Вета Маркова
Поздняя любовь
Я чувствую Лану, чувствую ее боль. Понимаю как ей сейчас тяжело. Ее только что предал любимый мужчина, которому она подарила свою молодость, свою жизнь, всю себя.
Она такая нежная, ласковая. Ласкать умеет даже взглядом. Мне так приятно, когда она просто смотрит на меня. Неимоверно хочется прижать ее к себе, почувствовать каждую клеточку ее тела своим. Это дикое желание обладать ею живет во мне уже неделю. Я этого хочу и боюсь одновременно.
Вчера вечером, после ухода Маринки, не смог уснуть и написал смс-ку Лане с просьбой о встрече, она согласилась. Уснуть все-равно не смог, но теперь уже от предвкушения встречи. Прямо как мальчишка перед первым свиданием. Да оно и есть первое за последние тридцать лет.
До последних секунд боюсь, что она не придет. Но Лана приходит.
Моя обворожительная Лана, шикарная женщина, моя белокурая девочка с очень грустными глазами. Эта стройная, невысокая женщина, зайдя в кафе, затмевает всех вокруг. Никого, кроме Ланы, не вижу. Мы разговариваем, смеемся, улыбаемся друг другу, но ее глаза так и остаются подернутыми грустью. Понимаю, как мне тяжело придется, чтобы стереть эту грусть с ее взгляда. Понимаю и принимаю это. Я постараюсь, чтобы в ее васильковых глазах ни осталось и капельки грусти.
Хочу быть рядом с Ланой. Хочу, чтобы она была счастлива, чтобы ее глаза улыбались.
Глава 6. Новогодняя ночь
Неделю до нового года Макс живет дома, снова становится нежным и домашним, старается быть всегда рядом. Я так этого хотела до больницы, а теперь меня это раздражает. Обида не уходит, боль не становится тише, рана кровоточит, но ему этого не понять.
Всю неделю я пытаюсь разобраться в себе. Я никак не могу решить, смогу ли простить предательство Максима, смогу ли когда-нибудь относиться к нему также, как прежде, смогу ли простить измену? Или все это теперь будет постоянно стоять между нами?
Решаю дать Максу еще один шанс. Но после его первых ласк, грубо прерываю их, и прошу до меня не дотрагиваться, говорю, что возможно позднее, не сейчас. Сейчас я не готова, чтобы меня трогали руки, только что дотрагивающиеся до другой женщины. Макс пытается объяснить, что у него сейчас никого нет. Но я непреклонна.
Я не могу убедить себя… Для себя решаю, пусть лучше одна, но не с Максом. Во всяком случае еще какое-то время.
Почти каждый день звонит Евгений, но он звонит днем, когда Макса нет рядом.
На новогодние праздники приезжают Глеб и Настенька. Наконец-то мы все вместе и за праздничным столом собираются мои дети. Максим тоже остается встречать новый год с нами. Это немного странно. Удивляюсь не только я, но и сыновья. Я стараюсь свое удивление спрятать поглубже, зарыть его, чтобы Макс этого не заметил. До конца не осознаю, зачем я это делаю.
Практически весь день творим с Настенькой новогодние шедевры на кухне. Всегда старалась, чтобы блюда новогоднего стола были особенно красивыми и необычными. Вот и сегодня творим. Спасибо девочке, она мне помогает, привнося в мою кухню что-то веселое и нежное, целый день колокольчиком в квартире звенит ее смех.
Мальчишки поочереди проникают на кухню в поисках чего-нибудь вкусного и уже ненужного нам. Иногда приходят просто что-нибудь рассказать. Только Макс на кухне не появляется. Пришел только на обед и все, даже за чашечкой кофе не появился. Настенька заботливо наливает кофе, кладет на тарелочку пару бутербродов и относит отцу.
– Мальчишки, с папой разговаривайте. Он передо мной провинился. Мы сами и будем разбираться. Не нужно с ним так. Он вас любит, заботится, отвечайте ему тем же.
