Владимир Михайлович Шарик
Муж в командировке. Пьесы
Рита. А что же главное?
Ира. Нет надежности, или как бы это сказать – нет уверенности в завтрашнем дне. Вот у вас с мужем как?
Рита. В каком смысле?
Ира. Вы любите один одного, вы вместе планы на жизнь составляет, вы решения принимаете с учетом мнения другого. У нас же все совсем не так, у нас только он решает, у него только его мнение правильное, а все остальные н верные и поэтому не в счет. А, значит, я в семье, хотя семьи как таковой нет, пустой звук, абсолютный ноль. Вот что обидно.
Рита. Это все тебе только кажется.
Ира. Нет. В доме я чувствую себя словно на вокзале, чемоданное настроение. Какие там чувства и сейчас он не бросился бы за мной в холодную воду и в часах «Rolex».
Рита. Так меньше придавай значения этим мелочам. Мужики, они и есть мужики – тупые бессердечные существа, они не способны ни на какие чувства, кружка пива и футбол или еще что-то закрывают им весь мир. К этому надо привыкнуть.
Ира. Я не могу. Мне тяжело и вот вам я высказала свою боль, совершенно незнакомому человеку. Да и с кем я могу поделиться? Подруги разъехались, новых знакомых нет, так как муж меня не пускает на работу. Нечего тебе там делать, говорит, будешь там только глазки строить да любовников заводить. Приходится одной сидеть в «золотой клетке».
Рита. Можно же чем-нибудь заняться.
Ира. Пробовала читать, вязать, шить и прочее. Ничего не получается.
Рита. Надо еще попробовать, и в Новом году обязательно что-то получится.
Ира. Хотелось бы.… Но, извините, что я вас своими проблемами нагрузила.
Рита. Ничего. Полезно это кому-то высказать, тогда боль будет меньше.
Ира. Возможно. Пойду, переоденусь, а то скоро должен муж за мной приехать.
(Ирина выходит, а Рита продолжает готовиться к застолью. Открывается резко дверь и в комнату врывается мужчина с пистолетом).
Ваня. Руки вверх! Стоять всем на месте, иначе стреляю без предупреждения и без промаха, у меня первый разряд по стрельбе.
(Рита продолжает заниматься своим делом).
Ваня. Я кому сказал «Руки вверх».
Рита. Некогда мне. Новый год на носу.
Ваня. Учтите, вы у меня на мушке и лишнее движение, и вы труп.
Рита. Хорошо. А лучше бы помогли мне.
Ваня. Никаких разговоров. Что вы сделали с моей женой?
Рита. Отбивную котлету.
Ваня. Вы что!
Рита. У нас не было выхода. Она слишком много знала.
Ваня. Что она знала?
Рита. Все.
Ваня. Что все?
Рита. Все о наших делах.
Ваня. Каких еще ваших делах?
Рита. Разве вы ничего не знали?
Ваня. О чем?
Рита. Что она помогла нам.
Ваня. Кому нам?
Рита. Нашей фирме, которая занималась продажей человеческих органов. Она скучала одна дома, у нее была масса времени и она занималась транспортировкой этих органов.
Ваня. Не может этого быть.
Рита. Она тоже сомневалась, ее донимали, затем угрызения совести и потому она решила идти в полицию. Чего мы допустить не могли.
Ваня. Не может этого быть, она вида крови боялась, она при виде шприца падала в обморок , а тут… Человеческие органы.… Нет.… Нет.
Рита. Почему вы так утверждаете?
Ваня. Потому что я знаю ее. Потому что я три года с ней жил.
Рита. Утром рано уезжали, а в полночь возвращались. А что происходит с ней в то время, когда вы отсутствовали, вы ведь совершенно не знали.
Ваня. Я ей звонил домой.
Рита. Неужели?
Ваня. Иногда.
Рита. И всегда заставали дома?
Ваня. Бывало, что никто не отвечал.
Рита. Она тогда была с нами, а вот теперь ее пришлось убрать, и виноваты в этом вы.
Ваня. Нет. Что вы?
Рита. Вы подтолкнули ее к этому своим равнодушием, безразличием, холодностью. Соблазнили молодую девушку и покинули.
Ваня. Я ее не кидал. У меня в паспорте даже штамп стоит.
Рита. Разве в штампе дело?
Ваня. А в чем?
Рита. В том, что вы должны нам еще заплатить деньги за то, что мы убрали вашу жену с вашей жизни.
