Ярослав Васильев
Этот мир наш
– Согласен, – подвёл итог король. – Приказываю. Начинаем «Чистое небо». Причём по варианту «юр», с зачисткой Ночных гильдий.
Глава 6. Это время – наше
Если с вечера сильный западный бриз разметал по небу плотные тучи, в просветах заиграла ярким светом луна, то ближе к полуночи студёно потянул ветер-северяк. К рассвету он нагнал на столицу низкие свинцовые тучи. Сквозь них даже солнце вместо жёлтого или белого светило каким-то блёкло-серым цветом, отчего дома казались чёрно-белыми и смотрелись как нахохлившиеся на морозе птицы. А ещё что по улицам Нижнего города и лавкам мастеровых да купцов, что среди особняков Верхнего города со вчерашнего дня гулял страх. Нервное напряжение проскакивало беспокойными искрами, обещая сорваться на жителей штормом королевского гнева. Привычные возгласы ночных сторожей, разливавших по фонарям масло и кричавших: «Спите спокойно, всё в порядке», – только добавляли беспокойства. Все, от благородного лорда до последнего нищего, знали о покушении на короля и о попытке штурмовать дворец.
Слухи гуляли самые дикие. Одни шёпотом рассказывали «королевская семья погибла», другие с жаром отвечали, что и принцесса, и оба сына уцелели. Твёрдо сходились в одном. Король жив, слишком многие видели провал убийцы на площади. Принц Редвалд жив, слишком многие видели его и возле казарм гарнизона, и потом в пригороде. Все понимали: братья начнут мстить. Их отцу было всего шестнадцать лет, когда после попытки переворота на деньги Лозады и гибели родителей он заработал прозвище «Кровавый волк». И хотя обычно именно Змея Келти боялись, а Турстана наоборот считали душевным и отзывчивым повелителем, сегодня умные люди клали перед алтарями богов подношения, чтобы заговорщиками занимался исключительно принц Редвалд. У него хотя бы голова будет холодной. Но то, что в ближайшие дни многие знатные люди познакомятся с мечом палача, не сомневался никто. Не зря ещё с вечера город окружило двойное кольцо из солдат королевской армии и дружин самых верных короне дворян. Но в город солдаты ночью так и не вошли, не последовало и арестов. И это пугало сильнее всего.
Рассвет город встретил настороженно, закутавшись в гулкую тишину. Сегодня не скрипели телеги доставлявших продукты крестьян и лавочников, не шумели торопившиеся на рынок ремесленники и купцы с товаром – их всех заворачивали на полдороге. Пусть ночь прошла тихо, это лишь означало, что с утра всё и начнётся. Когда громко скрипнули ворота, и со всех сторон по улицам города гулко затопали солдатские сапоги, кто-то из жителей торопливо старался покрепче запереть ставни и двери, а кто-то занимал места с обзором получше возле домов заговорщиков. Разве что городская резиденция Аллардисов уныло скучала в одиночестве. Старого герцога в столице не было, молодой хозяин сбежал, а за ним и прислуга. Не спешили навещать оставшийся без охраны особняк и ночные грабители: прихватишь какую-нибудь побрякушку, а потом она окажется нужна принцу Редвалду.
В посольстве короля Эдфельда визитёров не ждали вообще. Хотя отряд графа Рединга встретили запертые ворота, стража вдоль забора не стояла готовая к бою, а ставни особняка вообще были распахнуты настежь, словно приглашая полюбоваться новенькими витражами. Но ограда была не решёткой, а из кирпича и высотой больше роста взрослого мужчины. Поверху шла колючая проволока – эту новинку фабрик Келти в королевстве Эдфельда оценили одними из первых. Ворота и калитка тоже из толстых досок, без шума не выбьешь.
