Владимир Владимирович Евменов
Знак Зодиака Змееносец
Глава 7
Август 1996 года, город Брянск, Россия
По порожкам женской консультации спускались двое – он и она.
Мужчина смотрелся очень представительно: высок, широк в плечах, хотя и несколько полноват, с элегантной шкиперской бородкой, обрамляющей волевой подбородок и вдобавок в больших квадратных очках. Он сиял от счастья. Раз за разом поворачиваясь к своей спутнице, он то обнимал ее за плечи, то что-то эмоционально говорил, размахивая руками по сторонам, и вот уже в который раз нежно целовал в щеку.
Его спутница была явно в другом эмоциональном состоянии. Она была чем-то обеспокоена. И хотя на строгом лице сейчас светилась радостная улыбка, но в глубине серых внимательных глаз затаилась тревога. По-спортивному подтянутая, она шла твердой походкой уверенного человека и за все это время не произнесла ни слова.
Навскидку ей можно было дать не больше тридцати, однако сеточка мелких морщин вокруг глаз упрямо указывала на то, что это не совсем так.
На женщине была новенькая с иголочки милицейская форма, на которой, горя звездами, сверкали погоны майора. Светлые волосы, подстриженные под удлиненное каре, были распущенные по плечам и развевались от каждого порыва ветра.
И действительно, день сегодня выдался на удивление ветреным. Правда ей сей факт был отчасти приятен, поскольку дуновения ветра хоть немного облегчали так утомившую за долгое лето жару. Жару она не любила больше всего на свете, втайне радуясь, что лето на исходе и до наступления так любимой ею осени осталось всего-то несколько дней.
Подойдя к припаркованной на больничной стоянке старенькой красной «Ниве», парочка разделилась и забралась внутрь.
– Олеся, милая, даже не спорь! – начал мужчина, едва они пристегнули ремни безопасности. – Я категорически настаиваю! Ты просто обязана написать рапорт о переводе в следственный отдел. Ты – майор, человек солидный, хватит по подворотням за преступниками бегать!.. Что тебе только что врачи сказали?.. Ты – позднородящая. Понимаешь?.. А это, моя дорогая, значит то, что к периоду вынашивания ты должна относиться с двойной осторожностью. В конце концов, я ведь врач, да еще и отец будущего ребенка!..
Мужчина поперхнулся, прокашлялся и в растерянности развел руки в стороны.
– Врач-врач… – улыбнулась его спутница. – Только не забывай, Славик, что ты – врач-офтальмолог, а не акушер-гинеколог!.. Хотя, ладно, убедил. Сегодня пишу рапорт на перевод. Переживет годок-другой уголовный розыск без досужей оперативницы.
Мужчина активно закивал головой.
– Но, мой любимый муж… – женщина-майор взяла паузу и строго посмотрела на супруга, – ты упускаешь из вида одну важную деталь. Пусть и как следователь, но дежурить и выезжать на места преступлений мне все равно придется. К тому же ты не забывай, я – Олеся Сергеевна Киряк, и этим все сказано. Да и следствие вести, уважаемый товарищ доктор, это вам не в кабинете штаны просиживать, та еще нервотрепка.
– Но и ты учти, расследование вести – это не бандитов задерживать. Следователь – не опер, восемьдесят процентов времени в кабинете проводит, – парировал муж.
– Молодец, подготовился.
Улыбка чуть сняла напряжение с лица блондинки.
Приободренный муж продолжил:
– Хватит с нас уже твоих приключений. Ты взгляни, твоя левая кисть до сих в кулак не сжимается. А у тебя, между прочим, уже пятый месяц пошел. Скоро живот начнет расти – себя не узнаешь. Как ты представляешь погоню колобка за бандитами?
Напоминание о растущем животе озадачило Киряк. Она кинула на него быстрый взгляд – вроде бы еще не выступает – после чего взглянула на травмированную кисть.
«Славик, конечно, прав – рука еще до сих пор не восстановилась. Хотя, нет… почти в полном порядке», – заупрямилась она и предприняла попытку незаметно от мужа све же свести пальцы до конца в кулак.
