Виктор Петрович Азбукиведиев
Дорогая тётя
Рассказ Вики (Виктории Черёмуховой)
– Вы знаете из прошлых моих слёз, что свекровь совершенно ни за что возненавидела меня, – слегка успокоившись, жаловалась Вика, положив свои ладони на тётины. – Она сживает меня со свету; покоя нет ни днём, ни ночью. Роется в нашем с Сашей шкафу, шарит по карманам моей одежды, выхватывает из рук телефон и бесцеремонно просматривает звонки и переписку. Ни с того ни с сего подскочит ко мне и так заорёт, что у меня живот сжимается, потом схватит Сашу за ухо как шкодливого школьника, крутит ухо и учит его: «Куда ты смотрел, остолоп… Посмотри, на кого она похожа: после родов это будет бомба… Заряди ты её в пушку и выстрели из квартиры, пока не поздно…»
– Я и готовлю, и убираю,– продолжала Вика, – у меня институт заочно, беременность, а она пинает, толкает, и всё как будто нечаянно. После ещё прицепится и требует извинений. Я устаю, не высыпаюсь; утром хочется поспать или хотя бы полежать, а она будит ни свет, ни заря и орет: «Чего лежишь, как корова? Вставай мужу завтрак готовить». Я до беременности весила 56 кг., сейчас 58,5, а она 156. Так кто из нас корова? Сегодня в новостях увидела трагедию, в которой молодой мужчина, узнав, что к ним едет мама жены, ушел из дома и утопился в пруду. Под впечатлением выскочила из квартиры и побежала по улице навстречу машинам, чтобы умереть под колёсами, потом побежала в больницу с тем, чтобы сделать аборт и уехать домой к маме и папе, но при мне не было ни паспорта, ни полиса. Со слезами вышла из регистратуры и, любуясь воркующими голубями, передумала. Сашу я люблю, и он меня любит; нас сблизили общность взглядов, спортивные успехи каждого, любовь к музыке, рассуждала я… И потом я не имею морального права лишать жизни себя и тем более будущего ребёнка. Ребёнок – Сашина частица, его плоть и кровь… Саша проклянёт меня за слабость. Я сильная, приказала я себе, сильная! Ну и что ж, что исчезли мои спортивные медали и дипломы, пропали пластинки и диски с классикой и другой любимой музыкой, фотографии и любимые игрушки…
– Я прибежала к Вам. Подскажите, как быть? Вы целительница, Вы сможете помочь, – уже более спокойно говорила Вика.– Помогите. При этих словах тётя опустилась перед девочкой (такой она виделась автору) на колени, и из её уст, а вернее души, полилась целительная песнь.
Автор решил не помещать в рассказ целительно-гипнотическую песнь тёти, опасаясь что её подхватят легионы псевдоцелителей, ворожей, колдунов, гадалок и неисчислимые полки подобных «честных» мошенников, которые круглосуточно готовы за «ваши деньги» сделать вас богатыми, здоровыми и бессмертными, освободив при этом от недвижимости, движимости, счетов и дорогих личных вещей.
На глазах автора происходило чудо. «Какой же силой обладает слово!» – про себя воскликнул автор, внимая целительное пение тёти. Автор видел, что будущая молодая мама постепенно преобразилась и улыбаясь, делилась с тётей, как она будет ухаживать за ребёнком и его воспитывать… – Мы назовём мальчика – Платон, а если родится девочка… – Вика помогла тёте встать на ноги и кружилась вокруг неё. – Как сейчас нужна музыка, – причитала она… И я уже слышу её; во мне звучит Соната для скрипки и фортепиано ми-бемоль-мажор Моцарта, и играет её Владимир Спиваков в сопровождении Бориса Бехтерева, – приложив руки к порозовевшим щёчкам, радовалась девочка. Как жаль, что пропали пластинки, а ведь в моей коллекции «Времена года» Чайковского, его концерт Ре-мажор для скрипки с оркестром, «Лебединое озеро», Пятая симфония Ми-минор, Шестая роковая, токкаты Баха, его кантаты, Бетховен, Григ, Шопен, Глинка Рахманинов, Равель… Пропали и диски, а в них сливки мастеров рока, джаза, самобытной русской, азиатской и африканской музыки, мировые популярные мелодии и ритмы…
– Дорогие тебе вещи валяются в гараже, и я уже обдумала, как их вернуть тебе, – успокаивала тётя Вику, глядя гипнотическим взглядом в её ладони. – Ключ от гаража свекровь, конечно же, не доверяет ни тебе, ни Саше. Ты должна совершить маленькое зло ради великого блага.
–Вы хотите, чтобы я поступила как Кози-Санкта у Вольтера, которая подневольно отдалась поочередно троим негодяям ради спасения от смерти мужа, брата и сына?
– Нет, милая девочка. Ты всего-навсего незаметно возьмёшь ключ от гаража. Писатель поможет тебе открыть его, погрузить дорогие вещи в машину и тайно увезти их в надёжное место.
