Вероника Сергеевна Меньшикова
Баш на баш
– Нет, – Пробормотала я, встала с него, села рядом и произнесла то, что показалось мне глупой шуткой, – О чём нам волноваться? Через три дня меня уже и в живых не будет.
– Мне пришло решение, – Вдруг произнёс он заметно посерьёзневшим тоном.
– Романтический побег?
– Я смогу убедить командование, что ты можешь быть полезна. Тебя примут в образовательную программу, похожую на ту, что я прошёл в приюте, только ускоренную и для взрослых. Ты станешь такой же, как я.
Глава 14.
Я не знала, как на это реагировать. Поблагодарить и принять предложение? Вежливо отказаться? Тысячи мыслей роились в голове, но я задала, пожалуй, самый волнующий меня вопрос:
– Почему ты думаешь, что они согласятся на это? У меня же нет никакой подготовки.
– Я использую все связи и приукрашу действительность, – Незамедлительно произнёс он.
– Но обман быстро раскроется.
Амир натянул трусы и застегнул джинсы, а потом уткнулся лицом в ладони и пробормотал:
– Да, я тоже думал об этом. Я буду уповать не на то, что у тебя есть реальная подготовка. Скорее, на то, что у тебя есть психологические данные, нужные для подобной работы. Хотя бы твоё бешеное желание сбежать чего-то, да стоит.
Я прикоснулась руками к его волосам, мягко поглаживая:
– Но, разве человек, пригодный для этой… работы… не должен быть более хладнокровным, менее эмоциональным? И, потом, если бы я была для неё пригодна, ты бы уже лежал в лесу с пулей в голове.
Амир поднял в голову и взглянул на меня:
– Какое-то время тебе действительно нужно будет играть роль. Я дам тебе характеристику, только отчасти соответствующую реальному положению вещей. И, конечно, никакого упоминания о том, что у тебя было несколько возможностей убить меня, которые ты не использовала. Я сделаю всё возможное, чтобы тебя сочли полезной.
– А что потом? – Спросила я, облизнув губы.
– Потом будут изматывающие тренировки, как физические, так и психологические. А потом… мы сможем быть вместе. Как Бонни и Клайд.
На меня нахлынуло сразу несколько противоречивых эмоций.
С одной стороны, это был выход: мы не будем жить в вечных погонях и преследованиях, мы останемся вместе и, уж, конечно, я останусь жива. Это не могло не радовать, но…
Разве этого я хотела от жизни? Притворства, изматывающих тренировок, постоянного напряжения из-за того, что обман может раскрыться? Даже если он не раскроется, даже если тренировки я пройду успешно – готова ли я действительно участвовать в драках, перестрелках, убивать людей? Я, изнеженная, избалованная, вчерашняя наследница многомиллионного состояния? Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к той жизни, на которую меня так спокойно обрекает Амир?..
– Кэтрин, я понимаю, ты не в восторге, – Мужчина обхватил моё лицо руками, заставив посмотреть ему в глаза, – Но, пойми, это сейчас – единственный выход.
– Но я не этого всегда хотела, – Пробормотала я, – В смысле, спасибо тебе, но… я мечтала не так провести свою жизнь. Совсем не так.
– У нас нет выбора, – Произнёс он, – Я тоже хотел бы оградить тебя от подобной участи. Я бы хотел действительно быть Шоном Уэйсти – учиться с тобой в колледже, работать в банке, пожениться впоследствии…
– Ты хочешь на мне жениться? – Спросила я.
Он отпустил моё лицо и смущённо опустил взгляд:
– Давай поговорим об этом позже? Словом, пока мой план даже не начал реализовываться.
– Всё ещё существует вероятность, что ты меня убьёшь?
– Нет.
Он поцеловал меня в лоб, встал с кровати и вышел.
Я упала на спину на кровати и тяжело вздохнула.
Пусть у меня пока не было возможности стать моделью, я не была готова отказываться от этой мечты. Я не была готова отказаться и от комфортной, роскошной жизни, которую обеспечивал мне отец. Где я буду спать, на железной кровати, вместо роскошной перины? Что я буду есть, кашу на воде? Про маникюр-то точно придётся забыть, а что, если придётся и волосы обрезать?..
