Владимир Войновский
Зарисовки в рассказах
Счастье
С конца мая мы с сестрёнкой наслаждались каникулами. Я до обеда с одноклассниками приводил в порядок наш класс. Совместный труд отвлекал от ненужных мыслей.
Мама вечерами разговаривала с папой по телефону. Печаль сменилась радостью, и, получив в июне на работе расчёт, она купила билеты на автобус и собирала чемоданы. В разговоре родителей всё чаще слышался смех. Моя душа пела от счастья – мы будем, как и прежде, вместе.
Новые знакомые отца поселили нас в квартире моряка, убывшего в дальнее плавание, в какое и на сколько лет, я догадался позже. Пятиэтажка окнами выходила на Авачинскую бухту. Но для нас это было верхом всех ожиданий, так как комендатура, в которой батя отмечался утром и вечером, находилась рядом.
Пока глава семьи был на работе, мы ездили по магазинам, присматривая обновки и предметы обихода для нашей будущей квартиры. Покупать что-либо было преждевременно, вопрос с переездом повис в воздухе, но желание остаться в городе и не возвращаться было настолько сильным, что взрослые согласились на семейное общежитие в другом конце Петропавловска-Камчатского. Радовало, что оно находилось за пару остановок от автостанции и рядом не было дорог с постоянно снующей туда-сюда техникой.
Осмотр временного, но нашего жилья всех омрачил пустотой комнат, общими на двух хозяев санузлом, душевой и кухней.
– Это всё такие мелочи, – сказал папа. – Мне добираться до работы далеко. Для детей школа рядом. Магазин под нами, автобус близко. Соседи нормальные.
– Да, но здесь нет ничего, – хозяйка обвела руками пространство.
– Вовку отправим в посёлок. Он соберёт вещи. Я договорюсь в комендатуре с транспортом. Когда всё будет здесь, тогда и переберёмся. Сейчас есть где жить, и нас оттуда не гонят.
– Предлагаешь сына одного отпустить?
– Он взрослый, справится.
На том фоне, что родители решили все свои проблемы, для меня лишняя поездка была плёвым делом. Я даже не вступал во взрослый разговор, только аккуратно поинтересовался:
– Ехать когда?
– Да хоть завтра! – батя хлопнул меня по плечу.
– Хорошо!
За два месяца, что мы жили в городе, я очень скучал по своим друзьям, по речке, морю. Мне хотелось на рыбалку, тянуло прокатиться на лодке, вездеходе… Проводить время в четырёх стенах, когда на улице лето, было невыносимо скучно.
– Вот пятнадцать рублей. Тебе хватит и на проезд, и пожить на неделю. Сильно не шикуй, – получаю инструкцию, надеваю на плечи рюкзак. – Всё, как договорились. Будешь готов, звони.
Пять тридцать, я шагаю, планируя свою поездку. На автостанции купил билет до посёлка Сокоч, так как ни до конечной, ни до районного центра «заветного» не было. Период отпусков и путины накладывали свой отпечаток. Рассудил так: «Там на АЗС напрошусь к дальнобоям. Повезёт, до Октябрьского довезут, нет, так пересадку сделаю. Там будет видно».
Получилось добраться до дорожников в ДРП Апача, а оттуда на машине, которая возит продукты в пионерский лагерь «Чайка», без приключений приехал домой.
– Серый, привет! – звоню другу.
– Вовка, ты где?
– Здесь…
– Бегу, жди, я быстро…, – и «пи-пи-пи» повесил трубку.
Двери открылись, на пороге стоял Серёжка. Он быстро сбросил куртку, снял ботинки и, пожимая мне руку, обнял так, будто мы не виделись целую вечность.
– Вернулся, а я думал – всё!
– Что?
– Никогда тебя не увижу. Ты же для меня как брат. Вовка, как я без тебя?
– Я на недельку, может, на две. Контейнер отправлю и…
– Значит, уезжаете. Кнопа зимой укатил. Валерка на малолетке. Андрюха в прошлом году в совхоз…, – парень тяжело вздыхает.
Пьём с ним чай, сделав большие бутерброды: хлеб, масло, икра. Вспоминаем наши похождения. Строим планы на ближайшие дни.
