Влас Дорошевич
Уголок старой Москвы
Обесчестили – и ее же обвиняют в шантаже.
Позор, надругательство, впереди – сыскная полиция, высылка из Москвы.
На земле нет справедливости.
И молодая девушка застрелилась на паперти храма Христа Спасителя.
Написав в большом письме свою жалобу.
Самоубийство было так громко, что даже в тогдашней Москве, где все тушилось, что касалось «известных в городе лиц», – поднялось дело.
Был громкий процесс при закрытых дверях.
Процесс, между прочим, интересный по необычной, неслыханной в летописях суда, экспертизе.
В качестве эксперта была вызвана блестящая московская актриса, красавица С.П. Волгина.
Она должна была свидетельствовать суду:
– О душевном состоянии, в котором находится артистка после успеха на сцене.
Нотариус Н. был осужден в ссылку.
Так детьми мы играли на лугу, под которым была глубокая трясина.
Но умолкни, болтливая старость…
Мы начали о Вейхеле.
Я не знаю, чем, собственно, его увлекла сцена.
Он играл, – в свои «бенефисы», – только одну роль:
– Акакия Акакиевича Акакиева. В водевиле «Жена напрокат».
Все его сценические данные подходили только к этой забавной роли. Но Секретаревка и Немчиновка увлекли его, как многих юношей. Он был устроителем любительских спектаклей, а потом театральным библиотекарем. Это был целиком:
– Человек театра.
Он и жил до конца дней своих в самом театральном московском переулке, в Богословском:
– Где Корш.
Кроме видных людей, драматурга, актера, театр требует еще целой массы невидных, незаметных деятелей, любящих театр, вечно остающихся за кулисами.
Один из них был покойный Вейхель.
Мир его праху!
Мир праху всего прошлого!
Впервые опубликовано: «Русское слово». 1916. 18 марта.
