Владимир Супрунов
Хроники вампирского мира. Первый вампир
Глава 4
– Бегут крестьяне, ваша светлость. Все хутора, что у Дубчащи опустели уже.
– Как бегут, – нахмурил тонкие брови Кларен Балич, – от чего бегут?
– Чудовище в чаще объявилось, говорят человека ест целиком.
Герцог бросил взгляд на Эдгара, своего ближника. Тот кивнул.
– Почему не доложил? – спросил он его.
– Послал звено красное зверя того убить. Не хотел вас по пустякам беспокоить.
Балич оскалился.
– И как звено? Справилось?
– Нет вестей пока.
Герцог рассмеялся.
– Подымай дружину, на охоту поедем. Давно я не охотился. Тока зверя того не бить, живым взять. Чую я не простой то зверь.
Дверь в залу слегка скрипнула. В щель просунулась кудлатая голова слуги.
– Ваша светлость, тут человек к вам.
– Что за человек?! – громыхнул Балич, вставая со своего кресла.
– Чужак какой-то с юга. На монаха похож. Грять, гимны пел в замке, Мать какую-то чтил.
– Линох, – обратился герцог к своему сотнику, который принес доклад о бегстве крестьян, – как думаешь, к чему он тут, монах этот южный?
– Откуда же мне знать, – пожал вой плечами, – я монахов того, не очень жалую.
– Примите, ваша светлость, – подал голос ближник. – Чувствую не спроста он тут. Не нравится мне зверь этот и южанин тоже не нравится. От них никогда мы ничего хорошего не видели.
– Пусть идет, – махнул рукой Балич и бухнулся обратно в кресло. Хоть какое-то развлечение, а то, как война закончилась со скуки выть охота.
Южанин на монаха не очень походил. Осанка, движения, взгляд сразу выдавали в нем воя. Хорошего воя причем.
Не дойдя до кресла две гили, он поклонился и уставился на герцога. Тот в свою очередь рассматривал его.
– Зачем ты здесь? – наконец спросил Балич, удовлетворенный увиденным. Конечно, перед ним был никакой не монах, больше он походил на массаита. Слыхал герцог про таких воев с юга, что жили только войной, мира не ведая и ничем другим не занимаясь.
– Не стану скрывать, ваша светлость, пришьел я за зверьем, что в лесах ваших появился. Убить его надо, чтобы не наплодил он себе подобных, а то плохо всьем будет.
– За зверем, говоришь, – герцог водрузил мощный подбородок на ладонь руки, локоть которой поставил на подлокотник. – А что за зверь то, ведаешь?
– Ведаю. Мы называем его уампири.
– Как, как? Уам…увампиры? А что же это за вампиры такие? Никогда не слыхивал.
Герцог глянул на своих людей, те так же отрицательно качнули головами. Эмар усмехнулся про себя. Да, тяжело варварам даются слова истинного языка, не может их грубый язык их правильно произносить.
– Уампири, – начал рассказывать Эмар, но герцог тут же приподнял бровь и он исправился, – вампиры, – герцог благосклонно кивнул, – могут жить вечно. В пищу они употребляют человечьескую кровь. Убить их очень сложно, но можно. Они бояться солнечного света, он для них смертелен. Так же они могут погибнуть от огня. Еще серебро наносит им раны, а так же священное осиновое дерево. Но мы, массаиты, предпочитаем убивать их вот этим.
Эмар сбросил плащ с одного плеча и бережно вытащил из-за спины, с узким, односторонней заточки лезвием, меч. По всей его длине плясали в пламени факелов причудливые руны. Они казались живыми и притягивали к себе взгляды, завораживая. Вои герцога почти тут же потянули из ножен свое оружие, но Балич остановил их.
– Я так и знал, что ты из масситов. Про вас в Корграде, городе городов слыхал. Значит, хочешь убить зверя?
Эмар кивнул.
– Ну что же, пусть будет по-твоему. Ты пришел ко мне за помощью, как я понимаю?
– Да, ваша свьетлость. Зверь убил очень много человек и стал очень силен. Я опасаюсь, что один могу не справиться с ним.
Герцог оскалился, обнажив крепкие белые зубы:
– Назови себя, коль пойдешь с нами на охоту.
Массаит облегченно выдохнул про себя. Самое главное в этой встрече произошло. Балич соизволил узнать его имя, а значит принимает как почетного гостя.