Граф, в отличие от своих бойцов, поверх бронежилета накинул плащ из недорогого сукна, а вместо каски нацепил обычную меховую шапку из овчины. В сопровождении троих таких же ряженых, он подошёл к калитке и что есть силы застучал подвешенным к двери на цепочке молотком. На пятом визгливом «бам-м-м-м» калитку открыл сонный мужичок, промямлил: «Господин не принимает…» Пистолет с глушителем издал негромкий хлопок, привратник мешком рухнул на землю. Тут же солдат просунул в окошко руку и второй пулей сбил щеколду. В калитку один за другим стали забегать гвардейцы. Кто-то начал сбивать запоры с ворот. Несколько человек сноровисто выбили стёкла и закидали газовыми и светошумовыми гранатами помещения на первом этаже, где располагалась прислуга и жила охрана. Одновременно два чародея заблокировали магическую защиту посольства, а затем привели в негодность вплетённые в двери и стены охранные заклятья. Остальные бойцы окружили дом, готовые огнём из автоматов по окнам прикрыть товарищей. Закончив с охранными чарами, один из магов дал отмашку рукой – готово, газ тоже начал рассеиваться. Но какие-то ловушки против воров, вплетённые непосредственно в оконные рамы, всё равно могли сохраниться. К тому же большую часть окон первого этажа закрывали решётки. Поэтому сапёр приладил к дверям вышибной заряд. Грохнуло так, что вороны тучей взвились с веток по всей округе, а массивные двери превратились в облако дыма и щепок. Сразу же в дом хлынули солдаты. У кого-то из охранников или прислуги могли быть амулеты против газа: таких надо схватить и связать, пока они не пришли в себя после взрыва светошумовых гранат.
Разбуженный шумом посол успел прямо в ночном халате высунуться из окна и заорать:
– Что это значит? Да вы хоть понимаете, что этот дом под защитой меча самого Эдфельда Непобедимого?!
Договорить посол не успел, его грубо вдёрнули обратно. Когда граф Рединг вошёл в дом, посла как раз сволокли по парадной лестнице на первый этаж.
– Что это значит? Да вы хоть понимаете, что вы объявили войну самому Эдфельду Непобедимому?! – брызгая слюной, опять заорал посол.
– Уймитесь, барон, – голос графа источал лёд. – Вы укрыли в своём доме некоего Шавьера, мага, обвиняемого в организации покушения на Его Величество Турстана Второго. Если вы немедленно выдадите преступника, принесёте официальные извинения от лица короля Эдфельда и гарантируете компенсацию, инцидент считаю исчерпанным.
– Да что вы себе позволяете! Вы хотите войны? Вы её…
Граф пнул посла сначала в живот, потом носком сапога в лицо. Тот захрипел и выплюнул кровавый сгусток на ковёр.
– Получим, получим. Если ваш король настолько глуп. И даже отпустим вас, барон. Чтобы вы передали. Один раз Лозада попробовала вмешаться. Вы помните, чем она кончила? К следующему врагу мы столь снисходительны не будем. А я вот старею. Всего четыре штуки.
– Мы не молодеем, Ваша светлость, – усмехнулся стоявший рядом помощник. – У него просто зубы крепкие. Но до чего подлец самоуверен, а? Думает, что тайник не найдём?
В это время к графу подошёл один из гвардейцев.
– Ваша светлость, там глава Гильдии строителей. Просит вас его принять.
– Веди,– согласился граф Рединг, удивлённо переглядываясь с помощником. А главный архитектор и строитель столицы чего тут забыл?
– Ваша светлость, – старик в мантии Главы гильдии поклонился. – Мы тут слышали, что эта падаль в заговоре против короля участвовала? Наверняка всё попрятала. Это, я тут людей привёл. Дозволите, так мы к вечеру домик по камушку разберём. Всё найдём.
Граф посмотрел на побелевшего посла. Слава главы столичной гильдии строителей как непревзойдённого архитектора гремела по всему континенту. И помощники у него наверняка под стать. Если эти пообещали разобрать и найти – разберут и найдут.
– Добро. Готам, возьмёшь десяток и Сигрейва. Это наш маг-специалист по ловушкам, – пояснил он для архитектора. – Поможете мэтру разобрать всё до подвала.
Тут с улицы послышался взрыв, и затрещали автоматные очереди. Граф Рединг тут же забыл о незадачливом после. Стреляли в соседнем квартале, оттуда же поднимался столб дыма. Там располагалась резиденция графа Силби – и он-то к визиту был готов наверняка. К особняку Силби ушло вдвое больше солдат, чем к посольству, вот только руководить штурмом будет принцесса Анастасия. Пусть у неё отменное образование, пусть ей в помощь дали самых опытных офицеров гвардии: командует в настоящем бою девушка первый раз. Но принц Редвалд был непреклонен. С одной стороны, это его подарок дочери – захватить негодяя своими руками, с другой пусть зарабатывает репутацию. Всё было рассчитано, всё должно было пройти нормально… На сердце у графа Рединга всё равно было неспокойно.
