одежды где-то в ванной.
– Я никогда… – Застенчиво пробормотал он, – Никогда не хотел быть насильником. Мне следовало распознать твою игру ранее. Извини меня.
– Баш на баш, – Произнесла я привычную фразу, – Мне вообще не стоило заводить эту игру.
– Мы больше не вернёмся к этой теме, – Утвердительно произнёс он.
Всю ночь я не могла уснуть, мысли возвращались к тому, что чуть не произошло вечером.
Когда я водила пальцами по рукам, по спине Амира я, определённо, хотела к нему прикасаться. Он нравился мне внешне и, конечно, он был самым терпеливым парнем из всех, кого я когда-либо встречала.
Всё пошло не так в тот момент, когда он развернулся и перехватил мою руку, вдруг поняла я. До этого, пока он оставался немного смущённым, немного мягким, немного молчаливым, всё было хорошо, и, может быть, останься он таким, я бы даже смогла искренне погрузиться в любовные переживания. Искренне захотеть его. Возможно, даже искренне полюбить.
Но эти голодные, звериные глаза, сильные руки, алчущие губы… Это не было похоже на нежность, которую дарит любимый мужчина, это было приглашение к дикому, необузданному акту. Может, таким и должен быть секс, откуда я знаю? Но, я точно знаю, что во время секса не должно возникать ощущения, что мужчина вот-вот убьёт тебя.
Может быть, если бы я просто сказала о своих эмоциях в тот момент, когда я осознала их, всё могло сложиться иначе? Если бы я не грубо оттолкнула его с криком: «Нет, пожалуйста!!!», а спокойно бы объяснила, направила, показала бы, что он делает не так…
«Мы больше не вернёмся к этой теме,» – Так он, кажется, сказал.
И это, почему-то, породило не облегчение, а разочарование.
– Алло? – У Амира зазвонил телефон. Конечно, у него, в отличие от меня, был мобильный, – Секунду.
Парень вышел из комнаты и заперся в ванной. Он включил воду, явно поняв, что я собираюсь подслушивать, но, всё же, я смогла различить некоторые слова:
– Да. Это точно?.. Вас понял.
Потом он вышел, конечно, обнаружив меня, ухом припавшую к замочной скважине:
– Кэтрин?
– Да? – Сердце упало.
– Те, кто организовывают похищение, дали согласие на нашу прогулку. Вокруг безлюдный лес, так что помощи просить не у кого, бежать некуда, это полностью безопасно. Пойдёшь?
– Да, конечно, – Ответила я, – Только… у тебя есть куртка?
Надев кожаные куртки чёрного цвета, мы отправились на прогулку, как вполне нормальная пара. С деревьев уже вовсю облетала красно-жёлтая листва, и меня окружало прекрасное буйство осенних красок. Утро выдалось холодным, а карманов у куртки не было, так что руки и ноги ощутимо мёрзли. Всё равно я была рада выйти на улицу, вдохнуть прохладный воздух, пройтись по ковру листвы…
– Думаю, Моне бы оценил этот пейзаж, – Произнёс мой спутник.
Погружённая в свои мысли, я почти не обращала на него внимания, пока он этого не сказал:
– Скажи, а…. тогда… На выставке Моне, раньше, позже… это всё было чистым притворством или…
– Или, – Не пошёл на откровенность Амир.
Он шёл, глядя на серое небо и взлетавших откуда-то птиц.
– Что всё это… – Пробормотала я, – Наши отношения. Для меня-то понятно. Но… что они значили для тебя?
Амир долго молчал, но, я знала, если он ответит, то будет честен. Ощущение не обмануло:
– На самом деле, это был первый раз, когда я по-настоящему ухаживал за девушкой.
– И сколько же тебе лет? – Спросила я.
– Ровно двадцать, – Он взлохматил причёску, – Я… в интернате нравился многим, – Предвосхищая мой вопрос, он ответил, – Да, в приюте и девушки были. Но они хотели видеть, ну… мои успехи. Мои успехи в боевых искусствах, мои успехи в стрельбе, но… им было плевать, какой я на самом деле. Они хотели составить выгодную партию с машиной для убийств, вот и всё.
– Ты так и не сказал, насколько ты «успешная» машина.
– Тебе и не нужно этого знать.
– Почему? – Спросила я, – Где-то около десяти жертв. Я угадала?