Ваня. Это уже слишком!
Рита. Только не надо высокопарных слов. Признайтесь себе, только себе – она ведь вам надоела.
Ваня. Ничего я не буду признаваться.
Рита. Вы поиграли ею, как красивой игрушкой и теперь хотели избавиться от неё. Мы ведь помогли вам в этом и теперь надо произвести расчет. Вам подарок мы сделали к Новому году, и вы нам сделайте подарочек.
Ваня. Ничего я не хотел. И никому ничего я не должен. Она сама во всем виновата.… Она сама виновата, потому что все в розовых очках ходила. Я для нее, сколько сделал, а от нее одни упреки.… Все ей не так. То поздно прихожу, то рано ухожу, то кушать не хочу то, что она приготовила. А, если бы я кушал то, что она готовит, то меня б точно не было на этом свете.
Рита. Терпимым надо быть она ведь молоденькая девушка, а вы уже в возрасте.
Ваня. Да, я устал от этого, но никто не просил вас убирать ее с моей жизни. Где ее труп?
Рита. Сейчас покажу. (Хочет идти ему навстречу, но он кричит).
Ваня. Стоять. Ни с места, а то буду стрелять. Руки вверх. К стене.
(В это время заходит Александр, в руке правой держит бутылку шампанского, которой бьет по голове Ивана. Тот рухнул на пол. Сначала оба стоят супруги в растерянности, затем Рита приходит в себя).
Рита. Что ты наделал?
Саша. Как хорошо, что я взял еще и бутылку шампанского.
Рита. Я не просила тебя об этом.
Саша. Но она была очень кстати. Чем бы я вырубил этого бандита. Банка майонеза тут не помогла. Ты знаешь, голос какой-то сверху нашептал мне: «Возьми бутылку шампанского, может, гости будут». И вот, правда, гости у нас.
Рита. О чем ты говоришь. Ты человека убил и теперь тебе тюрьма светит.
Саша. А если б он тебя убил, он же с оружием был.
Рита. Ничего он не убил бы меня, мы просто шутили.
Саша. Хорошие шутки с пистолетом.
(Рита пробует у Ивана пульс, слушает сердце).
Рита. Сердце бьется и пульс есть.
Саша. Значит, живой.
Ваня. Об одном вас прошу… Только печень мою не трогайте, я в детстве Боткина болел.
Саша. Что это он?
Рита. Бредит.
Ваня. Ира… Ирочка.… Почему ты с этими бандитами связалась.… Неужели я тебе мало денег давал?
Саша. О чем это он?
Рита. Бредит. Не видишь ли. Огреть бутылкой шампанского по голове. Удивляюсь, как он еще жив остался.
(Входит Ирина, видит мужа и бросается к нему).
Ира. Ваня… Что с тобой?
Ваня. Ирочка мы снова с тобой вместе, на небесах. Я так рад… Я тебя так люблю. Не верь никому.
Ира. Какие небеса. Что ты говоришь?
Ваня. Они сделали с тебя отбивную, а мне что-то упало на голову и мы полетели на небо. Как хорошо здесь! Ты рядом со мной.
Ира. Что за отбивная? Что на тебя свалилось?
Рита. Это он от радости стал заговариваться.
Ваня. А это что за люди? Я не хочу, чтобы они тоже были с нами на облаках. Прогони их.
Ира. Что ты говоришь? Какие облака? Это хозяева квартиры, из которой я тебе звонила. Ты помнишь, что я тебе звонила и просила приехать, побыстрее.
Ваня. Да припоминаю.
Ира. Вот и хорошо. Это ты переутомился от работы, но сейчас мы с тобой поедем на праздник и там отдохнем.
Ваня. Какой праздник?
Ира. Новый год.
Ваня. Новый год?
Ира. Да, сегодня Новый год. И будет елка, и Дед Мороз, и Снегурочка.
Ваня. Мне нравится Новый год. А это что за люди? Это твои компаньоны?
Ира. Нет, это случайные люди, я с ними познакомилась после того, как тот негодяй на красной машине «Феррари» обдал грязной водой.
Ваня. Красной машине «Феррари».
Ира. Да, на красной машине «Феррари». Ты узнал, кто это был?
Ваня. Да узнал.
Ира. Кто же это был? Впрочем, это можешь мне не говорить. Лучше скажи, что ты с ним сделал?
Ваня. Ничего я с ним не сделал.
Ира. Как это! Этот негодяй испортил мне платье, испортил мне праздник и ты ничего с ним не сделал.
