Владимир Бехтерев
Психика и жизнь. Внушение
Мы намеренно передали, по возможности дословно, главнейшие выводы, софизмы и предположения, составляющие важнейшее обоснование взглядов в этом отношении Н. Я. Грота как одного из представителей философии.
Из вышеизложенного нетрудно видеть, что в сущности Н. Я. Грот применил основные принципы энергетики к понятию психической деятельности, ни в чем не отступая от метафизических взглядов на последнюю, не исключая даже понятия о бессмертии души, об отделении души от тела и т. п. При этом одновременно допускается и нервная энергия, как посредствующая между психической энергией и прочими энергиям внешнего мира.
Было бы излишне входить здесь в критическую оценку этого учения, которое нам кажется полным произвольных положений и толкований и представляет собой попытку обоснования понятия психической энергии как таковой, которая, имея механическим субстратом или носителем невесомую эфирную среду, должна быть поставлена в ряду с другими физическими силами (будучи лишь высшей из них по качеству), причем эта психическая энергия подвергается постоянным превращениям в физические силы и обратно.
Ясно, что это воззрение имеет ту слабую сторону, что психическое оно подчиняет чисто механической конструкции, тогда как психическое и физическое представляют собой две несоизмеримые вещи.
И действительно, уже вскоре по опубликованию вышеприведенной статьи Н. Я. Грота в русской литературе появилась критическая оценка его рассуждений, и, как и следовало ожидать, попытка ввести психическую энергию в разряд других физических сил и установить ее эквивалентность с последними была признана совершенно неудачной.
Оставляя почву умозрительных и часто произвольных философских рассуждений по отношению к занимающим нас вопросам, мы должны прежде всего иметь в виду, что нет никаких оснований в нашей внутренней психической деятельности обособлять не одну, а две энергии – психическую и нервную, так как иначе мы неизбежно запутаемся в дебрях параллелизма и должны будем признать, что, благодаря какой-то таинственной силе или благодаря предустановленной гармонии Лейбница, при действии психической энергии всегда идет рука об руку и нервная энергия, неизбежно связанная с физическими изменениями нервной ткани.
Сознание и материализм
Следует иметь в виду, что сознание не может быть результатом материальных условий. Известное материалистическое изречение, по которому мозг производит мысль, как печень вырабатывает желчь, в настоящее время у всех серьезно мыслящих лиц вызывает улыбку подобно тому, как вызывает в нас такую же улыбку и детский лепет. Но и представители новейшей философии известного толка не вполне еще освободились от материалистических умозрений насчет происхождения сознательного в природе, хотя попытки в этом направлении далеко не встречают уже ныне такого сочувствия, как в былое время.
Как на образец материалистических воззрений новейшего времени, мы укажем на учение известного последователя философии Авенариуса[20] и Гауптмана[21], который рассматривает психизм как явление производное, зависимое от материальных процессов организма, и считает, что развитие психики является исключительно результатом приспособления организма среди окружающих условий. Этот материалистический взгляд вряд ли, впрочем, найдет много защитников в новейшее время, особенно ввиду развития неовиталистического воззрения.
Невозможность вывести сознательное из материального была, между прочим, очень выразительно изображена знаменитым Дюбуа-Реймоном в следующем рассуждении: «На определенной, для нас совершенно неизвестной стадии развития жизни на Земле выступает что-то новое, прежде неслыханное и, подобно сущности материи, силы и началу движения, непостижимое. Это непостижимое есть сознание. Полагаю, что могу весьма убедительным образом доказать, что не только при настоящем состоянии наших знаний сознание необъяснимо из материальных условий, в чем каждый согласен, но что по природе вещей оно никогда не станет объяснимым из этих условий. Противоположное мнение, что нельзя терять надежды на познание сознания из материальных условий и что последнее может еще удастся по накоплению в продолжение ста тысячелетий непредвидимого богатства человеческих знаний – есть второе заблуждение, которое я намерен оспаривать в настоящей беседе».
«Я намеренно употребляю здесь слово сознание, так как здесь дело идет о духовном процессе какого бы то ни было характера, даже и простейшего».
«В самом главном объяснение из материальных условий наиболее возвышенной деятельности души не менее затруднительно, чем объяснение из них воспринимаемых чувствами ощущений. С первым возбуждением удовольствия или неудовольствия, которое ощутило наипростейшее живое существо на Земле, с первым восприятием качества уже разверзается пропасть и мир становится вдвойне непонятным»[22].