– Как выспишься, сгоняем по магазинам, наберём картонных коробок. На заводе бухту бечевки раздобудем, я знаю у кого. Можно поклянчить фанерные ящики из-под спичек и сигарет. Они большие, в них много чего войдёт, – Сергей не останавливается, загибая пальцы, – можно мешки в туковом цехе попросить.
Следующий день мы пробегали, собирая тару.
– Как у тебя дела, чем занимаешься? – отец кричит в трубку, связь плохая.
– Книги складываю. Брать всё?
– Шифоньер не тащи. Другой будет, – он перечисляет, что оставить, переговариваясь с женой.
Я внимательно слушаю, что-то записываю.
– Деньги потратил или ещё есть?
– Целые. Куда мне их тратить?
– А как доехал?
Делюсь своим путешествием, они вместе смеются, и, наполненный счастьем, я начинаю привирать, выдумывая про животных, которых видел по дороге. То интригую гуляющим медведем по обочине, то перебежавшей лисой перед колёсами.
Следующий звонок был в пятницу. Мама сообщила, что транспорт в субботу.
– Люба, привет! А Владимир дома? – в дверях стоит супруга рыбинспектора.
– Да! Проходи. Я к малышке, сам раздевайся и на кухню.
– О-о-о-о, здорово! Слышал, ты приехал и не заходишь.
– Коробки паковал на переезд, грузовик завтра придёт, – присаживаюсь к столу, сосед ставит передо мной кружку. – Вам шкаф нужен?
– Какой?
– Который у нас в зале.
– Напомни размеры.
– Я и не замерял. На глаз высота два метра; ширина примерно метр восемьдесят; глубина сантиметров пятьдесят, может больше.
– Любаша! Куда поставим.
– А чего думать? В зале и разместим. Когда забирать?
– Хоть сейчас, он пустой. Только надо ещё кого позвать.
Пока ждали мужиков в помощь, отодвинули мебель от стены.
– Ой, а что там блестит? – женщина показывала на пыль у плинтуса.
– Пропажа мамкина нашлась. Она уже больше года цепочку ищет, – я поднимаю золото и протираю.
– И чего мы сегодня пришли? – смеётся Володя. – Надо было потом…
На следующий день я обзвонил ребят, пригласил помочь с погрузкой семейного скарба. В обед всё стояло на улице перед сараем, накрытое брезентом.
Бортовой грузовик пришёл вечером. Водитель недовольно бубнил что-то про дорогу, отдых, приближающуюся ночь. Мы с ребятами весело заполняли кузов ЗиЛ-157.
– Дядь, а рыба нужна? – я сверху посмотрел на шофёра.
– Какая?
– Корюшки отсыплю. Солёной нерки подкину. Есть кижуч в банках литровых. Икры немного, но трёхлитровую банку отдам.
– Пацаны, да вы неправильно всё укладываете. Ну что вы делаете. Давайте всё переставлять, а то у хороших людей что-нибудь побьётся, – мужчина ловко перепрыгнул через борт.
Ключи я отдал Любаше, чтобы она передала в поссовет. Скромно попрощались, пожали руки, обнялись.
– Звони! А лучше приезжай. Здесь твой дом! – Владимир улыбался.
Машина медленно, но уверенно бежала по трассе, оставляя за собой клубы пыли. Водитель оказался словоохотливым. Мы обменивались анекдотами и разными историями. Однако трястись триста вёрст со скоростью шестьдесят километров в час было утомительно.
Проехав полпути, мы прямо в кабинке поспали часок. К месту подъехали глубокой ночью. Вчетвером сгружали у подъезда наши скромные пожитки, которые, распрощавшись с добродушным дядькой, переносили до рассвета, а затем их распаковывала и расставляла. Наблюдая за родителями, мне казалось, что не было тех долгих трёх лет, не было суда, не было ни-и-че-е-го-о…
Нас ждала прекрасная жизнь на новом месте, и каждый из нас верил в её лучшее. На дворе был восемьдесят четвёртый год. Где-то далеко в стране катилась последняя пятилетка «быстрых перемен», а я засыпал, вспоминая своих друзей, одноклассников и посёлок, который за девять лет с небольшим стал Родиной.
