Владимир Буев
Душа стучит под чашечкой коленки. Пародии на стихи Виктории Зименковой
Всё плохо, всё пропало…
Виктория Зименкова
НЕ-МАЯ ПОСТЕЛЬ
Немая постель ночи…
Пустой холодильник дня…
Полуденный чек просрочен –
Вчерашняя тень… огня…
Тяжелые сны утра…
Безликого вечера боль…
Какое же время суток –
Помирит меня с собой?
Владимир Буев
Всё плохо, всё пропало.
Кругом беда, беда!
Лиха беда начало
И чёрные цвета.
Рассвета жду, но толку
От встречи с утром нет.
Страдаю без умолку
Одна. Хочу дуэт!
На радость троллям
Виктория Зименкова
СО ВСЕГО РАЗМАХА
Разбегусь… и в холодную зыбь! Кролем,
Брассом, как бабочка или по-птичьи,
Забываясь в глубинах… Писать о боли
Пошло, бессмысленно и неприлично.
Боль, как шило, вонзилось в замок отмычкой,
Ни туда, ни сюда на шарнирах хлябких.
Или, «как» тараканы, слово «как» в кавычках,
Разбежались по телу, а на скользких лапках
Кандалы, что влачат за собой бедняги,
Каждый след оставляет кровавую пену.
И сосут, урча, комары-вурдалаки,
Хоботок, засунув, поглубже в вену.
И уже ничего, притупилось всюду,
Прижилось, породнилось с природой страха…
Этой вечной боли, как без специй блюдо
Не хватает уже… Со всего размаха!
Владимир Буев
НА РАДОСТЬ ТРОЛЛЯМ
Миру стили плавания известны:
Брасс или кроль, баттерфляй иль грузинский,
Вольный иль суйэйдзюцу. Мы будем честны,
Стиль «как бабочка» довольно таинствен.
Стиль «по-птичьи» – тоже открытие века.
Не какое-то плавание «по-собачьи».
Если не «Нобель» ожидает человека,
То медаль Олимпийская (тоже удача).
После таких заплывов ломит всё тело.
Не просто ломит – вовсю трясёт и колбасит.
Мастерам-массажистам себя всецело
Отдаю (надеюсь, не напроказят).
Вот уже хорошо. Ринусь заново в воду:
Снова не баттерфляем, опять не кролем,
А по-птичьи, как бабочка. Всю ломоту
Призову в своё тело на радость тро́ллям.
След от огня
Виктория Зименкова
ХОЧУ
Хочу, чтоб ты пылал во мне,
Как меч, бушующий в огне!
Чтоб из горячих, сладких ран
Потек бурлящий океан!
Чтоб мы сияли сотни лет,
Оставив звездной пыли след,
И растворились у границ
На миллионы единиц…
Владимир Буев
СЛЕД ОТ ОГНЯ
В огне живой бушует меч:
Решил он пыл огня пресечь.
А я хочу, чтоб ты в меня,
Свой меч без жалости вгоня,
Впустил огонь, чтоб он потёк
(нет, не намёк, ну, пусть намёк).
Чтобы не только след воды
Остался в чреве, но плоды!
Необычное семейство
Виктория Зименкова
ГИМН МУЖЧИНЕ
Ты уходишь на закате.
Ты приходишь на рассвете.
Ты пропах духами Кати…
У тебя платочек Светин…
Над тобой кружатся в ванной
Облака пушистой пены,
Взгляд огромных глаз Оксаны,
Смех Кристины, шёпот Лены,
Стоны Риты, клятвы Томы,
И объятья нежной Люды,
Поцелуй Марины томной,
Съеденное с Машей блюдо,
Вечное нытье Наташи,
И ужимки толстой Веры…
Почему твой глаз раскрашен?
Ольги – странная манера?
На ноге чулок Танюшки,
Викин зонт застрял в кармане,
На зубах – кусочек плюшки,
Что на ужин съел у Ани.
В сумке – лепестки фиалок,
Что дарил ты двум Иринам,
А потом таскался вяло
С ними ты по магазинам.