– Эмар иб Аллих. Массаит Аммассаита в двенадцатом поколении.
Сотник Линох одобрительно покачал головой. Знать свой род в глубину до двенадцатого колена дорогого стоит. Он, к примеру, знал своих лишь семь колен. Значит не простолюдин этот иб, и можно относиться к нему как к ровне.
– Рад приветствовать тебя, Эмар иб Аллих в моем доме. Когда отправимся на зверя?
А герцог не любит время тянуть, это хорошо.
– Надо быть в Дубчаще утром. Дньем зверь спит. Я найду его, и мы его убьем.
Эдгар наклонился к уху Балича, и недобро сверкая глазами в сторону южанина, что-то быстро-быстро ему зашептал. Кларен при этом становился все мрачнее и мрачнее.
– Довольно! – наконец не вытерпел он и грохнул могучим кулаком по подлокотнику кресла. – Эдгар, ты останешься в замке за старшего. Линох, готовь два звена. Сегодня вечером выедем, завтра утром будем у Дубчащи. А теперь подите вон, я хочу поговорить с моим гостем наедине. Таська!
Тут же в дверь проснулась голова давешнего слуги.
– Обедать изволю, на двоих стол накрывайте. Мигом!
Таська скрылся, а вслед за ним залу покинули и сотник с ближником.
– Ну как тебе этот, с юга? – спросил Линох, как только дверь за ними закрылась.
– Не нравится он мне. Чую, ни к добру он здесь, – ответил Эдгар.
– Так тут все ни к добру. Зверь этот, звено красное пропало. Как бы не порешил их зверь-то.
– Четырнадцать воев?
Сотник пожал широкими плечами:
– Что за зверь тот не ведомо никому, окромя Эмара этого. Может из-за Грани вампир этот.
– Может.
Ближник с сотником вышли во двор и, попрощавшись, направились в разные стороны. Линох в казармы людей готовить. Эдгар домой к себе. Слыхано ли, его, ближника за дверь, а чужака за стол. К тому же оружного. Рискует герцог. Или он просто чего-то не знает? Массаиты какие-то, что за массаиты, никогда он раньше о таких не слыхивал. А Балич видимо знает, что это за вои такие, привечает, доверяет. Не послушал ближника своего, прогнал. Не к добру это все, ой не к добру.
Глава 5
Угх открыл глаза. Солнце село за горизонт и он проснулся. Это логово нравилось ему больше других. Старый заброшенный дом на окраине такого же старого заброшенного города, утонувшего в Лиановых джунглях. Отсюда было недалеко до жилища людей, но при этом джунгли – сплошной зеленый лабиринт, пробраться через который человеку очень трудно. А если еще добавить сюда великое множество змей, для которых Лиановые джунгли просто рай, то это логово становилось весьма и весьма безопасным. И все же Угх не оставался здесь больше чем на две ночи подряд, как впрочем, и во всех своих остальных убежищах.
Выбравшись из дома, он ловко взобрался по россыпи лиан повыше, там где их было не так много и можно более-менее свободно перебираться с дерева на дерево. Он втянул воздух, уже наполнявшийся ароматами ночи. Его ноздри затрепетали от возбуждения. Даже отсюда он чувствовал тепло человеческих тел. Угх был голоден. Последний раз он питался четыре ночи назад, и его молодое крепкое тело требовало пищи. Может быть, именно из-за этого он и не почувствовал засады. А может те, кто ее приготовил, были очень хорошо подготовлены, но случилось то, что случилось. Почти у самого края леса ветка, довольно толстая, подломилась под его рукой, и он полетел вниз. Здесь уже практически не было лиан, лишь несколько плетей, вились почти у самой земли. Угх попытался схватиться за другую ветку, за еще одну, но все они, словно хворостинки ломались под его пальцами. Тогда он попытался ногами оттолкнуться от ствола, чтобы таким образом допрыгнуть до соседнего дерева. Теперь он ощущал, что внизу его поджидает смертельная опасность. Ноги коснулись ствола с неприятным чавкающим звуком. Вместо того, чтобы почувствовать твердую шероховатую поверхность, его ступни увязли в чем-то липком и вязком. Впервые в жизни ему стало страшно. Он задергался как червяк на крючке, пытаясь выдернуть ноги и при этом, стараясь не коснуться ствола другими частями тела. Но ничего не получалось. Наоборот, та вязкая субстанция в которую он угодил, становилась лишь тверже. Угх завыл в отчаянии, вырваться не получалось. Наконец он смирился и затих, повиснув как сломанная кукла.