Ваня. Но, дорогая.
Ира. Не зови меня так.
Ваня. Тут такая ситуация.
Ира. Какая может быть еще ситуация. Он летел как угорелый. Он забрызгал меня грязью. Он испортил мне праздник. Неужели этого мало, чтобы наказать его?
Ваня. Понимаешь…
Ира. Конечно, если я тебе не дорога, если ты уже совсем не любишь, то ты можешь искать оправдания для этого подлеца.
Ваня. Ирочка, понимаешь с такими людьми нечего связываться, его папа один из руководителей нашего города и крупный бизнесмен, а сам он тоже бизнесмен и крутится сейчас в столице. Его фирма выиграла тендер на строительство жилого дома, финансировать его должен наш банк.
Ира. Ну и что. Он обрызгал меня грязью, он испортил мне праздник.
Ваня. Но ведь ты уже умылась, платье твое чисто и мы поедем сейчас в Дом Культуры, где ты будешь лучше всех.
Ира. Тебе только и надо, чтобы я представляла твой банк, как вещь, как изящная золотая статуэтка. Но не дождешься, я никуда не поеду, пока этот хам не будет наказан или не попросил извинения.
Ваня. Я поговорю с ним.
Ира. Поговоришь о футболе, крепких напитках и новом строительстве.
Ваня. Нет. Я скажу ему, чтобы он ездил осторожно. У нас не столица, у нас улицы узкие и грязные, у нас тротуары очень близко находятся от проезжей части.
Ира. И ты думаешь, что он послушает тебя и станет ездить медленно. Я не представляю, если бы на дороге оказался пожилой человек, то, что бы с ним было. Он затормозить бы не успел, и сбил бы этого старикашку.
Саша. А так ведь и было.
Ваня. Что было?
Саша. Я понял, о ком вы говорите, наши дачи находятся рядом. Конечно, мой домик не сравнить с хоромами папаши, куда часто заглядывает сынок с компанией на красном «Феррари». Так вот этот подлец уже сбил девушку на перекрестке, но не у нас, а в другом городе. Папаша, благодаря деньгам и своим связям замял это дело, и он отделался просто испугом, а девушка, которой было шестнадцать лет, осталась инвалидом.
Ира. Вот видишь, что это за человек? Это страшный человек и если его не остановить, то он таких дел наделает.
Ваня. Нас это не касается.
Ира. Как это не касается! А если бы наша дочка, которой у нас пока что нет и все по твоей вине, переходила улицу и этот подонок налетел на нее. Каково бы было тебе? А каково тем родителям той девушки, которую он сделал инвалидом, и тем родителям, которые еще пострадают через него. Да, пойми ты, что такие люди должны быть изолированы от общества. Он ненормальный.
Ваня. Да ты пойми для тех людей, у которых есть деньги, законы не писаны. Законы существуют для простых смертных, их можно наказать, унизить, избить, бросить за решетку, а денежных воротил нельзя. Для них нет никаких законов.
Саша. Нет, есть закон, должен быть и для них закон, иначе простому человеку нельзя будет на улицу выйти.
Ваня. Не смешите меня. Что вы им сделаете, у них все куплено. А вы будете пугать их угрызениями совести, адом на том свете.
Саша. Нет, расплатой на этой земле.
Ваня. И кто же возьмется наказать этого подлеца.
Саша. Я!
Ира. Правда, вы это сделаете?
Саша. Да, сделаю.
Рита. Что ты еще придумал?
Саша. У меня есть счет к этим людишкам, которые изменили веру, нарушили присягу, обманули народ.
Рита. Какой еще счет? Что ты придумал?
Саша. Его папаша еще в начале перестройки забрал у нашего спортивного клуба площадку, где занимались спортом десятки детишек и взрослых, и построил там супермаркет. Нам обещал построить площадку в другом месте, да так и не сделал. Затем с сынком, которого местная братва прозвала «Тихоней» закрыли клуб для молодежи и открыли там ночной бар и еще много чего они сделали, за что должны расплатиться здесь на земле, а не на облаках. Дайте мне ваш пистолет.
Рита. Не давайте ему пистолет. Что ты надумал? Тебя же убьют.
Саша. Пускай убьют. Но сознание того, что на одну мразь на земле стало меньше сделает меня счастливым.