Она отлично помнила, сколько времени занял у нее период реабилитации после двух перенесенных операций. То была история трехгодичной давности, когда во время задержания опасного преступника тот нанес ей тяжелейшую травму, раздробив кости левой кисти. Все было настолько серьезно, что на кону стояла ее дальнейшая карьера оперативницы. И все же она выстояла. Полгода после операции она через боль, через слезы и буквально через не могу, день за днем методично разрабатывала искалеченную руку. Сначала с врачом в поликлинике УВД, а позднее – самостоятельно в спортзале на занятиях карате. В итоге сила характера и упорство сделали свое дело: ей удалось пройти медкомиссию, получив зеленый свет для продолжения милицейской службы.
– Слав, давай не будем вспоминать о плохом, а то я нервничать начинаю. А мне это вредно.
Она хотела завершить разговор, но, видя, как опечалился муж, решила смягчить ситуацию.
– Я же сказала тебе, что согласна, – она потянулась к мужу и поцеловала его в губы. – Все, дорогой, вези меня в управление, через час доклад у Лешко.
***
– Сергей Сергеевич, надеюсь на ваше понимание, – майор уголовного розыска Киряк положила на стол шефа служебный рапорт о переводе.
На лицо начальника отдела областного УГРО не дрогнул не единый мускул.
Повисла тяжелая пауза.
– Честно скажу… не ожидал, – наконец, вымолвил полковник, в задумчивости запустив руку в копну своих густых седых волос.
Проведя по ним рукой, он с досадой недовольно прокряхтел:
– Олеся Сергеевна, а вы уверены, что окажитесь на своем месте?
– Так точно, товарищ полковник, – уверенно отчеканила майор.
Взглянув на замершую в напряжении подчиненную, подполковник смягчился.
– Зато, наверное, какой дотошный следователь появится в областной прокуратуре.
Не сдержавшись, он чуть улыбнулся и добавил:
– Да еще и с пополнением.
– Сергей Сергеевич, спасибо за понимание и поддержку! Поверьте, я не подведу, – с огромным облегчением произнесла Киряк и, сама того не замечая, положила руку на живот.
От наблюдательного начальника УГРО это, конечно, не ускользнуло, но по многолетней привычке он и бровью не повел.
– Это мы еще посмотрим… – уже вновь привычно строго подвел он итог беседы. – Однако прежде чем я подпишу рапорт, вам придется напоследок еще поработать опером. Сегодня утром поступил запрос из следственного отдела областной прокуратуры о выделении в их распоряжение двух опытных оперативников. Оба будут включены в состав специально созданной группы. Руководить группой будет старший следователь по особо важным делам Петр Ильич Свешников. Думаю, вы с ним хорошо знакомы. Кроме вас, в его распоряжение поступает капитан Ярыгин. Он приступит с четверга, поскольку сейчас находится на больничном листе. Поэтому, считайте, что с этой минуты вы уже находитесь в подчинении Свешникова.
Олеся Сергеевна уже хотела ответить: «Есть», но решила повременить, поскольку поняла, что Лешко донес до нее еще не всю информацию.
И действительно, немного помолчав, Сергей Сергеевич продолжил:
–Теперь что касается самого дела. Расследование начато недавно, а потому пока нет никакой ясности – случайность это или совпадение…
Лешко взял паузу и внимательно посмотрел на Киряк.
– В общем, есть подозрение, что у нас объявился маньяк.
Последние слова дались ему явно тяжело. На то была причина. Как знала Киряк по рассказам сослуживцев, будучи простым лейтехой, Лешко однажды вышел на след такого нелюдя. Правда, было это в Забайкальской тайге, и тогда молодому оперативнику пришлось в одиночку обезоружить и задержать опасного преступника. А вот спасти находящуюся в заложницах молодую женщину – работницу местного сельмага – он так и не сумел. Как считал сам Сергей Сергеевич, в те времена он был слишком самонадеян, наивен и по-юношески горяч. Именно с тех пор он с особой болезненностью реагировал на дела, в которых мог фигурировать серийный убийца.
На Олесю Сергеевну слова, что в области завелся маньяк, произвели прямо противоположный эффект. Мгновенно подобравшись, она теперь ловила каждое слово начальника.
– Пока это лишь предположение. Официально эту версию еще нигде не озвучивали: прокуратура не желает излишней огласки. Пока о данном расследовании будут знать лишь главный прокурор области, начальник областного УВД и руководитель группы Свешников. Ну и, конечно, привлеченные сотрудники: вы, Ярыгин, начальник криминалистического отдела Иванов и эксперт-криминалист, который будет вести видеосъемку.
