Виолетта Якунина
Стихотропное
На мир, утративший серьезность,
Я не хожу – в мечтах парю.
Не узнают меня подруги,
Все говорят, что я цвету,
Я знаю, это твои руки
Слепили вновь мою красу.
Я знаю, это ты, любимый,
Наполнил жизнью мой сосуд,
И в честь тебя играют гимны
Из комплиментов там и тут.
О, Боги! Вам хвала и слава,
За это счастье быть с тобой,
Течет оно медовой лавой,
Шербетом, сладостной нугой.
И пусть так будет год за годом,
Тебя так долго я ждала,
Договорюсь я с небосводом,
Что б были мы, как два крыла.
Что бы сердца отныне бились
В едином ритме, как тамтам,
Чтобы в веках соединились,
Поверь тебя я не отдам!
Роковая красота
Пастельные полутона, как признак элегантности,
Горит внутри пожар вина в тумане ирреальности.
Ее движения манят, все мысли с вожделением,
И взгляды жаркие скользят с порочным вдохновением.
Рубины в колдовскую нить, изгибы под шелками,
Такая может погубить в любовно-горькой драме.
И роковой той красотой питает, словно ядом,
И наполняется тоской сознанье тех, кто рядом.
Такая женщина – гроза, опасна для мужчины,
И миновать ее нельзя, проклятье чертовщины!
И удержаться от греха, не сделав и попытки,
Она, как темная река, как омут вечной пытки.
Почему ты меня потерял?
Как любила я наши свидания!
За околицей, да у костра,
Полуправду старинных сказаний,
Шум реки, что была так быстра,
Эти вечные звёзды, как блюдца,
Ветер травами что-то шептал,
И в глазах твоих искорки вьются…
Почему ты меня потерял?…
Рулевой в отставке
Я думал, что построил плот,
Платформу для совместной жизни,
На том плоту семья плывет
Под флагом самой главной мысли:
Любовь основа бытия,
Крепеж, всему обоснование!
Идея, в общем, не нова:
Любовь – как принцип мироздания.
Свой плот я сердцем направлял,
Течение судеб-рек бурлило,
Идею я не оставлял,
Желая избежать горнила,
В котором плавятся в разы,
Кристаллы наносного счастья.
Плоту укрыться от беды
Не дали демоны ненастья.
В твоих глазах исчезли вдруг
Те искры нежности и ласки,
Что освещали все вокруг,
Дарили ощущение сказки.
Я перестал быть рулевым,
Ты стала рваться к управлению,
И шоком стало болевым
Твое внезапное решение:
Что я теперь на брег сойду,
И дам вам клятву-обещание:
Что за плотом не поплыву,
Как оголтелая пиранья.
"Прости-прощай", – сказала ты.
«Не поминайте больше лихом!» -
Ответил я, как в забытьи.
Весь мир в тот миг казался диким…
Любви стремительный полет
Любви стремительный полет
За грани мыслимого счастья,
Навстречу звездам ярким взлет
В потоке вихря сладострастия.
Любви непознанной миры
Мы вместе пылко изучали,
До той трагической поры,
До входа в лабиринт печали.
Любовь иссякла навсегда,
Костер затух в грозе упреков,
И потянулась череда
Фатально глупых экивоков.
Любви стремительный закат
Последний вздох, аккорд печальный.
Тот гневом полный разговор
И стук двери – набат финальный.
И все вокруг возбуждены:
"Вы что, расстались, как же это?
Противно, что обречены,
Теперь выслушивать советы…
Навстречу милому
Сбросив узкие туфли, навстречу к тебе,
Я бегу по асфальту, как кошка,
Мой маршрут извивается в грустной толпе,
Мне их жаль. Но не сильно – немножко.
Понимаю, конечно, что нам повезло,
Ведь с тобой повстречались случайно,
От улыбки твоей стало вдруг так тепло…,
Пусть признания эти банальны!
Благодарна я миру за встречу с тобой,
За ночные свиданья под звёздами,
И за то, что я стала тебе вдруг родной,
И за чувства, сплетенные с грезами.
Не загадывай, милый, надолго вперед,
Я сейчас о тебе лишь мечтаю,
И в объятья твои, с разбегу, вразлет,
Я, как птица ночная влетаю.
Мистические истории
***
Любовные чары
Колдовская Луна изнутри осветилась,
«Что с тобою, подруга, отчего рассердилась?»
Я рукой провела сквозь вуаль темноты,
И посыпались с неба звезды-цветы.
