Xoma Sleepy
Путь Тьмы
– Благословенный Этит, это же простые люди…
– Они служат Черному Властелину, значит, достойны казни.
– И дети тоже?
– И дети. Если они невиновны, Отец примет их и воздаст за муки.
Как раз в этот момент над площадью пронеся истошный детский крик, полный боли и страдания – копейщик Ордена, целившийся в маленькую девочку, попал в ее мать, которая заслонила дитя своим телом. Копье застряло в спине женщины, и тогда воин извлек боевой топор, которым снес ребенку голову с плеч.
– Разве это не прекрасно? – со счастливой улыбкой на лице спросил Этит.
– Прости, верховный сын, – ответил генерал, разворачивая коня, – мне нужно к войскам. Присоединяйся к нам, когда закончишь… свое богоугодное дело.
Он пришпорил своего скакуна, стремясь как можно быстрее оставить обреченных за спиной. Выехав на имперский тракт, генерал остановился, ожидая телохранителей. Мимо него маршировали отряды: копьеносцы сменяли лучников, за ними неторопливо скакали всадники, сопровождаемые оруженосцами, а где-то там вдали, еще на своей земле, ползли обозы, и вся эта мощь должна смять и растоптать армию империи, чтобы потом фанатики смогли вывести жителей каждой деревни и каждого города на площадь, дабы потоки их крови смыли грехи предков.
Бирт никак не мог взять себя в руки. Генерала трясло и ему очень хотелось напиться, а еще лучше – послать все это куда подальше и вернуться в родовой замок. К несчастью, он не мог позволить себе ни первого, ни второго. Не так полководец представлял себе грядущую кампанию, совсем не так. Одна ночь, а ему уже не хочется попадать в историю.
– Господин, с вами все в порядке? – спросил командир телохранителей, догнавших своего генерала.
– Да, все хорошо, – машинально отозвался Бирт, снимая с пояса флягу с водой, чтобы утолить внезапную жажду. – Поспешим, полководец должен быть во главе своих войск.
***
– Владыка, началось, – голос Тартионны развеял пелену сна, окутавшую императора.
Шахрион открыл глаза.
«Ну молодец, умудрился заснуть в кресле прямо напротив кристалла. Так, стоп, а что я вообще забыл в башне ночью? Ах да, решил прогуляться, чтобы развеяться. Странно, вроде бы, закрывал за собой дверь, как же это Тартионна вошла? Хотя, разве жалкие запоры в состоянии остановить Ледяную ведьму»?
Владыка потряс головой и потер глаза.
– Что случилось, Тартионна? Повтори еще раз.
– Война началась. – Женщина выглядела спокойной и сосредоточенной, но ее губы немного подрагивали.
– Ты уверена?
– Абсолютно. Со мной связался верховный некромант. – Тартионна скривилась, отчего стала похожа на куницу. Она терпеть не могла лича и не доверяла ему, полагая, что ненормальный оживший колдун – не самый лучший советчик.
– Что еще передал верховный?
– Приказал разбудить тебя, сказал: «Властелин должен это увидеть».
Шахрион мотнул головой и взял кристалл со стола.
– Хорошо, сейчас посмотрю.
Император прошептал заклинание и по поверхности артефакта пробежали волны, магический инструмент отозвался, даруя своему повелителю свободу. Комната исчезла, все заволокло туманом, который постепенно начал рассеиваться. Наконец, зрение императора улучшилось настолько, чтобы можно было оглядеться.
Под ним простиралась мрачная, поливаемая все тем же отвратительным дождиком, дорога, подпираемая с двух сторон болотами. По этой ниточке, стиснутой топью, сплошным потоком брели люди. Их было много, они были напуганы, ужас ощущался даже с высоты птичьего полета, он, словно трупный смрад поднимался над колонной, минующей самое страшное болото Империи. Беженцы – счастливчики, чьи жилища были достаточно далеко от границы. Они еще не знают, как им повезло, но ничего, им обязательно сообщат подробности.