– Несмотря на то, как он относится к тебе? – не выдержав, спрашивает Глеб.
– Да. Даже несмотря на это, сын. Он ваш отец и быть им не перестанет никогда, – заступаюсь я за Максима, а в душе приятно, что мальчишки такие чуткие и не равнодушные к моим чувствам.
Проводим старый год, слушаем поздравления Президента, вручаем друг другу подарки. Хотя за столом собрались мои милые мальчики и мой муж, но атмосфера взрывоопасная, кажется хватит одного неправильного слова или косого взгляда и будет взрыв. Макс весь вечер не притрагивается к телефону, но я вижу, что он чего-то ждет.
Около часа ночи молодежь решает пойти на городскую елку. Максим говорит, что уходит к знакомым, но меня с собой не зовет. Получается, что я снова остаюсь одна.
Глеб не выдерживает и все высказывает отцу, просит освободить меня от его навязчивого присутствия. На что Макс отвечает, что не может уйти, он любит меня и ему нужно время, чтобы разобраться во всем. Это как-то странно звучит. Он меня любит, уйти не может, но и моим быть не может. Или не хочет? Почему? Создается впечатление, что Макс пытается играть в какую-то свою игру.
В итоге, мальчики уговаривают меня идти гулять с ними, а не сидеть дома одной. Я никогда не мешала им и их компании, ни раньше, когда они были детьми и подростками, ни тем более сейчас, когда они уже взрослые, за это я очень благодарна сыновьям. Они правы, как только за ними закрылась бы дверь, я дала бы волю слезам.
Мы идем на центральную площадь. Там уже людское веселое море, громко играет музыка, народ веселится, танцует, поет, пьет шампанское. В это людское море вливаемся и мы. К нам присоединяются друзья сыновей, получается большая веселая компания. Потом кто-то предлагает прокатиться с горки. Я съезжаю вместе с Ильюшкой, но в самом низу он случайно отпускает мою руку и я, проехав дальше, теряюсь в толпе. Поднимаюсь с ватрушки и ищу сыновей. Мальчишек не вижу, но попадаю в объятия к Роману Борисовичу.
– С Новым годом! Почему моя пациентка в новогоднюю ночь одна, трезвая и грустная? Сейчас мы это исправим, пошли.
Он пытается увлечь меня в противоположную сторону, но я не спешу с ним.
– С Новым годом! Я сыновей потеряла, сейчас найду и буду счастливая, – улыбаюсь я в ответ.
– Нет, ты не будешь одна, но останешься трезвой и грустной, хотя и счастливой, – смеется он.
К нам подбегает Илья.
– Нашлась! Мамуль, тебя ни на секунду нельзя оставить одну. Пойдем, мы все тебя ищем, – и лишь потом здоровается с Борисовичем.
– А можно я твою маму заберу в нашу компанию. Ей с нами будет интереснее, – предлагает Борисович. – У нас свои взрослые развлечения, – смеется он.
К нам подбегают Глеб и Настя. Я знакомлю старшего сына со своим доктором. Пока Глеб о чем-то спрашивает Борисовича, к нам подходит женщина, берет Романа Борисовича под руку, мило улыбаясь смотрит на меня и представляется:
– Марина, жена Романа. Вы идете с нами? Пойдемте, – настойчиво приглашает она, – а то мне все уши прожужжали о Вас, очень хочу познакомиться лично.
И здесь к нам подходит Женька. Подходит, здоровается с моими мальчишками и интересуется:
– Мы идем, или я так и останусь голодным в эту ночь? – Оборачивается ко мне и спрашивает. – Ты идешь с нами?
Я смотрю на мальчиков. Мальчишки переглядываются и Глеб говорит:
– Мамуль, мы здесь до четырех потусуемся. Домой соберешься, позвони, мы тебя заберем.
– Мы ее сами доведем. Гуляйте, – смеется Марина. – Если даже к нам забредем на чашку чая, то это вот в эту башню, – поясняет она.