Улыбнулась слегка, повела я плечом,
Потянулась рука за отцовским мечом,
И вскочил на коня где-то пьяный казак,
Он почуял меня сквозь угарный гопак
Он не помнил себя, от желания весь взмок,
Он скакал под луной, пока конь не издох,
Он побрел за поля, через призрачный лес,
И под утро добрался ко мне под навес.
Он смотрел на меня, словно раненый зверь
Я шепнула Луне: «Будет твой он, поверь!»
И ушла за ограду, к прохладной реке,
Он, конечно, за мной, как следы на песке.
Там в проточной воде к нам спустился рассвет,
Я простилась с Луной и дала ей обет.
А казак молодой клялся в пылкой любви,
Я смотрела на небо сквозь пальцы свои.
Стоит только слегка повернуть мне ладонь,
И примчится к нему оживленный мной конь,
И уедет казак по степи на заре,
И останусь я здесь, вновь одна, во дворе.
Он ласкал мои волосы нежно рукой,
Я была недовольна немного собой,
Эта доля сомнения мне не нужна,
Повернула ладонь! Ах, какого рожна…
Месть Морфея
Сомнология бродила по подворью,
А Морфей за ней в окно следил,
От досады зуб зашелся болью,
Тут же мэр во сне какой-то громко взвыл.
Мэру сон приснился, что публично,
Он народу зуб пообещал,
Если обворует город лично,
И само-собой – обворовал!
«Черт дери!» – Морфей сказал с досады,
И к пожарникам явились черти те,
«Впрочем, сволочам, им так и надо!»
Дом вчера сгорел по их вине.
Нет, не жаль ни мэра, ни пожарных,
Их Морфей легко пустил в расход,
И от злости на сомнологов коварных,
Он отправился в крестовый свой поход.
Ишь, что вздумали науко-проходимцы!
Лезть к нему настырно прямо в дом!
Ох, поплатятся сегодня лихоимцы,
Гнев Морфей свой сдерживал с трудом:
«Захотелось вам познать природу,
Тех владений, где Правитель Я?
Что ж, извольте, покажу вам сходу,
Что нельзя совать носы, куда нельзя!»
И к одним ученым ринулись гаргульи,
И всю ночь во снах гоняли тех бедняг,
А других он сунул к пчелам прямо в ульи,
Третьих долго жарил на углях.
Кто-то канул в Лету на полночи,
Кто-то от бессонницы страдал,
Онейролога, который сны пророчил,
Три часа в Аиде «развлекал»!
И под утро, утомленный местью,
Задремал Морфей на облаке густом,
Сомналогию с ее бравурной спесью,
Не пустил он в свой чудесный Сонный Дом!
Губительная страсть
Алебастровая шелковая кожа,
Алый цвет помады на губах,
Отказать такой себе дороже,
Соблазниться – тоже полный крах!
Но хотя, о чем тут, можно думать,
Если ты УЖЕ ведешь к себе,
Изумительная ласковая пума,
Мой джек-пот нежданный по судьбе!
Гибкость тела, ласки и касанья,
Аромат духов и черный блеск волос,
Распаляются все чувства и желанья,
Ты мечта из самых смелых грез!
Ночь была на пике наслажденья,
Я в экстазе имя прошептал,
В тот же миг пропало наважденье,
И укус вампирши я познал.
Разлилась по телу вдруг истома,
Поплыло сознанье в мир теней,
Поглотила сладостная дрема…
Жизнь ушла, и я ушел за ней!
Бал Сатаны
На бал Сатаны собралось все исчадье,
Веселье лилось бесконечной рекой,
От черных свечей тени в пляс междурядьем,
И скрипки скулят с бесконечной тоской.
Там черти гопак танцевали в камине,
А в винном бокале дремал старый бес,
Так весть отмечали о дьявольском сыне,
О том, кто в аду вознесен до небес.
Застолье лихое с икрой и белугой,
Играли цыгане всю ночь на пролет,
Какой-то сатир с бородатой подругой,
Стендапом своим развлекали народ.
Кикиморы пели в свои микрофоны,
А лярвы канкан танцевали в саду,
Им всем подарили по Голд-грамафону,
От зависти сдохли все змеи в пруду.
Пророки пророчили страшные беды,
Что рухнут на рабские плечи людей,
Про то, как пойдет сосед на соседа,
И кровью напьются все черви с полей.
Особенно весело было про голод,
Послушать гостям – восхитительный тост!
Еще про пожары, потопы и холод,
Про ужас тотальный и вирусов ВОЗ.