Мысленный приказ, и картинка стала стремительно меняться – птица, управляемая Шахрионом полетела навстречу надвигающемуся исиринатийскому потопу.
В этот миг, не смотря на ужас происходящего, император был счастлив. Он уже пару раз пользовался своим изобретением, но, каждый раз, когда его дух овладевал марионеткой, способной парить в небесах, Властелин испытывал ни с чем не сравнимый восторг.
Некромантия – это магия смерти, позволяющая ставить ушедших за грань себе на службу. Не обязательно людей, животные и птицы тоже сгодятся, с ними даже проще – требуется меньше сил. Предки, закостеневшие в своих заблуждениях, редко использовали неразумных существ, предпочитая обычных живых мертвецов. Шахрион полагал, что виной всему была чрезмерная самоуверенность и обилие ресурсов.
Ни того, ни другого у Шахрион не было, поэтому император приспособил оживленных некромантией птиц для разведки, смотря их зоркими глазами и управляя неживыми телами. Трюк со вселением в немертвое тело через магический кристалл, вместе с правильным выбором этих самых тел, позволил императору видеть все, что творится в стране врага, а незаметность пернатых соглядатаев и их великолепное зрение дарили надежду на то, что высокие сыны не додумаются, отчего это Черный Властелин знает о каждом их шаге и по старой доброй традиции начнут искать предателей в своих рядах. Конечно, не все было идеально, следить следовало с опаской, ведь высокие сыны могли определять магию смерти на расстоянии в сотни шагов, но во всей захватнической армии, как император достоверно знал, было всего пять-шесть магов света и все они должны были следить за казнью жителей Ривитена.
Долго лететь не пришлось – беженцы опережали передовые разъезды от силы на несколько часов. Император снизился, сейчас он был неотделим от своей марионетки, и все ее действия воспринимал, как свои. Стали видны закутанные в плащи фигуры, не слишком гордо восседающие на промокших скакунах, мерно покачивающиеся длинные рыцарские копья, притороченные к седлам мечи…
Шахрион вновь развернулся, послушная птица направила свои крылья на восток. Успел ли Китарион, на месте ли гвардия?
Успел. Там, где болото заканчивалось, переходя сперва в ельник, а затем и в могучий сосновый бор, гвардейцы сооружали баррикаду, подгоняя последних беженцев. Ну что же, совсем скоро он увидит, стоили ли его приготовления потраченных сил.
Птица приземлилась на ветку и замерла на ней.
***
– Быстрее, быстрее, – Китарион подгонял несчастных, в последний момент успевших вырваться из лап смерти.
Люди брели понуро, но хотя бы не медлили – среди них, по-видимому, были те, до чьих деревень дотянулись кровавые щупальца исиринатийского спрута.
Сколько времени у гвардейцев осталось до прихода передовых отрядов, кольценосец не знал, да и знать не хотел. Сейчас он с трудом сдерживал зуд в ладонях – не терпелось раскроить пару черепов, дабы унять совесть. Владыка сказал, что первую кровь должны пролить враги, но легче от этого не становилось. У него и Властелина была возможность спасти несчастных, но их принесли в жертву во имя высшей цели.
«Матерь, пускай император не ошибется, и эта жертва не окажется напрасной»!
Капитан скрипнул зубами и плотнее натянул капюшон непромокаемого плаща.
– Сынки, – к нему бросилась старая женщина. – Уходите! Они никого не щадят!
В глазах женщины стояла боль, волосы ее слиплись от воды и крови, а левая половина лица превратилась в большой кровоподтек.
– Мы – гвардия. – Хорошо, что она не видит его пылающих ушей – врать капитан не умел никогда. – Мы прикроем отход и задержим врагов. Не волнуйся мать, все будет в порядке.
Глупые и пафосные слова, но кто-то обязан их произнести. Простые люди должны видеть, что враги – мерзавцы, а гвардейцы и легионеры – герои. Это пригодится, когда настанет их черед становиться в строй. Вот только отчего же так мерзко? Будто жабу проглотил.
