Виктор Федорович Петренко
Политическая психология. Психосемантический подход
Построение семантического пространства политических партий Казахстана
Каждый фактор объединяет в группы взаимосвязанные пункты, образующие смысловой блок. В рамках построенного семантического пространства можно выделить (по результатам опроса) позицию каждой партии и графически наглядно ее представить. Ниже приводятся пункты опросника и соответствующие им знаки и величины факторных нагрузок. Подчеркнем, что знак факторной нагрузки не несет оценочного смысла, а указывает, какому из антонимичных полюсов фактора принадлежит данное суждение. Величина же факторной нагрузки показывает, насколько в данном суждении выражен некий базисный смысл (фактор), что на языке математики выступает как проекция вектора (суждения) на ось фактора.
В отличие от табл. 2, где даются среднегрупповые баллы согласия/несогласия с тем или иным утверждением, факторная нагрузка характеризует само высказывание и говорит о его смысловой наполненности (на языке выделенных факторов) независимо от согласия/несогласия с ним опрашиваемых. Напомним, что любое суждение имеет факторные нагрузки по всем выделенным факторам (базисным смыслам), но, как правило, при этом какой-то смысл доминирует, и это выражается в большей величине нагрузки суждения именно по этому фактору. Такое суждение (дескриптор) считается представляющим именно этот фактор (базисный смысл).
Результаты факторного анализа
Первый наиболее мощный фактор, объясняющий 35,9 % общей дисперсии, включал следующие пункты опросника:
Анализ пунктов, занимающих полярные полюса, позволяет интерпретировать первый фактор как фактор «Борьба за национальную республику ↔ Борьба за единый Союз, за единое экономическое и правовое пространство». В число пунктов, образующих полюс “национальной государственности”, с максимальным весом вошли требования об установлении приоритета национального языка и религии коренной нации, приоритет в распределении жилья по национальному признаку и о выдаче экономических дотаций.
Суждения противоположного полюса делают акцент на равноправии некоренных наций, в первую очередь, по языку, выступают за единое экономическое пространство всего бывшего СССР, за свободу передвижений по его территории и условность национальных границ.
Размещение политических партий в семантическом пространстве (см. рис. 6) показывает, что наиболее крайнюю позицию по “национальной государственности” занимают партии “Алаш” и “Азат”, а также партия “Желтоксан”. Противостоят им, в первую очередь, движение “Единство” и Рабочее движение и партия Демократического прогресса Казахстана. Скорее центристскую позицию по национальному вопросу занимают Народный Конгресс (его лидер О. Сулейменов считает, что время партий, созданных по национальному принципу, проходит), Социалистическая партия, а также с несколько иных позиций Социал-демократическая (на начальной стадии своего существования разошедшаяся с “Желтоксаном” по национальному вопросу).
Второй фактор объяснял 20,1 % дисперсии и объединял пункты:
Рис. 6. Семантическое пространство политических партий Казахстана (Ф1, Ф2)
Ф1 (+) Борьба за единый союз ↔ Ф1 (-) Борьба за национальную республику;
Ф2 (+) Принятие социалистических ценностей ↔ Ф2 (-) Отрицание социалистических ценностей.
На противоположном полюсе фактора находятся следующие пункты:
Содержание пунктов второго фактора (и особенно, пожелания того, чтобы Казахстан продвигался по пути Китая или Северной Кореи) позволяет интерпретировать этот фактор как фактор «Отрицания ↔ Принятия социализма».
Исходя из размещения партий в пространстве (см. рис. 6) видно, что идею социалистического выбора приемлют Народный Конгресс, Социалистическая партия, Рабочее движение и отчасти “Желтоксан”. Интересно, что “социалистическая ориентация” положительно коррелирует с поддержкой реализуемого правительством Казахстана курса на медленную экономическую реформу и сохранение значительной роли государственного регулирования и с оценкой Назарбаева как президента.
Неприятие социалистической ориентации наиболее сильно выражено у партии “Алаш”, стоящей, как уже отмечалось, на позициях панисламизма, и у европеизированных социал-демократов.
Третий фактор 19,1 % включал следующие пункты опросника:
Как видим, содержание этого полюса третьего фактора включает идеи социальной защищенности, элементы популизма.