Ира. Вы просто герой. Я восхищаюсь вами. Дайте я поцелую вас. (Целует). Я преклоняюсь перед вами, вы настоящий мужчина и защитник. (Презрительно к мужу). Отдай ему оружие. Ты недостоин, его носить.
Рита. Не давайте, ему оружие. Саша, подумай о нашей дочери. На кого ты ее оставишь?
Саша. (Берет пистолет). Именно, о нашей дочери я и думаю, когда очищаю землю от всякой заразы. Она будет гордиться мной. Нельзя оставлять преступление безнаказанным, иначе в мире наступит хаос.
Рита. Но почему это должен делать ты?
Ира. Потому что он настоящий мужчина.
Рита. А вы мужа своего, почему не посылаете?
Ира. Потому что он трус.
Саша. Не спорьте, женщины. Я решил и не изменю своего решения.
Ира. Это слово мужчины, а мы со своей стороны, обещаем, позаботимся о вашей дочери. Правда, Ваня! Ну, скажи же что-нибудь.
Ваня. Мы позаботимся о вашей дочери. Сколько ей лет?
Рита. Четырнадцать лет.
Ваня. По окончании школы мы устроим ее в приличный институт, и будем оплачивать учебу. Кроме того, я найду хорошего адвоката для вашего мужа и, ему дадут минимальный срок.
Рита. Нет. Нет. Ничего нам не надо. Никуда он не пойдет. Я его не отпускаю. Вам надо разборки устраивать, то сами и разбирайтесь.
Ваня. Еще я плачу двадцать тысяч долларов.
Рита. Саша, не надо нам эти деньги. Ты сам нужен нам.
Ваня. Я даю сорок тысяч долларов.
Саша. Рита. Представь такие деньги мне никогда не заработать, а тут достаточно только нажать на курок, и ваша жизнь обеспечена.
Рита. Как можно так делать? Это чудовищно.
Ваня. Я плачу пятьдесят тысяч долларов.
Саша. Рита, соглашайся. На эти деньги ты купишь нашей дочери квартиру. Теперь не надо тебе будет жить от зарплаты до зарплаты, ты не будешь экономить на продуктах, чтобы купить себе новое платье или сапожки. Ты даже сможешь купить новую импортную машину, о которой мы только мечтали, но так и не смогли купить. Рита, соглашайся.
Рита. Нет. Не надо нам денег добытых такой ценой.
Ваня. Я плачу вам семьдесят тысяч.
Рита. Но нельзя же издеваться так над людьми или думаете, раз вы богатые, то вам все позволено.
Саша. Рита, они предлагают нам выгодную сделку, нельзя упускать такой шанс. Такого шанса у нас никогда не было и не будет. Соглашайся.
Рита. Я не знаю. Разве можно так?
Саша. Можно, Рита, можно! Сейчас все можно. Неужели ты не видишь, как торгуют людьми, как продают детей в рабство, как дети заказывают своих родителей, а отцы убивают своих сыновей.
Рита. Но этого же нельзя делать. Нас же учили совсем другому.
Саша. Совсем другое время сейчас и нам надо привыкать жить в нем.
Рита. Не могу.
Саша. Надо, дорогая, надо. Семьдесят тысяч на дороге не валяется.
Ира. Я подарю вам свою машину в придачу, новенький «Шевроле», она стоит на улице напротив вашего дома. Вот ключи (Вытягивает из сумочки ключи).
Саша. Рита, это настоящий подарок судьбы. Соглашайся.
Рита. А как же ты?
Саша. За меня не волнуйся. Я буду на гос обеспечении. Там сейчас лучше кормят, чем на воле: первое, второе и компот. Причем мне больше пяти лет не дадут, как обещает этот тип. Кроме того, я буду там образцово вести себя и, мне наполовину сократят срок. Получится каких-то два с половиной года. Совсем пустяк. Когда-то в армии я два года служил, так они пролетели как один день. Ты и не заметишь.
Рита. Все равно я боюсь за тебя.
Саша. Не надо бояться, у меня все получится хорошо. Со мной ничего не случится.
Рита. А если…
Саша. Вот только не надо на дорогу говорить ничего такого. Вы празднуйте здесь Новый год, а я быстро сделаю все и вернусь. Так, (обращается к Ивану) а ты деньги вперед нам гони.
Ваня. А вдруг ты не выполнишь?
Ира. Не мелочись только Ваня. Это не ты, такие люди держат свое слово.
Ваня. У меня нет столько наличных, я выпишу чек.
Саша. А он будет действительным? Мне заплатят!