– Кинред, берёшь два десятка, доставишь Шавьера и этого слизня. Скажешь, чтобы прислали людей и потом отволокли всё, что мэтр найдёт в доме. Остальные – за мной!
Когда граф Рединг подоспел к резиденции мятежника, всё уже было закончено. Ограда развороченными обломками валялась по округе, дом графа стоял посечённый осколками и взрывами, с закопчённой стеной. Два мага как раз заканчивали вместе с жителями тушить пожар, который вызвали огненные заклятия оборонявшихся. Принцесса Анастасия встретила на улице – граф Рединг с удовлетворением отметил, что лезть в первых рядах девушка не стала.
– Ваше Высочество.
– Ваша светлость, вы вовремя. Приглашаю вас с нами доставить птичку в клетку. Целых две. Оказывается, здесь прятался младший Аллардис. Силби бросил его нам, сам чуть не ушёл: у него аж целых три хода из норы вело. Не думал, что мы так быстро возьмём дом. О! Вот и они.
На улице показались гвардейцы. Первым, заломив руки, вели сына герцога Аллардиса. Парень пытался смотреть привычно-высокомерно, но получалось жалко и плохо. Слишком сильно ощущалась ненависть, с которой на него глядели горожане. И не только из-за покушения на короля. В глазах жителей гвардейцы рисковали ради них жизнями, прикрывались пологами, но не бросали опасных заклятий. Мятежники в ответ плевались огненными чарами вовсю, чуть не вызвав пожар. И уже за это их с удовольствием растерзали бы на месте. Следом тащили графа Силби. Увидев рядом с Редингом принцессу, причём в бронежилете и каске, мятежник невольно споткнулся, никак не ожидал. Анастасия же улыбнулась так хищно и во взгляде промелькнуло нечто настолько жуткое, что мороз по коже пробежал даже у Рединга.
– Здравствуйте, Силби. Давно не виделись, а? Очень давно. Вы меня теперь и не узнаете. Зато я вас хорошо помню. Особенно как вы у меня на глазах резали горло моим сёстрам. И как убивали мою маму. Не забыли? В таком чудном месте, как город Лин. Ваша светлость, – с усмешкой обратилась принцесса к графу Редингу. – Большая просьба, пока мы вот этого человека ведём в Свинцовую башню, зубы ему не выбейте. Мы с папой их сами удалим. Напильником.
Во взгляде Силби отразилось понимание, затем ужас. Не стесняясь, он завыл от страха. А граф Рединг, оставаясь внешне бесстрастен, в мыслях досадливо поморщился. Сам виноват, не досмотрел. Теперь про дочь принца Редвалда узнают чуть раньше, чем хотелось бы.
*****
Несколько дней город гудел от слухов и пересудов: слишком часто солдаты и гвардейцы арестовывали отнюдь не тех, кого ждали. Когда на площадях запели трубы глашатаев, созывая подданных заслушать указ короля, возле каждого из вестников собралась огромная толпа. Главная площадь перед дворцом вообще превратилась в людское море.
– Слушайте подданные королевства и не говорите, что не слышали! Все знают о печальных событиях, что случились недавно по вине злоумышлявших против короля и королевства. Отныне провозглашается. Король есть зримое воплощение королевства, но разделять страну и короля нельзя. И значит, злоумышление против любого из честных подданных есть злоумышление против короля, а преступление против короля – это и преступление против подданных. Отныне любой преступник, невзирая на родовитость и происхождение, казнён будет единым способом через повешение. Отныне каждый, от крестьянина до лорда да будет равен перед законом королевства!..