Другой могиканин мысли, профессор Гризингер, по поводу того же предмета выражается не менее решительно: «Действительного описания того, что происходит в душе, не может дать ни материализм, стремящийся объяснить душевные процессы деятельностью тела, ни спиритуализм, объясняющий тело душой. Если бы мы даже действительно знали все, что происходит в мозге при его деятельности, если бы мы могли проследить во всех подробностях все химические, электрические и т. п. процессы, то и тогда даже это не привело бы ни к чему. Все колебания и дрожания, все электрические и механические процессы не составляют еще душевного состояния представления. Каким образом они обращаются в последнее – загадка, вероятно, никогда не разрешимая, и мне кажется, что если бы даже к нам сошел теперь с неба ангел, чтобы объяснить это, то наш разум не был бы в состоянии даже и понять его!»[23]
По Гефдингу, физические причины могут иметь только физические следствия, сознание же необъяснимо физическими причинами. В подобном же смысле высказываются и другие неоспиритуалисты.
Лопатин[24] по этому поводу говорит: «Что… субъективный язык – наше сознание – существует – это несомненнейший факт из всех доступных для каждого из нас».
«Что данный факт имеет причину – это также должно быть бесспорным для каждого, кто полагает, что нет в мире беспричинных вещей. Но такой причиной не могут быть физические процессы ввиду их абсолютной несоизмеримости с этим фактом; эта причина должна иметь особую природу сравнительно с предметами и явлениями, о которых ведает физика и которые всецело подчиняются ее законам».
По В. Вундту, «душевные процессы не могут быть производимы из телесных в смысле причинного объяснения первых. Наука должна признать, что естественные процессы составляют строго замкнутый круг движений изменяющихся элементов, управляемый общими законами механики. Но никогда из движения нельзя производить ничего другого, кроме опять-таки движения и потому этот круг естественных процессов, данных нашему объективному наблюдению, нигде не допускает выхода за его пределы». И далее: «психическое может быть действительно объяснено лишь психическим точно так же, как движение может быть производимо лишь от другого движения и никак не от психического процесса».
В подобном же смысле высказываются и многие другие авторы, и должно признать, что за этими взглядами стоит непреложная сила логики.
Ввиду невозможности выйти в этом вопросе из логических затруднений некоторые авторы развивали взгляды такого рода, что физические причины кроме им эквивалентных физических же явлений могут приводить к развитию психических явлений без какой-либо траты энергии. Венчер[25], развивая этот взгляд еще шире, допускает, что в психических силах мы имеем условия, благодаря которым в мозгу кинетическая энергия переходит в потенциальную и обратно без всякой затраты новой энергии. Но существенная ошибка этого воззрения заключается в том, что оно допускает действие (Wnirke) без затраты энергии, что противоречит всем нашим современным естественно-научным воззрениям[26].
Другие авторы, как мы уже ее упоминали выше, признают, что психические есть только сопровождающее явление и что весь цикл явлений, происходящих в мозгу от начала до конца, завершается в круге материальных процессов, на известном пункте лишь сопутствуемых психическими явлениями. По этому воззрению психическое составляет какой-то ненужный прибавок или «эпифеномен», который для развития явлений не только не необходим, но и совершенно излишен. Но лишних вещей в природе, как известно, не существует, и потому воззрение это, низводящее душу до степени совершенно ненужной, излишней вещи, противоречит самым основным нашим понятиям об окружающем мире.
Таким образом, все попытки пойти дальше параллелизма в объяснении существующих соотношений между физическими и психическими явлениями наталкивались до сих пор на непреодолимые препятствия.
Необходимость признания особой энергии
Выше мы уже подробно развивали, что принцип психофизического параллелизма, в сущности, лишь констатирует факт или, точнее говоря, вывод из имеющихся фактов, но ни на йоту не подвигает нас в решении проблемы об отношении душевных и телесных отправлений, вследствие чего некоторые из параллелистов пришли на точку зрения монизма, отождествляя физическое и психическое, что по существу неправильно.
