Ян Бадевский
Предельные Чертоги
Глава 2. А что, если пришел старый друг?
Стук молотка нарушал тишину летнего полдня. Нормальные люди сидят в такую жару дома, пьют квас. Или купаются в речке.
Ольгерд решил достроить беседку.
Чертеж он раздобыл в Ламморе. Классическая хошанская беседка для медитаций – так сказал странствующий торговец. Дощатый настил, четыре мощных бруса. Три ступеньки, низкая ограда. Легкая пирамидальная крыша. Края Ольгерд решил не загибать – слишком сложно.
Еще одна тонкость – расположение площадки. Вся конструкция держалась на опорных брусьях и не касалась земли. Людям, привыкшим к ножу, построить такое не по силам. К счастью, Ольгерд любил учиться. И не боялся тяжелого труда.
Столбы уже были вкопаны, настил закреплен. Ступеньки намертво вросли куда положено. Крышу Ольгерд решил оставить на потом, так что сама Завея благословляла на возведение перил.
Отложив молоток, Ольгерд направился в тень куста смородины. Поднял сверток. Фляга, укрытая льняной рубахой. Сделал несколько глубоких глотков. Холодная вода помогла освежиться. Видимо, ненадолго.
– Сосед!
Вздохнув, Ольгерд направился к воротам. Флягу он так и не выпустил из рук. Соломенная шляпа с широкими полями почти не отбрасывала тени.
В воротах, распахнутых настежь, стоял Валдис.
– Чего тебе? – буркнул Ольгерд, приближаясь к фермеру.
Валдис был низкорослым крепышом, простодушным и обстоятельным. Ольгерд уважал этого человека за порядочность и рациональный ум. Но сейчас мастер не был настроен на беседу.
– Все стучишь, – сказал Валдис, заглядывая Ольгерду через плечо. – Что это?
– Беседка.
– Отвар пить?
– И отвар – тоже.
Валдис понимающе кивнул.
– В дом зайдешь? – Ольгерд решил проявить вежливость. – Мерт окрошку готовит.
– Моя тоже готовит, – улыбнулся Валдис. – Я у себя поем. Я это… чего зашел. Друг твой приехал.
Ольгерд насторожился.
– Какой друг?
– Странник, – пояснил Валдис, – с посохом. Он раньше приезжал, ты еще пропал тогда. Мы тут все думали, что не вернешься.
– Я и сам так думал.
Валдис хлопнул себя по лбу:
– У него еще карета была!
– Экипаж, – уточнил Ольгерд. – А сейчас?
– Не похоже. На постоялом дворе экипажей нет. Сам он в корчму зашел, этот твой странник. Спрашивает: здесь ли еще живет Ольгерд из Ламморы? Мы отвечаем: здесь. Он воды попросил, от эля отказался и ушел.
– Чтобы прийти сюда, – раздался до боли знакомый голос.
Валдис подпрыгнул от неожиданности.
Ольгерд расплылся в улыбке. На песок у ворот легла почти круглая тень с небольшим отростком. Мастер ножей поднял голову и встретился взглядом с человеком, явившимся издалека.
– День добрый, – сказал Валдис, оборачиваясь.
Перед ними выросла фигура путника в островерхой шляпе. Посох, заплечный мешок. Черная борода с проседью. Кажется, годы не имеют власти над Коэном из Предельных Чертогов.
– Давно не виделись, – произнес Ольгерд. Он боялся серых глаз странника. Боялся даже не самих глаз, а пути, который можно было в них прочесть.
– Пять лет, – морщины на лице странника пришли в движение. – Мы не виделись с тобой пять лет, мастер ножей.
Валдис незаметно ретировался, кивнув Ольгерду на прощание. Фермер с опаской относился к магам и чужакам. Странник с посохом вызвал у него приступ панического страха. Возможно, подумал Ольгерд, это отголоски тех времен, когда Китоград схлестнулся с неведомым злом, явившимся из Океана.
