Владимир Алексеевич Колганов
Кто?
На том и порешили.
Глава 10. Тёмный мир
Всё прошло, как по маслу. Жаннет не сопротивлялась, а оказавшийся в западне отец выложил всё, что знал. И про то, что малолеток брали из детдома с ведома начальницы, которой кое-что перепадало, кстати, этим непосредственно занимался Боков. И про то, как шантажировали важных персон, охочих до «клубнички». Ну а планы госпереворота мало нас интересовали – важен сам факт, а остальное наверняка приложится.
Так я рассуждал, а вот Катрин чем дальше, тем всё больше сомневалась:
– Зря я пошла у тебя на поводу. Когда под ударом оказываются «сливки общества», да ещё в таких масштабах, государство и пальцем не пошевельнёт, чтобы их в чём-то обвинить. Всё потому, что экономика развалится, правительство впору отправлять в отставку, а в Госдуме некому будет кнопки нажимать.
– Но мы же всё опубликуем в интернете!
– Скажут, что во всём виноват искусственный интеллект, что-то там насочинял, что-то там напутал. В общем, веры ему нет.
– Так ведь теперь везде кричат, что это панацея от всех бед. Судью, к примеру, можно подкупить, а интеллект, он неподкупный. Это в том случае, если он на самом деле есть.
Катрин смеётся, а мне явно не до шуток. Что делать с откровениями Фёдора Кузьмича? Вроде бы Катрин права, но нельзя же руки опускать. В итоге послал все материалы в Генпрокуратуру.
Прошла неделя, потом месяц, но ответа нет. Наконец, пригласили на Большую Дмитровку: «К десяти утра. Просьба не опаздывать». А там вместо ответа на моё послание стали уму-разуму учить:
– Ну что это такое? – прокурор тычет пальцем в лежащий перед ним документ. – Таким, как вы, хоть пень на голове теши, всё попусту.
Набрался смелости и возражаю:
– А что вас не устраивает?
Тот покачал головой, усмехнулся и говорит:
– Всё вы понимаете, но продолжаете лезть туда, куда не просят. Для вас это игра, а для меня работа. Вот в чём разница.
Я снова не согласен:
– Думаю, всё с точностью до наоборот. Для вас это игра на выживание в системе, а мне нечего терять. Жизнь, в основном, уже прошла, что-то для людей полезное удалось сделать, и потому ничем меня не испугать. А вот вы совсем другое дело!
Прокурор ёрзает на стуле – видимо, неприятно это слышать. Пытается найти контраргумент:
– Как же вы не понимаете, что нельзя систему разрушать? Ни в коем случае!
– А если система, скажем так, слегка прогнила?
– Что вы имеете в виду?
– У нас, что ни чиновник, думает прежде всего о своём кармане. А потому послушно выполняет все указания начальства.
– А как иначе?
– Даже если эти указания не соответствуют интересам граждан?
Он извивается, как уж на горячей сковородке:
– Из двух зол выбирают меньшее.
– Но всё равно же это зло.
– Уж так наш мир устроен. Если не будет зла, тогда не с чем сравнивать. Добро захиреет и тогда…
Он про закон борьбы противоположностей, тут сложно возразить, но я попробую:
– Если со злом бороться так, так вы, оно скоро пышным цветом расцветёт, для добра места не останется.
– Вы категорически неправы! Если бы не мы…
Он вывалил на меня столь впечатляющий перечень достижений за последний год, что поневоле пришлось умерить пыл:
– Да я заслуг вашего ведомства не умаляю.
Прокурор доволен:
– Вот то-то же!
Расстались не то чтобы лучшими друзьями, но хорошо хоть, что друг друга поняли. А наутро из Генпрокуратуры нарочным доставили письмо:
«Доводим до Вашего сведения, что по представленным материалам проведена проверка…» Дальше можно не читать, а в итоге нечто вроде резолюции, за которую все присутствующие на партсобрании дружно проголосовали: «В действиях упомянутых лиц не обнаружено состава преступления».
Итог следствия по делу Бокова – самоубийство. А что же те, кто на самом деле виноват? Все по-прежнему на своих местах – кто в бизнесе, кто во власти. С горя решил выпить рюмку коньяка, но тут совсем некстати объявилось моё «второе Я»:
– Ну что, горюешь? А ведь я предупреждал. От жизни надо получать то, что дают, а хочешь большего, для этого совсем другие качества нужны, другое воспитание.
– Да ничего мне от них не надо!
– Врёшь! Надеялся, однако не сбылось.
Тоже мне, резонёр в соломенном канотье и клетчатом жилете.
– Ты бы что-то толковое мне посоветовал.
– Да без проблем! Вот ты зациклился на этом Кузьмиче и его компании, а ведь разгадку надо было искать не там.
– Я все варианты перебрал.
– Все, да не все. К примеру, не учёл, что Бокова могла убить Марго.
– С чего бы это?
– Да потому, что жена Бокова могла случайно узнать, что творилось в том особняке, где забавлялись с малолетками. Тогда и помутилось в голове, а Марго мучилась с ней, пыталась вылечить, но позже поняла, что нет другого способа, кроме как вышибить клин клином.
Есть ощущение, что Он прав, но почему-то не хочется это признавать:
– Версия у тебя какая-то заумная, так в жизни не бывает. Вот если бы приревновала… К тому же справиться с болезнью пока не удалось.
– Не сразу Москва строилась. А между тем, у болящей наступило просветление к тому времени, когда ты к ней пришёл.