Последнему факту Киряк откровенно удивилась, однако промолчала. Лешко словно прочитав ее мысли, тут же пояснил:
– Это не моя прихоть. Это, так сказать, веяние времени. С учетом общественной значимости совершенных деяний, а так же для детальной фиксации улик следственным отделом прокуратуры было принято решение о проведении видеосъемки на всех этапах предварительного расследования. Большего пояснить не могу. Обо всех деталях вас проинформирует Свешников.
– Так точно, товарищ полковник.
– Тогда с богом, майор Киряк. Сейчас позвоню Петру Ильичу: пусть принимает пополнение.
В интонации Лешко Олеся Сергеевна почувствовала грусть.
«Все будет хорошо, товарищ полковник. Я вас не подведу. И не в таких передрягах бывала», – невозмутимо заключила она.
Глава 8
В кабинете старшего следователя по особо важным делам подполковника юстиции Свешникова ее уже ждали. За большим письменным столом, заваленным кипами бумаг и стопками папок со служебными документами, ссутулившись, сидел краснолицый, крепкий на вид мужчина лет так под шестьдесят. Небольшого росточка, пузатенький, в темно-синей форме прокурорского следователя, он смешно шевелил пегими с проседью пушистыми усами и читал какой-то документ в раскрытой папке из кожзама. Практически круглые, чуть на выкате, карие глаза возбужденно блестели, а на губах блуждала таинственная улыбка. Своим видом он очень напоминал одного из гномов Диснеевского мультфильма про Белоснежку. За это среди коллег имел за глаза прозвище Старый Гном. Оно ему и вправду очень шло.
И все же столь забавная на первый взгляд внешность была не более чем ширма, за которой скрывался мощнейший аналитический ум и незаурядные способности. Что касалось вопросов психологии ведения допросов у подозреваемых лиц – ему не было равных во всем следственном отделе областной прокуратуры.
Оторвав взгляд от служебного документа, Свешников доброжелательно, по-стариковски, улыбнулся и, словно считая само собой разумеющимся, первым делом предложил Киряк немного перекусить.
Петр Ильич вообще был большим любителем хорошенько поесть, а потому шутки, ходившие о нем – что, мол, Старый Гном питается двадцать четыре часа в сутки – определенно имели под собой реальные основания. В этом Олеся Сергеевна убедилась буквально через пару секунд.
Не дав ей произнести в ответ ни слова, кряхтя и сопя, Свешников полез под стол и достал оттуда большой кожаный портфель. Раскрыв его, он извлек упакованный в несколько целлофановых пакетов свой походный продуктовый запас: три бутерброда с толстенными ломтями вареной колбасы, четыре огурца, два мясистых помидора, пять отварных картофелин, щедро посыпанных укропом, четверть буханки порционно нарезанного черного хлеба, пучок лука и пучок петрушки. Пошарив рукой по дну, он с особой осторожностью извлек и выложил на стол аккуратно завернутое в бумагу, мелко нарезанное сало с чесноком.
– Вот, супруга на обед собрала… Не ахти что, конечно, да и без борща… Но, как говорится: «Что бог послал». Угощайтесь, Олеся Сергеевна.
Поначалу Киряк решила было отказаться, считая, что требуется проявить такт – все-таки это был ее первый день в качестве подчиненной Свешникова. Но затем, поразмыслив, пришла к выводу, что отказ может выглядеть как минимум не учтиво. К тому же, отказавшись от еды, она однозначно бы слукавила, поскольку в действительности была зверски голодна.
С тех пор как она забеременела, ее почти беспрерывно мучил жутчайший, совершенно неконтролируемый и так несвойственный ей ранее голод. Сегодняшний день не был исключением. И это несмотря на то, что за завтраком она съела двойную порцию яичницы с колбасой, пять пышных сырников со сметаной, приготовленных заботливым мужем, запив все это двумя кружками сладкого чая с вареньем.
И все же столь плотный завтрак ей ничуть не помог. Вот уже как полчаса она упрямо гнала от себя навязчивую мысль – ей безумно хотелось заварных пирожных, причем непременно с очень-очень жирным заварным кремом.
***
Завершив традиционный второй завтрак, Свешников удовлетворенно откинулся в рабочем кресле. Попивая чаек из большой глиняной чашки, он неторопливо и обстоятельно ввел новую подчиненную в курс дела.
Выяснилось, что первая жертва была обнаружена двадцать четвертого июня сего года. Ею оказалась некто Рахманова Ольга Викторовна, тысяча девятьсот тридцать второго года рождения, жительница села Радогощь, Комаричского района Брянской области. Ее обнаружили на берегу небольшой речушки Нерусса, погруженную головой в воду. Со слов родственников, погибшая рано утром погнала на речку гусей, а домой так и не вернулась.