Я провела рукой по окрашенным в рыжий цвет, с помощью сложного салонного колорирования, волосам. Мягкие пряди струились под пальцами, наощупь напоминая шёлк. Почему-то мысль о том, что меня заставят их срезать, больнее всего царапнула душу. Они были символом моей женственности, символом привлекательности… может, мне проще было концентрироваться на такой глупости, как волосы, чем думать о серьёзных вещах: тяжёлых тренировках, убийствах… Но сейчас они стали символом моей прежней жизни, той, которую раньше я воспринимала, как должное: сытой, безопасной, не лишённой баловства и приятных глупостей… Готова ли я навсегда отказаться от неё?
Но… разве у меня есть выбор?..
Разве у Амира когда-то был выбор?..
– Я поставил запекаться говядину, – Крикнул парень из кухни, – Может, пожаришь картошку?
– А… конечно! – Крикнула я.
Встав с кровати, я поплелась на кухню. На столе ждала гора нечищеной картошки:
– Но… я никогда её не чистила! – Произнесла я.
Амир удивлённо посмотрел на меня:
– Ты серьёзно? Сколько тебе лет?
– Восемнадцать… – Пробормотала я.
– Да… удивительно, что ты обувь застегнуть самостоятельно в состоянии… Бери нож и учись готовить, принцесса.
Мне не понравился его насмешливый, высокомерный тон, но я не стала комментировать эту фразу.
– Шон… – Вдруг спросила я, беря свою первую картошку и неловко елозя по ней острым ножом, – А о чём ты мечтаешь?..
– То есть, опять «Шон»? – Спросил он, подняв на меня глаза, – Вроде, десять минут назад был Амиром.
Я стушевалась.
– А тебе как будет удобнее, чтобы я тебя называла?
Он опустил взгляд, как будто его очень заинтересовала очищаемая им картошка. Потом, к моему удивлению, он тепло улыбнулся:
– Знаешь… с именем «Амир» у меня связаны тёплые, добрые, детские воспоминания. Может, мои родители и принимали наркотики, но я не помню их такими. Я помню их хорошими, пусть и бедными людьми. Я рад, что в приюте мало кто знал моё настоящее имя, и меня там так никогда не называли. Что касается тебя… ты можешь использовать то имя, которое комфортнее для тебя самой. Шон так Шон.
– Но тебе было бы приятнее, если бы для меня ты был Амиром? – Робко спросила я.
– Да, – Секунду подумав, ответил он, – Да, я бы хотел быть для тебя Амиром.
– Тогда, Амир… – Мне всё ещё было неловко его так называть, но я сделала над собой усилие, – О чём ты мечтаешь?
– Я мечтаю вырваться из всего этого, – Задумчиво произнёс он, – Мечтаю жить честно. Спокойно. Получить образование, создать семью… Как-то так. А ты о чём мечтаешь, Кэтрин?
– О модельном бизнесе, – Сказала я первое, что пришло в голову.
Парень с сомнением посмотрел на меня:
– Нет. Ты мечтаешь не об этом.
Я отвлеклась от картошки, которую и без этого очень криво чистила. Он тут же произнёс:
– Ты мечтаешь о любви, – Ответил Амир, предвосхищая мой вопрос, – И слава – просто способ получить её.
– Поясни? – Попросила я.
Он отложил нож и картошку, а потом ласково коснулся моей руки:
– Ты ждёшь восхищения и искреннего интереса к своей персоне. Думаешь, что любовь фанатов сможет компенсировать того, чего тебе по-настоящему хочется – родительской любви, семьи, крепкой дружбы, наконец. Ты ищешь не славы, не сволочного бизнеса и отвоёвывания места под солнцем – ты ищешь любви. И, знаешь… мне показалось, твоя мама тебя любит.
Я чуть не задохнулась от возмущения:
– Ты её не знаешь, – Только и смогла ответить я.
– Может, и не знаю, – Миролюбиво произнёс он, накрыв вторую мою руку своей, – Но я говорил и с ней, и с твоим отцом. Для него твоё похищение было досадной помехой, а для неё – настоящим поводом для беспокойства.
– Мне интересно, что ты скажешь, когда в нужное время моим похитителям не достанется ни копейки денег?..
– А вдруг она найдёт нужную сумму, как знать?
– И тогда ты исчезнешь из моей жизни?