Лианы под ним зашевелились, опали на землю и из-под них появились четыре человека, закутанные с ног до головы в черную материю. Даже глаза были прикрыты ею. Угх зарычал, разбрызгивая слюну. Почему он их не чувствует, не ощущает их запаха, не слышит биения сердца, не видит как кровь бежит по их венам? Кто они такие вообще? Он знает своих врагов. Те ходят с палками и мечами, но они люди, сильные, быстрые, ловкие, но люди. А эти кто такие? Один из чужаков размотал ткань, обнажив лысую голову. Внешне он выглядел обычным человеком. Двое его товарищей взяли его под локти. Третий отошел чуть назад, снял с пояса какую-то веревку с металлическим шариком на конце и слегка наклонился, как будто готовился бежать куда-то. Затем человек с лысой головой немного присел и резко оттолкнулся ногами от земли. Его приятели одновременно с этим придали ему дополнительной энергии для прыжка. Лысый взмыл вверх, и оказался в объятиях Угха. Тот хоть и был голоден, но чувствовал подвох и попытался оттолкнуть чужака, но тут же аромат его кожи ударил ему в нос, вскружил голову, разум его помутнел и вопреки своему собственному желанию, он вцепился в него как собака в палку. Тут же нашел обнаженную шею и, вонзив в нее клыки, стал жадно пить обжигающую нутро кровь.
Тем временем, четвертый чужак с разбега, вбежал по дереву до того места где застрял Угх, взмахнул веревкой и шарик ударил в ствол у самых его ног. Со звоном во все стороны брызнули осколки и все трое полетели вниз. Угх упал сверху на свою жертву, так и не отрываясь от нее. Высота была значительная, гила четыре, не меньше. Человек же с веревкой ловко приземлился на ноги и тут же снова впустил в ход свое необычное оружие. Шарик со свистом ударил Угха точно между лопаток. От этого удара его челюсти сами собой разжались и его тут же оторвали от жертвы, которая, не смотря ни на что, все еще была жива. Чужаки скрутили ему руки за спиной и ловко связали. Он попытался вырваться, но держали его крепко. За руками последовали и ноги, а затем его всего опутали крепкими кожаными ремнями с серебряными застежками. Металл довольно болезненно обжигал кожу, не давая особо шевелиться. На голову накинули мешок, и все утонуло во мраке. Угх почувствовал, как его подняли и понесли. Все молча, эти странные люди не произнесли ни слова. А в его желудке разгорался пожар, который начал растекаться по всему телу, принося боль. Однако было что-то в этой боли и приятное, успокаивающее и убаюкивающее. И вскоре она поглотила Угха полностью, лишив его возможности ощущать, чтобы то ни было кроме ее самой.
Зверя положили в деревянный ящик, оббитый изнутри материей пропитанной чесночным раствором. Снаружи он был обтянут серебряными полосами.
– Этого хватит, чтобы он не выбрался?
– Более чем, не сомневайтесь.
– Может все же вместо дуба, надо было осину использовать?
– Но вы ведь не хотите, чтобы он умер раньше времени?
– Не хочу. Мне платят за живого.
– Главное не оставайтесь с ним ночью наедине и на открытом месте. Лучше всего прятать ящик в какое-нибудь помещение и запирать его. Чесночный раствор в материи постепенно будет выветриваться, так что лучше не рисковать.
– И как долго он будет выветриваться?
– Неделя у вас точно есть.
– Ну что же, срок весьма реальный.
– И запомните, это не совсем обычный зверь. Мы кормили его несколько месяцев помимо крови человеческим мозгом, так что это теперь весьма разумная тварь.
– Бр-р-р, какие ужасы вы рассказываете. А зачем вы это делали, если не секрет?
– Вам был нужен уникальный зверь, теперь он у вас есть. Больше в мире ничего подобного вы нигде не найдете.
– Хм, а вы умеете выполнять контракт.
– Конечно, я как никто умею это делать.