Ира. Заплатят. Я прослежу.
Ваня. На кого чек выписать? На вас или вашу супругу?
Саша. На супругу. Я буду на гос обеспечении.
(Иван подписывает чек и протягивает его Александру).
Ваня. Пожалуйста. Деньги получите в нашем банке.
Саша. Спасибо. (Трепетно берет чек, читает). Всё верно. семьдесят тысяч долларов. Рита, посмотри чек на семьдесят тысяч долларов.
Рита. Что с того?
Саша. Как это. Что с того? Да, то хорошо, что мы имеем столько денег, утром мы даже и представить не могли, что вечером в руках я буду держать чек на такую сумму, да ещё в придачу и ключи от «Шевроле». Жаль, Наташа фотоаппарат взяла с собой, а то бы я сфотографировался вот с таким джентльменским набором: пистолет, ключи и чек на семьдесят тысяч долларов.
Рита. Лучше не надо.
Саша. Рита, что ты говоришь? Как можно отказываться от такого счастья. Я всё время жил верой в то, что смогу обеспечить своей семье безбедное существование и вот моя мечта сбылась. И когда сбылась? В ночь под Новый год. Как тут не будешь верить в сказки о добром Деде Морозе и Снегурочке.
Рита. Но ведь человека убить – это большой грех.
Саша. Какой грех, Рита, о чём ты говоришь? Это если бы пришлось хорошего человека убить, то это бы был большой грех, а если такого, который уже за короткую свою жизнь натворил много бед и, который натворит ещё немало бед, сделает несчастными многих людей на земле, то это не грех, а справедливое возмездие. А я просто-напросто являюсь орудием этого возмездия.
Рита. Откуда ты знаешь, что он натворил много бед?
Саша. Слухами земля полнится, а про него столько рассказывали: и убивал, и насиловал – кое–что и в газетах писали, но там нет и десятой доли его злодеяний, потому что все боятся его папаши. Такой уже не свернёт на правильный путь. Такого подлеца надо только с земли нашей убирать силой. Вот говорят, что человек должен вырастить сына, построить дом и посадить дерево, а я считаю, что главное, что должен сделать человек на земле это уничтожить зло на земле, что бы мир стал добрее и чище.
Рита. Но не такими методами.
Саша. Увы, теми, что предлагал граф Толстой "ударили тебя по левой щеке, а ты подставь правую", – не получается. Может в другой какой–то стране и можно, но у нас нет.
Ваня. Ира, останови его, ты же видишь что он немного не в себе.
Ира. Это ты не в себе, а он нормальный мужчина. Это не сегодня придумали, когда женщину оскорбляют, то вызывает муж на дуэль. Но у меня нет мужа, то за меня вступился посторонний человек. Причем не только за меня. Я восхищаюсь этим человеком.
Ваня. Да это всё бутафория! Он, небось, и с пистолета не умеет стрелять.
Саша. Это я не умею стрелять с пистолета? Я в армии служил два года, я с автомата Калашникова три раза стрелял: один раз одиночными – три патрона, другой раз очередью – три патрона и третий раз – в противогазе, правда, ничего не было видно, но пули легли рядом с целью.
Ваня. Спору нет. Вы отличный стрелок, но было бы лучше, если бы вы стреляли не из моего пистолета.
Саша. У меня нет другого пистолета, если бы у меня был пистолет, то я бы давно расправился с этим негодяем.
Ира. Ты снова трусишь. Боишься, что следствие по этому делу выведет на тебя.
Ваня. Я не трус, но это может повредить моему бизнесу, что в нынешних условиях мне не желательно.
Ира. Какой же ты мелочный человек. Нет, ты не человек, ты робот.
Саша. Не переживайте. На следствии я скажу, что я силой забрал у вас оружие.
Ваня. Не думайте, что в милиции работают такие уж простаки.
Ира. Твой торг неуместен, ты не в банке.
Саша. Я скажу, что бутылкой шампанского ударил по голове и забрал пистолет.
Ира. Я подтвержу, что так и было.
Ваня. Ты моя жена, а близкие и родственники не могут выступать свидетелями на суде.
Ира. Ты меня достал своей мелочностью.
Саша. Моя жена подтвердит, что я ударил вас бутылкой шампанского. Ведь
так и было, Рита?
Рита. Не знаю. Я ничего не помню.
Ваня. Вот видишь, она ничего не помнит.