Ольгерд шагнул вперед и обнял старого друга.
– Идем, – сказал он. – Отдохнешь с дороги.
– Как насчет воды? – поинтересовался волшебник.
Ольгерд протянул гостю флягу. Тот благодарно кивнул и приложился к горлышку. Когда фляга вернулась к владельцу, она была полностью опорожнена.
– Ты шел пешком? – удивился Ольгерд.
Коэн ухмыльнулся.
– Полверсты – да. Наш общий знакомый Гримлиэль слегка промахнулся с порталом.
Оба рассмеялись.
Гримлиэль возглавлял Гильдию Магов. Во время последней войны с Посторонними он выступил на стороне властителей Тверди.
На террасе хозяйничала Мерт.
– У нас гости, – сообщил Ольгерд с порога.
Девушка взглянула на Коэна. Ее губ коснулась радостная улыбка. Легкий кивок в качестве приветствия. Хошанская сдержанность в выражении чувств – отличительная черта клановых убийц юга.
– У нас окрошка, – сказала Мерт, выставляя на низкий столик третью тарелку.
Очень давно, еще до континентальной войны, Мерт с Ольгердом работали на Коэна. Потом мастер ножей продолжил обучение в гильдии, получив Знание-на-Перекрестках и редкий дар открытия Дверей в чужие миры. Война разбросала бойцов по Тверди, но они сумели выжить. Ольгерд женился на Мерт и вновь переехал ко Мглистому Броду. Место давней ссылки превратилось для него в родной дом.
Коэн…
Человек из другого мира, потомок Демиургов – вот кто стоял перед мастером ножей. Коэн называл себя посредником, помогал властителям и кормчим найти общий язык. В реальности же маг соблюдал интересы Земли. Мира, из которого творцы явились в Преддверье.
– Садись, – сказал Ольгерд, указывая на плетеный стул. – Я принесу квас.
– Уже принесла, – Мерт очаровательно улыбнулась.
Коэна поразили перемены, произошедшие с этой девушкой. Историю Мерт никто толком не знал. Вроде бы она родилась на Облаках, но потом очутилась в Хо-Шане. Вступила в один из кланов убийц, превратила себя в смертельное оружие. А потом сбежала. Долго скиталась по Мировой Равнине и Тризским Пустошам. Скрывалась от тех, кто ее воспитал. Порой Коэн думал о том, что глава клана сознательно принял решение отказаться от мести. Мерт, конечно, нанесла ущерб репутации рю. Но она продолжала оставаться приемной дочерью. Спорная версия, конечно.
Девушка изменилась.
Светлые волосы отросли. На смену короткой стрижке пришла коса. Взгляд утратил былую жесткость. Чем-то домашним и теплым веяло от этой женщины. Наверняка, подумал посредник, мечи спрятаны и редко покидают ножны.
Коэн сел на предложенный стул.
– Вы изменились, – сказал он. – Оба.
Посох волшебник прислонил к стене террасы.
Ольгерд сел напротив.
– Все меняются, – изрек мастер ножей, делая глоток из своей кружки. Волосы Ольгерда тоже отросли и были перехвачены тесемкой.
Мерт присела справа от мужа.
– Где Рык? – Коэн с наслаждением осушил половину кружки. Квас был великолепен. – Пугает соседей?
Ольгерд с усмешкой покачал головой.
– В подвале. Эта жара ему не по нутру.
– Днем отсыпается, – добавила Мерт, – а ночью рыщет по лесу.
Они принялись за окрошку. Холодный суп – лучшее, что можно было сделать в этом пекле.
Коэн ел окрошку, вел неторопливую вежливую беседу, отвечал на вопросы супругов. Но Ольгерд чувствовал: мысли посредника витают далеко. И этот визит не случаен.
– Думал, вы уже детей завели, – сказал волшебник, отодвигая пустую тарелку.
– Все никак, – Ольгерд развел руками.
– Но мы работаем над этим, – добавила Мерт.