Противоположный полюс третьего фактора представлен суждениями:
Содержание пунктов этого полюса третьего фактора включает высказывания об “открытом обществе с экономикой свободного рынка”. Исходя из содержания пунктов обоих полюсов третьего фактора, можно назвать его фактором «Социальная защищенность, популизм ↔ Поддержка свободного рынка».
Наиболее контрастные позиции по этому фактору занимают партия “Алаш”, Социалистическая партия и Рабочее движение, с одной стороны, и “Азат”, “Желтоксан”, Социал-демократы – с другой. Оппозиция “Алаша” по отношению к “Азату” и “Желтоксану” показывает, что совпадение позиций по национальному вопросу может смениться на оппозицию и даже борьбу по экономическим вопросам. Сторонники партии “Алаш”, более радикальные и молодые, апеллируют к традициям казахского народа, “духу которого не присуща частная собственность”, они более заинтересованы в социальной защищенности, могут выражать популистское желание “все поделить по справедливости” и требовать предоставить “коренным жителям больше прав”, в то время как более обеспеченная городская интеллигенция, составляющая социальную базу “Азата”, поддерживая борьбу за права коренной нации, вряд ли заинтересована в новом “переделе” и скорее выступает за свободный рынок. Кроме того, горожане, т. н. “белые воротнички”, чиновники и интеллигенция как обладатели неких материальных благ, могут иметь противоположные интересы с приехавшими в город люмпенизированными слоями независимо от их национальной принадлежности. Можно ожидать, что при уменьшении веса первого фактора, связанного с национальной проблематикой, возрастает роль (и соответственно, вклад в общую дисперсию) третьего, связанного с популизмом и требованиями социальных гарантий фактора.
Четвертый фактор 14,5 % объединяет пункты:
Рис. 7. Семантическое пространство политических партий Казахстана (Ф3, Ф4)
Ф3 (+) Акцент на политику свободного рынка ↔ Ф3 (-) Акцент в экономической политике на социальную защищенность с элементами популизма;
Ф4 (+) Акцент в социальной политике на права человека ↔ Ф4 (-) Акцент в социальной политике на права государства.
Анализ пунктов, противопоставленных по четвертому фактору, позволяет интерпретировать его как фактор «Приоритет прав человека ↔ Приоритет прав государства». Наиболее полярные позиции по этому фактору занимают Партия Демократического прогресса Казахстана и Народный Конгресс Казахстана на одном полюсе (делая акцент на правах личности) и на другом полюсе (делая акцент на правах государства) – Социалистическая партия. Возможно, что некая оппозиция по четвертому фактору Национального Конгресса и Социалистической партии, как “президентских партий”, т. е. партий, наиболее поддерживающих президента Казахстана, вызвана тем, что прошлое Социалистической партии, провозгласившей себя правопреемницей Коммунистической партии Казахстана, более связано с официозом и государственностью. Народный Конгресс, не отягощенный былой политической властью, более свободен для политического маневра и либеральных деклараций.
Проведенный анализ политических позиций Казахстана с помощью построения политико-семантического пространства позволил обрисовать сходство и различие политических партий по четырем основным базисным факторам, которыми оказались:
1. Борьба за национальную республику ↔ Борьба за единый союз, за единое экономическое пространство.
2. Отрицание социалистических ценностей ↔ Приятие социалистических ценностей.
3. Акцент в экономической политике на социальную защищенность с элементами популизма ↔ Акцент на политику “свободного рынка”.
4. Акцент в социальной политике на права человека ↔ Акцент в социальной политике на права государства.
Политические партии, имеющие близкие позиции по одним вопросам, например, “Азат” и “Алаш” по национальному вопросу, могут различаться по другим факторам: те же “Алаш” и “Азат” занимают контрастно-полярные позиции по аспектам экономической политики, или центристские партии Народный Конгресс и Социалистическая партия Казахстана, имеющие различные позиции в вопросе приоритета прав личности и государства.
Результаты кластерного анализа
Формой, которая позволяет зафиксировать сходство-различие политических установок суммарно, сразу по всем факторам является кластер-анализ. На рис. 8 приводится схема близости политических установок партий Казахстана, выявленная по результатам кластерного анализа для обработки матрицы данных опроса (табл. 2 дает фрагмент этой матрицы) методом “дальнего соседа”. Как видно из кластерного дерева, политические партии Казахстана образуют три блока, исходя из их политических установок. Блок партий национальной или “национально-патриотической” ориентации (“Алаш”, “Азат” и “Желтоксан”), блок центристских партий (Народный Конгресс Казахстана, Социал-демократы, Социалистическая партия и движение Зеленых) и партии, находящиеся в оппозиции к первому блоку (движение “Единство”, Рабочее движение и Партия Демократического прогресса Казахстана).