Турстан, глядя на дворцовую площадь из окна, усмехнулся. Не поворачиваясь, услышал, как за спиной перешёптывались лорды Королевского совета – тот изрядно поредел, остались лишь те, в ком король был уверен. Хотя и эти пока ещё не знали полного текста указа… А толпа на мгновение замерла, потом взревела так, что слышно стало даже сквозь закрытые рамы. И судя по шуму, также сейчас ревела вся столица. Да и остальные города наверняка тоже, указы были переданы по радио и читались одновременно по всей стране. На площадях стояли и слушали мастеровые, купцы да мелкие дворяне: об отмене привилегий старой аристократии они мечтали давно. Особенно многочисленное младшее дворянство, получившее титулы во время Лозадской войны и позже. И теперь-то уж старые роды не смогут задирать перед ними нос. А глашатай дождался, пока люди смолкнут, и зачитал, что раз привилегии лордов отменены, то отныне они не имеют требовать, чтобы в магистратах городов был их представитель, перед которым магистраты отчитывались.
– Отныне право издавать законы принадлежит только королю. Отныне города и сельские общины сами решают, вести ли свои дела перед королём самим или через своего графа. Но если они решат сами вести дела, то сами и несут ответственность перед королём.
Толпа на площади молчала гораздо дольше, переваривая новости, а потом заревела и засвистела так, что аж задрожал дворец. Лорды Совета за спиной короля, уже не стесняясь монарха, посмеивались и что-то весело обсуждали. Они давно поняли, откуда дует в королевстве ветер, на своих землях вели хозяйство во многом близко к нынешним указам короля. Вдобавок единый свод законов по всей стране, вместо лоскутного юридического одеяла графств и герцогств, для умных людей намного выгоднее. И теперь своих конкурентов, застрявших в дедовских временах, они попросту сожрут: те не успеют приспособиться. А что касается отмены «благородной казни мечом»… Ради наступления новых времён к своей выгоде такой мелочью можно и пожертвовать. Толпа же на площади всё ревела и безумствовала от восторга. Но постепенно смокла. Глашатай не ушёл. Ещё не всё?
– Слушайте подданные королевства и не говорите, что не слышали! Разделять страну и короля нельзя, потому нельзя разделять закон. Его Величество Турстан Второй провозглашает. Ровно через шесть месяцев да соберётся Всекоролевский собор земель, куда прибудут лучшие люди и от дворян, и от мастерового люда, и от…
Шепотки за спиной короля тревожно смокли. Турстан обернулся и широко заулыбался: лица у лордов Совета были настороженные.
– Мои советники, ну что же вы? Глас народа, говорят, глас Божий. Реформы, которые мы с вами тут затеяли, должны быть одобрены всеми подданными королевства. На соборе будут две палаты. Дворяне, как лучшая часть наших подданных, будут иметь свой, отдельный голос. С особым весом.
Дальше Турстан еле удержался, чтобы не захохотать. Кислые мины лордов мгновенно просветлели, они тут же начали просчитывать выгоды – все как один уверены, что во главе дворянской палаты станут именно они. Разочаровывать их Турстан не собирался, даже наоборот, кто-то из стоявших перед ним лордов и в самом деле станет председателем парламента. Впервые в истории континента король прямо делился с подданными своей властью и приносил в этом клятвы: за такое и дворяне, и простолюдины будут драться как сумасшедшие. И никто ещё долго не сообразит, зачем последние пару лет лучшие законники королевства сидели у землян, изучая их историю и юриспруденцию. Конституция, которая обязательно будет принята, на самом деле даст королю широчайшие права. Намного больше прежнего, когда власть монарха оставалась скованной системой родовых традиций и привилегиями аристократии. И одновременно вместе с парламентом конституция не даст королю стать всевластным самодержцем. Турстан на примере той же земной истории внимательно изучил, насколько быстро приводит страну к деградации система абсолютной и вообще ничем не ограниченной власти монарха. И хотел оставить своим потомкам спокойное наследство.
А глашатай на площади понемногу заканчивал свою речь, сообщая, что отныне преступные гильдии, поддержавшие мятежников, объявляются вне закона. На это уже никто не обращал внимания… Кроме стоявших вместе с королём лордов.
– Ваше Величество, – начал один из них. – Я согласен, Ночные гильдии – это гнойник на теле королевства. Но уверены ли вы, что нам хватит сил… Особенно Гильдия убийц.