При осмотре места происшествия складывалось впечатление, что старушка, вероятно, потеряла сознание, упала в воду и захлебнулась. К тому же у нее был букет хронических заболеваний, которые могли привести к внезапному обмороку. Например, она страдала сахарным диабетом и постоянно подкалывала инсулин. И хотя судмедэксперт, проводивший осмотр, заострил внимание дежурного следователя на том, что на трупе имеется свежий след от инъекции в области правого плеча – что не характерно для места инсулиновой «подколки» – тот на этот факт внимания не обратил. Дело было закрыто с формулировкой: «Несчастный случай».
– Появился, Олеся Сергеевна, у нас в экспертно-криминалистическом отделе юный Шерлок Холмс, – внезапно перепрыгнул на другую тему Свешников. – Без году неделя, как приступил к самостоятельной работе, а до того в стажерах ходил. Фамилия у него, кстати, знатная и аппетитная. Галушка. Ян Алексеевич Галушка.
На этих словах весельчак Свешников не выдержал и по-детски прыснул в кулак. Правда, быстро исправился, вновь придав лицу серьезный вид. Он важно поправил усы и продолжил:
– Парень, стоит отметить, конечно, старательный. Но главное – очень наблюдательный, что в его профессии наиважнейшее качество. Причем весь процесс осмотра места происшествия на видеокамеру снимает. Все-все, до мелочей. Говорит, это современный подход в криминалистике и перспективный способ выявления незамеченных ранее улик. Мол, позднее, уже незамыленным глазом, можно сколь угодно долго пленку пересматривать и оценивать детали места преступления. И что вы думаете? Нашел-таки, шельмец, те самые ускользнувшие ото всех детали! Но это я бегу вперед паровоза.
Петр Ильич сделал большой глоток чая и довольно крякнул.
– Спустя ровно месяц после гибели Рахмановой – двадцать четвертого июля – произошел еще одна загадочная смерть. В поселке Красное Знамя Брасовского района случился пожар – загорелась крыша частной баньки. Может, искры из дымохода попали на рубероид и тот прихватился, а может и умышленный поджог. Кто знает?.. В любом случае силами соседей пожар был быстро потушен. Но когда они заглянули в предбанник, то обнаружили там труп хозяйки, семидесятитрехлетней Лариной Зинаиды Петровны. Бабулька лежала поперек прохода. Прибывшая на место следственно-оперативная группа выдвинула три версии: несчастный случай, убийство и суицид. Дело в том, что печная заслонка была полностью перекрыта.
Киряк слушала затаив дыхание, боясь упустить малейшую деталь преступления.
Меж тем Свешников продолжал.
– Поначалу у местных следователей на первое место вышла именно версия с убийством, точнее, с местью. Дело в том, что Ларина не один год состояла на учете в психдиспансере по причине навязчивых бредовых идей. Она на полном серьезе считала, что с возрастом у нее открылся дар оракула. А потому всем в деревне и округе она регулярно делала всякого рода предсказания: как хорошие, так и плохие. Но что любопытно, иногда попадала точно в цель. Народная молва быстро разнесла эту весть, и к Лариной потянулись посетители. Даже из областного центра приезжали за консультацией к бабе Зине. Поэтому была выдвинута версия, что своим необузданным языком бабка могла наговорить нечто такого, что повлекло за собой месть пострадавшего.
– Имеются свидетели таких предсказаний? – уточнила Кирякк.
– Нет. Свидетелей нет, но неожиданно появилась другая зацепка. В области плеча гадалки обнаружен точно такой же след от инъекции, как и у Рахмановой.
– Да, это уже что-то,– согласилась Олеся Сергеевна.
– Правда, и тут заковырка нашлась. Выяснилось, что Лариной периодически случались приступы буйного помешательства. Как она сама говорила: бесы ее мучили. В такие моменты все заканчивалось тем, что соседи вызывали скорую, и приехавшая бригада вводила ей успокоительное. Правда, делались эти инъекции, как придется: кто-то держал буйную старуху, кто-то делал ей укол. Фельдшеры из местной ЦРБ подтвердили этот факт, но категорично утверждали, что в день трагической гибели вызова к Лариной не поступало.