– Нет, – Поморщился он, – Знаешь, до вчерашнего дня я думал, что иногда ты забываешь, рядом с кем находишься. Что ты забываешься, принимая похищение за романтический отпуск в лесу.
– А что ты подумал вчера?
Под ногой Амира хрустнула шишка. Задавая этот вопрос, я понимала, что в ответ не прозвучит ничего хорошего, но к тому, что он произнёс, всё равно готова не была:
– Я понял, как хорошо ты притворяешься, – Почти равнодушно, с еле слышным оттенком обиды произнёс он, – Я понял, что ты только делаешь вид, что можешь разговаривать со мной без страха и отвращения, можешь прикасаться, когда это нужно… Но на самом деле каждую секунду ты чувствуешь опасность. Ты никогда не забываешься. Это я забываюсь рядом с тобой.
– Что значит: «Я забываюсь рядом с тобой»? – Произнесла я, не заметив, как прошла чуть вперёд. За моей спиной щёлкнул предохранитель. Я мгновенно обернулась. На меня был нацелен пистолет:
– Кэтрин, сегодня в четыре часа утра твой отец перевёл все сбережения на свои европейские счета и покинул Америку вместе с телохранителем. Сейчас Эндрю Петтерс в Бельгии. У моего начальства нет основания считать, что он заплатит выкуп. Мне отдали приказ убить тебя. Мне жаль, Кэтрин.
Глава 12.
– В грудь или в голову? – Тут же спросил он.
– Что? – Переспросила я, – Ты всем жертвам предоставляешь выбор?..
– В грудь или в голову?
– В грудь, – Попросила я, – В голову… в голову страшнее.
Он приставил пистолет к моим рёбрам, с левой стороны.
– Ты не хочешь… – Вдруг спросил он, – Не хочешь позвонить маме?
– Что? – Переспросила я, – У меня нет её номера…
– Это дело двух минут. Я могу найти её номер. Так как? Хочешь?
Внезапно мне безумно захотелось услышать маму. Хоть её и не было рядом, но пусть её голос будет последним, что я запомню. Я должна сказать, что люблю её. Люблю, несмотря ни на что.
– Да… – Произнесла я, – Да, пожалуйста. К-Кайли… Кайли Петтерс.
Амир сделал звонок на каком-то иностранном языке. Я разобрала только имя своей матери. Спустя пару минут он дал мне трубку.
– Алло, м… м-мама?
– Алло, что? – Равнодушно спросила она, но вдруг совершенно другим голосом произнесла, – Боже, Кэтрин… это ты?..
– Да, мама, – Я сглотнула, – Я хочу сказать тебе, что… я люблю тебя. Я всегда тебя любила.
– Кэтрин, девочка моя, у тебя какие-то проблемы? Говори честно, пожалуйста…
– Вашу дочь похитили, – Произнёс Амир, забрав у меня трубку, – Ваш бывший муж отказался платить выкуп, поэтому сейчас всё идёт к её гибели.
Я не разобрала, что мама говорила на том конце. Потом парень произнёс, впрочем, не переставая прижимать пистолет к моему сердцу.
– Десять миллионов долларов, – Произнёс он, наконец.
И потом, к моему удивлению, начал диктовать адрес:
– У Вас четыре дня, – Завершил разговор он, а потом набрал другой номер. Я молча ждала, – Её мать привезёт деньги. В то же место, в тот же срок. Дал ей четыре дня, – Потом он добавил, – Нет, не успел. Жива. Понял. До связи.
Амир выключил телефон, а потом медленно опустил пистолет. Я испытующе смотрела на него. Наконец, он заправил оружие в джинсы и произнёс:
– У тебя есть ещё четыре дня. Твоя мама обещала заплатить.
И, стоило ему убрать руку с оружием, хоть как-то поддерживающую меня на месте, я не выдержала: просто рухнула в обморок посреди леса.
Очнулась я на крепких, сильных руках.
– Что случилось?.. – Слабо произнесла я, и тут же воспоминания нахлынули.
Я могла спокойно отвечать на вопрос «В грудь или в голову», я могла говорить с мамой, почти равнодушно, без эмоций. Будто не я стояла под дулом пистолета. Будто это не моя судьба зависела от одного нажатия курка.
Но теперь… шок, паника, истерика. Эмоции сменяли друг друга. Сердце забилось чаще, а мне стало трудно дышать. Я поняла, что вцепилась в белую футболку, как в спасательный круг.