Саша. Это у неё минутное затмение, а когда надо, то у неё всё пройдет и она скажет, как было. Так что с алиби у тебя будет полный порядок. Для подтверждения покажешь шишку на голове.
(Александр щупает голову у Ивана).
Саша. Вот же шишка. Как говорят – факт налицо. Для убедительности можем и лицо разукрасить.
Ваня. А вот этого не надо.
Саша. Кажется, договорились. Теперь можно идти.
Рита. Может, передумаешь?
Саша. Нет. Не передумаю. Слишком долго я ждал такого момента, а тут всё так удачно переплелось. Одним ударом двоих зайцев убиваю.
Рита. Ты о чем это?
Саша. Ничего. Главное, я семью свою обеспечиваю. До этого, сколько не старался, ничего не получалось, а теперь хорошо получается. И дочь будет устроена. Что мне ещё надо?.. Да, забыл сказать насчет Наташи, что бы не было насилия, куда она скажет поступать, туда и сдавайте документы. Вы ведь обещали дочь пристроить после окончания школы.
Ира. Это обязательно. Мы всегда слово держим.
Рита. Если бы ты был с нами, то смог бы ей помочь, Ты ведь сам институт закончил и хорошо учился. Помогал другим контрольные работы делать.
Саша. Не отговаривай меня, раз я так решил, значит так и будет. Судьба значит у меня такая. Но я на неё не сетую. (Идет к дверям и запевает).
Смело, мы в бой пойдем за власть Советов…
Нет, это сейчас не актуально
Смело, мы в бой пойдем на всех буржуев
И как один умрем
Рита. (Рыдает). Не уходи, я прошу тебя. Не уходи.
Саша. Все будет нормально. Я только слова другие подберу. Слушайте.
Смело, мы в бой пойдем на всех буржуев
И все пожнем вскоре плоды победы этой.
Хорошо получилось.
Ира. Неплохо.
Саша. Прямо на ходу сочинил. Оказывается, у меня есть дар поэта. Это же замечательно. У меня теперь будет время свободное, что бы его развивать. Буду самообразованием заниматься, может, после отсидки книгу напишу. Сейчас многие бывшие заключенные мемуары пишут и хорошие за это бабки получают. Рита, ты будешь мне приносить книги из нашей библиотеки, а то на свободе у меня не было времени их прочесть. В первую очередь принесешь мне "Преступление и наказание" Достоевского, может, в новых условиях я смогу понять сущность этой книги. Да, и принесешь мне словарь французского языка.
Рита. Зачем ещё словарь там потребуется?
Саша. Я не вечность буду там сидеть. Через пару лет выйду на свободу, как говорит Иван.
Ваня. Конечно, он получит минимальный срок.
Саша. Так вот выйду на свободу, и мы махнем с тобой сразу же во Францию на нашей машине. Всю жизнь мечтал увидеть Париж, и там будет у нас с тобой такая возможность отдохнуть, забыть всё и начать сначала.
Рита. Не верится мне, что наступит такое время.
Саша. А ты верь и так будет. Поедем мы во Францию, а как мы будем с французами общаться, когда языка их него не знаем. Да что там общаться. Спросить там по-французски, как проехать к Бастилии.
Рита. К Бастилии я не хочу.
Саша. Хорошо поедем к собору Парижской богоматери, только дорогу к этому собору как мы узнаем, если не знаем французский язык. Вот поэтому я решил изучить в тюрьме французский язык, ибо тебе некогда будет на свободе, забот полон рот будет, а у меня вагон свободного времени.
Ира. Я вам куплю диктофон с полным курсом французского языка.
Саша. Вот за это большое вам спасибо. Вы столько для нас сделали, что не знаю, как и благодарить вас.
Ира. Это такие пустяки по сравнению с тем, что вы для меня делаете, что я буду вашей вечной должницей.
Саша. Пустяки всё это. Впрочем, мне уже пора.
Рита. Может, хоть Новый год с нами встретишь? И человек пусть Новый год встретит. Часом раньше, часом позже, какая разница.
Саша. Нет. Дело принципа, расчет надо произвести до наступления Нового года. Если не следовать принципам, то будет хаос, что сейчас и наблюдается в нашей стране.
(Александр идет к выходу и запевает).
Смело, мы в бой пойдем
Да, едва не забыл. А где же мне искать этого молодца. (Пристально смотрит на Ивана).
Ваня. Чего ты на меня смотришь? Не знаю я, где твой Тихоня прячется.