– А как обстоят дела с наследниками? У нее же, как я понимаю, был собственный дом с банькой, наверняка и земельный участок имеется, – поинтересовалась Киряк, по привычке пытаясь идти от простого к сложному.
– Версия с наследниками была отметена сразу, – Свешников был категоричен. – Ларина жила одиноко, да и родственников у нее не оказалось. Все померли уже. Получается, остается или месть, или бабка сама решила на себя руки наложить. В итоге районные следователи не стали мудрить и со скрипом, но закрыли это дело с формулировкой: «Самоубийство».
«Знакомо, – подумала Киряк, не раз сталкивавшаяся с подобными ситуациями. – Районные не церемонятся».
– Кстати, к Лариной наш юный Шерлок Холмс так же выезжал. Правда, еще в ранге стажера, – сделал примечание Свешников. – И так же все запечатлел на камеру.
– Все пленки приобщены к делу? Можно взглянуть?
– Да, я предоставлю вам такую возможность. Люблю незашореный свежий взгляд.
– Вы знаете, – продолжил он, – я и сам несколько раз пересматривал эти видеокассеты, и только благодаря этому смог найти несколько ускользнувших от районных следователей важных деталей. Так что наш новый эксперт-криминалист – молодец!
А дальше Свешников рассказал, что третьей жертвой предполагаемого маньяка оказалась не просто пожилая женщина, а инвалид-колясочник. Произошло это буквально три дня назад. Причем, как он отметил, опять-таки двадцать четвертого числа.
– Вот далось убийце это число! – в сердцах воскликнул Старый Гном. – Это что ж получается, если не поторопимся, то в сентябре нас очередной подарочек ожидает?
Оказалось, что некая семидесятилетняя Алина Тимофеевна Абакова по состоянию здоровья в течение последних лет находилась на постоянном проживании в доме-интернате для престарелых и инвалидов Навлинского района. Только, помимо всевозможных болячек, была у нее еще одна беда – старушка была не прочь хорошенько приложиться к бутылке. Правда, за какие-то ее прежние заслуги перед Родиной руководство интерната смотрело на ее причуды сквозь пальцы. Абакова же была классическая «тихушница». Обнаруживалось все обычно на вечернем обходе, когда медперсонал находил бабульку спящей мертвецким сном в своей комнате, но с обязательным присутствием поблизости початой бутылки водки.
Но три дня назад случилось ЧП: ее обнаружили за главным интернатским корпусом в канаве, вырытой ремонтниками для замены изношенных канализационных труб. Она мертвая лежала в траншее со свернутой набок шеей, рядом со своей инвалидной коляской.
– Естественно, наиболее вероятной версией стало предположение о несчастном случае. Мол, в пятницу рабочие так сильно спешили по домам, что забыли огородить место выемки грунта. Только не все так просто… – одним глотком Свешников осушил кружку до дна.
– С учетом того, что несчастный случай произошел в государственном учреждении, я лично выезжал на место происшествия, – уточнил Свешников. – Поэтому, могу со стопроцентной уверенностью заявить, что никаких зацепок, указывающих на спланированное убийство, не было.
Петр Ильич взял театральную паузу и выдал фразу голосом победителя:
– Зато эксперт Галушка обнаружил! Он смонтировал три видео на одной кассете и указал мне на важные детали, их объединяющие. Первая деталь – это тоненькая самиздатовская книжка «О чем нам могут рассказать звезды» за авторством некоего Аркадия Тверда. Она присутствовала на каждом из трех мест происшествия: в кармане утопленницы, в предбаннике угоревшей Лариной и в траншее рядом с телом Абаковой. А второй деталью были цифры – три тройки. В первом случае эти триста тридцать три были начертаны на илистом берегу рядом с утопленницей из Радогощи. Причем, видели их все, но почему-то решили, что это местные ребятишки развлекались. Сейчас ведь лето, и местная детвора купается в речке каждый день. А во втором – те же три тройки были написаны мелом на входной двери баньки.
От воодушевления, с каким Свешников рассказывал об этом, он раскраснелся и вспотел. Он щелкнул кнопкой и включил настольный вентилятор.
– Честно скажу, вначале я Галушке не поверил. Даже хотел на смех поднять с его излишней наблюдательностью и притягиванием фактов за уши. Но, когда он сделал стоп-кадр с места происшествия в интернате, мне стало не до шуток. На нижней поверхности сиденья инвалидной коляски читались написанные красной краской: «333».