Супруги переглянулись.
Ольгерд разлил остатки кваса из глиняного кувшина. Все окна на веранду были распахнуты, но это не спасало от духоты.
– Две недели без дождя, – заметила Мерт. – Тяжело.
Коэн задумчиво кивнул.
– Знаете, – сказал вдруг посредник, – а я ведь искал вас на Миядзаки. Поначалу.
– Серьезно? – Ольгерд вскинул бровь.
– Вы же хотели там остаться, разве нет? Присматривали дом, насколько я помню.
– С этим вышла небольшая проблема, – вздохнула Мерт. – Трордорский Банк, в котором лежали наши сбережения, заморозил счета. Военное положение, так нам сказали. Жить было негде, пришлось ехать сюда.
– Банк работает в обычном режиме, – возразил Коэн.
– Сейчас – да, – согласился мастер ножей. – Но мы нуждались в деньгах первые два года. Как только банкиры возобновили обслуживание…
– Вы начали тратить, – ухмыльнулся посредник.
Ольгерд и Мерт промолчали.
– Не очень разумно с вашей стороны, – заметил Коэн, – если хотите знать мое мнение.
– Ты прав, – кивнул Ольгерд. – Но теперь ничего не исправить. Мы встали на ноги. Торгуем клинками, оказываем мелкие услуги ярлу Киму…
– Даже так, – удивился волшебник.
Некогда Ким изгнал мастера ножей из Ламморы. Ярл подчинился требованию тех, кто стоял выше его. И горько пожалел об этом впоследствии. Ольгерд затаил обиду на властителя. Но, похоже, времена меняются.
– Так, – кивнул мастер. – Нас все устраивает. Живем, никому не мешаем. Страна, знаешь ли, процветает.
– Еще бы, – Коэн перевел взгляд на Мерт. – За это Танневерген должен благодарить твою жену.
Мерт не ответила.
Несколько лет назад она прокралась в любимый бордель короля Вармака и перерезала тому глотку. По заказу Коэна, разумеется. Брон, телохранитель Вармака, пустился в погоню за убийцей. Чудом уцелев, Мерт решила распрощаться со своей профессией. Она не считала смерть Вармака боевым подвигом.
Сейчас королевством правил Виндовг. Правил, надо сказать, хорошо. Восстанавливались былые связи, оживали торговые пути. Донструм и Солгард превратились в крупнейшие купеческие центры восточного побережья. Даже захудалый Инневен отстраивался.
– Еще квасу? – спросил Ольгерд.
– Благодарю, – улыбнулся Коэн. – Я утолил жажду.
– Теперь рассказывай, – не выдержал Ольгерд.
– Что рассказывать?
– Зачем пришел.
Коэн посерьезнел.
– А просто навестить друзей я не могу?
– Не можешь, – отрезал мастер. – Я слишком хорошо тебя знаю. Пять лет ты занимался своими делами. И вдруг явился на Мглистый Брод. Попросил Гримлиэля подсобить с порталом. Значит, спешишь. Иначе воспользовался бы браннером. Что там с «Мемфисом», кстати?
– Стоит на приколе, – отмахнулся Коэн. – Я распустил команду на ближайшие недели. Пусть отдохнут.
– Миядзаки? – уточнила Мерт.
Посредник покачал головой.
– Продолжай, – сказал Ольгерд.
Коэн немного помедлил.
– Возникли проблемы, – наконец, выдавил посредник, – связанные с нашими давними врагами.
Мерт вздрогнула.
– Или не с ними, – маг поспешил успокоить женщину. – Пока я это не понял.
Ольгерд откинулся на плетеную спинку кресла.
– Что случилось?
– Рассказывать придется долго. И лучше это делать в дороге, чтобы не терять времени.
– В дороге, – Ольгерд скривился.
– Именно. Но я хотел спросить тебя, Ольгерд из Ламморы, об одной вещи. Ты все еще хочешь увидеть Предельные Чертоги?