Мы держимся также идеи параллелизма как научного факта, но признаем, что психическое и физическое суть два несоизмеримых между собой явления, не допускающих никаких непосредственных переходов одно в другое. Если же они всегда и везде протекают параллельно друг другу, то этот факт объясняется ничуть не тождеством физического и психического, рассматриваемого нами лишь с двух различных точек зрения, как допускают некоторые, а тем, что оба порядка явлений обязаны своим происхождением одной общей, скрытой от нас причине, которую мы пока условно назовем скрытой энергией. Если два несоизмеримых друг с другом порядка явлений протекают совершенно независимо один от другого, нигде друг с другом не встречаются и тем не менее везде и всюду протекают параллельно, то уже прямая логика вещей приводит к выводу, что оба порядка явлений, т. е. психические и физические процессы, должны иметь одну общую производящую их причину, которая не только должна представлять собой физическую величину, но и психическое должно содержаться в ней как бы в потенциальном состоянии, и которую мы обозначаем здесь лишь условно именем скрытой энергии.
Взгляд некоторых авторов, что психические процессы сами по себе представляют собой как бы особую энергию, которую обыкновенно называют психической, следует признать ошибочным, на что указывалось уже и ранее неоднократно, – тем более что нет никакой возможности установить в таком случае взаимоотношение между психической энергией и прочими физическими энергиями.
Идеи не суть силы, как признают некоторые из авторов; они лишь внутренние образы, за которыми скрывается производящая их скрытая энергия.
Таким образом, открываемый нами путем самонаблюдения субъективный или сознательный мир представляет собой такого рода явления, причины которых кроются в особой, непознаваемой непосредственно, скрытой энергии. Все так называемые психические образы (ощущения, чувствования, представления и пр.) суть лишь внутренние знаки тех количественных превращений, которым подвергается скрытая энергия в нас самих при внешних воздействиях на наши органы чувств.
Равным образом и те материальные изменения, которые мы открываем в нервных центрах во время психической деятельности, являются, в свою очередь, следствием проявления скрытой энергии подобно тому, как все вообще явления в природе суть внешние проявления деятельности различных форм энергии. В самом деле, ни одно внешнее явление, ни одно тело в природе не могло бы существовать, если бы за ним не скрывался тот или иной вид энергии. Словом, все внешние тела и явления в природе суть проявления энергии, видоизменяющей среду.
Точно так же и все внутренние факты, и явления, которые мы открываем в нас самих путем самонаблюдения, а равно и все сопутствующие им материальные изменения нервных центров обязаны своим происхождением скрывающейся за ними энергии.
В этом взаимоотношении, очевидно, и содержится ключ того параллелизма, который мы имеем между психическими процессами и происходящими в мозгу материальными изменениями.
Таким образом, нам становится понятным тот факт, что высшее развитие скрытой энергии вместе с богатым развитием умственных сил получает пластическое выражение в прекрасно развитом мозге, в то время как материальные нарушения мозга приводят eo ipso[27] к измененному проявлению скрытой энергии, а следовательно, и к нарушению умственных отправлений.
В пользу того, что явления сознания суть не что иное, как проявление или продукт особой скрытой энергии, а не представляют собой самостоятельного явления, в виде, например, особой психической силы, говорит, между прочим, и то обстоятельство, что по существу психическая деятельность возможна и в отсутствии сознания, причем бессознательные психические процессы выполняются по тем же самым законам, как и сознательные; следовательно, скрытая энергия охватывает собой не один только порядок сознательных явлений, но и бессознательные процессы психической деятельности.
С другой стороны, выделять особую психическую энергию и особую же нервную энергию, как делает, например, Н. Я. Грот, мы не находим возможным не только потому, что всякая психическая деятельность сопровождается eo ipso материальными процессами в наших центрах и, следовательно, мы должны бы признавать в этом случае параллельное действие двух различных по существу энергий в природе, примера чему мы нигде не встречаем, но и потому, что эти материальные процессы качественно не различаются друг от друга, будет ли психическая деятельность сознательной или бессознательной. Даже материальные процессы, совершающиеся в более элементарных отделах нервной системы, например, в периферических нервных узлах, вряд ли по существу отличаются от материальных процессов, происходящих в высших центрах нервной системы, в которых сосредоточивается наша психическая деятельность.
Мы знаем, что сознательные процессы постоянно переходят в бессознательные, не утрачивая своего основного характера, так как психизм и без участия сознания проявляет себя по тем же самым законам, как и сознательный психизм. Следовательно, действие скрытой энергии, проявляясь развитием того своеобразного движения в нервной системе, которое мы называем нервным током, ничуть не обязательно сопровождается сознанием.