– Спасибо вам! – В ее голос вплелся нестройный хор благодарностей, и настроение стало даже хуже, чем было. Китарион до крови закусил губу.
– Вы не должны благодарить! – Его голос разлетелся над болотом. – Это мы виноваты, что пришли на помощь, когда были нужны. Простите нас!
По его щекам потекла влага. Слезы? Нет уж, гвардейцы не плачут. Китарион задрал голову и подставил лицо под ледяные капли. Кто-то должен за это ответить. Ну же, драные кошаки, идите сюда, прочувствуйте на своей шкуре боль и ненависть тех, кого вы пришли истреблять!
Последний беженец покинул тракт, и капитан кивнул своим людям. Несколько телег перегородили дорогу, на них набросили заранее приготовленные мешки с землей, бревна, нашли даже несколько валунов.
Слабенькая баррикада, но она станет их крепостной стеной хотя бы до полудня – именно столько времени жалкой сотне гвардейцев предстоит выиграть. Потом можно будет раствориться в лесу, солдаты леопарда – равнинники, они ни за что не найдут и не догонят опытных следопытов, родившихся под сенью непролазных чащоб, а потом…потом начнется самое интересное.
– Идут, идут! – раздалось по цепи, и Китарион услышал свой смешок. Наконец-то кто-то ответит за боль, ложь и кровь.
– К баррикаде, арбалеты подготовить! – приказал он, с трудом сдерживая желание броситься в атаку.
Пока его люди спешно доставали сухие тетивы и пристраивали их к арбалетным луковищам, он усиленно вглядывался вперед. На дороге показались всадники, которые, не раздумывая, бросились на баррикаду.
Китарион заметил кабаньи головы на щитах и сюрко. Стало быть, не леопарды, а вепри. Саргилэны напросились-таки в первые ряды, не иначе, чтобы грабилось лучше. Ну что же, пускай ограбят смерть!
Капитан проверил, хорошо ли клинок выходит из ножен и удобнее перехватил щит.
– Стрелки, постарайтесь удержать их на дистанции выстрела, не давайте подобраться к баррикаде. Мечники, будьте готовы!
Исиринатийцы накатили подобно волне, и столь же стремительно отошли, оставив в грязи десятки тел – Китарион хладнокровно подпустил врагов на расстояние в пятьдесят шагов и только после этого приказал дать залп.
Тяжелые болты навылет пробивали щиты, кольчуги и редкие – всего одна-две на отряд – бригантины и кирасы, поражая как людей, так и лошадей. Залитая дождевой водой полоса дороги тотчас же оказалась погребена под клубком отчаянно извивающихся конечностей, копыт и тел.
Враги, потеряв десятка полтора всадников, откатились назад, поняв, что с наскока баррикаду не взять.
– Быстрее, перезаряжайте! – Китарион с азартом наблюдал за тем, как его солдаты крутят, натягивая мощные тетивы, хитртоумные дварфовские механизмы, именуемые зубчатыми рейками. Он рисковал, забирая драгоценные осадные арбалеты из города, чтобы защищать столь хлипкие укрепления, но Мать сегодня пока что была благосклонна.
Враги, меж тем, что-то задумали. Часть их спешилась, остальные же гарцевали, как они думали, вне зоны поражения арбалетов. Китарион не спешил их разубеждать в этом, кольценосец считал, что дать залп по навесной траектории на предельную дальность мощных механизмов он еще успеет.
Поросята, между тем, огласили болота боевым кличем и ринулись вперед, на этот раз спешенными.
– Стрелять по готовности, – распорядился Китарион, занимая место в самом центре баррикады и прикрывая другого гвардейца мощным ростовым щитом. Меньше всего на свете ему хотелось схлопотать от врагов пару стрел из кошмарных исиринатийских длинных луков. Пускай Саргилэны и не славились сильными стрелками, но мало ли кого набрал себе в отряд командир разведчиков. Решение оказалось правильным – над головой просвистела стрела, еще одна с громким стуком впилась в щит.