Что-то изменилось во взгляде мастера ножей. Усталость и раздражительность исчезли. Вспыхнул огонек, который ни с чем невозможно спутать. А потом Ольгерд увидел выражение лица своей жены. И слегка успокоился.
Что же это происходит? Одна фраза – и он готов мчаться на край света. Нет, не готов. У него есть жена, скоро появятся дети. Мирная и сытая жизнь. Войны и потрясения остались в прошлом. Пора бы остепениться.
– Предельные Чертоги, – Ольгерд попробовал слова на вкус.
– Я говорил, что однажды позову тебя в свой мир. Этот день – сегодня. Ты отправишься со мной на Землю, Ольгерд?
Мастер ножей не ответил.
Мерт смотрела прямо на него. Осуждающе? Нет, с пониманием. Они давно любили друг друга, и слова не требовались. Тайные мечты, устремления – все это было известно. Ольгерд знал, что хочет увидеть Землю, но приглашали только его. Не Мерт. Снова расстаться? Это несправедливо. Они счастливы. Посторонние убрались восвояси. К тому же, на нем лежат определенные обязательства. Ольгерд – Хозяин Дверей. Защитник этого мира. И его навыки могут в любой момент понадобиться всем, кто живет в Преддверье.
Коэн пристально смотрел на мастера ножей.
– Я хочу поехать, – сказал Ольгерд. – Ты знаешь, что хочу. Но не могу. Я люблю Мерт, я не желаю оставлять ее здесь одну.
– И ты Хозяин Дверей, – кивнул посредник.
– Верно. Ты сам все понимаешь. Думаю, потомки Демиургов смогут без меня обойтись.
– Возможно, и смогут, – пожал плечами Коэн. – Но сейчас на Земле сложилась интересная ситуация. Там можно получить ответы. Ты ведь хочешь узнать, что будет с нашими мирами. Хочешь узнать, навсегда ли ушли Посторонние. Ты ищешь Безымянный Скит. Как и я.
Ольгерд насторожился.
Да, он делает вылазки в далекие миры. Исправно заполняет дневник. Много спрашивает, заводит знакомства во Внемирье. Расширяет свои границы познания. Но откуда об этом известно Коэну? Почему он думает, что Ольгерд не оставил надежду отыскать легендарное пристанище Архивариусов?
Знает.
Это чувствовалось.
Потому что сам ищет. Возможно, заглядывает в те же края, в которых до этого бывал Ольгерд.
Мастер ножей никогда не рассказывал жене о своих вылазках. Мерт, конечно, знала о его путешествиях. Но не догадывалась об истинных целях. С тех пор, как Ольгерд повстречал Архивариуса, он не мог спокойно спать. Где-то хранилось древнее знание, которым владели избранные представители человечества. Забыть такое нелегко.
– Ответы, – напомнил Коэн. – Они ждут тебя на Земле.
– Я не могу поехать! – Ольгерд резко встал со своего места и начал прохаживаться по террасе. В глубине души вскипел гнев. Ему нравился привычный уклад, разрушать все это не хотелось. – Мое место здесь. Ты ведь и сам во всем разобраться можешь, правда?
Коэн покачал головой.
– Нет.
Ольгерд остановился за спиной Мерт.
– Почему?
– Я вынужден буду вернуться в Преддверье. Расследованием будешь заниматься ты.
– Расследованием? – переспросил Ольгерд.
– Это самое точное определение.
Мастер ножей закрыл глаза. Снова открыл. Перед ним по-прежнему сидел Коэн из Предельных Чертогов. Сидел, нагло ухмыляясь.
– А Мерт?
Коэн оживился.
– У меня есть предложение для вас обоих. Суть в следующем. Я нанимаю тебя, Ольгерд. Плачу прилично. В твои задачи будет входить сбор нужных мне сведений. Вы же хотите поселиться на Миядзаки, насколько я помню? Дома там дорогие. Но когда ты вернешься в Преддверье, мастер, то сможешь себе это позволить. Вы переберетесь на Облака. Даю слово.