Я соглашаюсь сменить компанию. Ильюшка, целуя на прощание в щечку, шепчет мне на ушко:
– Мамуль, Евгений – это врач со скорой?
Я утвердительно киваю, понимая, что краснею, и отпускаю мальчишек развлекаться без меня.
Побродив еще немного по площади, немного замерзнув, направляемся пить чай к Марине и Роману Борисовичу.
Идя по направлению к их дому, Женя приобнимает меня.
– Наконец-то меня покормят, – смеется он.
Я смотрю на него удивленно, непонимание написано и в моих глазах.
– Я очень соскучился по твоим губам, – тихо поясняет он.
– Откровенно, но ты сказал, что голодный, – ничего не понимая говорю в ответ.
– Без них я голодный, Лана, – шепчет он мне на ушко.
Было уже около трех утра, когда раздается телефонный звонок от Ильи.
– Мамуля, мы тебя окончательно потеряли. Ты где?
– Солнышко, я у Марины в гостях. Сейчас попьем чаю, и я пойду домой, – честно говорю я.
Мы с Женей стоим на кухне у Марины. В разговоре с сыном умалчиваю о том, что Марина не только жена Борисовича, но и сестра Жени. С нею я познакомилась только сегодня и сейчас помогаю хозяйке накрыть на стол для чая. В данный момент на кухне я мою фрукты, а рядом стоит Евгений и пытается поцеловать меня.
– Хорошо, мамуля. Секунду, Глеб трубку отбирает.
– Да, Ангел, слушаю тебя, – говорю я, услышав в трубке голос старшего сына.
– Мамуль, значит развод? – задает сын неожиданный вопрос.
– Я еще не решила, Глеб. Давайте дома поговорим об этом. Я же сказала, что я в гостях. Как, впрочем, и он. Но у нас поутру будет одно большое отличие, сынок. От меня не будет исходить запах чужой туалетной воды, не будет отпечатка чужой помады на одежде и мне не нужно будет скрывать свое тело от мужа, чтобы он не увидел засосы и укусы. Ложитесь спать, я через час точно буду дома. Днем обо всем поговорим. Я люблю вас, дети, – я отключаю телефон и поворачиваюсь к Женьке.
– То, что ты сказала, это серьезно? – на меня смотрят его серые глаза, впервые в них я не вижу всполохов смеха.
– Что серьезно? Про наши отношения или про развод? – уточняю я.
– И то, и другое, – Женя гладит мою щеку, нежно прикасаясь к ней своей рукой, а второй рукой крепко прижимает меня к себе.
– Да, Жень, но я не хочу ничего рассказывать, – предупреждаю я, останавливая его от дальнейших расспросов. – Хотя бы сейчас. Я очень хочу праздника.
Я складываю фрукты в вазу, вручаю ее Женьке, прихватываю пару тарелок с нарезкой, и мы выходим из кухни.
За столом Марина тихо спрашивает меня:
– У вас все хорошо? Вышли из кухни какими-то напряженными.
Марина мне понравилась с первых минут общения. С ней легка. Она великолепная хозяйка, жена и очень заботливая сестра.
– Все хорошо, Марина. Дома проблемы, большие проблемы, которые предстоит решить в ближайшее время. Но об этом не хочу за праздничным столом, – с долей печали говорю я.
– Хорошо, извини. Я просто решила, что с Женькой поссорились.
Я натянуто улыбаюсь ей в ответ:
– С Женькой нам еще не из-за чего ссориться. Мы еще в самом начале, когда в нашем возрасте не ссорятся, а разбегаются сразу.
Марина смеется, а Женя, который, сидя рядом со мной, слышит практически весь наш разговор, слегка сжимает мою руку, этим привлекая мое внимание к себе.
– Лана, то есть ссориться не будем? – спрашивает он. Глаза его снова улыбаются и по лицу блуждает улыбка, которую он пытается спрятать от меня.
– Нет, Жень, не будем. Ты же все слышал. Сейчас проще так. Но мне хорошо, когда ты рядом, – честно признаюсь я, он наклоняется ко мне и украдкой целует меня в висок.