Рис. 8. Кластер-дерево политических партий Казахстана
Отметим, что кластер-структура отражает группировку партий по сходству их политических установок и в этом плане может отличаться от реальных политических блоков, где объединение/противостояние партий может определяться текущими тактическими соображениями, реальным политическим влиянием партии (ее политическим весом), приятием/ неприятием друг другом их политических лидеров и другими внешними по отношению к политическим позициям обстоятельствам. Истории известны факты, когда наибольшую неприязнь могли вызвать не дальние противники, а близкие соседи, почти соратники, минимально контрастирующие по своим политическим позициям (например, взаимоотношения большевиков и меньшевиков в рамках СДРП) или даже фракции внутри одной партии (“левый уклон”, “правый уклон”, “рабочая оппозиция” внутри Коммунистической партии). Максимальную нетерпимость подчас вызывали ереси в рамках одной религиозной идеологии. Однако в условиях демократического общества, предусматривающего борьбу за власть парламентскими методами, в перспективе (в диахроническом аспекте) внешние обстоятельства являются преходящими, и в итоге политические объединения определяются сходством политических программ, а не задачами узурпации власти.
Анализ социальной базы Казахстанских политических партий
Сходство политических позиций партий определяется также электоратом партий, то есть тем, какие социальные слои составляют опору и дают поддержку партии, голосуют за ее кандидатов на выборах. В этом плане представляется интересным рассмотреть и сравнить социально-демографические характеристики электората различных партий. Политические позиции партии определяются нами как значения усредненных политических смыслов их членов. Каждый человек, соотнося свои политические установки с декларируемой партией позицией, решает для себя вопрос о ее поддержке (в частности на выборах), и в случае достаточной близости собственной позиции и позиции партии входит в ее электорат.
Чтобы выделить электорат различных партий, мы проецировали позиции участников опроса населения на семантическое пространство этих партий, т. е. находили в нем координаты участников опроса (каждого из 500 представителей населения города Алма-Аты). Математически это выступало как произведение строки оценок интервьюируемого на матрицу, обратную к транспонированной матрице факторных нагрузок, построенной на основе матрицы данных для политических партий (см. текст выше). Размещая в факторном пространстве точки, соответствующие ответам респондентов из общей выборки, мы получаем область личностных политических смыслов, а сопоставление их с позициями той или иной партии, означивающими эти смыслы, позволяет выделить из общей выборки представителей их электората – тех, чьи точки лежат в ближайшей окрестности от координат партии.
На рис. 9, 10, 11 (см. с. 130–131) представлены в виде “облака” распределения участников опроса различных национальностей (казахи, русские и другие национальности) в семантическом пространстве политических партий. (“Облака” распределения опрашиваемых представлены по первым двум факторам, хотя, конечно, имеются данные по всем четырем выделенным факторам семантического пространства политических партий.)
На указанных рисунках виден систематический сдвиг в позициях казахов и русских по первому, связанному с национальной политикой фактору. Позиция опрошенных жителей иных национальностей, попадающих в рубрику “другие национальности”, ближе к “русской” позиции. По-видимому, большинство представителей этой категории относится к группе так называемого “русскоязычного населения”.
Первая схема определения социальной базы каждой партии (получения социально-демографического портрета электората) заключалась в том, чтобы, очертив некоторую область определенного радиуса с центром в координатах позиции этой политической партии, выделить часть выборки, которая в эту область попала, и проанализировать ее социально-демографические характеристики.