Капитан высунулся, чтобы полоснуть мечом какого-то особенно удачливого поросенка, сумевшего все-таки добраться до повозок. Всадники в это время, попытались сделать то, чего Китарион от них никак не мог ждать – они решили обойти тракт по краю болота и направили коней в черную зловонную воду.
Даже, казалось бы, готовые ко всему гвардейцы на миг растерялись – такой дурости они не ожидали. Трясины Леса Ужаса представляли смертельную опасность для любого, у кого хватало мозгов забраться в них, не зная троп, и сейчас всадники направили своих скакунов на верную гибель – стоило тем оказаться в застывшей воде, подернутой зеленым ковром ряски, как зыбкое дно немедленно начало засасывать животных.
К крикам раненых и умирающих прибавилось бешеное ржание и вопли тонущих людей.
– Проявите к ним милосердие, – распорядился Китарион и тотчас же десяток арбалетчиков прицельно, не торопясь, расстреляли завязших врагов.
Это стало последней каплей – исиринатийцы, не ожидавшие настолько ожесточенного сопротивления, начали отступать. Их заметно поредевший отряд замер в паре сотен шагов и только тогда вепри немного расслабились.
– Залп! – приказал капитан, злобно усмехаясь.
Когда на головы не ожидавших подобного врагов обрушился град арбалетных болтов, те, растратив остатки боевого духа, откатились на добрых девять сотен шагов, туда, где болото сменялось вполне приличным хвойным лесом, и занялись ранеными. Теми, которые успели отойти прочь от баррикады. Прочим же, что остались в зоне досягаемости арбалетов, помогли гвардейцы. По крайней мере, боль Саргилэновы выкормыши чувствовать перестали.
Китарион мог гордиться бойцами – каждый выполнил свой долг, четко, словно на учениях. На некоторое время это подействовало и исиринатийцы отстали. Капитан с грустью оглядел позицию. А весьма неплохо получилось укрепиться, выходит, жаль не получится задержаться надолго. Но и торопиться с отступлением он не собирался, поэтому приказал солдатам отдыхать, не выпуская при этом оружие из рук.
Время текло подобно загустевшему меду, льющемуся из банки. Кольценосец опустился на мешок возле баррикады и прикрыл глаза. Такими темпами, сегодня им больше не придется драться. Впрочем, оно логично, дело передовых дозоров – разведывать, а конница не должна штурмовать укрепления.
К Китариону подошел молодой мужчина с проседью в волосах, укутанный в черно-красный плащ и держащий в руках длинный посох.
– Ты вовремя, Кштиритион. Как дела у врагов? – деловито поинтересовался у некроманта гвардеец.
– К разведчикам подошло несколько сотен, извечный. У них есть маг, академик. По крайней мере, очень похож на него.
– Он не заметил птицу?
– А если и заметил, что с того? Только орденцы могут чувствовать некромантию.
– Ты мог ошибиться.
– Не мог, но думаю, что нужно уходить. Вы уже достаточно повеселились.
Гвардеец задумчиво посмотрел на небосвод, укрытый тучами. Определить положение солнца представлялось несколько затруднительным.
– Может, все-таки подождем еще немного?
Вдалеке вновь послышались вопли, и капитан со вздохом поднялся.
– Кштиритион, постарайся защитить нас.
– Не проблема для мага моего уровня, – самоуверенно проговорил некромант. – Жалко, что нельзя использовать магию смерти, а то я в одиночку остановил бы весь их авангард.
– Это не моя блажь – так приказал владыка, наше же дело выполнять его приказы.
– Да-да, – отмахнулся маг и побрел прочь.
С самого первого дня знакомства они друг другу не нравились. Китариона раздражала неимоверная язвительность и поразительная самоуверенность некроманта, того же… Что именно бесило труповода, кольценосец не знал.
Враги оживились и пошли вперед, соорудив подобие строя и выставив перед собой щиты. Уж не на чародея ли они рассчитывают?
Именно на него и надеялись. Со стороны врагов в направлении баррикады понеслось копье, сотканное из чистого пламени. Оно встретилось со своим двойником, пущенным Кштиритионом, и оба заклинания опали на камни пеплом, уничтожив друг друга. Первый раунд столкновения магов закончился вничью.