В руках Коэна появился свиток.
– Почему Мерт не может поехать со мной?
– Миграционные ограничения, – вздохнул Коэн. – Дверь, ведущая на Землю, контролируется нашими магами. Они никого не пропускают. Почти никого. Чтобы провести тебя, мне пришлось воспользоваться своим влиянием в одной из фракций. Двоих не пропустят.
Ольгерд открыл рот, чтобы задать еще один вопрос, но Коэн его опередил.
– Рык пройдет. Его не считают разумным существом.
Мерт презрительно фыркнула.
– Знаю, это не совсем правильно, – заметил посредник. – Мы очень мало знаем о полярных рлоках. Но земные чиновники придерживаются собственных взглядов.
Сказав это, Коэн положил на стол контракт.
– Прочти.
Ольгерд вернулся на прежнее место. Сел в кресло, внимательно посмотрел на свиток.
– Мы подумаем.
– Что ж, – Коэн поднялся. – Рад был повидаться. Переночую на постоялом дворе, утром двинусь в Ламмору. Так что у вас есть время все обсудить.
Волшебник ушел, не проронив больше ни слова.
Супруги сидели молча. Мгновение затянулось. Где-то под потолком жужжала муха.
– Я люблю тебя, – сказал Ольгерд.
Глупее не придумаешь.
– Знаю, – грустно улыбнулась Мерт, – но ты должен ехать. Мы оба это понимаем.
– А как же хозяйство? Я беседку не достроил…
Чем больше мастер ножей говорил, тем надуманнее ему казались аргументы.
– Ты не справишься одна. Огород нужно убрать. У меня еще заказ одного дружинника не доделан.
Мерт подняла руку.
– Хватит. Ты поедешь.
Пауза.
– Контракт не хочешь прочитать?
Вздохнув, Ольгерд развернул свиток. Быстро пробежал взглядом первую половину документа и сосредоточился на пункте «ОБЯЗАННОСТИ СТОРОН». Выяснилось, что мастер должен отправиться в «Предельные Чертоги, именуемые далее Землей» и «провести расследование странных событий, описываемых нанимателем в устной форме». Контракт не исключал сотрудничества Ольгерда с земными наемниками и «представителями власти». Всю собранную информацию запрещалось «передавать третьим лицам». Коэн, в свою очередь, платил мастеру ножей сто империалов в неделю, которые будут передаваться «супруге работника» либо перечисляться на его счет в Трордорском Банке. Содержание Ольгерда на Земле (и все служебные расходы) будут оплачиваться отдельно. Кроме того, «супруга работника» получала в свое распоряжение «арендованное жилье в одном из районов Атолла Миядзаки на все время отсутствия мужа».
Раздел «ПИТОМЕЦ» предусматривал стандартные запреты на поедание людей.
Ольгерд отложил документ и посмотрел на жену.
– Что? – не выдержала Мерт.
– Ты отправляешься с нами, – сказал мастер. – Это прописано в контракте.
– На Землю? – опешила Мерт.
Ольгерд покачал головой.
– На Миядзаки. За счет Коэна.
Мерт завизжала и прыгнула на Ольгерда. Кресло скрипнуло, но выдержало. Ольгерд поцеловал жену.
Предстояло хорошенько поработать. Накормить Рыка, починить кое-что, собрать вещи. Поговорить с Валдисом – он не откажется присмотреть за домом. И навестить Коэна.
Дом опустеет.
Жаль оставлять Мглистый Брод – здесь стало уютно. Но главы любых книг однажды заканчиваются. Мир не может оставаться неизменным.
За Дверьми теперь придется следить Вячеславу.
– Неси перо, – сказал Ольгерд.
Глава 3. Ученица
Трордор ей нравился, но не всегда.
Зимой, например, тут было неуютно. Летом – терпимо. Не то, что в горах.