В футболку того, кто чуть не убил меня.
– Отпусти меня!!! – Выкрикнула я, со всей силы ударив Амира в грудь.
От неожиданности он отшатнулся, потеряв равновесие, и мне хватило доли секунды, чтобы вскочить на ноги:
– «В грудь или в голову»?! – Спрашивала я, – «В грудь или в голову»?!
Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами, в которых читался шок. Я залепила ему звонкую пощёчину:
– Вечером ранее ты чуть не переспал со мной, а потом равнодушно думал, как лучше пристрелить меня?!
Я размахнулась и врезала ему кулаком по щеке. Я никогда не дралась, поэтому удивительно, что парень, прошедший жёсткую подготовку, вообще почувствовал этот удар. Но он почувствовал. Рука мгновенно отозвалась болью, несоизмеримой с той, что я испытала, когда била кулаком стекло, но было уже наплевать. Я врезала ему ногой в пах, и на этот раз он скривился, но, всё же, не закричал в полном смысле этого слова:
– Кэтрин… – Пробормотал Амир, морщась от боли, – Я же… я же сделал всё, чтобы тебя спасти…
На секунду я остолбенела, подумав, что какой-то смысл в его словах всё-таки есть: ему было проще пристрелить меня на месте, а не звонить моей маме и слушать мои с ней беседы. Но я тут же потопила это зарождающееся чувство благодарности:
– Ты не спас меня, ты выиграл четыре дня! Четыре чёртовых дня, за которые нужную сумму не нашёл владелец сети отелей! Где, по-твоему, за четыре дня возьмёт десять миллионов долларов простая учительница?!
– Кэтрин, я… чтобы что-то решать нужно время, а у нас не было даже этих четырёх дней…
– «У нас»? «У нас?!» – Задохнулась я, – Я что-то забыла, кто меня держит в заложниках?! Не ты ли?! Нет никаких «нас»!!! Есть я и чёртов серийный убийца!!!
– Я ещё не убивал, – Пробормотал он.
Я уже готовилась пнуть его коленом в живот, но произнесённая Амиром фраза меня остановила:
– Я проходил жёсткую подготовку, меня учили… но я пока никого не убивал.
Он потянулся к джинсам, чтобы достать пистолет, и я вскинула руки. Но, к моему удивлению, он снял оружие с предохранителя, а потом протянул мне:
– Если уверена, что выберешься – убей меня, возьми ключи от машины и уезжай.
– А почему не… ты сам? – Спросила я, принимая оружие.
Амир, справившись с болью, распрямился и произнёс:
– Я пытался сделать это после того, что… произошло вчера. Я не смог. Если ты думаешь, что основная помеха на пути к твоей свободе – это я, стреляй, не думая.
Я покрутила ствол в руках, привыкая к его весу.
– Ты бы не дал мне заряженный, – Ответила я.
Да, я знала, что можно вытащить магазин и проверить, но опыта обращения с оружием у меня не было. Стрелять из незаряженного пистолета было ещё глупее, чем размахивать кухонным ножом.
– Тогда, тем более, стреляй.
Я нацелила пистолет ему в голову, а, потом, абсолютно уверенная, что ничего не будет, взяла и шмальнула в небо.
Раздался выстрел.
Ойкнув, я чуть не выронила оружие. Звук громом разнёсся по всей округе, испугав меня до дрожи в ногах.
– Убедилась? – Произнёс он.
Я ещё раз дрожащими руками навела пистолет на Амира. Он не делал никаких попыток помешать мне, и я не знала, верит ли мой несостоявшийся убийца, что я это сделаю. Но одно дело – молотить человека руками, зная, что это не нанесёт ему ощутимого вреда, и совсем другое – пустить пулю в голову тому, кто даже не сопротивляется.
«А что страшнее? «Ты стреляешь» или «В тебя стреляют»?»
Я поняла, что стоять с пистолетом в руках тоже страшно. Это не даёт никакой иллюзорной власти, никакого ощущения защиты, это не может нравиться.
Я вдруг поняла, что испытывал Амир всё это время. Моё убийство не прошло бы для него бесследно.
Его первое убийство.
– Нет, – Я поставила пистолет на предохранитель и заткнула за пояс собственных джинсов, разрядив ситуацию шуткой, – Ты мне ещё пригодишься.
– Отдай, – Попросил он.
– У тебя нет другого? – Всё так же забавлялась я.