– Ты хотела бы этого? – Прямо спросил он, впрочем, не отвечая.
– Чёрт, – Пробормотала я, – Конечно, нет.
Он кивнул и подошёл к раковине, чтобы вымыть руки.
– Разбирайся с картошкой, а я пока сделаю пару звонков. Закину удочку насчёт твоего обучения.
Уйдя в ванную, он оставил меня наедине с грязными клубнями. Конечно, он включил воду, и, разумеется, я не могла упустить шанса узнать больше о своей судьбе.
Припав к двери ухом, я взволнованно слушала:
– …она бешено цепляется за жизнь, – Говорил парень, – Несколько раз пыталась вытащить у меня пистолет, и один раз ей даже почти удалось. Была готова атаковать с кухонным ножом. В ход пошла даже попытка соблазнения. Я думаю, она молода, здорова, и вполне может быть полезной. Я против её убийства и за то, чтобы она прошла обучение.
Я закусила губу. Он сделал из меня вообще какого-то монстра, и, тем не менее… разве он хоть раз соврал?..
– Вырваться она уж точно не сможет, – Отреагировал он, – Но, тем не менее, у неё бешеная жажда спастись и крепкая нервная система: спокойно говорила, стоя под дулом пистолета, и думала в этот момент, как повернуть ситуацию в свою пользу. И повернула, что уже говорит о её пригодности для нашего дела.
Я молчала, прижимаясь ухом к двери, и боялась даже вдохнуть:
– Конечно, я проверю, – Произнёс он, – И, я знаю, её проверят психологи и психиатры. Да, я понял. До связи.
Амир резко толкнул дверь, и я потеряла равновесие. Он тут же поймал меня за руку, не дав упасть:
– Как всё прошло? – Спросила я.
– Чуть лучше, чем я ожидал, – Наконец, проговорил он, – Видимо, в лицее я хорошо зарекомендовал себя.
– Да, но… как я пройду профессиональных психологов? – Начала паниковать я, – Они-то сразу раскусят, что я не могу стрелять в людей. Мне стоит притвориться садисткой или кем-то в этом роде?
– Нет, в этом случае они точно поймут, что ты лжёшь, – Задумчиво произнёс он, – В моём телефоне есть файл с психологическим тестом. Ты его пройдёшь, сначала так, как сама чувствуешь, а потом подберём подходящую тебе легенду. Я натаскаю тебя так, как смогу это сделать за столь короткое время.
– Натаскаешь, в смысле… и физически тоже?
– И физически тоже, – Произнёс он, и только сейчас я заметила, что парень не выпускает мою руку, – Ты станешь бойцом, Кэтрин. Я приложу все усилия.
Я знала, что стоит поблагодарить, и что Амир реально делает всё для того, чтобы я выжила. Но хотела ли я становиться бойцом? Нет, я совсем этого не хотела…
После завтрака (или обеда? Я потеряла счёт времени) я засела за выполнение тестов. Вопросы были простые, но их было очень и очень много, да ещё и отвечать приходилось не «да» или «нет», а утверждать по определённой шкале, насколько данное утверждение мне подходит. После прохождения, Амир долго смотрел в телефон и никак не комментировал мои результаты. Наконец, он произнёс:
– Единственное, что можно утверждать точно – ты чувствуешь себя отвергнутой и покинутой, одинокой. Но я не знаю, какую на этом можно построить легенду. Предрасположенности к насилию или к аналитическому, холодному расчёту у тебя тоже нет, ты привыкла «думать» эмоциями, при этом в твоих эмоциях почти нет истинной агрессии. Я не совсем понимаю, что с этим можно сделать.
– Никудышный из меня боец, да? – Пошутила я.
– Да, ты, скорее идеальная жертва, чем агрессор, – Произнёс он, а потом задумался, – Но мне пришла идея.
– Какая? – Оживилась я.
– Мы можем попробовать сделать из тебя жертву, одержимую местью.
– Местью кому? – Спросила я, – Лично тебе?
– Нет. Местью твоему отцу.
Глава 15.
Я задохнулась от осознания того, насколько это сложно сейчас – думать об отце.
Сначала, после того, как я узнала о его предательстве, было почти не до злости и обид: я была слишком занята играми с оружием, истерикой Амира и первым сексом. А теперь, когда предстояло думать об этом, да ещё и обсуждать, стало очень тоскливо.