А люди, собравшие всю эту нечисть,
Горели и плавились в жарком аду,
Приемники их вдохновлялись на сечи,
И вновь собирали Большую Орду.
Замок вампиров
В лесу далеком и глухом,
Стоял могучий древний замок,
Зарос плющом, покрылся мхом,
Кресты торчат в оконных рамах.
О замке том забыл народ,
В легендах лишь воспоминания,
Про страшный замок и господ:
Вампиров алчных по приданию.
И вот однажды, в те места,
Ученый взял с собой студентов,
Причем, конечно, не спроста,
А как научных инсургентов.
Легенду в книгах изучив,
Решили лично все проверить,
Такой вот был у них порыв,
Реал и сказку соизмерить.
Неделю по лесу брели,
Устали сильно, как иначе,
И вправду замок тот нашли,
В свою поверили удачу.
Огромный замок поражал,
Сплетением лестниц и пролетов,
Туманной тайною зеркал,
И тронным залом в стиле готов.
Вампиров, правда, след простыл,
И никаких гробов в подвалах,
А у студентов нету сил,
Поспать бы в этих тихих залах.
Ученый сам им предложил,
Огонь разжечь в большом камине,
А ровно в полночь он забыл,
Представьте только, свое имя!
Под потолок взлетел стрелой,
С загробным хохотом кошмарным,
Вскричал: "Вернулся я домой!
Сто лет я был вампиром тайным!"
И тут проснулись зеркала,
Вернулись в замок все вампиры,
И началась опять игра,
И кровь дала им жизнь и силы!
Тени приведений
Ходят тени приведений,
Дышат в спину, пялят взгляд,
Вызывают в нас сомненья,
Занавески шевелят.
Называем полтергейстом
Дух мятежный, ибо он,
Нас пугает своим действом,
Он нам в действии страшен!
Посреди глубокой ночи
Чья-то хладная рука
Тронет щеку, губы, очи…
И разбудит до утра!
Иногда услышим шепот,
Когда в комнате одни,
Ветерком обдует шею
От движения в тени.
В мире тонком, «толстокожим»
Делать нечего, увы!
И поэтому не можем,
Заходить мы за углы
Рамок жестких материальных,
Охраняющих наш мир.
Ограничены фатально
Мы не чувствовать эфир.
Безопасней «не грузиться»
И не думать обо всем,
А сказать, что «просто снится!»,
Показалось…
и потом…
…Образ «беленькой палаты»,
Не прельщает, не бодрит.
Добрый доктор психиатр,
Психотропными грозит!
Так что лучше «толстокожим»
Жить тихонько, не тужить…
Любознательных не сложно,
Ведь в больничке «подлечить»!
Ну, а тени приведений,
Дышат в спину, пялят взгляд,
И без всяких там сомнений
Меж мирами бродят в ряд!
Ночные свидания
Летать во сне не каждому дано,
Она летала без проблем и часто,
Такой вот дар, ей было суждено,
Завидовать ей глупо и напрасно.
Она жила вот так же, налегке,
Без злобы, без печали и заботы,
Таскала Гумилева в рюкзаке,
Нирвану слушала, идя с работы.
Часами рисовала у окна,
Стихи писала лишь под настроение,
Она уже давно жила одна,
Не ведая любовного томления.
И вот однажды в иллюзорном сне,
Его случайно как-то повстречала,
С тех пор искала взгляд его в окне,
Откуда он появится не знала.
И перед сном, укрывшись с головой,
Она мечтала снова повидаться,
Тот парень был чудесный и живой,
И будто бы знакомы лет так …надцать!
И улетая в бесконечность сна,
Она загадывала сладкое свидание,
И вот уже парила не одна,
С ним вместе познавала мироздание.
Так длилось, может, месяц, может, два.
Для встречи в этом мире нет причины,
И вдруг внезапно кругом голова,
И словно бы насмешка, чертовщина!
Он по аллее парка шел на встречу,
Под руку вел красавицу жену,
Сыночка взгромоздил себе на плечи,
Он не узнал ее! Она пошла ко дну…
И в эту ночь она впервые не взлетела,
Туда под небеса, как наяву,
Всю ночь в темнице тихо грустно пела,
И проклинала подлую судьбу…
Из глубины средневековья
Всадник уставший приют свой нашел,
В старой вонючей таверне,
Конюх коня его в стойло увел,
Ужин был жалким и скверным.
Толстый хозяин провел через двор,
Комнату сдал над амбаром,
Взгляд его был туповат и хитёр,