– У меня есть. Просто у тебя он может случайно выстрелить. Я за тебя же и боюсь.
Я молча протянула Амиру пистолет, не найдя очередного повода для глупой шутки. Мы пошли домой молча.
Придя, мы оба решили, что не хотим есть и поэтому принялись за чтение книг, но мои мысли не вращались вокруг героев.
Амир дал мне заряженный пистолет. Он хотел, чтобы я убила его.
Может быть, мне и не нужно было сводить всё к сексу? Может быть, он и так ко мне что-то чувствует?..
Я окинула взглядом фигуру парня, сидевшего в кресле. Спокойный, расслабленный, идеально контролирующий себя, и меня заодно. Может, он просто прочитал во мне то, что я не смогу пойти на убийство, поэтому и дал в руки оружие спокойно? По нему никак нельзя было сказать, что сегодня он был на волосок от гибели.
Поняв всю бесперспективность попыток сосредоточиться на книге, я обняла себя руками и завалилась в кровать, надеясь уснуть.
– Кэтрин… – Тихонько позвал он где-то через полчаса, но отвечать ему у меня настроения не было.
Тогда он отложил книгу и вышел из комнаты. Через несколько секунд я услышала плеск воды. А ещё через пару минут какие-то странные, воющие звуки.
Я подскочила, как ошпаренная, даже не понимая, что происходит, но было ясно: случилось что-то плохое.
Подойдя к двери ванной, я услышала то ли всхлипы, то ли вой, не могла разобрать точно, заглушал шум душа. И только через пару секунд до меня дошло.
Это плакал Амир.
И это были не просто две слезинки, скатившиеся по щекам, это была полноценная истерика. Он выл, стенал, издавал звуки раненного животного и стоны.
– Амир, – Я тихо постучала, – Открой. Открой, пожалуйста.
– Всё… всё нормально, – Вполне жизнерадостно ответил он.
– Пожалуйста, открой, – Пробормотала я, – Я всё слышала.
Я провела несколько долгих секунд под дверью, но, наконец, он открыл. Красные, опухшие глаза, лицо, мокрое от слёз… Не раздумывая ни секунды, я крепко обняла его.
И тут парня прорвало. Отстранившись от меня, он упал на колени и закричал, истошно закричал во всю глотку. Я никогда не слышала таких звуков. Я думала, люди так вообще кричать не могут.
Он закрыл лицо руками и рыдал, сотрясаясь всем телом. Всего на мгновение я впала в ступор, а потом опустилась рядом на корточки и погладила его по волосам:
– Тише, – Шептала я, но мой голос перекрывал его крик, – Тише ты, пожалуйста. Ничего же не случилось.
– Пока не случилось, – Произнёс он и взвыл ещё раз, – ПОКА не случилось, Кэтрин! Да если бы я думал, что могу тебя спасти, выстрелив себе в голову, я бы так и сделал, чёрт тебя дери!!! Но эти люди не оставят тебя в покое – если поступает приказ, они убивают! Из принципа!!! Я, не я – они легко найдут замену, и уже тогда я не могу гарантировать, что всё произойдёт за секунду!!! Я ХОТЕЛ, чтобы это был я, ХОТЕЛ облегчить тебе то, что неминуемо!!! Но я не СМОГ, понимаешь?!
– Почему? – Спросила я, мягко убирая каштановые волосы с его лба.
– Да потому что я люблю тебя!!!
Он опустил руки, поднял лицо и взглянул на меня. Это был взгляд затравленной собаки, будто бы ему очень больно физически. Я не могла смотреть на него такого – на этого идеально спокойного в любой ситуации мужчину.
– Я тоже люблю тебя, – Произнесла я, нежно прикоснувшись к его заросшей щетиной щеке.
Он отрицательно замотал головой:
– Нет, ты не можешь.
Я посмотрела ему в глаза и ещё раз мягко провела пальцами по щеке:
– Почему я не могу?
Он обхватил себя руками, будто стараясь согреться:
– Потому что даже не зная точно, чему меня учили, ты понимаешь, насколько я опасен. Ты чувствуешь это и не можешь игнорировать. Ты даже переспать со мной не смогла – какая любовь?..
– Но ты и вправду напугал меня, – Честно ответила я, – Я поступила неправильно, не сказав об этом сразу, просто ты… Ты был так настойчив, что в какой-то момент мне стало не по себе.