Вячеслав старался не отпускать ее в город одну. Говорил, что Трордор – не для маленьких девочек, пусть даже и умеющих обращаться с ножами. Когда у Навсикаи появился питомец, она воспрянула духом. Защитник, как у Ольгерда. Поначалу белый зверек был совсем крохотным. Повизгивающий комочек, тыкающийся в углы кельи. Непостижимым образом Навсикая чувствовала его. Ей снилось, как они вместе мчатся над снежными просторами. Рядом – пара огромных рлоков. Видимо, родители малыша. Бег сквозь пустоши, смена дня и ночи. Отсутствие времени. Над горизонтом поднимается багровый солнечный диск, потом он отступает. Неведомая рука вбивает в небосвод колкие звезды.
Они счастливы.
Иногда сны зверя и человека пересекались. Навсикая влетала в старый дом на Миядзаки, видела отца с матерью. Родители были вечно заняты. Заполняли какие-то бумаги, готовили, общались с разными людьми. Подолгу пропадали наверху. Лица папы и мамы с каждым годом становились все менее отчетливыми. Их не вернешь, девочка уже поняла страшную истину. Но Брин всегда был рядом. В идеальном доме на Утесе поток времени замер. Никто не уходил, все улыбались, играли вместе. В комнате Навсикаи резвился рлок.
Однажды на Утесе появился Ольгерд. Мастер долго стоял, глядя на Навсикаю, потом растворился в утренней мгле. По мере взросления сны делались все реалистичнее. Девочка и рлок гуляли по Трордору, выходили на берег Гиблого Залива. Но зверь там никогда не был! Тем не менее, именно рлок вел Навсикаю по трущобным лабиринтам, уверенно прокладывая путь.
Хрум.
Так она назвала своего зверя.
Рлоки были прожорливыми существами, и они не признавали картопль. Равно как и тыквенную кашу, рис или фасоль. Рлоки питались мясом. И только мясом.
Зверь быстро рос. Гораздо быстрее Навсикаи. Вскоре он вымахал ей по грудь, затем – по плечи. И это – стоя на всех четырех лапах. Через год Навсикая уже знала, что их объединяет ментальная связь. Что мастер ножей способен отправляться в мысленные путешествия, увлекаемый своим рлоком. Что рлок – самый верный друг мастера. Никогда не предаст, никогда не подведет. Все это она знала.
Главное – контролировать рлока. Так сказал Наставник. Хрум не должен кушать людей. Ему очень хочется, но он не должен. Ты обязана следить за этим. Пока он маленький, держи его при себе. Если покидаешь келью, запирай в бронированной комнате. Но ему будет скучно, возразила Навсикая. Не будет, ответил Вячеслав. Рлоки умеют пускать свой разум в ментальные охотничьи угодья. Хрум будет носиться по склонам Хребта, заглядывать в Туманную Пущу. Всякий раз он будет заходить дальше. А потом – делиться с тобой увиденным.
Так и случилось.
Дни тянулись однообразной вереницей. Навсикая постоянно что-то узнавала. У нее были деревянные ножи и диски. Вячеслав научил девочку подвешивать ножи в воздухе и возвращать в ладонь. Все это делали руны. Вообще, на террасах руны использовались как-то неправильно. Поначалу так казалось. Ученики не запирали этими знаками двери, не готовили пищу, не очищали посуду. Вместо этого все послушники осваивали сложное искусство войны.
Ты боец, говорил Вячеслав.
Смирись с этим.
Навсикае приходилось драться с другими детьми. Клинки из дерева не могли серьезно ранить или убить, но попадание деревянного ножа в ухо или подбородок не сулило ничего хорошего.
Медитации, схватки, руны.
Среди учеников Гильдии преобладали мальчишки. Навсикая заметила двух или трех девочек в первые недели своего обучения, но познакомиться с ними поближе смогла лишь через полгода. Игры и общение не входили в программу Наставников.