Саша. Мне кажется, что ты говоришь сейчас неправду. Вы же коллеги по бизнесу и во всем действуете согласовано.
Ваня. Только по работе, а личное время меня не касается.
Ира. Ваня, не вешай нам лапшу на уши. Ты же прекрасно знаешь, где он находится.
Ваня. В данный момент я не знаю, где он точно находится.
Саша. А приблизительно можешь сказать, где он любит бывать.
Ваня. Может быть в «Казино» на Пушкинской, или в стриптиз баре, который находится напротив.
Саша. Замечательно! Это намного упрощает мне поиск Тихони. До свидания! Счастливого вам Нового года.
Ира. И вам счастливого Нового года и удачи. Может, на дорожку выпьете?
Саша. Спасибо. На роботе я не пью.
Смело, мы в бой пойдем на всех буржуев
И все пожнем вскоре плоды победы этой.
(Александр уходит).
Ира. Замечательный человек. Муж. Воин. Такие вот люди защищали нас от набегов татар и турок, от полчищ поляков, французов и немцев. И что удивительно, когда я впервые увидела Сашу за приготовлением салата из крабовых палочек, то никогда бы не сказала, что этот человек сможет у меня вызвать такой восторг восхищения.
Ваня. Ну, хватит тебе петь дифирамбы. Нам пора уже ехать.
Ира. Куда пора?
Ваня. На «Огонек». Скоро ведь Новый год, небось, уже гости съезжаются, которых ты должна встречать.
Ира. Мне сейчас не до этого.
Ваня. Так мне до этого.
Ира. А кто ты такой?
Ваня. Как кто? Твой муж.
Ира. Ты не стал на мою защиту. Какой ты после этого муж.
Ваня. Послушай, это становится смешным, в конце концов. Делать трагедию из ничего. Ну, обрызгал тебя Тихоня, но ты ведь уже привела себя в порядок. Ты ведь тоже была не права. Почему ты находилась на проезжей части?
Ира. Я же тебе говорила – у меня поломалась машина, и я вышла посмотреть.
Ваня. Надо было быть тебе осмотрительной.
Ира. Потому что у нас развелось много лихачей.
Ваня. Знаешь ли, люди разные бывают, а ты должна быть их умнее и тогда не попадешь в нелепую ситуацию.
Ира. Такой как ты.
Ваня. Возможно. Ну, хватит, поехали на «Огонек», а то шеф будет недоволен.
Ира. Понятно, ты уговариваешь меня, только потому, что шеф будет сердиться. А я вот специально не поеду.
Рита. Ой, что я наделала? Зачем я отпустила мужа? Что теперь я скажу своей дочери?
Ира. Рита, успокойся, все будет в порядке. Если будут, какие осложнения я тебе всегда деньгами помогу.
Рита. Да разве дело в деньгах. Как вы привыкли все на деньги переводить. Вот и на меня нашло затмение из-за них проклятых, а за дочь свою не подумала.
Ира. Да мы ведь договорились, что устроим ее в престижный вуз, будем оплачивать ее обучение.
Рита. Разве в этом дело?
Ира. А в чем?
Рита. Да на нее же все будут пальцем показывать. Вот, мол, идет дочь убийцы, с ней дружить не будет никто. А для ребенка это будет такая травма. Что я наделала? Что я наделала?
Ира. Вы ведь переедете в другой район, и никто ничего не будет знать об этом.
Рита. Разве такое скроешь? Сейчас об этом заговорят все газеты. Как я могла об этом не подумать? Что будет с моей доченькой? Какая же я после этого мать? Купилась на какие-то паршивые доллары. (Бросает чек).
Ваня. Успокойтесь, женщина. Все будет нормально.
Рита. Какая же это норма! Он человека убьет!
Ваня. Никого он не убьет.
Рита. У него же пистолет. И он обязательно рассчитается с ними за те обиды, которые нанесло ему это семейство. Ведь он тренером работал, обучал ребятишек в футбол играть, у него даже чемпионы страны начинали. А тут пришли эти «новые» и забрали площадку под супермаркет, а его вместе с ребятами выбросили на улицу. Его жизнь превратилась в кошмар. Он не мог найти работу, подрабатывал: и грузчиком, и сторожем, и подсобником.… Вот почему он зол на Тихоню и его компанию, и будет доволен только тогда, когда убьет его.
Ваня. А я говорю, что не убьет он его.
Рита. Почему?
Ваня. Потому что пистолет заряжен резиновыми пулями, которые не могут нанести особого вреда человеку. Разве что напугают его.