– Вот видишь, – Усмехнулся Амир, – Даже во время своего первого секса я напугал девушку. Ну, чем не монстр?..
Не в силах больше выдерживать этих слов, я обхватила руками его лицо, притянула к себе и поцеловала в губы. И вот это действительно был настоящий, чувственный, трепетный поцелуй: в нём было и отчаяние, и боль, всё так. Но также чувствовались ласка и нежность, желание позаботиться о чувстве партнёра, боязнь отпугнуть.
– Пошли в кровать, – Позвала я, – Пошли. Просто поспим.
Кивнув, парень позволил вывести его из ванной. Мы оба упали на постель, я на спину, а он на бок, так, чтобы я оказалась головой у него на плече, а он закинул руку и ногу на меня. Я гладила его по волосам и успокаивала. В конце концов, Амир крепко уснул, прижавшись щекой ко мне.
Глава 13.
Я проснулась из-за того, что кто-то гладил моё лицо.
Тёплые пальцы аккуратно выводили дорожку на щеках и делали это с какой-то невообразимой нежностью. Я хотела ещё хоть ненадолго притвориться спящей, но улыбка выдала меня.
– Прости, – Пробормотал парень, лёжа рядом, – Я не хотел тебя смутить.
Он попытался убрать пальцы, но я перехватила его ладонь и прижала её к щеке.
– Не останавливайся.
Амир удивлённо посмотрел на меня, но потом немного робко ещё раз погладил:
– Я же пугаю тебя. Разве нет?
– Тебе будет легче, если я совру?
Парень пристально смотрел мне в глаза, без тени угрозы или злости. Но даже сейчас его взгляд был печальным, полным боли и тревоги, смешанных с неподдельной нежностью и интересом:
– Соври так, чтобы я поверил, – Попросил он.
Я попыталась произнести заготовленную ложь, но в последний момент остановилась:
– Нет. Я не буду врать.
Несмотря на мои попытки удержать его руку, Амир убрал её и вздохнул:
– Ты права. Всё равно не убедишь.
Он попытался встать с кровати, но я властным жестом удержала его за плечи и толкнула обратно:
– Я боюсь тебя, не как преступника, похитителя или ещё кого, – Честно сказала я, – Просто… я никогда не оказывалась так близко к мужчине, который не был бы моей семьёй. И… меня это пугает. Наверное, как и любую девушку это пугает в первый раз.
– Почему это должно пугать? – Спросил он, никак не выказав неудовольствия моим поступком и отведя прядку волос у моего лица, – Разве у тебя не должно появляться ощущения защиты? Разве это не так работает?
Я замолчала и, кажется, покраснела, не зная, как оправдать собственную слабость. Тогда Амир спросил:
– Твой отец… он был жесток с тобой?
– Нет… – Ответила я, а потом добавила, – Нет, он никогда не бил меня и не истязал физически каким-то ещё способом. Но он мог быть очень… эмоционален, несдержан. Он мог кричать, пинать мебель или швырять предметы, и каждый раз при этом я боялась, что он ударит меня. Но, нет, он не сделал ничего такого.
Амир вздохнул:
– То есть, рядом с отцом ты не чувствовала себя в безопасности?
Подумав, я кивнула. Мужчина, подумав несколько секунд, ласково сказал:
– Посмотри на секс с другой стороны: у тебя есть возможность подчинить мужчину себе. Занять все его мысли. Заставить кого-то более сильного беспокоиться о твоём удовольствии и исполнять твои желания. Это не доминация в прямом смысле слова: это просто ощущение, что ты контролируешь кого-то более сильного, вроде, подчиняешь себе стихию. Ты бы хотела взглянуть на это под таким углом?
Я закусила губу. Амир продолжал:
– Прости, если в первый раз я был слишком настойчив и напугал тебя. Но в этот раз я разрешу тебе кое-что… – Он расстегнул ремень и вытащил его, – Можешь связать меня. Если хочешь. И зайти настолько далеко, насколько этого захочешь ты сама.
– А можно… – С придыханием спросила я, – Можно вытащить пистолет?..
– О, чёрт, – Спохватился он и потянулся к джинсам, – Да, конечно. Извини, что сам не подумал.
Он положил оружие на тумбочку, а потом, не дожидаясь моего согласия, снял футболку.
– Я подскажу, как лучше связывать.