Рис. 9. Облако распределения участников опроса казахской национальности в семантическом пространстве политических партий (Ф1, Ф2)
Рис. 10. Облако распределения участников опроса русской национальности в семантическом пространстве политических партий (Ф1, Ф2)
Для этого после факторного анализа и подсчета координат каждой партии в полученном факторном пространстве все пространство было разделено на четырехмерные клетки следующим образом: весь диапазон допустимых значений координат партий по каждому фактору разбивался на семь равных интервалов, что дало возможность перейти к традиционной в психо- и социометрике семибалльной шкале. Первый интервал – это числа, лежащие в диапазоне от -1 до -0,75, второй – от -0,75 до -0,45, третий – от -0,45 до -0,15 и т. д. до 1. Таким образом, все пространство было разделено на четырехмерные клетки, каждой из которых взаимно-однозначно соответствовал четырехзначный код, состоящий из цифр – номеров интервалов, образующих стороны этой клетки по всем факторам. На первом месте этого кода стоит цифра, соответствующая номеру интервала – стороны клетки из первого фактора, на втором месте – цифра, обозначающая номер интервала – стороны клетки по второму фактору и т. д. В результате такого разделения мы получили возможность координаты объектов в семантическом пространстве задавать не вещественными числами от -1 до 1, а соответствующими им целыми от 1 до 7. Координаты каждого участника опроса в том же факторном пространстве и все объекты (и десять партий, и пятьсот членов выборки) получали четырехзначный код в соответствии с тем, в какую клетку факторного пространства они попали. Так, если координата объекта по фактору была меньше -0,75, то она заменялась 1, если лежала в диапазоне от -0,75 до -0,45 – то двойкой и т. д.
Рис. 11. Облако распределения участников опроса других национальностей в семантическом пространстве политических партий (Ф1, Ф2)
На полученном множестве всех четырехзначных кодов была введена следующая метрика: пусть X = (x(1), x(2), x(3), x(4)) и Y = (у(1), у(2), у(3), y(4)) два элемента множества, расстояние между ними R(X, Y) вычисляется по формуле:
L(i) (i = 1…4) – веса, пропорциональные вкладу каждого фактора в общую дисперсию. В нашем случае они были выбраны соответственно: 36, 20, 19, 14.
При определении возможности отнесения того или иного респондента к числу лиц, попадающих в социальную базу партии, мы исходили из предположения, что эта возможность определяется близостью позиций партии и конкретного человека. На операциональном уровне эта близость измеряется с помощью введенного в формуле расстояния между соответствующими объектами факторного пространства.
Особую проблему представлял выбор максимального расстояния (радиуса), определяющего область пространства, задающего социальную базу каждой партии. Так, при более строгом критерии (малом радиусе охвата) значительная часть потенциальных избирателей может выпасть из рассмотрения, и мы выделим только “твердое ядро” поддержки. При слабом критерии (выбор большего радиуса) электораты политически близких партий будут перекрываться и специфика позиций близких партий элиминироваться, а полученный результат будет отражать скорее социальную базу данной широкой политической ориентации или данного избирательного блока партий. В нашем случае этот радиус равен 89. При выборе его мы исходили из принципа “минимального контраста” по всем четырем выделенным факторам с учетом их веса (что в сумме и дает 89). Позиции всех опрашиваемых, имевших расстояние меньше этой величины, попадали в зону притяжения этой партии, составляли ее социальную базу.
Так, например, человек, у которого совпали координаты (в семибалльной шкале) с какой-то партией по первому фактору, отличается по второму фактору на два балла, а также на один балл по третьему фактору, набирает суммарно 59 условных единиц различия, (что меньше предельно допустимого) и считается представителем ее электората.
Легко понять, что, очерчивая окрестность большим радиусом, мы ослабляем критерий принадлежности социальной базы и относим большее число людей к сторонникам той или иной партии, а выбирая более жесткий критерий, мы уменьшаем выделяемую базу ее поддержки. Возникает методическая задача – найти оптимальный критерий отнесения позиции опрашиваемого к позиции той или иной партии (т. е. выбрать оптимальный радиус). Очевидно, это можно сделать чисто эмпирически, определяя максимально возможное расстояние от позиции партии до позиции людей, тем не менее за нее голосующих. Однако выборы по партийным спискам еще предстоят в некоем отдаленном будущем, и на данный момент можно довольствоваться только допущениями, в нашем случае принципом “минимального контраста”.
На рис. 12 приводится гистограмма, отражающая объем электората каждой партии, выраженный в процентах к общему объему выборки. Как видно из рисунка-гистограммы, наибольшую социальную базу поддержки имеют такие общественно-политические объединения, как “Желтоксан” и “Зеленые”. При этом, конечно, следует говорить скорее о потенциальной (виртуальной) базе поддержки. Так, множество людей могут иметь позиции, близкие той или иной партии, которая потенциально могла бы стать выразителем их интересов, рупором их мнения, но тем не менее даже не подозревать о ее существовании. В этом плане популярна скорее не партия “Зеленых” (организационно слабая), а ее дело. И хотя семантическое пространство политических партий не выявило экологического фактора как составляющей категории политического мышления, мощный электорат этого движения свидетельствует о его потенциальной силе. Можно полагать, что на величину электората партии “Желтоксан” и движения “Зеленых” повлияло также то, что, сосредоточившись на решении специфических вопросов (для каждой своих), эти партии в меньшей степени имеют проработанные позиции в других более общих (например, экономических) вопросах, существенным образом влияющих на положение в семантическом пространстве, и люди с различными позициями по ним тем не менее подпадают в одну общность.