– А, правда, Кэтрин, – Вдруг произнёс Амир, видимо, заметив, как я переменилась в лице, – Какие чувства у тебя вызвал его поступок? Мы ещё не обсуждали это.
– Недоумение, – Ответила я первое, что пришло в голову, – Он никогда не жалел для меня денег. Почему пожалел сейчас?
– Кэтрин, – Спросил собеседник, – Ты правда думаешь, что он любит тебя?
Я промотала в голове то время, которое провела с папой, но в голове, почему-то, всплывали больше не тёплые моменты, а походы по магазинам: вот он мне покупает дорогую одежду и украшения, вот мы выбираем вместе автомобиль для меня… Но единственный более-менее откровенный разговор вспомнился далеко не сразу: это была наша последняя беседа о том, что он одобряет мои отношения с Шоном. Ничего больше в голову не пришло.
– Я думаю… Я не знаю, – Сдалась я, – Я не знаю, любил ли он меня.
– А теперь попробуй трансформировать это чувство в злость, – Посоветовал парень, – В злость лично на него, в злость на таких же обеспеченных магнатов, как он, в злость на тех, кто считает себя хозяевами жизни.
– И как мне это поможет пройти проверку у психолога? – Серьёзно спросила я.
– У тебя появится мотив для мести, мотив для убийств. А это уже лучше, чем твой настоящий мотив для прохождения обучения.
– А те, кто был с тобой в приюте… у них же тоже не было выбора. Они ведь проходили подготовку, потому что было некуда пойти. Значит, мой истинный мотив тоже имеет право на существование.
– С приютом всё… сложнее, – Произнёс Амир после пары секунд раздумий, – Большинство детей туда попадали младенцами, и они не знали никакой другой жизни: ни родительской заботы, ни доброты, ни возможности иметь выбор. И уже годам к пяти-шести они становились настоящими киллерами по сути: безжалостными, готовыми убить за лишний кусок запеканки. Ты права, у них не было выбора, но мои… соратники… даже, попав в приют против собственного желания, они становились идеально пригодными для этой работы. Будь ты заперта с кем-то из них – как пить дать, была бы мертва.
– Как ты выжил среди них? – Удивилась я.
– Я быстро понял, что не смогу завоевать их искреннюю дружбу, но легко завоюю уважение, будучи лучшим в своём деле. И, кстати, сейчас ты ловко увильнула от темы, переведя разговор на меня, но фокус почти не удался: лучше подумай о своём отце и искренне разозлись.
– Последний вопрос! – Взмолилась я и затараторила, пока он не успел возразить, – Ты не думаешь, что о судьбе родителей тебе могли соврать?
– В смысле? – Недоверчиво спросил он.
– В смысле… – Я-таки задала ещё один вопрос, – Ты сам помнишь их кончину или тебе рассказали в приюте?
– Рассказали в приюте, – Ответил он, – Но зачем им врать мне?
– Чтобы озлобить тебя, – Высказала твою догадку я, – Сказать, что их смерть была их виной, а не стечением обстоятельств, чтобы ты возненавидел родителей и собственную родину. Разве это невозможно?
Пока он не успел возразить, я добавила:
– Ты же не помнишь их какими-то прожжёнными асоциальными наркоманами, верно? Воспоминания о детстве с ними у тебя самые добрые. С чего бы они были такими с теми, кто погиб от передозировки?
– А ведь ты права, – Задумчиво произнёс он.
– Почему…
– Кэтрин, ты раскапываешь моё прошлое вместо того, чтобы думать о своём будущем. Сосредоточься на предательстве отца и попробуй хотя бы выдать свои эмоции за истинную злость. Хотя бы на показуху.
Я тут же попыталась представить себе лицо отца в самые неприятные моменты: как он мог смахнуть со стола вазу, когда злился, как мог накричать на меня, на прислугу… но, вспомнив это испытала только… сожаление.
– Не жалей его, – Посоветовал Амир, – Злись.
– Да не могу я!!! – Вскричала я, – Папа был моим единственным близким человеком долгие годы!!! Он не мог просто отказаться от меня… наверное, были свои причины…
– Причины оставить дочь с тем, кто её мог убить, избив и изнасиловав перед этим? – Жёстко произнёс Амир, – Я никогда не пойму его и его «причины».