Испытывая робость, но, вместе с этим, и возбуждение, я осторожно взяла его за запястья и поднесла их к спинке кровати, а потом поочерёдно обмотала их ремнём.
– Другой конец пропусти между ними, – Подсказывал он, – Так, обвей ещё… затягивай. Не бойся затянуть туже.
Я исполняла все инструкции и, наконец, проверила получившуюся работу. Да из такого узла никто не выберется!
– И… что дальше?.. – Робко спросила я.
– Делай то, что пожелаешь. Теперь ты – хозяйка положения.
Я провела рукой по мускулистой груди, потом по кубикам пресса… Неожиданно мне захотелось почувствовать, что этот мужчина полностью в моей власти. Я села на него сверху, а одной рукой властно взяла за шею.
– Давно хотела этого? – Спросил он.
Я немного напрягла руку и посмотрела ему в глаза. Во взгляде читался неподдельный интерес и искреннее восхищение: мне казалось, он и не думал, что я так быстро почувствую вкус к этой игре.
– Тихо, – Прошептала я и прижала палец к его губам. Потом я провела рукой по его колючим щекам, а потом по мягким, густым каштановым волосам.
– Напряги руки и грудь, – Попросила я.
Взволнованно я трогала стальные бицепсы, грудные мышцы, проводила рукой по кубикам пресса… Это действительно было ощущением, будто я мягко подчиняю себе сильную, необузданную стихию. Будто приручаю дикаря. Я вдруг поняла, чего мне не хватило в нашем первом разе: контроля. Моей инициативы.
Расстегнув его джинсы я, не снимая с себя платья, только сдёрнула трусы. Мне не хотелось сейчас быть обнажённой, хотелось сохранить небольшую загадку. Приспустив белые спортивные боксеры, я нащупала рукой не слишком большой, но упругий, крепкий, ровный пенис.
Я некрепко сжала его и провела рукой вверх-вниз.
– Уже не боишься? – Посмеиваясь, спросил парень.
Другой рукой я коснулась его волос, а потом сжала их и притянула его голову так, чтобы губы коснулись моих губ. Амир ответил с жаром, с настоящим, первобытным желанием. Я сама прервала поцелуй, заставив его лечь обратно на постель:
– Полегче, – Попросила я, – А то ты даже связанный умудришься испугать.
– Как бы я хотел развязать руки и перейти к основному «блюду»! – Поддразнил он.
– Ты не можешь этого сделать? – Спросила я.
– Могу, но не буду.
Удовлетворённая ответом, я поняла, что готова к главному.
Я села на упругий член и почувствовала, как рвётся преграда. Секунду было больно, но только секунду.
Потом пришло ощущение наполненности. Ощущение близости. Было приятно, а из-за того, что я сама контролировала ситуацию, не слишком глубоко. Я переместила руку Амиру на шею, а другую запустила себе же в волосы. Потом я начала медленно двигаться, выгибаясь и вбирая член в себя.
В этот момент я ловила на себе его восхищенный взгляд и чувствовала себя невероятной, удивительной, желанной. В этот момент я думала о том, как извивается моя тонкая талия, как развеваются за спиной длинные рыжие волосы, как на лице застыло выражение блаженства. Я чувствовала, что подчинила себе стихию, и «стихия» смотрит на меня с нескрываемым восторгом.
– Ман туро дусть медорам3, – Прошептал он.
– Ох, Амир!
Настоящее имя легко сорвалось с губ, будто это было чем-то привычным. Только сейчас, только в такой ситуации я смогла использовать это имя и не могла назвать никакого другого. Это был момент единения душ и тел: парень явно сказал что-то откровенное на своём языке, но у меня не возникло желания спрашивать. Это была небольшая интрига, которая только добавляла перчинки.
Я вновь припала в поцелуе к его губам, и в этот раз он старался действовать нежно, но чувствовалось, как тяжело ему сдерживаться. Не выдержав, я нагнулась к спинке к кровати и ослабила тугой узел.
Мгновенно парень сел на постели, а крепкие руки сжали меня в объятиях. Он действовал жарко и настойчиво, целуясь со мной и зарываясь в волосы руками. Я же обнимала его крепкую спину, думая об интересной татуировке. Он сжал меня крепче, двигался внутри всё быстрее и быстрее, а секундой позже замер, издав негромкий стон удовольствия.
– Мы ведь даже не подумали о защите, – Простонал он, – Ты же не принимаешь противозачаточные?..