В телефоне – смайлик Леры,
На трусах – чернила Ляли.
Ну, скажи, что вы, к примеру,
Документы составляли…
След укуса Марианны
На щетине влажно тает.
Швабра грубой МариВанны,
Что твой офис убирает.
Тонкий, длинный волос Нади,
Крем, ей купленный в Париже.
Боже, у тебя в помаде
Грудь, живот и даже… ниже?
На усах плавник от рыбки,
В волосах – цыплёнок Лидин…
И стеклянная улыбка
При моем застыла виде…
Я тебя не осуждаю!
Милый, ты похож на Бога…
Пригласим на ужин Дарью?
В нашем доме места много!
Владимир Буев
НЕОБЫЧНОЕ СЕМЕЙСТВО
Днём и ночью круговертью
Бытие играет бабье:
По земной банальной тверди,
Но в умноженном масштабе.
Сотня разных милых женщин
Засновала пред мужчиной:
Их манеры куртуазны;
Он – богатый Буратино.
Катя, Тома, Лена, Таня,
Света, Ольга, Ира, Лера
Рита, Люда, Лида, Аня
Маша (две!), Кристина, Вера.
Ляля, Марианна, Натка,
Надя (две иль три!) с Мариной –
Как футбольные фанатки,
Любят дамы Буратино.
Все девицы разных взглядов
Политических и вкусов,
Но финансовых магнатов
Толстопузых, седоусых
Обожают платонично.
Разных все мадам комплекций
Запах тел у всех различный,
Олигархам преференций
Выдать каждая готова.
И остаться без покровов,
Чтобы вновь, опять и снова
Роль исполнить рыболова.
Катя, Тома, Марианна
И другие все по списку
(Кроме разве МариВанны)
Без какого-то изыска
Отдают себя мужчинам.
МариВанне б властелина!
Но не жаждут (вот кручина!)
Мужики сию дивчину:
Ни во что давно не ставят
Из глубинки полотёршу.
(Комплимент – и то слукавят).
И не видят в ней партнершу.
Старовата, толстовата,
Потому лишь шваброй скромно
Ей приходится, пузатой,
Подрабатывать наёмно.
Дружной женскою семьёю
Все работают с душою.
От зари до поздней ночи
Ночи тоже все рабочи.
Скажешь, странное жилище?
Странным лучше быть, чем дном:
То ль терпимости домище,
То ль публичный просто дом.
А ничего!
Виктория Зименкова
А ЧТО?
А что же остаётся?
Закатный шёпот солнца?
В окошко муха бьётся,
И дребезжит струна…
Что этой мухой движет?
Ночной покой все ближе,
И угол крыши лижет
Своим серпом луна…
В прохладный вечер, летом,
Укутав ноги пледом,
С застенчивым соседом
Смотреть, смотреть в камин?
Подкидывать поленья
По очереди, с ленью,
Малиновым вареньем
Лечиться от морщин?
Владимир Буев
А НИЧЕГО!
Вот как серпом полижут –
Глядишь, и отчекрыжат
Хоть дома угол крыши,
Хоть грудь отправят в тлен.
Морщин не будет видно,
Но шрамы несолидно
Лик девы беззащитной
Покроют (как обмен).
Серпом чекрыжить больно
В компании иль сольно,
Хоть прямо, хоть окольно;
Хоть летом, хоть зимой;
Хоть вечером, хоть утром.
Любым и всяким пудрам
И прочим перламутрам
Не справиться с бедой.
Не яблоко, так иной фрукт
Виктория Зименкова
РЕАЛИИ ЖИЗНИ
Как сладко было яблоко, которое мы ели!
Но твой червяк сомнения прорыл внутри тоннели…
И сгнило наше яблоко любви и преклоненья.
Питаться больше нечем нам…
Мы ждем пищеваренья.
Владимир Буев
НЕ ЯБЛОКО, ТАК ИНОЙ ФРУКТ
Коль нет в запасе яблока, а дерево познания
Не производит фруктов для земного выживания,
То тающим от голода поможет возродиться
Идея эвристическая грушей подкрепиться.