До дома меня провожает Женя. Марина с Романом живут недалеко от меня, поэтому идем пешком. Женька обнимает меня и мне так приятно.
– Лана, разреши видеть тебя чаще. Рядом с тобой я дышу и живу, – просит он меня.
Это звучит таким откровением, что никакого признания в любви не надо. Я не могу отказать ему, не вижу причины, и даю согласие на следующую встречу.
– Хорошо, – отвечаю я.
Это самое замечательное начало нового года.
Глава 7. Мои взрослые дети
Не думала, что с детьми будет такой сложный разговор. Максима до сих пор нет дома, хотя уже приближается первый вечер нового года. Днем Глеб просит рассказать все с самого начала про отношения с отцом. Я все рассказываю, потом кое-что добавляет Илья. Рассказывая, снова погружаюсь в этот кошмар и начинаю плакать, не желая этого. Не хочу, чтобы дети видели мои слезы, но слезы текут сами, не спрашивая на это разрешение.
Потом Глеб интересуется компанией, с которой я провела новогоднюю ночь, а точнее – Евгением. Как смог сын выцепить его из общей толпы? Оказывается, это Настя выцепила и поделилась своими догадками с мужем. Глазастая и наблюдательная девочка вчера при встрече смогла заметить горящие глаза мужчины и его голодный взгляд.
– Глеб также на меня смотрит, когда не видит дня три, – честно признается она.
Я рассказываю детям про Евгения более подробно.
– Одно поймите, Евгения Романовича не было бы рядом, если бы рядом был ваш отец. Это что-то типа спасательного круга. Я боюсь одиночества, очень хочу, чтобы рядом был мужчина. Всегда хотела. Всегда был ваш отец, последние три года просто терпела его измены, уверяя себя, что это просто очередная его прихоть. Больше не могу терпеть. Противно. Когда о тебя вытирают ноги, притом постоянно, больно и обидно. Когда хочу – тогда приду, когда хочу – тогда уйду. Не могу так больше, мальчишки. Простите, но я подам на развод.
Я плачу. Сегодня успокаивает меня Настенька. Милая девочка, добрая, ранимая и очень умная. Она выпроваживает мальчишек из комнаты, закрывает дверь и дает возможность мне выплакаться.
– Изуверы, никакого такта и жалости по отношению к женщине, – возмущается она. Настя несколько раз пыталась остановить Глеба с его расспросами, но он не замечал ее протеста.
Когда мои слезы иссякли, Настя достает свою косметичку и приводит мое лицо в порядок.
– Теперь так. Отец не должен видеть Ваших слез. Он этого не достоин. Вы сильная, самостоятельная, успешная и независимая от него женщина. Вперед! Мы Вас любим именно такой. Любим и, если появится другой мужчина, поддержим. Во всяком случае я.
– Настёна, мальчишки, хотя и пытаются поддержать, но они против развода. Глеб точно. Я это чувствую…
– Илья ничего плохого в этом не видит. Когда мы общались с Ильей, обсуждая Ваши с Максимом Игоревичем отношения, именно Илья предложил развод, как выход из ситуации. Он видит и знает больше, чем мы. Уверена, что Вы сегодня не все нам рассказали. Есть же еще что-то, что осталось не сказанным, – Настенька нежно улыбается мне. – Да, Глеб против, но Глеба я беру на себя. Когда мои родители разводились, я тоже была против, потом поняла, что так лучше обоим. Теперь они счастливы. И мне хорошо. Меня любят и ждут и у мамы, и у папы.
– Спасибо, милая моя девочка, – благодарю я и обнимаю Настю.
Настеньку я люблю. Этот Ангел мне нравится с первых минут нашего знакомства. Да и за три года, которые она живет с моим сыном, я в ней не разочаровалась ни разу. С Глебом они живут душа в душу, дома уютно и сытно, ко мне девочка относится более, чем хорошо.