Китарион многое бы дал, чтобы посмотреть на лица врагов в этот момент, но было не до того – поросята оказались на убойной дистанции.
– Стреляйте! – заорал капитан.
Хватило одного залпа, чтобы не получившие магической поддержки враги в третий раз подряд бросились наутек. Китарион был доволен – задачу они выполнили в точности как приказывал владыка, а значит, можно с чистой совестью отступать.
– Сворачиваемся, – приказал капитан. – Нам тут больше нечего делать.
Быстро и деловито гвардейцы оставили баррикаду и растворились среди елей. Китарион уходило последним. Он замер, глядя на дорогу, усеянную вражескими, телами и ухмыльнулся.
– Надеюсь, вам понравится наш подарок, – проговорил капитан, делая шаг под раскидистые еловые лапы.
Глава 4.
Пятый день третьего месяца 35-го года со дня окончания Последней войны, полдень.
Генерал Бирт изучал дорогу посреди болота, ставшую ареной первой схватки в этой войне. Не считать же избиение жителей приграничного города настоящими боевыми действиями! Трупы уже убрали, а телеги, перегородившие исиринатийцам путь, попросту столкнули и сейчас те лениво погружались в зловонную черную жижу.
Враги неприятно удивили. Он не рассчитывал уже на второй день встретить организованное сопротивление. Усиленный разъезд, которому посчастливилось нарваться на имперцев, потерял почти половину солдат и лошадей, попав под слаженный арбалетный обстрел. Еще дюжины бойцов лишился отряд, посланный, чтобы выручить разведчиков из беды.
Вот только ничего этого не случилось бы, хвати у поросят достаточно мозгов отойти, а не лезть в лоб. Хотя, чего еще можно ожидать от солдат благороднейшего Китита Саргилэна? Не забрались в болото, и то слава Отцу. В это время на глаза генералу попался покрытый грязью труп, извлекаемый из трясины, и тот фыркнул, сплюнув на грязные камни.
Тридцать четыре убитых и двадцать пять раненых воинов на ровном месте, и у Бирта зрела уверенность в том, что неприятности только начинаются. Слишком уж резво Властелин спрятал своих солдат и подданных – не иначе как готовился.
Генерал провел рукой по лицу, стряхивая влагу, успевшую пробраться под капюшон – до чего же мерзопакостная погода! Выступи они на месяц раньше, наслаждались бы ласковыми солнечными лучами, так нет, приходится месить грязь. А все из-за напыщенных дворянчиков, не способных рубаху надеть без десятка слуг.
Бирт слез с коня и бросил повод оруженосцу. Внимание генерала привлекла тряпичная кукла, оставленная каким-то неизвестным ребенком. Генерал неловко пригладил соломенные волосы игрушки. Отчего-то на душе было очень мерзко, хотя, казалось бы, куда больше?
Все-таки насколько проще было быть солдатом – не надо думать, знай себе исполняй приказы да рискуй жизнью в рубке. Живешь одним днем, пьешь, пользуешь шлюх, веселишься и радуешься тому, что дотянул до рассвета, плюя на все, что ты творишь, не задаваясь вопросом о том, зачем это делается и стоят ли некоторые распоряжения того, чтобы им подчиняться. Правда, добрых три четверти его офицеров и так не обременяют себя лишними терзаниями, ну, может оно и правильно – много будешь думать – на лбу появятся морщины.
– А не староват ли ты кукол, генерал? – раздался справа надменный голос.
Командир Бронзовой гвардии поморщился, но все же повернулся к говорившему. Вот, собственно, и явился один из таких офицеров – благороднейший Китит собственной персоной. Единственный сын знатнейшего Цигда Саргилэна, второго по важности человека в государстве, негласного правителя востока Исиринатии, подмявшего под себя почти четвертую часть земель в стране.
Благороднейший Китит был статен и хорош собой, по слухам, отец с матерью души в нем не чаяли. Видать, потакание капризам и взрастило урода.