Экипаж тронулся, увозя в своем нутре ящик со зверем. Человек в черном, проводил его взглядом, а затем резко развернулся и, опираясь на трость с рукояткой в форме прыгающей кошки с черепом вместо головы, направился к четырем своим товарищам, закутанным в черную материи от макушки до пяток.
– Глупцы, – сказал, как плюнул он, – даже не ведают, что творят.
***
Гремя железом, два звена по пятнадцать человек в каждом покинули замок. Провожать их высыпало все население. Толпа настолько плотная, что казалось герцога и его людей обступило море. Эмар ехал слева от Балича и ловил на себе жадные взгляды северян. В них ощущалось и недоверие, и надежда и просто любопытство. Отсутствовали лишь тот страх и преклонение, которое всегда преследовало массаита на его родине. И это было не обычно, в новинку, впрочем, как и многое из того, что ему довелось встретить на севере. Где-то там, в толпе был Стиб, со своими приятелями, и, конечно же, Глафья. Он до сих пор помнил вкус ее горячих губ, жар молочно-белого, податливого под его руками, тела. Эмар знал, что больше они никогда не встретятся, так как после уничтожения уампири, он сразу вернется на юг и от этого в груди появлялся сосущий холодок. И это тоже было новое ощущение.
– Что грустишь, монах? – хлопнул его по спине сотник Линох.
– Я не грущу, просто смотрю на это множество людьей и думаю, что сейчас их жизни во многом зависьят от нас.
– Их жизни всегда зависят от нас, – подал свой голос Герцог, – а если точнее, от меня. Ведь это мои люди.
Массаит кивнул, соглашаясь со словами хозяина замка.
– Поведай нам, как охотиться на вампира будем. Мне ты рассказывал, хочу, чтобы и остальные вои знали.
– Как скажьете, ваша свьетлость.
Отряд ехал по дороге. Замок остался позади, а вместе с ним и людской гомон. Теперь лишь звуки природы сопровождали рассказ южанина.
– Подъедем к Дубчаще утром, в самом началье дня. Я чувствую уампири, так как он очень сильен, но здьесь не мои родные земли и он можьет спрятаться не так, как я привык. Поэтому нам нужно как можно больше времьени, до наступльения ночи. По лесу мы пойдем пешком. Лошадьей придется оставить. Пойдем группами по три-четыре человьека, растянувшись цепью, так чтобы соседние группы видьели друг друга. Уампири боится солнца, оно для ньего смертельно, но все же, он может напасть и успьеть убить. Я пойду в самом цьентре, когда почувствую, что звьерь рядом, использую свой посох. Воткну его в землю, и он поможет мне определить точно, где логово уампири. Как только увидьите, что я сделал это, цепь нужно будет замкнуть в кольцо. И стоять наготове. Помните, уампири убьить простым оружием практически не возможно. Если он выскочит из своего логова, не старайтесь проткнуть его мечом, пытайтесь отрубьить голову, это самое действенное, что вы сможете сдьелать, ну или рубьите его конечности. Но думаю, до этого не дойдет. Я найду логово, вскрою его, и проникну внутрь. Со мной пойдут четырье чьеловека, больше не надо. Уампири мы должны застать спящим или только проснувшимся. Он будет вьялым, сонным и в этом наш шанс. Я пригвозжу его свойим посохом, остальные должны будут тут же отрубьить ему ноги и руки, а я займусь его головой. Лишь мой меч, убьет его, ваше оружие может лишь поранить.
– А кто пойдет в логово? – спросил один из воев.
– Я пойду, – сказал Балич, – Линох, Донж и ты, Прайк, раз уж спросил.
Прайк улыбнулся:
– Спасибо, ваша светлость.
– Зачем вам так рисковать? – нахмурился сотник.
– А зачем мне тогда жить, друг мой?! – воскликнул герцог, – Смертельная опасность, и есть смысл жизни. Иначе это не жизнь, а прозябание. А, монах?
– Вой создан, чтобы защищать жьизнь, не думая о своей. Но вы не простой вой, ваша свьетлость, ваша жьизнь принадлежит не только вам, но и тем вашьим людям, которые сьегодня провожали нас.
– И ты туда же, – скривился Герцог, – в общем, будет, так как я сказал. Я лично хочу увидеть, как умрет зверь, который убил столько моих людей.