Как же я это упустил? Вот что значит не иметь в частном сыске достаточного опыта! А если так, если Марго убила, тогда всё сходится.
Потом подумал: мне-то что с того? Марго сделала благое дело, не сажать же за это в тюрьму! И ещё одна, куда менее приятная мысль: смог бы я пойти таким путём? То есть решился бы перестрелять всю эту шоблу? Вряд ли, ведь у каждого охрана, а потому дело абсолютно безнадёжное.
Надо бы на этом успокоиться, вроде бы не в чем себя упрекнуть, а на душе паскудно, хуже некуда. Выпил коньяку и завалился спать.
Глава 11. Сон в летнюю ночь
Приснилось, что хожу по лесу, собираю грибы. Не так уж много набрал, жаль возвращаться с полупустой корзиной, поэтому забрёл в какую-то глухомань, и самое обидное, что без толку – там даже поганки не растут. А день пасмурный, к тому же компас дома забыл! И как теперь отсюда выбираться?
Уже смеркалось, поэтому решил: пойду-ка я, что называется, напролом, куда-нибудь да выйду! И вдруг сделал шаг-другой и чувствую, что земля закачалась подо мной… Господи! Я посреди болота! Сделал ещё шаг и провалился… Кричу, зову на помощь, а в ответ ни звука. Что делать, ума не приложу. Из последних сил пытаюсь выбраться, но только глубже погружаюсь. Вот уже только голова над водой торчит, ещё чуть-чуть и болотная тина набьётся в рот и в нос, а тогда уж точно крика не услышат.
И тут чувствую, что кто-то меня за руку схватил… Даже не надеялся на такое чудо. И кто же этот благодетель? Поднял голову – Лулу! Откуда только силы у неё взялись? Вытащила… А я ни слова не могу произнести, только мычу.
Она спрашивает:
– Вовчик! Как тебя угораздило так вляпаться?
– Искал грибы.
– Делать тебе больше нечего! Пошли домой, там примешь душ, а я одежду позже постираю.
– А куда идти, если кругом непроглядный лес?
Лулу, то есть Катрин, успокаивает:
– Я этот лес, как свои пять пальцев знаю. Он хоть и заколдованный, но хорошим людям опасаться нечего. Только не удивляйся, если встретишь кого-нибудь из прошлой жизни.
Легко сказать, что не боюсь, а всё же боязно. Что, если за кустом прячутся Кларисса с Томочкой или Ося надумал отомстить, бродит по лесу с дубиной?
Идём, идём… И вдруг меня окликнул знакомый женский голос. Знакомый-то знакомый, однако имени никак не вспомню.
– Влад! Ты не обижай Катрин.
Да у меня и в мыслях ничего такого нет! Тут только сообразил, что это Катина мать, Полина. Когда вместе отдыхали в Крыму, я и предположить не мог, что будет у неё такая очаровательная дочь. То ли к счастью, то ли к сожалению, но не моя.
А Полина продолжает:
– Характер у Кати непростой, однако на подлость не способна. Береги её!
– Я постараюсь.
Голос стих, а за ним возник другой, этот сразу распознал – Анна:
– Влад! Вижу, ты опять с Катрин. То расходитесь, то сходитесь… Не надоело?
Такое впечатление, что завидует. Видимо, жизнь не удалась – вышла замуж, потом приревновала, разошлись. Тоже непростой характер, везло мне на таких.
Спрашиваю у Катрин:
– И сколько их в этом лесу?
– Да все твои. Если хочешь, можем побродить здесь до утра.
Ну уж нет, пора это заканчивать! Так ей и сказал, а она в ответ:
– Слушаю и повинуюсь!
Прямо, как в сказке, только я не багдадский вор, а Катрин на джина из бутылки уж точно не похожа.
И вдруг из ближайшей рощи высыпала целая орава, кричат наперебой:
– Ты зачем изобразил меня в столь неприглядном виде?
– А я на себя вовсе непохожа!
– Кто тебе позволил так уродовать меня?
Я в шоке.
– Да вы кто такие, чтобы меня в чём-то обвинять?
Они на мои слова не обращают ни малейшего внимания, и только Катрин невозмутимо поясняет:
– Это персонажи твоих книг.
Но как же так? Не может этого быть! Неужто я вообразил и то, что было между мною и Катрин, ну а на самом деле ничего такого не было?
Я в отчаянии, те гогочут, а Катрин молчит…
Глава 12. Финита
Когда проснулся, первым делом посмотрел по сторонам. Мне важно знать – я нахожусь в своей квартире или снова в заколдованном лесу, где бродят выдуманные мною люди, непохожие на существующих в реальности.
И снова спрашиваю себя. Кто я? Кто мы? Зачем продолжаем барахтаться в этом омуте, в этой болотной жиже? Ведь ничего же толком не изменится от наших отчаянных телодвижений, если мысль пуста, как выеденный изнутри орех – осталась только скорлупа, создающая впечатление значительности… Ну вот и я – когда-то собирался совершить нечто достойное всеобщего признания, но так и не сумел. Теперь всё кончено… Финита ля комедия!
Но тут почувствовал, что кто-то прижался к моему плечу. Смотрю – Катрин, то есть Лулу, точь-в-точь такая, как при первой нашей встрече, в халатике на голое тело, неповторимая, обворожительная… И шепчет:
– Вовчик! Тебя хотят наградить за заслуги перед Родиной. Как ты на это смотришь?
А я гляжу на неё и думаю:
«Кроме тебя мне больше ничего не нужно!»