– Я тоже пока их не понимаю, но, словом… не мог же он… просто…
По щекам покатились предательские слёзы, стало трудно дышать. Всё же, иногда проще вынести злость, чем боль и сильную обиду:
– Ты не понимаешь, – Пробормотала я, когда Амир подошёл и обнял меня, утешая, – Он не мог так поступить… Не мог! Вот увидишь, в назначенный день приедет кто-то из его людей… Он заплатит… Обязательно заплатит!..
– Хорошо, хорошо, Кэтрин, – Шептал парень мне в волосы, – Не будем больше о нём. Если ты говоришь, что он заплатит, значит, он заплатит.
– Но ты сам не веришь в это?
– Нет, – Честно ответил он.
Перед глазами опять пронеслись приятные картинки прежней жизни. Комфортной, сытой, очень, очень обеспеченной. И я вдруг поняла, что сама себя её лишила! Томас уже один раз спас меня – чего мне стоило просто находиться под его присмотром? Чего мне стоило просто слушаться его и отца, как я могла так глупо себя повести?!
– А вот теперь я злюсь, – Прошептала я.
– На кого? – Спросил Амир, – На меня?
– Нет. На саму себя. Я попала в эту переделку. Если бы не моя собственная глупость, ничего этого бы не случилось.
Я негрубо оттолкнула его и сосредоточила внимание на подушке. Я размахнулась и со всей дури ударила по ней. А потом ещё раз и ещё, а после ярость захлестнула меня, и я почти потеряла контроль: несколько минут я наносила «удары» противнику, в которых вымещала всё – злость, гнев, обиду, досаду! Я лупасила подушку, думая о том, что бы я сказала той Кэтрин, стоявшей в сомнениях перед зеркалом в злополучную ночь побега:
– Дура!!! – Кричала я, – Да ты просто несусветная дура!!!
Амир просто смотрел, как я молочу несчастную подушку. Наконец, когда я нанесла последний удар, он произнёс:
– А теперь, на этой же волне, продолжим физическую тренировку. Я дам тебе свои джинсы с ремнём и футболку. Будет неудобно, но я, чёрт подери, сделаю из тебя такого бойца, что тебя примут. У тебя есть данные. Теперь я это вижу.
Пусть я и занималась фитнесом и танцами раньше, но это было совсем не то: тренировки убийц были изматывающими, они заставляли работать на пределе возможностей.
Амир тренировался вместе со мной, подсказывая, как правильно делать то или иное упражнение. Я видела, что то, на что уходили все мои силы, для него было лёгкой разминкой. Тем больше хотелось соответствовать ему, хотелось не показывать собственную слабость. К моей чести, я выдержала два часа нагрузки не ноя и не жалуясь, чем очень его порадовала:
– Лучше, чем я ожидал, – Произнёс он, вставая со шпагата и помогая встать мне, – Хороший контроль над телом, превосходная растяжка…
– А сила духа? – Подтрунивала я.
– Сила духа впечатляет больше всего, – Задумчиво произнёс он, – Признаться, последние полчаса я всё ожидал, что ты позорно сдашься.
– Но не сдалась же, верно? – Я принюхалась к запаху, который, к моему стыду, шёл от меня. Явно не запах Шанели или Диора! – Так, нам, наверное, пора в душ?
– Нам? – Переспросил Амир.
– Ой, я не то…
– А я никак не против того, чтобы нам пойти в душ, – Подмигнул он.
Опустив глаза, я молча кивнула. Он снял футболку прямо в комнате, а потом мы прошли в душевую:
– Скажи, а… – Произнесла я, – Когда в день похищения я переодевалась при тебе… что ты почувствовал?..
– Честно? – Амир отвернулся к стене и расстёгивал джинсы. Я, не отворачиваясь, последовала его примеру, – Тебе было так неловко, что я просто старался не смотреть.
– То есть, ты даже ещё не оценил, что тебе досталось? – Промурлыкала я игривым тоном.
Наконец, парень обернулся. Я знала, какое впечатление произвожу: высокая, упругая грудь второго размера, плоский живот, тонкая талия, спортивные, ровные ноги… Но никак не ожидала, что вызову настолько бурную реакцию!