– Вы правы, герцог. Гнойник. И его давно пора прижечь. Мой брат, принц Редвалд, последние два года собирал досье на тех в страже городов, кому можно верить. А в специальных школах готовили молодых стражников. Отныне стража в городах служит за королевское жалование. Будет создан отдельный департамент стражи, во главе которого встанет доверенный человек не из моей семьи. Думаю, этим честным и преданным людям хватит сил. Особенно если им помогут честные граждане нашего королевства. Отныне вводится новый закон, предусматривающий казнь «за организацию преступного сообщества». Петля будет грозить лишь смотрителям районов, старшим банд и главам Ночных гильдий. А остальные, кого в плохие дела втянули обманом, особенно если они помогут следствию, получат пару лет каторжного труда на строительстве дорог. Даже без конфискации имущества. Заодно любой, кто сообщил достоверные сведения о члене преступной гильдии, получит исключительное право выкупить у короны имущество виновного за пятую часть цены.
Лорды один за другим с усмешками поклонились. Все они были хорошими знатоками человеческих душ. Едва страна переварит новый указ, департамент стражи и городские магистраты затопит волна доносов. Король благосклонно принял выражения похвалы своей мудрости, попутно размышляя, что скажут эти люди, когда увидят второе дно? В то, что молодое поколение стражников раздавит Ночные гильдии, причём быстро, король не сомневался. Искренне верящие в закон и справедливость фанатики под руководством надёжных и опытных следователей из стражи, в помощь которым генерал Гальба уже прислал своих специалистов по борьбе с терроризмом. А дальше созданное по земному образцу Министерство внутренних дел никуда не исчезнет. Суды, сбор налогов… Лорды ещё заплачут, почувствовав на шее его стальную хватку. Но всё – потом. А пока пусть радуются и подсчитывают будущие барыши от уничтожения организованной преступности.
*****
Утро у короля Турстана началось с визита испуганного церемониймейстера.
– Ваше Величество. Там пришли лорд Гвинф, герцог Тамбл, лорд Мертир…
– Довольно. Я понял. Чего они хотят?
– Он-н-ни тр-реб-буют встр-р-речи…
– Да перестаньте вы заикаться. Ах, они требуют? Можете не цитировать, я знаю, на какой параграф они ссылаются. Да, этот параграф пока, не отменён, – Турстан хищно ухмыльнулся: он просчитал всё правильно… хотя и жалко, что ему не дали позавтракать, – Скажите, я приму их в Большом зале.
Что-то на бегу перехватить король успел, но всё равно желудок недовольно бурчал. И в Большой тронный зал Турстан входил в отвратительном расположении духа. Заодно подумал, что за последнее время привычный для аудиенций Малый зал наверняка паутиной зарос. Но увы, размерами он не подходил. Зато в пустом Большом зале – сейчас там не было вообще никаких придворных – полтора десятка представителей старой аристократии смотрелись жалко, подавленные величием помещения. Первыми возле трона вошли и встали шестеро гвардейцев в броне и с мечами наголо. В свою очередь, особенно с учётом недавних событий, король на подобную демонстрацию о своей безопасности имел право. Но сейчас это воспринималось как ответная пощёчина. Вы мне старинный обычай – а я вам не доверяю и больше не считаю опорой трона.
– Его Величество Турстан Второй. Её высочество наследная принцесса Анастасия, – провозгласил герольд.
Лица посетителей вытянулись, лорды, не скрываясь, начали обеспокоенно переглядываться. Кто-то пристально всматривался в лицо принцессы. Они, конечно, знали все ходившие по городу слухи, но сейчас король открыто признавал, что всё это правда. Венец лёг совсем на другую девушку, она его племянница и дочь принца Редвалда. И именно её пытались похитить заговорщики. В этой ситуации можно не надеяться, что, как опытный следователь, принц останется с холодной головой и умерит кровавый пыл царственного брата. Скорее наоборот.
– Я вас слушаю, мои подданные.