– Тебе плохо, генерал? – На холеном лице застыла надменная усмешка, столь гнусная, что Бирт с трудом сдержал желание разбить в кровь пухлые губы мерзавца.
– Все в порядке, благороднейший, не моих же вассалов порубили в капусту, словно щенков. – Посмотрим, мальчишка, как ты проглотишь почти неприкрытое оскорбление.
Мальчишка проглотил, хотя и с трудом – побледнел, сжал кулаки, но промолчал.
И зачем напрашиваться на ссору, если не готов идти до конца? Просто так? Непонятно. Не зря говорят, что у Саргилэнов вместо крови течет разбавленная спесь.
Генерал убрал куклу за пояс и взял в руки поводья. Этот расфуфыренный болван может стоять тут хоть до ночи, а у него есть дела.
– Благороднейший, если тебе есть о чем говорить, говори. Нет – отправляйся к своим солдатам и выясни, почему разведчики атаковали полевое укрепление с ходу, не сосчитав даже количества его защитников. – Он взлетел в седло и пустил коня шагом, оставляя за спиной скрипящего зубами от ненависти благороднейшего гада.
Телохранители дожидались своего господина, а возле них пристроился короткий крепыш, с ног до головы закованный в баснословно дорогие доспехи дварфовской работы, поверх которых был накинут плотный плащ с капюшоном. Заместитель Бирта капитан гвардии Цард, единственный, кому генерал хотя бы немного доверял в гадюшнике по ошибке именуемом его армией.
– Цард, тебе не тяжело в этом железе? – усмехнулся генерал, подъехав.
– Не особо, воды только многовато на мой вкус. Проклятый дождь все никак не уймется, – весело отозвался гвардеец. – У меня есть для тебя подарок, Бирт. Думаю, вы с его величеством оцените.
Генерал и капитан знали друг друга не первый год, и Тавриэн понял – произошло что-то страшное.
– Что случилось?
– Вот, посмотри на это, – товарищ протянул ему арбалетный болт. – Имперский.
Генерал взял наскоро отмытое от крови древко, увенчанное шиловидным бронебойным наконечником, и поднес его к глазам.
Некоторое время он со всех сторон трофей, затем осторожно провел подушечкой пальца по острию, после чего разразился площадной бранью, достойной последнего портового грузчика.
Облегчив душу, генерал сплюнул под ноги и с отвращением вернул подарок.
– Сегодня же к его величеству должны отбыть гонцы на самых быстрых конях! Треклятые коротышки ответят за измену!
***
Восьмой день первого месяца зимы 7-го года со дня окончания Последней войны.
Жалобно заскрипели шестерни и скала, казавшаяся незыблемой, отошла в сторону, освобождая проход. На пороге Шахриона ожидали трое провожатых. Невысокие, но широкие в плечах и невероятно мускулистые, с длинными, ухоженными бородами, дварфы тотчас же склонились перед императором в поклоне.
– Владыка, мы приветствуем тебя и желаем пребывать в добром здравии долгие лета.
– Благодарю вас. Проводите меня к главе рода.
– Следуй за нами, – произнес один из встречающих, разгибаясь.
Властелин уверенно шагнул вперед, смотря по сторонам. Его новые подданные неплохо устроились, и многое успели сделать за очень короткий срок. И это несмотря на то, что их было чудовищно мало.
Всего сто сорок три мужчины, женщины и ребенка, преклонивших колени перед Властелином. Изможденные, голодные и покорные. Шахриону стоило лишь напрячь память, как перед глазами возникали просители, у каждого из которых в глазах застыла обреченность. Они смертельно устали: устали бороться, убегать, спасать свои жизни, терять родных и близких. И все же они пришли к нему в безумной надежде на спасение.
Он мог бы их заковать в кандалы и передать Лиге. Он должен был это сделать еще тогда! Достаточно было одной команды. Но вместо этого губы его произнесли другие слова.