Руководясь известными нам данными относительно умственной деятельности как работы, связанной с наибольшими материальными изменениями в нервных центрах, следует признать, что сознание проявляется лишь в том случае, когда скрытая энергия центров достигает наибольшего напряжения, вследствие чего и нервный ток достигает большей интенсивности. С другой стороны, большее или меньшее напряжение скрытой энергии стоит, как, надо думать, в прямой зависимости не только от силы внешних воздействий, но и от развития препятствий в нервной системе. Подобно тому как трение с возрастанием препятствий развивает большее количество тепла, что приводит наконец к вспыхиванию пламени, так и скрытая энергия при возрастании препятствий в нервной системе приводит к развитию субъективных явлений, обнимаемых понятием сознания.
Таким образом, проявления скрытой энергии в наших центрах могут быть сознательные и бессознательные. При этом, как результат проявления скрытой энергии происходят материальные изменения в нашей нервной системе, подобно тому как проволока, которая накаливается или по которой пробегает электрический ток, не остается без изменения своего внутреннего состава.
Вообще весь процесс действия скрытой энергии можно было бы сравнить с горением, которое может происходить при ярком пламени, если оно интенсивно, и может происходить без всякого пламени, коль скоро самый процесс горения происходит в слабой степени; при этом в прямой зависимости от интенсивности горения стоят и изменения вещества, обусловливаемые этим горением. Тем не менее как в горении пламя не есть только сопровождающее явление, а служит прямым выражением процесса горения, так и сознание не есть лишь явление, сопровождающее при известных условиях действие скрытой энергии, а является непосредственным выражением скрытой энергии наших центров.
Из сказанного очевидно, что между скрытой энергией, с одной стороны, и психическими явлениями, а равно и материальными процессами в мозгу – с другой, существуют отношения причины к следствию. Так как при этом все психические процессы обязаны своим происхождением одному и тому же источнику, т. е. скрытой энергии, подчиняющейся в своих проявлениях определенным законом, то и между ними самими устанавливается постоянное взаимоотношение определенной последовательности, которое мы обыкновенно уподобляем причинным отношениям. Если дом загорелся от пламени свечки, то мы рассматриваем пламя свечки как причину пожара, хотя в действительности причиной пожара является тепловая энергия, лежащая в основе и свечного пламени, и пожара. Очевидно, что мы в таком же положении находимся и в отношении психической деятельности, в которой один психический образ мы рассматриваем как причину другого, хотя в действительности тот и другой образ является следствием деятельности скрытой энергии.
Так как субъективные явления суть прямые выразители или, точнее говоря, показатели скрытой энергии, доступные нашему самонаблюдению, то очевидно, что мы их признаем за внутренние руководители наших стремлений, действий и поступков, тогда как основной причиной всех вообще субъективных явлений, а равно и причиной наших стремлений, действий и поступков является непознаваемая нами непосредственно скрытая энергия. Та же скрытая энергия при посредстве производимых ей субъективных образов дает возможность качественной оценки явлений внешнего мира по отношению к субъективным потребностям организма как проявлению той же скрытой энергии. В этом отношении субъективные показатели играют роль знаков, обозначающих пройденный энергией путь, что дает нам возможность субъективно оценивать значение явлений внешнего мира для организма и делать выбор между приятным, полезным и пригодным, с одной стороны, и неприятным, вредным и враждебным – с другой.
Допустим, например, что недостаток запаса скрытой энергии в тех или других чувственных центральных областях выражается тем субъективным состоянием, которое мы выражаем словами «неудовлетворенность» и «желание», а достижение избытка в питательном материале выражается другим субъективным состоянием, которое на нашем языке связывается с понятием «пресыщения». Нетрудно понять, что недостаток в притоке потребляемого материала и в образовании скрытой энергии, обусловленный теми или другими причинами, субъективно выражающийся неудовлетворенностью и желаниями, сочетается в организмах с такими формами движения, которые приведут к пополнению недостающего запаса скрытой энергии в соответствующих центрах, тогда как полное самоудовлетворение до пресыщения, как выражение избыточного количества питательного материала, приводит к обратным последствиям, т. е. к подавлению движений. Отсюда и вытекает целесообразность в действиях живых организмов – целесообразность, сводящаяся к тому, что все вообще действия организмов сообразуются с внутренними потребностями организации, которые при вполне развитой психической жизни выражаются внутренними состояниями в виде хотения, желания и стремления или в виде нежелания и отвращения.