Окинув взглядом мою фигуру, Амир подхватил меня на руки и переместил в ванну, а потом сам залез туда же, жарко целуя и настойчиво обнимая. Мы стояли, прижавшись к стене, он водил горячими руками по всему моему телу. От него исходил чистый, но при этом животный запах, что было сексуальнее любого дорогого парфюма. Я вцепилась пальцами ему в плечи: на этот раз его напор уже ни капли не пугал меня. Это была уже покорённая стихия. Моя стихия.
– Мы пришли помыться, разве нет?.. – Спросила я.
– Одно другому не мешает.
Амир включил воду, и нас окатило горячей струёй, что только добавило возбуждения. Стало жарко, как в парилке, а поцелуи и прикосновения были всё настойчивее… В какой-то момент Амир вошёл в меня, и мои ноги подкосились. Было больно, но всего секунду: потом на меня нахлынула истинная страсть без капли испуга. Да, местами мужчина был очень напорист и даже властен, но он не делал ничего неприятного или болезненного: во всём, что он делал, чувствовался контроль, Амир не переступал грань дозволенного.
Напряжение во мне всё нарастало и нарастало, движения становились ещё жёстче, ещё глубже. В какой-то момент с моих губ сорвался стон, а в теле будто что-то взорвалось, и я сотряслась в приятных судорогах.
Секундой позже мужчина вышел из меня, и я поняла, что и он достиг своего пика.
– Это было… Потрясающе! – Пробормотала я.
– Я никогда не думал, что может быть… Вот так, – Потрясённо ответил он.
Амир взял гель для душа и, за неимением мочалки, стал руками растирать его по всему телу. В ванной запахло жасмином и апельсином. Аромат дарил приятное расслабление после тяжёлой тренировки и безудержного, страстного секса.
– Подставляй спинку, – Произнёс он.
Его руки мягко гладили мою уставшую, изнурённую спину. Мне стало так хорошо, так уютно… Вот бы не было никаких программ обучения и последующих убийств – только я и он в этом небольшом, уютном домике!
Мы легли на кровать, он на спину, а я на бок, так, чтобы было удобно прижаться головой к его груди. В этот момент мне совсем не казалось, что мой мужчина опасен или может быть жесток: он дарил мне столько нежности, столько тепла… Я сама не заметила, как провалилась в глубокий, крепкий сон.
Проснулась я от звонка телефона Амира:
– Прямо сейчас? – Коротко спросил он, – Понял, – Отключив телефон, он бросил уже мне, – Кэтрин, собирайся. Надень мои вещи.
Я не знала, куда именно я должна собираться, но понимала, что делать это нужно максимально быстро. Когда мы оба были готовы, парень дал мне уже привычную кожаную куртку и произнёс:
– Времени не осталось. Сегодня начнётся твоё обучение.
– Но… – Пробормотала я, – У нас же ещё есть два дня…
– Времени не осталось, – Повторил он.
Секунда – и мы уже вышли из дома, оказавшись рядом с большим чёрным внедорожником. Я села на переднее сидение и пристегнулась, чуть позже за руль сел Амир.
Машина стартовала на большой скорости, на большей, чем чувствовалось ранее, когда меня только доставляли в лесной домик. Казалось, прошло всего пару мгновений, прежде чем мы оказались около двухэтажного строения, почему-то всем своим видом наводящего ужас. Оно было давящим: кирпичным, массивным, с решётками на окнах. Возможно, я и не здесь проведу остаток своей жизни, но, даже понимая это, заходить мне было страшно.
Нас встретила женщина в тёмно-синем строгом деловом костюме и сразу повела в тир:
– Посмотрим, Шон, насколько правдивы были твои слова об этой девушке.
Амир протянул мне пистолет. Я, понимая, что нужно произвести впечатление, смело сняла оружие с предохранителя. Потом я прицелилась.
И даже не попала по мишени. Я делала выстрелы ещё раз и ещё, но ни одна из пуль даже не задевала мишень.
Когда «магазин» опустел, я, с выражением искреннего стыда, посмотрела на того, кто дал мне рекомендацию, как потенциальной убийце. Он с выражением тревоги посмотрел на меня в ответ:
– Это никуда не годится, – Жёстко произнесла женщина, стоявшая за моей спиной, – Ты опозорил себя, Уэйсти. Ты просто купился на её смазливую мордашку.