– Милостью Матери Тишины, я Шахрион Третий, Властелин Империи Таараш принимаю вашу вассальную клятву. Теперь вы и ваши потомки принадлежите мне, а я обещаю заботиться о вас, как о своих детях. Поднимитесь с колен.
Недоверие на лицах сменилось радостью. Новые подданные императора плакали, не скрывая слез. Властелин – тот, кто должен лишать надежды, даровал ее.
Скрип опускающейся платформы лифта вернул его к действительности.
– Всего ли вам хватает?
– Да, владыка. Еда, одежда и инструменты у нас есть, о большем не просим.
– Хорошо, – прикрыл глаза не выспавшийся император.
И все же, как непостоянен мир. Некоторое время назад почтенный Тириксис за баснословную взятку построил в столице первые две мануфактуры и обучил нескольких ремесленников тонкостям работы, лишь для того, чтобы спустя пару лет вместе с немногочисленными уцелевшими сородичами без единого гроша в кармане мечтать об укрытии и еде.
Дварфы, вопреки мнению большинства жителей поверхности, не были единым монолитом, обществом в котором каждый индивид, словно муравей, обязан трудиться лишь на благо народа. Напротив, грызня между родами не раз дорого обходилась подгорным жителям. Помимо чисто политических проблем у тех существовала еще и религиозная – часть дварфов называли себя черными и поклонялись Зитишу, могучему и жестокому богу. Они охотно селились на поверхности, издревле торгуя с чужаками – людьми, эльфами, лиоссцами. К несчастью, большинство подгорных коротышек чтили Шира, который строго запретил покидать тоннели без крайней на то необходимости, коей обычно являлась очередная война с Черным Властелином.
Временами религиозная нетерпимость давала о себе знать, черные пузыри ненависти вздувались над болотом непонимания, лопаясь брызгами кровавых погромов, но нависающее пугало Империи всегда в последний момент остужало горячие головы. Семь лет назад пугало сгорело в топке Последней войны, и последователи Шира решили, что больше нельзя терпеть еретиков, которые, к тому же, держали в своих руках прибыльную торговлю с поверхностью, снимая с нее все сливки.
Началась резня, подземные галереи и переходы затопили целые реки крови, но, увы, правоверным ширитам не удалось быстро добраться до золота, вернее, очиститься от еретиков, которые заперлись в своих твердынях на поверхности и не выказывали особого желания открывать ворота. Более того, правоверные немного просчитались – они не предполагали, что отступники сумеют заблокировать почти каждый выход на поверхность.
Очень скоро выяснилось, что благочестие не помогает при голоде и кто знает, быть может, черные дварфы и взяли своих светлых сородичей измором, но те сумели найти достойный ответ – попросили прегиштов о помощи.
Венценосец словно ждал этого. Все крепости зитишитов как по мановению чародейского посоха оказались в осаде, огромное количество солдат вкупе с магами сделали свое дело. Объединенная армия ширитов, ударивших из-под земли, и прегиштов, поддержанных местной Академией, обучающих магов Дочери, оказалась слишком сильной. Сперва была прорвана блокада, а затем настало время расплаты. Ни одна из сторон не брала пленных и не надеялась на пощаду, но силы были неравны. Спустя год гражданская война была окончена, немногочисленные черные дварфы, пережившие бойню, разбежались по континенту, преследуемые охотниками за головами.
Вот тогда-то союзники и затребовали плату за свою помощь. Дварфы щедро одарили их золотом и драгоценным камнями, но жадному венценосцу этого показалось мало, и он потребовал все наземные территории соседей, раз уж те все равно не собираются жить на поверхности. Но тут коса нашла на камень – коротышки, неожиданно для себя узнавшие, насколько они стали зависимы от поставок пищи извне, наотрез отказались подчиняться.
Одна война закончилась, и грянула другая, в которой знаменитые легионы секироносцев, закованные в тяжелую броню, наголову разгромили зазнавшихся союзников, оттяпав у тех приличные территории, прилегающие к горам. Ирония судьбы – победителям, намеривавшимся и дальше жить под горами, пришлось выбираться под солнце, строить крепости, нанимать крестьян, привлекая тех низкими налогами, а еще выращивать хлеб и пасти скот, когда этих самых крестьян не хватало.