За чаем тётя раскрыла план помощи при спасении молодой семьи от тирании.
– Мой план предполагает не только финансовую помощь при спасении, но и щадящее наказание виновных: свекрови, а заодно и моего алчного племянника, – резонно объявила тётя. – Ты, Вика, должна убедить Сашу совершить побег из квартирки и временно пожить на «Диком» хуторе, где нет водопровода, электричества и газа, зато есть комары, колодец, печка и свечки, но в будущем мой план предусматривает вам отдельную двухкомнатную квартиру в новом доме. Сашу я попробую убедить взять ипотеку, которую обяжусь исправно и вовремя выплачивать из своих сбережений и выплачу, – подвела черту добродетельная женщина.
На следующий день план, предложенный тётей был тайно утверждён заинтересованными сторонами, и в конце недели, с ипотекой на руках, молодожёны сбежали из квартирки в неизвестном направлении.
*
Бывший адвокат (автор напоминает читателю: «которого в своё время клиенты не однажды обливали помоями») ждал от тёти решения и был уверен, что она откажется аннулировать завещание. Всю неделю Мануйлович с раннего утра и до позднего вечера зорко следил за тётей и видел, что она никуда не отлучалась.
– Тётя передумала аннулировать завещание, всё будет моё, – радовался наследник. Теперь надо побыстрее ухватить ещё и сокровища. Однако он не знал, что тёмными ночами тётя, трижды за неделю, кратко гостила у беглецов на хуторе. Привозила овощи, фрукты, зелень; всё, что в былые времена хуторяне в изобилии везли в город, на рынок.
Пасмурным днём Мануйлович приехал на хутор «Дикий» с надеждой незаметно выкопать сокровища и увидел на куче соломы объявление: «Продаю тел. № 89186922096». Со двора его окликнули молодые хозяева глинобитной хатёнки и заросшего бурьяном подворья. Молодожены что-то готовили на костре около разваленной печки. На треноге под жарким пламенем висел вместительный казан, из которого шел ароматный пар, а рядом на углях молодые жарили шашлык. (После слов «казан», «пар» и особенно «шашлык» у автора потекли слюнки и забурчало в животе…)
(Автор оставил писанину и позвонил жене на кухню…)
Молодожены пригласили Мануйловича отведать шурпы и шашлыка и с ужасом смотрели на то, с какой жадностью хлебал их гость шурпу и рвал зубами мясо.
– Я, знаете ли, проголодался, некогда было завтракать и обедать; следил за показаниями приборов на работе, – лгал напропалую голодный гость. Наевшись, кладоискатель с сытой утробой и голодным умом, жаждущим сокровищ, надумал осуществить некий план их добычи.
В мокрой балке он дождался ночи и атакуемый тучами комаров вышел из камышей и пошел заросшими огородами, но к цели кладоискатель не дошел. Из кустов выскочила собачонка, и на её пронзительный лай ответили другие собаки. Через минуту кладоискатель оборонялся лопатой от своры чутких хуторских сторожей.
– Если бы не лопата, они бы загрызли меня, – жаловался в пространство вспотевший после боя с собаками, искусанный комарами семидесяти двухлетний наследник.
*
Ранним утром уставшего и искусанного комарами кладоискателя разбудил тётин садовник Македонов Александр Иванович и попросил Мануйловича одолжить ему тысячу рублей на лекарство. Вместо ответа старику, который одаривал подарками Ванечку в далёком детстве и юношестве, заезжая к тёте в гости (молодой комик Македонов А.И. работал в то время ещё суфлёром в комедийном театре), Ванечка задал ему вопрос:
– У вас же пенсия, приличная зарплата, бесплатное питание у тёти, а вы побираетесь?
– Я прошу взаймы, а не милостыню и долг верну с процентами, – строго ответил бывший комик бывшему адвокату. – Не смотря на то, что моя хозяйка, как говорят завистники, имеет пуд золота, полпуда драгоценностей, унизанных камнями, и пачки долларов, живёт экономно, – пояснил комик. – Она, говорят, направила остатки своих средства на ипотеку каким-то молодоженам и одолжила у меня все мои сбережения на погашение ипотеки. Я из любви к ней и к тебе, Ванечка, махнул рукой на своё благополучие, обнял её и подарил благодетельнице все свои сбережения до копейки. Деньги ни в раю, ни в аду не нужны.
– Я сам как никогда стеснён в средствах, – не моргнув глазом ответил бывший адвокат бывшему комику. – Поистратился на похороны тёти, а похороны, да будет вам известно, обходятся нынче в «копеечку».
Садовник загадочно улыбнулся, потёр пальцами мочку уха, поклонился Ванечке и ушёл ни с чем.
Автор обратил внимание на «потёр пальцами мочку уха» и подумал, что комик и в старости остался комиком. «Не может быть, чтоб лапти воду пропускали, – подумал автор. – Тётя с комиком, кажется, что-то задумали», – произнёс, улыбаясь, писатель и продолжил повествование.