Хорошо ли было на террасах? Поначалу Навсикая думала, что Гильдия – самое отвратительное место на Тверди. Личное пространство девочки сузилось до размеров кельи. Спартанская комната, обиталище рлока, плоская крыша для медитаций. Снаружи – враждебный мир. Ветер норовит сбросить тебя в пропасть. Холод пробирает до костей. Совершаешь ошибку в бою – зарабатываешь синяки и ссадины. Наставник смотрит на тебя, как на пустое место.
Ты – ничто.
Первый год Навсикая думала, что не выдержит. Строила планы побега. Думала украсть немного денег, сбежать в Трордор и купить билет на браннер до Миядзаки. Она скучала по брату, не хотела верить в окончательный уход родителей.
Время ползло вперед, постепенно ускоряясь.
Девочка почувствовала, что становится сильнее. Она научилась падать и не ушибаться. Ножи перестали вываливаться из рук от малейшего удара. Мышцы сделались более крепкими. Навсикая уже не задыхалась во время пробежек и не мерзла на долгих медитациях. Боевые руны стали вычерчиваться правильно. Клинки поражали головы соломенных манекенов и возвращались в ладони.
Брин появлялся на террасах редко. Наставник Вячеслав сказал, что общение с родней отвлекает.
Отвлекает от чего?
Мастер не ответил.
Ты узнаешь, сказал он чуть позже. На тебя возлагаются определенные надежды, ты особенная девочка.
Навсикая не хотела быть особенной. Она понимала, что обладает какими-то талантами. Брин это понимал. Поэтому согласился на длительную разлуку с сестрой. Чтобы дать ей раскрыться. Но разве это – главное в жизни? Как быть с теми, кого ты любишь?
Первые несколько месяцев Брин жил на террасах. Это здорово облегчало существование Навсикаи. Она встречалась с братом по вечерам и жаловалась на свои болячки. Просила забрать ее домой. Но Брин, сжав зубы, качал головой. Ты должна учиться.
Должна, должна, должна.
Через пять месяцев Брин покинул Навсикаю. Он был чужим на террасах, это ощущалось. Кроме того, ему нужно было зарабатывать себе на жизнь. Когда в Трордоре объявился Коэн, Брин решил снова поработать на него. Ты хороший погонщик, сказал Коэн. Вот контракт.
Коэн улетел с братом в Улкундар. На полгода. Навсикая начала тосковать. Ее концентрация ухудшилась. Ее били во время учебных поединков. Дать сдачи не получалось.
Хуже всего дела обстояли с душевыми кабинками. Дома Навсикая могла помыться без особых проблем. Здесь же послушники устраивали забеги на террасу с ограниченным числом кабинок. Прибегаешь последней – ждешь своей очереди. Опаздываешь на занятия – получаешь нагоняй. В первые дни Навсикая всегда опаздывала.
Выручили медитации.
Тоска растворялась в безбрежном небесном океане, распростершемся над Ливонским Хребтом. Разум девочки отбрасывал все лишнее и обретал покой. Что ж, она будет учиться. Раз ее все бросили. Какие тут могут быть варианты?
А потом появился Хрум.
В день своего одиннадцатилетия Навсикая получила подарок от Вячеслава. Это случилось утром. Забеги к душевым кабинкам, медитации и ранние занятия остались позади. Близился полдень. У девочки выдался небольшой перерыв, который она решила провести со своим рлоком. Хорошенько выгуляв Хрума, она вернулась в келью. Улеглась на шкуру барса и закрыла глаза. Хрум пристроился рядом.
Послышался стук.
Навсикая отдала рлоку мысленный приказ, и тот скрылся в своей комнате. Уже месяц девочка не запирала зверя, нарушая все мыслимые инструкции. Она доверяла рлоку.
– Открыто, – сказала Навсикая.
В комнату шагнул Вячеслав.
– С днем рождения, – сказал Наставник, широко улыбаясь. В его руках была деревянная коробочка.
Навсикая приблизилась к мастеру и с поклоном приняла дар. Обычная коробка, в таких перевозят посылки важных персон. Внутри – что-то тяжелое. Надпись, сделанная на тер.