Двое гостей вздрогнули, открыли рот и еле сдержались: король никак не указал на их особенный статус, а приравнял чуть ли не к простолюдинам. Оскорбление и одновременно намёк, что отказываться от своих указов король не собирается. У остальных выдержка оказалась покрепче, они остались стоять с каменными лицами. Лорд Гвинф начал витиеватую речь, смысл которой можно было свести к двум пунктам. Первое – дворян нельзя вешать как сброд, они на особом статусе в королевстве. И второе – отмена привилегий старой аристократии королю дорого обойдётся, вплоть до угрозы мятежа. И выступят они против монарха единым фронтом.
Речь длилась минут десять, потом по заранее оговорённому сигналу короля Анастасия пару раз зевнула и громко спросила:
– Дядюшка, я пойду? Ничего стоящего. А отсутствие завтрака вредно для моей фигуры.
Лорд Гвинф поперхнулся на полуслове от подобного хамства, чем тут же воспользовался король.
– Хорошо, я всё понял. Я, Его Величество Турстан Второй, ваш сюзерен, официально приглашаю завтра на рассвете вас, своих честных подданных и верных вассалов, прогуляться к Свинцовой башне. Там будут вешать первую пару десятков злодеев. А сейчас вы свободны, не задерживаю.
Король встал, подал руку племяннице, и оба демонстративно ушли.
*****
Ночью прошёл густой снег, укрыв столицу и окрестности светло-пушистым молочно-белым покрывалом. К утру лохматая снежная стена поредела настолько, что стала почти невидима. Хотя в бледно-розовых лучах рассветного солнца всё равно поблескивали последние немногочисленные хлопья. Заодно снегопад принёс потепление, воздух наполнился сыростью, отчего на открытом всем ветрами Поле последнего приюта возле Свинцовой башни стоять выходило зябко. Всё равно ещё до рассвета тут яблоку негде было упасть: чуть ли не вся столица пришла посмотреть, насколько правдивы были слова указа, и станут ли дворян и глав преступных гильдий вешать.
Вот над королевской ложей взвился штандарт монарха – Турстан Второй изволили прибыть. Загудели трубы герольдов, глашатаи огласили слова приговора. Отдельные смешки людского моря вызвали слова, что по личной просьбе принца Редвалда графу Силби повешение заменили пожизненным заключением. Никто не сомневался, что об этой «милости» убийца жены и дочерей Мудрого змея пожалеет ещё не раз. Дальше забили барабаны, на помост вышел палач. Но первым делом вынесли щит с гербом герцогов Аллардис.
– За покушение на убийство короля герцогом Аллардис. За преступное небрежение своим долгом сыном и наследником герцога Аллардиса: люди его свиты участвовали в покушении, а позже он пытался скрыть их участие и помогал графу Силби. Объявляем. Лишение рода дворянства.
Палач разрубил щит огромным топором, маг сжёг обломки. Толпа ликующе завопила. Представители старой аристократии, которые всё-таки последовали приглашению, и пришли, смотрели на короля хмуро. С лишением рода дворянства, герцогство по закону отходит короне. Но пока открыто возмущаться не торопились: Турстан действовал ещё в рамках обычаев и прежних законов, а с участием Аллардисов не поспоришь. Уже пришли новости, что солдаты герцога пытались убить ехавшего домой принца Саварда. Немногих выживших после боя на границе принц привёз в столицу, их повесят завтра.
Снова ударили барабанщики. Из Свинцовой башни вывели два десятка приговорённых. В одних рубахах, но маги специально вдоль дороги создали полосу тёплого воздуха: пусть идущие к эшафоту преступники не дрожат от холода и не портят зрелище слишком жалким видом. Хронист записал, что сын герцога Аллардиса «принял свою участь достойно», хотя король был уверен, что парень просто так и не понял, что всё по-настоящему, до момента, когда палач выбил скамейку у него из под ног. Следом деловито, без лишних церемоний, вздёрнули остальных. Полчаса спустя маг громогласно зафиксировал смерть. Тела сняли, и объявили:
– Захоронить в безымянной яме.
Король скосил взгляд на ложу высокородных гостей. Те молчали, но было заметно, что приказ о захоронении представителей знатнейших семей как безродных бродяг стал последней каплей. На следующий день, едва убедившись, что их, оказывается, не собираются задерживать, один за другим лорды, графы и герцоги начали покидать столицу. И провожали их всё дорогу до ворот и через предместья насмешки и улюлюканье толпы.