Как велика роль в нашей жизни желания и стремления, вытекающего из неудовлетворенности, как показателя недостаточности потребляемого организмом материала, могут иллюстрировать, между прочим, следующие слова академика Фаминцына[28]: «Вникая в цель наших сознательных действий или, другими словами, в главную суть нашей психической жизни, нетрудно заметить, что она целиком направлена на удовлетворение присущих нам желаний, неведомо откуда идущих и нередко завладевающих нами бесконтрольно, даже вопреки оказываемому нами сопротивлению. Из них самые тиранические, ставящие на карту нашу жизнь, принадлежат к низшим из психических потребностей, например голод, жажда и т. п.». «Если вся жизнь наша сводится на искание удовлетворения присущих нам, помимо нашей воли, желаний, часто переходящих в неотложные потребности, то и вопрос о сути и значении нашей жизни сводится к разрешению вопроса о возникновении и сути наших желаний, не покидающих нас с момента рождения вплоть до прекращения нашей жизни, когда наступает для живого человека страшно звучащее состояние “вечного покоя”».
«Стремление достигнуть желанного независимо от его содержания представляет единственный могучий импульс кипучей и неустанной деятельности, производимой организмами без ведома того, что творят, или, вернее, ведая почему, но не ведая для чего творят. Громадное большинство людей, не вдаваясь в теоретические соображения касательно смысла жизни и ее задач, в полном смысле слова инстинктивно преследуют в разнообразнейших проявлениях жизни одну цель – удовлетворить потребности достижения желанного, являющейся выразителем совокупности всех присущих в данный момент организму желаний». Руководясь вышеизложенным, мы полагаем, что психология, как наука, не может ограничиваться рассмотрением лишь одних психических явлений самих по себе, а должна обязательным образом иметь в виду и расследование сопровождающих разнообразные колебания скрытой энергии физических изменений в нервной системе, а равно и вообще значение скрытой энергии в жизни организмов, в силу чего новейшая психология в будущем должна уступить место развитию общей психобиологии.
Соответственно тому, что в основе психических процессов мы имеем колебания и движения скрытой энергии, причем мы сознаем лишь результат действия скрытой энергии в виде внутренних или психических образов, при сложных умственных процессах мы замечаем вообще лишь одни конечные результаты умственной работы, первоисточник же их для нас обыкновенно остается скрытым. Оратор во время произнесения речи следит лишь за общим ходом своей речи, совершенно не сознавая, как происходят в его мозгу ассоциации; точно так же писатель во время своей творческой деятельности следит лишь за общим ходом своих мыслей, сами же они возникают из непроницаемых глубин так называемой бессознательной сферы. Равным образом, когда мы выполняем какие-либо сложные двигательные акты, мы замечаем лишь конечный результат своих движений, т. е. исполненные уже действия, которые, будучи восприняты нами, могут служить к дальнейшему руководству наших движений, первоначальное же возникновение последних не воспринимается нами вовсе, оставаясь в сфере бессознательной.
Вообще, какой бы умственный процесс, не исключая и самого элементарного психического акта (например образования ощущений), мы не взяли в пример, мы всегда встречаемся с тем фактом, что первоисточник данных умственных образов, содержащийся в скрытой энергии центров, остается для нас невоспринимаемым, тогда как сознаются нами лишь умственные образы как субъективное проявление скрытой энергии. Это и служит доказательством того, что сознательные образы не суть первичные явления, а суть продукты или последствия проявления не воспринимаемой нами непосредственной скрытой энергии.
Первоначальным источником скрытой энергии, без сомнения, являются те или другие внешние влияния на наши органы чувств, а также внутренние процессы питания и химизма тканей. Всякое вообще физическое воздействие на наш организм, а равно и химические процессы в тканях служат источником возникновения скрытой энергии по закону превращения так называемых физических энергий, ибо скрытая энергия должна находиться в строго эквивалентном отношении ко всем другим видам энергий внешней природы, путем постоянного превращения их при внешних воздействиях на организм в скрытую энергию нервных центров. В последних благодаря этому скапливается постоянный запас энергии, которая время от времени подвергается разрядам, выражаясь физико-химическими процессами, в нервных центрах с одновременно протекающими субъективными переживаниями и приводя в деятельное состояние мышечную систему нашего тела. Таким образом, скрытая энергия переходит в механическую работу, частью же, подобно прочим энергиям природы, переходит в теплоту и молекулярные процессы прямых тканей.