Мгновение – и она выстрелила Амиру в голову.
– Не-е-е-ет!!! – Закричала я, проснувшись на мускулистой груди парня.
Глава 16.
Амир вздрогнул и удивлённо посмотрел на меня:
– Кэтрин, что случилось?
Я оглядела нашу комнату и его, здорового и невредимого:
– Дурной сон, – Со вздохом произнесла я, – Как тебя… как тебя из-за меня убили.
– Полицейские?
– Нет. Твои работодатели, когда поняли, что ты влюбился в меня, а не действительно что-то разглядел.
Он рассмеялся, прижав меня ближе к груди:
– Уж обо мне-то тебе точно волноваться не нужно!
– А о себе? – Спросила я, – Вдруг они убьют меня, когда всё поймут?
Парень поднял мой подбородок и заставил посмотреть себе в глаза:
– Перестань, – Прошептал он, – Я смогу тебя защитить. И подготовить тоже.
Мы встали, оделись и прошли на кухню.
На завтрак Амир разогрел блинчики, и меня такая еда не очень порадовала: я привыкла к настоящим, только что испечённым блинам, а не к тесту, по вкусу больше напоминавшему клей…
– Тяжело же тебе придётся в программе, – Произнёс он, видя, как я без всякого аппетита разламываю блинчики, которые он сам, как мне показалось, уплетал с удовольствием.
– Ох, кажется, сейчас бы душу продала за порцию суши! – Посетовала я.
– Не ляпни такого при руководстве, – Не замедлил с реакцией он, – Ты сразу выдашь в себе избалованную, изнеженную девочку. Держись уверенно, но ни в коем случае ни говори свысока.
– Так точно, – Угрюмо произнесла я.
– Да, и солдатам подражать тоже не стоит, – Мягко укорил он.
Мы закончили завтрак, вымыли посуду, а после Амир сказал мне надеть кожаную куртку. Когда я сделала это, он опять открыл входную дверь, и мы мгновенно оказались в осеннем лесу.
– Сегодня будем бегать, – Произнёс парень, – Готова?
– Всегда, – Пожала плечами я.
Бегала я хорошо и регулярно: бег отлично помогал сжигать калории и контролировать вес. Сегодня мне это пригодилось: Амир почти не сбавлял скорости ради меня, и тренировка получилась едва ли не на равных. Но вот к следующей части я точно не была готова:
– Возьми пистолет, – Вдруг сказал он, протянув мне оружие, – Буду учить тебя стрелять.
После того дурацкого кошмарного сна, я не хотела даже прикасаться к пистолету, но понимала, что я должна это сделать. Я несмело взяла оружие, но, когда попыталась снять его с предохранителя, Амир произнёс:
– Подожди, – Он нашёл в лесу несколько пустых стеклянных бутылок и поставил их на камень, находившийся недалеко от меня, – Так. Держи "ствол" двумя руками, то, что можно стрелять одной – выдумки голливудских сценаристов. Следи, чтобы пистолет ты держала ровно, а мушка совмещалась с целью. Теперь снимай с предохранителя и стреляй.
Я сделала всё, как он советовал, прицелилась и произвела выстрел. Как мы все и ожидали, в цель он не попал.
– Ты не держишь его ровно, – Посетовал "наставник", – Пистолет нужно держать выше, гораздо выше. Смотри.
Амир подошёл ближе, встал за моей спиной и направил мою руку. Я выстрелила, и пуля тут же разнесла бутылку вдребезги.
От столь близкого его присутствия у меня снова закружилась голова, я испытала влечение и доверие, страсть, опаляющий огонь от осознания, в какого опасного и безудержно сексуального парня я влюбилась, сама того не желая.
– Тренируйся, принцесса, – Произнёс он, целуя меня в щёку, – А я пока сделаю звонок. Не жульничай!
Парень отошёл на приличное расстояние и вскоре скрылся из виду. Я старалась стрелять с умом, чтобы не израсходовать всю обойму бесцельно. Вспоминала его наставления и обжигающее прикосновение, целилась долго и максимально сосредоточенно. Первые несколько попыток прошли безрезультатно, но после одной я поняла, что бутылку я хотя бы задела. Следующая пуля – и бутылка разлетелась на осколки.