Как и было рассчитано, утром отряд достиг Дубчащи в районе села Дубки. Вои ехали всю ночь и спали прямо в седлах. Это было им не впервой, так что все были полны сил и горели желанием разобраться с проклятым зверем. Эмар первым соскочил на землю. Герцог последовал его примеру, а уж за своим господином спешились и все остальные.
– Линох, оставь четверых присмотреть за лошадьми. Остальные делимся на четверки и расходимся цепью. Я пойду рядом с Эмаром, ты Энох со мной.
Повторять дважды Баличу не приходилось никогда, и его указания выполненили незамедлительно. Массаит улыбнулся про себя, довольный подобной дисциплиной. Все же иметь дело с профессионалами всегда приятно. Однако его тревожило то ощущение, которое преследовало с самой ночи. Он не чувствовал уампири, как это бывало раньше, однако знал, что тот недалеко и ждет его. Да, именно ждет. Знает, что за ним идут, и при этом не пытается скрыться, убежать, спрятаться. Он здесь, в лесу, совсем рядом. И он не боится. Все уампири на генетическом уровне боятся массаитов, ведь охотники уничтожили их не один десяток тысяч и этот страх в их крови. А этот ночной пьющий наоборот желает встречи. И от осознания этого факта, неприятный холодок пробегал по телу Эмара. Как же эта охота не похожа на все остальные, все в ней не так. С самого первого мига, как узнали, о скрывшемся на севере уампири, не так. Эмар крепче сжал посох рукой, проверил, как ходит меч в ножнах за спиной, задержал дыхание, очищая свой разум от всех посторонних мыслей, и шагнул вперед. Ни один, из сопровождавших воев не должен заметить, его сомнений. Для них он железный человек с юга, не ведающий страха убийца вампиров. И да будет так.
Они шли по лесу около десяти минут, когда наткнулись на первый труп. Чуть левее от Эмара, насаженный на сук, как бабочка на булавку, висел вой из красного звена. Горло его было разорвано, доспех испачкан кровью,которая натекла на землю под ним и от этой лужи кровавая дорожка протянулась вглубь леса.
Чуть в стороне висело еще тело, дальше еще и еще одно. Погибшие вои образовывали круг, в центре которого стояло большое раскидистое дерево. Кровавые линии тянулись к нему.
– Что это? – спросил Балич, чуть хриплым голосом.
– Не знаю, – ответил Эмар, не сводя глаз с дерева. На его коре он рассмотрел символ, нарисованный кровью. Такого он раньше не видел.
– Он здесь? – шепотом произнес Линох.
– Я не чувствую йего. Это может быть обманом.
В голове молодого массаита мысли кружились с бешеной скоростью: « Что же здесь происходит? Как уампири смог сделать это? Что это за символ? И где, Мать Мира помоги, он сам?»
Герцог заметил его замешательство и подошел поближе.
– Что нам делать? Вои недовольны, и, кажется напуганы. Хотя в это трудно поверить.
Эмар не ответил. Он вслушивался в свои ощущения, пытался найти, нащупать уампири. Он знал, что тот где-то рядом. Знал, что хоть сейчас и день, тот не спит, как бы невероятно это не звучало. И точно знал, что в центре круга, образованного убитыми воями, ночного пьющего нет. И не понимал, зачем тот сделал это, ведь зверь знает, что не сможет обмануть его таким образом. Но зачем он выделил это дерево?
"Мне нужен ты", – словно чей-то шепот пробежал в голове Эмара. От неожиданности он вздрогнул. Телепатия? От уампири? Массаиты подозревали, что между ночными пьющими есть некий ментальный контакт. Обмен мыслями, эмоциями, ощущениями. В чем-то они были подобны единому организму и общались на недоступном обычному человеку уровне. Особенно это взаимодействие было сильно между родителем и его потомством. Но и уампири из разных семейств могли передаватьинформацию друг другу, причем на довольно большом расстоянии. Именно поэтому массаиты издревле старались разделять зверей, не допускать, чтобы несколько их обитало рядом друг с другом. "Только ты, – продолжал нашептывать уампири, – это наше с тобой дело Эмар иб Алих. Массаит и уампири. Убери этих людей внутрь мертвого круга и клянусь я не трону их."
– Что с тобой? – недовольно рыкнул Балич, дернув южанина за плечо.