Одно слово.
Значение этих букв она поняла без труда. Сердце учащенно забилось. Еще рано, Вячеслав говорил, нужно дорасти.
– Сдвинь крышку, – сказал Наставник.
Девочка надавила пальцами на крышку и потянула в сторону. Чтобы сдвинуть дощечку, зафиксированную в пазах, требовалось небольшое усилие. Принцип пенала.
Внутри лежали ножи.
Пара настоящих дуэльных клинков. Взрослых. Стальных. С руническими лезвиями. Дрожащими руками Навсикая взяла верхний нож. Рукоять идеально легла в ладонь, несмотря на чрезмерную (так ей показалось сначала) массу.
– Они сделаны для тебя, – сказал Вячеслав. – Под твою руку.
Навсикая проверила балансировку ребром ладони. Идеальная работа. К этим ножам придется привыкать. Совсем не похоже на тисовые макеты, с которыми ей приходилось иметь дело раньше.
– Они… большие, – сказала девочка.
– Тебе кажется.
Навсикая взяла клинок обратным хватом и описала широкую дугу. Нож послушался ее. Ощущение было странным, мышцы напрягались, но с этим можно было справиться.
Вячеслав спокойно наблюдал за действиями ученицы. Навсикая была ребенком, но этот ребенок уже мог расправиться со взрослым мужчиной, не искушенным в воинском искусстве.
– Через полчаса тренировка, – напомнил мастер. – Приходи с новыми клинками на песчаную террасу.
– Да, учитель, – тихо произнесла Навсикая. – Спасибо.
Вячеслав коротко кивнул.
И скрылся за дверью.
Можешь выходить.
Сигнал адресовался рлоку, пережидавшему визит Наставника в своей комнате. Даже не мысль, а образ, картинка перемещения.
Первая же тренировка показала, что с металлическими ножами обращаться гораздо труднее, чем с деревянными. Тис позволял максимально приблизить послушников к реальному бою, но этого было недостаточно. Навсикая двигалась медленно, промахивалась, уставала. На широких взмахах ее заносило. Стоило девочке открыться, учитель тут же использовал возможность больно ткнуть ей в ребра рукоятью ножа.
– Это сталь, – сказал Вячеслав. – К ней нужно привыкнуть.
Час упражнений вымотал девочку до предела. А ведь она еще не приступала к метанию и возвратным рунам!
– Я не готова.
– Будешь готова.
После обеда она отправилась кормить рлока. Тяжелое ведро с мясом било по ногам.
Рлоки не любили жару. Эти хищники росли на островах Белого моря, а там было очень холодно. Поэтому братья Внутреннего Круга наколдовывали в комнатах рлоков зиму. Невероятное зрелище. Раньше Навсикая и вообразить себе не могла, что в тесном помещении можно запереть снег, белесое небо и крохотную солнечную монетку. А еще – ледяное безмолвие. Протянув руку, она могла упереться в стену. Кто бы подумал.
Хрум жадно набросился на мясо.
Навсикая куталась в безразмерный тулуп, переминалась с ноги на ногу. Ее разум омывали обрывки ночных воспоминаний зверя. Туман над Гиблым Заливом. Тени в трущобных лабиринтах. Браннеры, подплывающие к причальным мачтам.
Трордор.
Завея, как хочется в Трордор!
После обеда начинались занятия по истории Гильдии. Навсикая сбросила шубу и меховые унты. В этот момент пространство в углу комнаты исказилось, подернулось рябью и выдвинуло из себя существо. Тварь смахивала на помесь летучей мыши и краба. Только без клешней. Выронив бумажку, зажатую в зубах, существо юркнуло в угол и растворилось в воздухе.
Фамильяр.
Навсикая подняла бумажку. Скомканная записка развернулась, обрела новые очертания. Теперь в руках девочки был огромный конверт.
Поздравление от Брина.