– Очень хорошо, – Произнёс Амир, вышедший из-за дерева, – Теперь надо закрепить успех. Подожди, я найду ещё парочку мишеней.
Он пошёл глубже в лес, видимо, чтобы поискать ещё бутылки, а меня захлестнуло осознание собственной крутости: вот я, с оружием в руках, рядом горячий парень, мы опасны и чертовски влюблены! Мечта любой девушки, не иначе.
Я впервые ощутила вкус к той жизни, которую он мне предлагал. В этот момент не существовало ни ужасных условий, в которых придётся оказаться, ни угрызений совести, ни боязни быть пойманными полицией… только он и я. Красивые. Молодые. Влюблённые. Бонни и Клайд, не иначе.
Мы стреляли до позднего вечера (и у Амира всегда находились новые и новые обоймы), а потом, уставшие, но гордые, пошли домой.
– Как представлю, что нужно будет ещё еду готовить – прямо умереть готова! – Жаловалась я, – Так хочется поесть сразу, а не…
– Не хочется тебя расстраивать, но… – Улыбнулся он. Я напряглась, – Я заказал суши.
– Ты серьёзно? Спасибо! – Искренне поблагодарила я.
– Ну, ты так жаловалась всё утро, что хочешь их. Как тут было устоять?
Я легонько ткнула его локтем в бок, а потом пошла домой быстрее, окрылённая его сюрпризом. Около входной двери действительно стоял фирменный пакет, но курьера нигде не было.
– Уже оплатил? – Спросила я.
– Да, дистанционно. Ну, что, научишь меня правильно есть их, принцесса?
Подхватив контейнер со свежей, вкусной едой, я прошла в наш домик, полностью довольная как проведённым временем, так и предстоящим ужином. После моих бесплодных попыток научить Амира держать палочки я, хихикая, согласилась подражать ему и есть руками. Было тепло, уютно и весело, пока Амир не произнёс:
– Кэтрин, а ведь завтра будет нашим последним днём, проведённым здесь, – Я вопросительно посмотрела на него и застыла с роллом в руке, – Заплатят выкуп или нет, но послезавтра мы уже оба здесь не будем.
Сначала я хотела глупо пошутить, как часто это делала при нём, но тут увидела искреннее беспокойство в его карих глазах. Я решила "проглотить" какие-либо приколы, поэтому максимально мягко произнесла:
– Как бы ты хотел провести этот день?
– Чёрт… – Произнёс он, – Мне столько вещей нужно тебе показать, объяснить, рассказать, а времени – кот наплакал!
– Один день ничего не изменит, – Честно произнесла я, – Давай лучше побудем вдвоём. Просто вдвоём, как влюблённая парочка?
– Я даже не успел показать тебе приёмы самообороны… Дать хоть какое-то представление о рукопашном бое… – Застонал мужчина.
– На это хватит пары утренних часов, – Улыбнулась я, накрывая руку Амира своей, – Мы сегодня весь день убили на стрельбу. Неужели мы не можем позволить себе расслабиться и насладиться друг другом после тренировки?
На секунду в карих глазах промелькнуло сомнение, но позже он ответил:
– Да, – С грустной улыбкой произнёс Амир, – Это будет лучшее завершение "романтического турне".
Мы оба понимали, что это начиналось, как похищение, и должно закончиться, как похищение – либо за меня заплатят выкуп, либо я присоединюсь "к стае", либо буду мертва. Ни черта это не было "романтическим турне", что мы оба прекрасно знали. Но сейчас внешний мир казался таким далёким, а мы были так близки…
– Мы проведём последний день с удовольствием, – Ответила улыбкой на улыбку я, – Я обещаю.
Глава 17.
Мы опять спали в обнимку, Амир на спине, а я прижавшись к его тёплой груди головой.
С ним было уютно, с ним было безопасно несмотря на ситуацию, в которой мы находились. Сейчас я не могла даже представить, что несколькими днями раньше я замахивалась на него ножом или он целился в меня из пистолета – гармония и покой, вот, что ощущала я сейчас. Но сможем ли мы дальше быть вместе? Сможем ли мы находить время между тренировками, будет ли возможность спать в одной кровати? Заставят ли меня обрезать волосы?..