– Он рьядом. Совсьем рьядом. Прикажьите своим людьям окружить дерево. Встаньте сплошным строем, плечом к плечу, чтобы мимо вас никто не смог к этому дереву подобраться.
– К дереву? Не наоборот? Ты же говорил, что он может спрятаться в нем или под ним.
– Это не обычный зверь и его логово не там. Но почему-то, пока не знаю почему, оно важно для ньего. Окружите дерьево, и если он появится, не пускайте его к нему. И пусть никто не покидает прьедела круга из мьертвых воев.
Эмар не знал, можно ли вообще доверять уампири, никто и никогда не общался с ними. Ведь по сути ночные пьющие – это звери, животные, в них нет разума. Но тут совершенно иной случай. И массаит чувствовал, что пока он жив, уампири действительно не тронет Балича и его воев. Пока он жив. А вот сможет ли он одолеть это существо?
Балич сверкнул глазами, видно было, что он хочет возразить, но все же не стал этого делать. Массаиту виднее как поступать в подобной ситуации, а ситуация очень не приятная. Четырнадцать его воев, с которыми он прошел ни через одну битву, мертвы и развешены по этому лесу словно какие-то разбойники, казненные за грабежи. Кровь так и клокотала в венах, но герцог умел держать себя в руках и никогда не позволял чувствам брать верх над разумом.
– Распорядись, – кивнул он Линоху и первым пошел к дереву.
Когда все двадцать шесть человек, сопровождавшие Эмара, заняли оборону вокруг дерева, он вонзил лезвие посоха в землю. И тут же был сбит с ног. Нет, на него никто не напал, его никто не ударил, во всяком случае, физически, но он получил мощный ментальный удар. Уампири был прямо под ним, и сила его разума хлестнула массаита по каждой клеточке его нервной системы. Кровь брызнула из потрескавшихся губ, засочилась из уголков глаз, тоненькими струйками потекла из ушей. Эмар в один миг ослеп и оглох. Весь его разум заполнил уампири. Желтые звериные глаза заглянули ему в душу.
– Я ждал тебя Эмар иб Алих, – зазвенел в голове голос ночного пьющего, – каким бы разумным я не стал, я все равно останусь зверем. Но вместе с тобой мы создадим новое, высшее существо. Создадим вампира, который будет жить вечно, не боясь ни солнца, ни огня, ни осины, ни чеснока. Только ты, лучший из массаитов сможешь выдержать это. Только ты.
– Стоять! – рявкнул Балич, когда кто-то из его людей дернулся, чтобы помочь, вдруг рухнувшему на землю южанину. – Стоять! – повторил он, не сводя глаз с Эмара. Тот же упал и не шевелился. Что же происходит? Так и должно быть или что-то пошло не так у этого массаита? Но герцог помнил его наказ охранять дерево и не собирался пока его нарушать.
У самой головы Эмара, земля вдруг провалилась вниз, образовав дыру из которой тут же появились две когтистые лапы, схватили массаита за плечи и потянули вниз.
– Герцог! – воскликнул Линох, расширившимися от ужаса глазами глядя на то, что происходит.
Балич лязгнул зубами:
– Вперед! Помогите ему!
Тут же сотник и трое, стоявших рядом воев кинулись к Эмару. Однако было поздно. На том месте, где только что лежал южанин, остался лишь его посох и небольшая ямка на месте дыры в земле.
– Проклятье, – прорычал Линох, со всей злостью топнув ногой. – Проклятье!
Почти до самого вечера вои искали Эмара. Облазили все дерево. Счистили с него кору у основания в поисках входа в убежище вампира. Сделали несколько подкопов под корни. Вырыли яму на том месте, где зверь утащил его – ничего. Южанин пропал бесследно. И если бы не его посох, ничего бы не напоминало о том, что он вообще был с ними.
– Ох, не нравится мне все это, – вздохнул Линох в очередной раз, – ох не нравится.
– Собираемся, – приказал Балич. – Скоро стемнеет, мы сделали все, что в наших силах.
Убитых из Красного звена сняли с деревьев и, соорудив несколько волокуш, сложили на них. Пусть дорога домой далека, пусть в округе шастает страшный зверь, оставлять своих братьев по оружию не погребенными, не достойно воя.
Так бесславно закончилась охота герцога Кларена Балича на вампира.