Настя просит меня подождать в комнате еще немного и успокоиться окончательно. А сама уходит к мальчикам проводить разъяснительную беседу, как поясняет она. Мой милый дипломат.
Все праздничные выходные Настя с Глебом живут у нас. Ребята втроем развлекают меня. Мы ходим в кино и кафе, катаемся на коньках и лыжах, гуляем по городу. Несколько раз, благодаря Насте, я встречаюсь с Женей. Она отвлекает внимание взрослых мальчиков от меня, дав мне возможность побыть самостоятельной.
Насте действительно удается продуктивно поговорить с Глебом, сын смягчается и перед отъездом просит меня не плакать больше и научиться быть счастливой «без папы».
Максим все праздничные дни находится дома, но теперь он какой-то тихий, потерянный что ли. Мальчишки, хотя с ним и разговаривают, как прежде, но видно, что через силу. Просто выполняют мою просьбу принять то, что происходящее между мной и Максом касается только нас двоих. Наш разрыв не должен повлиять на их отношения с отцом, хотя последний и сделал их маме больно.
– Знает кот, что чужую сметану съел, – комментирует Настя его поведение. – Папа таким же был. Максиму Игоревичу сейчас тоже сложно. Здесь все разрушил, а там еще ничего не построил. Не факт, что он там нужен как муж или постоянный мужчина.
Как близка в этот момент Настя к истине. В Максиме действительно видели только любовника. В декабре у его дамы муж был в длительной командировке. Она пообещала Максу развестись с мужем, как только тот вернется. Но потом дама передумала, решив, что терять богатого мужа не готова, притом Макс золотые горы пообещать ей не мог. Об этом мне рассказал сам Макс в канун Рождества.
Дети уехали в театр, отпустив меня в гости к Марине. Сижу в спальне перед зеркалом, закалываю волосы, борясь с очередной прядкой, и вздрагиваю от телефонного звонка. Как ворона, погрузившись в свои мысли, напрочь забыла, что должен позвонить Женя. Включаю громкую связь и продолжаю прихорашиваться.
– Ты придешь? – интересуется он.
– Да. Уже почти готова. Женя, кто-нибудь сможет меня встретить. У меня к чаю тортик есть и закусочные рулетики. Мы с Настеной сотворили. Не хочу быть нахлебницей.
– Прекрати, Лана, ты же моя девочка. Моя девочка не может быть нахлебницей у моей сестры. Ты моя? – весело спрашивает Женька, точно зная ответ.
– Твоя, – отвечаю я, но немного погодя добавляю то, что он хочет услышать. – Только твоя, Женя.
– Минут через двадцать подъеду, позвоню. Или мне до квартиры подняться?
– Позвони. Поднимись, но не заходи. Мне до машины самой пакеты не донести, – поясняю я.
И только сейчас я замечаю, что в дверях спальни стоит Макс. Он все слышит. И что теперь мне делать? Я быстро сбрасываю вызов.
– Ты куда? – интересуется муж.
– К друзьям, – отвечаю я, заколов волосы и поправив локон.
– Раньше у тебя не было друзей.
– Раньше у меня был муж и наши общие друзья. Теперь у мужа появились его друзья, среди которых нет места мне, а у меня – мои. Кто в этом виноват? – спрашиваю я.
Максим молчит, и я добавляю:
– Правильно, Максим, ты. Именно ты виноват, что я сейчас ухожу к своим друзьям, – горько говорю я.
– Я рассчитывал, что мы этот вечер побудем вдвоем, – с какой-то надеждой в голосе произносит Макс.
– Поздно уже что-либо менять. Я обещала прийти. Притом должна принести торт и закуску. Обещала. А коль обещала, значит обязана. Я не люблю подводить людей. Ты же меня знаешь.
Я одеваю платье, верчусь у зеркала и решаю обновить новый комплект, подаренный Сашкой.
– Откуда новое золото? – спрашивает Максим, но в его вопросе нет равнодушия, как раньше, появились нотки ревнивой заинтересованности.