Рис. 12. Объем электората каждой партии, выраженный в % к общему объему выборки
Другой возможный способ определения электората партий основан на методе дискриминантного анализа. Если в предложенном нами выше варианте выделения электората партий (с использованием радиуса “зоны принадлежности”) не все участники опроса (не вся наша выборка) оказывались “приписанными” к той или иной партии, и некая их часть могла остаться в “независимых”, то “классический” и более распространенный дискриминантный анализ дает жесткое, принудительное “закрепощение” опрошенных за той или иной партией, исходя из их близости друг к другу.
Основными единицами дискриминантного анализа в нашем случае являются координаты политических позиций членов партий в построенном ранее факторном пространстве, разбитые на группы по принципу принадлежности к одной партии. Ответы респондентов из общей выборки (500 человек) предстоит расклассифицировать по группам – партиям на основе специальной статистической обработки, состоящей из нескольких тесно связанных процедур. Первая из них выделяет дискриминатные функции, соответствующие некоторым обобщенным базисным категориям, аналогичным факторам в факторном пространстве. (В нашем случае выделенные дискриминантные функции практически совпали с полученными в ходе факторной обработки факторами). На следующем шаге дискриминантные переменные рассматриваются как оси евклидова пространства и каждый объект является точкой этого пространства с координатами, представляющими собой наблюдаемые значения конкретных переменных. Если классы (партии) отличаются друг от друга по наблюдаемым переменным, их можно представить как скопление точек в некоторых областях рассматриваемого дискриминантного пространства, однако они могут и частично пересекаться. Для фиксации каждого класса вычисляются координаты его “центроида” – воображаемой точки, координаты которой есть средние значения переменных в данном классе. После этого определяется расстояние всех ^расклассифицированных объектов до каждого центроида и, исходя из минимального расстояния, происходит отнесение соответствующего респондента к электорату той или иной партии. При этом по вычисленным от фиксированного объекта до всех центроидов расстояниям определяются апостериорные вероятности принадлежности к группам: они относятся между собой как расстояния до центроидов, а сумма их равна 1. Однако, анализируя результаты классификации, следует иметь в виду, что объект может быть отнесен к группе не потому, что близок к ее центру, а потому, что центры всех остальных групп находятся еще дальше.
Для того чтобы оценить степень единства/размытости электората, те. то, насколько позиции отдельных его представителей близки/далеки друг от друга и центроида, необходимо учитывать уровень значимости (вероятность) принадлежности классифицируемого элемента к классу, который изменяется в пределах от 0 до 1 по мере приближения к центроиду группы. В качестве показателя такого единства/размытости можно выбрать величину G — меру “плотности” электората, где G = (N{p > 0, 1 })/N, где N – общий объем электората, а N{p > 0,1} – численность той его части, которая поддерживает партию с уровнем значимости 0,1. Очевидно, что, чем сплочённее группа, чем ближе к центроиду находятся ее элементы, тем ближе к 1 значение G. При высокой размытости значение G уменьшается.
Мерой “оформленности” партии, наличия у ее членов четко выраженных убеждений, характеризующих их как представителей именно этой партии, может служить число “правильно расклассифицированных” ее членов, т. е. тех, у кого партийная принадлежность, вычисленная в процессе статистической обработки их ответов, совпала с реальной.
Показателем ценностно-ориентационного единства внутри партии является нижняя граница уровня значимости принадлежности к партии ее членов.
Результаты дискриминантного анализа, который был выполнен в пакете SPSS, отражены в табл. 3 (см. с. 136).
В первой строке содержатся данные отнесения всей выборки к каждой из десяти, участвующих в опросе партий. Вторая строка отражает число людей, входящих в электорат с уровнем значимости 0,1.