Вдобавок дварфы бесповоротно испортили отношения с соседями, которые не забыли разгрома. Шахрион же все эти годы пристально следил за событиями на юге и детально разбирал каждое сражение, каждую стычку дварфовской пехоты с конницей прегиштов. Он извлек для себя много полезного, того, что обязательно пригодится Империи в будущем, однако самым его ценным приобретением стали новые подданные.
Тряхнуло – лифт прибыл к месту назначения.
В огромной подземной пещере, по дну которой журчала черная речка, вырастал городок. Император выделил своим вассалам на обустройство время до первого снега, после чего решил навестить их. Надо заметить, те не тратили полученные дни даром – по обеим сторонам реки возвышались небольшие домики, дымились трубы нескольких кузниц.
Главу рода император нашел в крайне неподобающем для того месте – дварф, покраснев от натуги, помогал укладывать на постамент в центре поселения огромный овальной формы валун с выбитыми на нем письменами.
– Что это? – спросил Шахрион у одного из провожатых.
– Алтарь, – пояснил тот. – Этим каменным оком великий Зитриш смотрит на деяния своих сынов.
– Желаю ему удачи в столь нелегком деле, – отозвался властелин.
– Благодарю, владыка. – Дварф то ли не различил иронию в голосе господина, то ли мудро предпочел не обращать на нее внимание. – Подожди немного, они скоро закончат.
Шахрион рассеянно кивнул и, пристроившись к стене одного из близлежащих домиков, начал воспроизводить в памяти последний урок Гартиана. Оживший мертвец принялся обучать императора едва ли не на следующий день после своего возвращения, но наставник из лича вышел кошмарный – он гонял владыку Империи Тьмы, будто какого-то школяра, с поразительным упорством добиваясь результата. Шахрион не питал иллюзий относительно собственных дарований – он был посредственным магом огня, получившим образование у одного из лучших чародеев Академии, и не сомневался, что окажется столь же посредственным некромантом. Сила не зависит от школы магии, она определяется лишь талантом. Ну да неважно, сильных колдунов Гартиан ему вырастит из дюжины мальчиков и девочек, которых императору удалось найти, мелким гребнем прочесав страну. А уж когда получится наладить каналы поставок, проблем с одаренными детьми не будет вовсе. Главное, чтобы хватило денег.
Наконец, мучения коротышек были закончены – яйцеобразный камень водрузился на свой пьедестал и замер там, по-видимому, окидывая взглядом окрестности.
– Владыка! – потный Тириксис отделился от группы сородичей. – Для рода честь принимать тебя в нашем скромном городе. Иди за мной, и я покажу тебе чего мы успели достичь.
– Ничего себе, скромный город, – улыбнулся Шахрион, отделяясь от стены. – За четыре месяца отстроить такое.
– Мы бы не справились без твоих…помощников. – Последнее слово далось дварфу тяжело, и император прекрасно понимал его – использовать в качестве рабочей силы покойников дварфам, еще недавно воевавшим против нежити, было непривычно. Мягко говоря.
Это было идеей Гартиана, который, собственно, обосновался неподалеку, и нашел дварфам подходящую пещеру в горах Ужаса. А вот заслуга Шахриона заключалась в том, что покойники вообще имелись в наличии. С материалом было тяжело – все погосты Империи находились под присмотром Ордена, который регулярно устраивал перепись населения и проверял, все ли сходится. При необходимости маги Отца могли вскрыть любую могилу или склеп, а также беспрепятственно посетить самые отдаленные уголки страны. Хотя последнее выполнялось с крайней неохотой и нерегулярно, и их можно было понять – абсолютно уверенные в том, что полностью искоренили некромантию, победители не горели желанием бродить по лесам и лезть в пещеры, рискуя стать обедом для какого-нибудь чудовища, кои в большом количестве обитали во владениях Черного Властелина.