– Шеф подарил на Новый год, – отвечаю я.
– Ты идешь к нему?
– Боже упаси, – быстро отвечаю мужу и поясняю. – Он женат, отец троих малолетних детей и, к тому же, моложе меня. Я одинокая женщина, но не настолько, чтобы разбивать чужую семью. А роль любовницы меня не устроит.
Мы переходим на кухню, Макс не сводит с меня глаз. Я достаю из холодильника контейнеры с закусочными рулетиками нескольких видов, салатик и торт, ставлю все это в пакеты и выхожу в прихожую. Бросаю Максу:
– Максим, в холодильнике есть рулетики и салат, а еще мясо с овощами разогрей себе на ужин. Дети приедут поздно.
Раздается телефонный звонок. Женька. Я сбрасываю вызов. И начинаю обуваться.
– Может останешься дома? Мне будет скучно, если ты уйдешь, – с надеждой в голосе просит Макс.
– Мне тоже было скучно, грустно, обидно и больно, когда я все праздники на протяжении нескольких лет сидела дома одна. Идти к друзьям и врать им, что Максим прийти не смог потому что…, я не хотела. Как и не хотела придумывать причину твоего отсутствия. Вот и ревела в квартире одна. Теперь мы поменялись местами. У тебя есть возможность проанализировать свои ошибки, чтобы не совершать их вновь. А почему ты дома? – вдруг задаю вопрос я.
Вот если бы сейчас Макс сказал, что любит меня и все что было – это было его ошибкой, я бы осталась, но он ответил:
– У нее приехал муж.
Я уверенно надеваю пальто, беру пакеты и выхожу за дверь, даже не обернувшись, точно зная, что дверь в квартиру придется закрыть Максу самому.
Сколько раз я закрывала за ним дверь, когда он уходил к ней, а потом сползала за закрытой дверью по стене и выла от одиночества и чувства ненужности, сколько раз просила его остаться, умоляла не уходить, но он равнодушно уходил раз за разом…
– Привет, – слышу я уже почти родной голос и попадаю в объятия Жени, он перехватывает пакеты и успевает поцеловать меня в щечку. – Специально так много пакетов, чтобы мои руки были заняты? – смеется он.
– Догадливый, – отвечаю я, счастливо улыбаясь, и тихо добавляю. – В лифте сама поцелую.
Да, я – счастлива. Я имею право хоть на маленькую толику женского счастья за мое терпение и мои страдания. Я хочу быть счастливой именно сейчас. Но из головы не уходит Макс, мне его жаль. Где-то глубоко внутри я все еще продолжаю его любить.
Сев в машину, Женя спрашивает:
– О чем задумалась, моя девочка? Лана, у тебя столько грусти в глазах и застывшие слезы.
Он наклоняется ко мне и упирается лбом в мой лоб, но не пытается поцеловать, просто смотрит.
– Максим остался один дома. Он собирался провести этот вечер со мной.
– Ну, так иди к нему. Он все еще твой муж. Я пойму, Лана, – но говорит он это так, что я понимаю, если я вернусь сейчас к Максу, я потеряю Женьку, а терять его я уже не хочу.
– Нет, Жень, поехали. Я сделала выбор и, надеюсь, потом о нем не пожалею. Он дома лишь потому, что у любовницы приехал муж из командировки.
Я чувствую, как тихо выдыхает Женя, его лицо освещает улыбка. Для него этот период тоже не из легких.
– Лана, может ты ночевать останешься у Марины?
Вот так просто. Без придыхания. Я хочу этого и боюсь одновременно, поэтому отвечаю отказом.
– Нет, Женя. Давай ночевать пока я буду дома. Что я утром детям скажу.
– Как скажешь, моя девочка, – отвечает мне мой понятливый мужчина.
Глава 8. Марина
С Мариной я нахожу общий язык с первой встречи. Это приятная и все понимающая женщина, очень любящая своего мужа и обожающая брата. С Женей Марина похожа, во всяком случае позитивным настроем ко всему происходящему, у нее такие же серые светящиеся от улыбки глаза.