Анализ таблицы (последняя строка) показывает, что наиболее “трудно классифицируемой” группой (т. е. партией, у которой ряд членов ближе по своим ценностным ориентациям к позициям других партий) являются “Желтоксан” и “Единство”. Так, в “Единстве” существуют два крыла – патриотическое, отчасти близкое к Рабочему движению, и демократическое, получившее дальнейшее развитие в ПДПК. Значимый процент членов “Желтоксана” по своим ответам близок к центроиду партии “Азат”, основная причина разногласий с которой не в политических позициях, а в проофициозности и в излишней лояльности последнего к власти (по мнению лидеров “Желтоксана”).
Таблица 3.
Социальная база партий в % (результаты дискриминантного анализа)
Примечание. Пропуски в таблице объясняются отсутствием репрезентативных выборок по соответствующим партиям.
Представляет интерес проблема определения оптимума “меры плотности” – G, отражающего размытость позиций партий, соотнесение широты охвата мнений и их близости между собой (геометрически это можно определять как плотность “облака”, соответствующего электорату партии).
До какой степени расхождения во взглядах между членами партии способствуют укреплению и расширению ее социальной базы? Какая партия находится в более выигрышном положении: отличающаяся высоким ценностно-ориентационным единством членов и тем самым обеспечивающая идеологическое единство своего электората в ущерб, быть может, его численности, или партия, отражающая достаточно широкий спектр мнений, что позволяет ей охватить больший процент избирателей, позиции которых в конечном счете могут оказаться далекими друг от друга? Примером партии первого типа, скорее, является “Алаш”, второго – “Желтоксан”.
Если пуститься в исторические реминисценции относительно оптимума ценностно-ориентационного единства партии, то можно вспомнить политическую дискуссию в рамках РСДРП (Российской Социал-демократической Рабочей партии) о членстве в партии, разделившую ее на фракции, а затем и самостоятельные партии большевиков и меньшевиков. Если формулировка Л. Мартова (меньшевистская) допускала морально-финансовую поддержку партии без активного участия в ее непосредственных акциях, то формулировка В. Ленина ориентировала на создание боевой, спаянной дисциплиной партии бойцов-единомышленников. Как показала история, такие партии эффективны в борьбе за власть в условиях “смутного времени” или, как сказали бы специалисты по теории систем, “в точках бифуркации исторического процесса”. В условиях демократической борьбы на выборах в более выигрышной позиции могут оказываться партии идеологически и организационно более “размытые”. Например, в ситуации президентских выборов в США претендент на президентское кресло часто сознательно подбирает кандидатуру вице-президента, находящегося на несколько иных, чем он сам, политических позициях (уменьшая тем самым меру плотности позиций избирателей). В сравнительно недавнем прошлом президентских выборов в России аналогично действовал поддерживаемый движением Демократическая Россия нынешний президент Б. Ельцин, пригласивший в вице-президенты А. Руцкого – лидера парламентской фракции “Коммунисты за демократию” (ныне Народной партии Свободной России).
Возвращаясь к методическим проблемам определения электората, отметим, что каждый из использованных нами методов имеет свои достоинства и ограничения. Первый способ – разбиение пространства на фиксированные клетки – оставляет многие из них пустыми, не соотнесенными с какой-либо партией из участвующих в опросе. В результате некоторые опрошенные, не попавшие ни в одну из областей, очерченных вокруг имеющихся партий, оказываются “неохваченными” и из рассмотрения их электората исключаются. Другой способ, основанный на дискриминантном анализе, разносит всех участников опроса по анализируемым партиям, однако возможна ситуация, когда неучтенная или вновь возникшая партия из не занятой никем политической ниши даст существенный отток избирателей на себя и тем самым может существенно изменить политическую картину. Таким образом, отдать окончательное предпочтение одному или другому из предложенных нами методов оценки электората можно только по результатам выборов по партийным спискам.
Наконец, отметим, что предложенное нами выделение электората основано на определении сходства политических позиций неких субъектов-избирателей с политическими платформами партий. Но возможна ситуация, когда потенциальный избиратель просто не знает о существовании близкой ему по духу партии или ее позиции искажены средствами массовой информации. Наличие организационной структуры партии, ее финансовые возможности, связь со средствами массовой коммуникации – все это факторы, способствующие тому, чтобы донести ее позицию до рядового избирателя, а также росту популярности партии и расширению ее электората. При этом далеко не последнюю роль в борьбе за влияние партии на избирателя играет популярность ее лидеров.