– Это не могло быть совпадение? Например, это был инвентаризационный номер?
– Я уже проверил, это не он. А вот заключение экспертов. Прочтите, Олеся Сергеевна.
Киряк пробежалась глазами по документу. В заключении было четко указано, что надпись нанесена веществом, по химическому составу соответствующим губной помаде импортного производства.
Пока она читала, Свешников впал в задумчивость. Он устремил отсутствующий взгляд в угол комнаты и ушел глубоко внутрь себя.
– Петр Ильич, это все имеющиеся на данный момент зацепки?
Старый Гном вздрогнул, два раза моргнул и снова вернулся в реальность.
– Нет, конечно же, дальше еще веселее. Я обратился к Лешко и он выделили мне в помощь капитана Ярыгина. Тот съездил в районы и добыл новую информацию. Оказалось, что все три погибшие были… Как бы правильно их назвать? Короче, в народе таких называют «бабками».
Олеся Сергеевна вопросительно подняла бровь.
– Ай… ну как по другому-то сказать?! Бабки, гадалки, ведьмы, ворожеи… Я думаю, вы понимаете, о чем я, – оказавшись не в своей тарелке, нервно выпалил следователь по особо важным делам.
Хотя и сильно удивившись, Киряк постаралась сохранить на лице серьезное выражение.
– Да, Петр Ильич, я отлично понимаю. Действительно, довольно неожиданный получается мотив для убийств.
– Ярыгин выяснил, что Рахманова слыла в округе опытной ворожеей, а Абакова профессионально гадала на картах. Впрочем, куда важнее оказалось то, что за некоторое время до гибели ко всем старухам приходил подозрительный бородатый тип в очках и черной широкополой шляпе. О чем он с ними беседовал, узнать не удалось, зато был составлен его словесный портрет и фоторобот.
Петр Ильич достал из стола листок с изображением незнакомца. На вид это был мужчина средних лет, европейской внешности, с густой бородой «лопатой» и пышными усами. Очки в крупной оправе и широкополая шляпа придавали ему весьма импозантный вид. Какие-либо иные приметы отсутствовали, за исключением очков, которые были с толстенными линзами.
– Да, не слишком приметно… – едва слышно протянула Киряк. – Любой бородач – надень на него очки и шляпу – сразу же окажется в роли подозреваемого… А что насчет книжки? Может дело в ней? Есть по ней какие-нибудь зацепки?.. Опечатки пальцев…
– Молодец, Олеся Сергеевна, в самую точку попали!.. Хорошего оперативника за версту видать! – воодушевился Старый Гном. – Так вот, сумел Ярыгин отыскать все три книжки и, изъяв со всеми формальностями, передал криминалистам. И что вы думаете? Есть отпечатки, да еще какие! Можно сказать высшего качества, не на каждом месте преступления такие получишь. Причем сразу на всех трех экземплярах обнаружены одинаковые «пальчики».
«Это уже что-то…» – отметила про себя Киряк.
– И они не принадлежат погибшим старухам! Понимаете, что это значит?..
– Так точно.
– Вот и я о том же.
– А что по автору книги? Что про него известно?
– Пока информация скудная. Родился в Рязани, бывший офицер, работал на кафедре философии в одном из московских институтов. Астролог-самоучка. Где сейчас проживает – неизвестно. А так, по нашей линии, нигде не засветился. Не привлекался, ни состоял, ну и так далее.
Петр Ильич встал из-за стола и принялся расхаживать по часовой стрелке по кабинету. Молчаливое хождение заняло у него пару минут, не меньше.
Резко остановившись, он внимательно посмотрел на Киряк.
– Вот вам и первое задание, Олеся Сергеевна. Отправляйтесь в экспертно-криминалистический отдел, побеседуйте с их начальником Ивановым, а заодно и познакомьтесь с Галушкой. Руководством принято решение включить его в состав группы.
Свешников развернулся и двинулся по кругу в обратном направлении.
– Есть, – отрапортовала майор Киряк, продолжая с интересом наблюдать за своим новым начальником.
Тот это заметил.
– Что вы на меня так смотрите? – не удержался и вновь хмыкнул Петр Ильич. – Моцион! Обещал жене, что каждые три часа буду по пятнадцать минут ходить. Боится, что я со своим сидячим образом жизни окончательно в колобка не превратился.
Еще не привыкнув к своеобразию характера шефа, Киряк лишь кивнула головой.
– Разрешите идти?
– С богом.