С Мариной мы сегодня встречаемся в кафе во время обеденного перерыва недалеко от работы. Работаем мы в одном районе. Я догадываюсь, что интересует Марину, и знаю, что руководит ею. Она пытается оградить брата от неприятностей и лишней боли.
Мы обнимаемся при встрече, подходим к свободному столику и подзываем официанта. Марина заказывает комплексный обед, а я мясной салатик и кофе с пирожным.
– Марина, ты о чем-то конкретном хотела поговорить? Я ведь права? – я решаю не изображать из себя ничего непонимающую дурочку.
– Да. Хочу. Хочу понять, что у тебя происходит в семье и что ждет Женьку. Он с трудом справился с горьким одиночеством после смерти Маруси, боюсь, что второй раз он не справится. Поэтому хочу уберечь брата. Так что в семье?
– В семье все просто и сложно одновременно. Был муж, сейчас в стадии развода. Двое сыновей, один женат и живет отдельно, второй живет со мной, но свободная личность. Оба финансово не зависимы, – поясняю я и смотрю на Марину в ожидании наводящих вопросов.
– Как сыновья отнеслись к известию о разводе?
– Они меня к этому и подтолкнули. Младший помогает мне, полностью на моей стороне. Именно он всегда находился рядом во время моих истерик и слез, на его плечи свалилась моя боль измены мужа. Старший поддерживает, но настороженно как-то, он к отцу больше привязан в детстве был, может поэтому. Его жена обещала поговорить и все ему объяснить.
– Как сейчас ведет себя муж? Вы же живете до сих пор вместе?
Меня не удивляет Маринкина осведомленность. Женя делится с сестрой многим и меня это не цепляет.
– Да, пока живем под одной крышей. Ни мне, ни ему идти не куда. Любовница его бортанула, как только он предложил ей съехаться и жить вместе. Новую он еще не нашел.
– А дальше? Что собираетесь делать дальше? – спрашивает Марина.
– Я заканчиваю отделку квартиры в новостройке. Осталось совсем немного: доделать прихожую и купить мебель в спальню, и можно будет переехать. Две комнаты можно доделать и при хозяйке.
– Обычно бригады работают «под ключ». Или ты своими силами отделываешь? – удивляется Марина.
– У меня бригада из нашей строительной компании. Поэтому отделываю не своими силами, но так, как удобно мне, – отвечаю я.
Марина еще поспрашивала про сыновей, про Макса, а потом спросила:
– А с Женькой как обстоят дела?
– Ровно так, как говорит Женя, – увиливаю я от прямого ответа и вновь читаю удивление на лице Маринки.
– То есть? – спрашивает она, уставившись на меня и даже перестав жевать.
– Как говорит Женя, так и есть. Он же тебе, что-то говорит?
Марина замолкает, обдумывая, что ответить мне.
– Говорит, что, несмотря ни на что, вы будете вместе.
– Значит будем, – подтверждаю я.
– У него дети против, – неожиданно произносит Марина и поясняет, – Андрей боится, что лишится финансовой поддержки, если у отца кто-нибудь появится. Олеся просто эгоистка, она не хочет отца делить с другой женщиной. Они против, но и Женька не чувствует их заботу.
– Но, они же уже не маленькие. Андрей ровесник с моим младшим сыном, – говорю я, но вовремя останавливаюсь, решив не комментировать поведение детей Женьки.
– Он еще студент, – пояснила Марина.
– Марина, это дети Жени и я не буду комментировать ни поведение его детей, ни действия Жени, ни их отношения. Женя сам во всем разберется. Я в этом уверена.
– Вот как? А помочь мужчине?
– Извини, здесь я могу только сделать хуже. Поддержать Женьку после сложного разговора с детьми, я поддержу, но советы давать не буду. Он умный, и я уверена, все сделает правильно. С меня в этой ситуации плохой советчик, – я открыто улыбаюсь ей. – Я заинтересованное лицо.