Рита. Правда?
Ваня. Истинная правда.
Ира. Ты снова обманул меня.
Ваня. Послушай, для Тихони – это будет добрым уроком и, впредь он будет вести себя прилично. Разве этого мало?
Ира. Да, мало. Ты снова обманул меня. В который уже раз.
Ваня. Зачем снова говорить такие глупости и при свидетелях.
Ира. Стыдно стало. Пускай слушают, пускай знают, как ты меня обманываешь.
Ваня. Что ты выдумала?
Ира. А кому ты все время звонишь по телефону?
Ваня. Ты проверяешь мой телефон, но это ведь мерзко.
Ира. А изменять мне с какой-то дранью, разве это не мерзко.
Ваня. Это деловые разговоры.
Ира. В двенадцать часов ночи.
Ваня. А что тут такого. И в двенадцать часов бывает необходимость звонить своему партнеру.
Ира. Партнерше. Я звонила ей: "Ах, Ваня, я уже спала, у меня был напряженный день и не могу приехать к тебе».
Ваня. Это подло.
Ира. Не подлее тебя. Мог бы сказать открыто, что я надоела тебе, а не встречаться тайком за моей спиной. Скажи, я надоела тебе?
Ваня. Нет.
Ира. Почему же ты заводишь себе подружек на стороне.
Ваня. Я тебе потом объясню.
Ира. Потом мне не надо.
Ваня. Ира, но это же просто глупо. Скоро Новый год, нас ждут друзья, а мы с тобой занимаемся какими-то разборками.
Ира. Нет. Это не глупость. Ты меня не любишь, и никогда не любил, а используешь меня как красивую вывеску для своего банка. Ты всегда все делаешь по расчету.
Ваня. А ты разве не так поступаешь? Разве у тебя не было никаких расчетов, когда знакомилась со мной?
Ира. Ты о чем это?
Ваня. Раз мы говорим так откровенно, то давай будем до конца откровенными. Ты ведь тоже не любила меня, когда знакомилась со мной. Тот случай у моря был совсем не случаен.
Ира. Ах, вот ты о чем.
Ваня. Да, именно об этом. Ты отлично сыграла свою роль, а я купился на дешевый трюк.
Ира. Дешевый трюк?
Ваня. Да, дешевый трюк, с купанием в холодной воде.
Ира. Как ты мог так подумать? Впрочем, это ты мог только так подумать, потому что тебе выгодно так, потому что хочешь избавиться от меня ради какой-то потаскушки.
Ваня. Не надо только сцен.
Ира. А я чем угодно тебе могу поклясться, что тогда в море я упала совершенно случайно. И совсем не мечтала я, чтобы за мной в холодную воду бросился банкир в часах «Ролекс». Я совсем о другом мечтала.
Ваня. О чем же?
Ира. Тебе это не понять.
Ваня. Почему же?
Ира. Потому что. Ты помнишь, когда я упала в море, то в руке держала простую ученическую тетрадь. Ее я не выпускала из руки даже в воде.
Ваня. Помню, ты ее стала сушить, вместо того чтобы сушиться самой. Ну и что с того?
Ира. То была поэма, посвященная мне, то была исповедь души, которая любила меня глубоко, по-настоящему. Я была легкомысленна и серьезно не воспринимала его, но, прочитав, поэму для меня что-то открылось новое, неизведанное. И я, как говорят, поэты полюбила его за страдания, но теперь он был уже далеко, и мое ответное чувство уже было безответно. Такой ты меня вытащил из воды и потянул в другой мир. Конечно, мне совсем юной девушке трудно было устоять перед твоими знаками внимания, перед твоими дорогими подарками, перед роскошью, которой ты меня окружил. Ты купил меня, но, увы, не все покупается… Тяжело жить, имея все, но, не имея самого главного – любви. Я сейчас часто думаю, как бы сложилась моя жизнь, если б я не свалилась в воду. Конечно, на зарплату жить тяжело, но жить с чувством, что ты никому не нужна, что тобой помыкают как какой-то вещью, вдвойне тяжелее.
Ваня. Это твои фантазии. Я люблю тебя. Может не так, как тебе хотелось бы, но у меня ведь столько забот, у меня ответственная работа.
Ира. Я ж тебя просила – возьми меня к себе на работу, я буду помогать тебе, ведь я окончила институт с отличием.
Ваня. Мне нужны первоклассные специалисты.
