Влас Дорошевич
Десять лет (О Чехове)
Такого чествования не запомнить.
С любовью, с нежностью, с заботливостью, полною слез, – словно мать к больному ребенку.
А в нем, знаменитом, больном, слабом, ребячливо проснулся:
– Антоша Чехонте. Он был весел на этом:
– Первом и последнем – его чествовании.
«Вишневым садом» на сцене Антон Павлович не остался доволен.
– В чтении он лучше.
И вспоминал страшный вечер в Крыму. Толстой умирал.
– Думали, что он отходит. Я, как доктор, видел, что это уже агония. Все подходили прощаться. Вы понимаете? На моих глазах умирал Толстой! И вдруг я вижу, он делает рукой мне знак, чтобы я подошел. Подхожу, нагиба юсь. А он еле слышно мне с трудом: «А все-таки ваши пьесы не пьесы». А Каков?
Антон Павлович повторял:
– Теперь вот. после «Вишневого», вижу, что Толстой прав. Это – не пьеса.
