Ярослав Васильев
Этот мир наш
Глава 8. Ответный ход
Бункер на берегу реки, которую до сих пор по старой памяти многие называли Волгой, спал много лет. Но несколько месяца назад, едва начали поступать сообщения о биологической атаке в Степи и попытке мятежа в Келти, главный командный пункт земной колонии очнулся. Снова заработали экраны видеостен и мониторы, в контрольных центрах и залах совещаний зазвучали срочные и не очень доклады, а штабисты, аналитики и генералы перебрались из уютных кабинетов небоскрёбов на подземные уровни. Они должны быть готовы в любой момент, не теряя времени, взять в руки нити управления огромной паутиной эскадрилий, полков и бригад. Почти как перед Катастрофой… Разве что в этот раз в коридорах встречались не только люди, но и бородатые нэрлих. А едва в Келти закончат усмирять последних мятежников и разберутся с Эдфельдом, от короля Турстана должен будет приехать принц Кинехеах вместе со своими офицерами.
Первые недели, на взгляд адмирала Рота шли очень удачно. Противник действовал словно по одному из сценариев, заранее разработанных аналитиками. Болезнь отступала. Ни в исходных расчётах, ни в дальнейших планах ослеплённые разгромом разведывательной сети магистры Синклита не могли предположить и учесть, что с одной стороны заражённые районы быстро изолируют люди, а с другой каждый заболевший не будет покупать лекарства за свой счёт, а получит их от кагана бесплатно. Хорошо всё складывалось и в Келти. Мятеж угас сам собой, но не слишком быстро. Враги короля удерживали лишь несколько замков и городов на границе бывшего герцогства Аллардис. А под предлогом отражения агрессии со стороны Эдфельда по образцу королевской армии спешно перевооружали дружины дворян. И такая «благодать» Александра Рота беспокоила с каждым днём всё сильнее и сильнее. Не бывает, чтобы судьба решила играть исключительно в одни ворота.
Когда в конце мая адъютант разбудил командующего посреди ночи, по его встревоженному лицу Александр понял, что спокойная жизнь закончилась.
– Господин адмирал. Вас в узел связи. Срочно просит Хранитель.
За минуты, которые занял путь по коридорам до комнаты спецсвязи, Александр успел прокрутить в голове с десяток сценариев, но так ничего и не придумал. Судя по картинке на заднем плане монитора, Лахлан находился в Степи. И едва Рот занял своё кресло, Хранитель тут же начал:
– Извиняюсь, что пришлось будить вас посреди ночи. Но каждая минута на счету. Синклит готовит по вам удар.
– Вы решили вмешаться на нашей стороне открыто?
– Я должен. Мастер-магистр уже нарушил равновесие своей новой болезнью. Так что теперь он легко пойдёт дальше. И если ему удастся задуманное, нас всех ждёт чудовищная катастрофа. Я не смог выяснить точно, побоялся, что если про мой интерес узнают – начнут немедленно и не будет времени на подготовку. Но болота севернее Келти бурлят искусственно выведенной жизнью. Думаю, это будут какие-то насекомые. Я уже предупредил друидов и Мэргена, но остальных через вас получится быстрее.
– Принято. И спасибо.
Едва монитор погас, адмирал приказал:
– Линию спецсвязи с Турстаном.
И в который раз пожалел, что у них нет спутников, связаться с принцем Кинехеахой напрямую. Ибо обычную передачу от землян к армии принца пусть не расшифруют, но могут засечь – магистры уже могли догадаться про радио. Придётся сначала передавать информацию в столицу Келти, а уже там они включат её в повседневный обмен между королём и армией. Оставалось надеяться, что полученное от Хранителя предупреждение достигнет Кинехеаха вовремя.
*****
Колонна тащилась ужасающе медленно. Дороги в герцогстве Аллардис оставляли желать лучшего, а сейчас вообще раскисли по весенней распутице. Колёса бронемашин и грузовиков месили грязь и булыжник, оставляя за собой вместо тракта похожее на болото «направление движения». Но принца Кинехеаха куда больше волновала последняя шифровка из столицы. Хотелось бы радоваться: большая часть городов в герцогстве или открывала ворота без боя – грозная слава победителя Эдфельда летела впереди королевской армии, либо бросала сопротивляться после первого же артналёта. Однако ещё оставалась столица герцогства – и там будут драться до последнего. Не только потому, что в городе укрылся сам Аллардис и его сторонники. Жителям тоже терять нечего. Они громко и публично разорвали вассальную присягу перед королём, надеясь стать новой столицей страны… И теперь их всех ждала каторга, а стены города сровняют с землёй. Если Синклит задумал ударить, то он нападёт именно сейчас.
В салоне машины было душно, но никто не жаловался. Получив новость Хранителя, теперь они двигались так, словно находились в зоне химического загрязнения загрязнения. И уж лучше находиться в душном салоне, чем в грузовике париться, сидя в костюме химзащиты и изолирующем противогазе.
Небольшая ферма в десяти километрах от города встретила пустотой, в хлеву жалобно мычала корова. Хотя разведка с воздуха показывала, что люди тут есть. Крестьянам было всё равно, мятеж они не поддерживали и не осуждали. Да и королевской армии, славившейся дисциплиной и отсутствием мародёров, никто не опасался. Попрятались пейзане, завидев непонятные грохочущие повозки. Но далеко уйти не успели. Вскоре семья тряслась от страха в руках «чудовищ с хоботами». Принц дал указание магу, чтобы тот сформировал его изображение снаружи перед пейзанами: хотелось лично уточнить некоторые детали про город.
– Ваше Высочество! Тревога!
И тут же на монитор принца пошло изображение от висевшего над городом беспилотника. Сначала в объектив камеры закрыли тучи, такие массивные и тёмные, каких до сих пор людям видеть ещё не приходилось. Небо почернело. И тут же в объектив стукнулось первое насекомое, овод, но с каким-то металлическим отливом. Тучи состояли из видоизменённых комаров, оводов, мух, слепней. Немедленно качество радиоприёма начало ухудшаться, словно дирижабль попал в облако металлической взвеси. Беспилотник ещё успел передать, как туча достигла города, и там начался настоящий ад. Ядовитые создания сотнями и тысячами облепляли людей и животных, по улицам метались и падали фигуры, мгновение назад бывшие людьми. Лишь над дворцом герцога и ещё в некоторых местах загорелись купола защитных пологов. И тут же облако облепило защиту, насекомые сгорали тысячами и продолжали наседать миллионами. Для людей под куполами отсрочка случилась ненадолго – дежурный маг в штабной машине по расходу энергии мгновенно подсчитал, что дольше всех продержится дворец: примерно минут сорок. Барьеры иссякнут раньше, чем закончится нескончаемое облако. И тут экран замерцал белым: окончательно потеряв сигнал, беспилотник самоуничтожился.
– Людей с фермы в машину, – приказал принц Кинехеах. – Лёгкие машины разведки пошлите вперёд. Предупредить, пусть начинают эвакуацию. И открытым текстом передавайте в эфир, чтобы в полосе движения насекомых тоже начинали эвакуацию.
Сам же Кинехеах жарко зашептал молитву, чтобы модифицированные комары не прогрызли костюмы и вообще за выхлопами двигателей потеряли людей. А ещё были заточены именно под убийство живых существ и не станут набиваться в двигатели. Туча двигалась достаточно медленно. Армия успеет выйти из под удара основной массы тварей.
*****
Смертоносное облако медленно ползло по закатному небу от границы вглубь страны, оставляя за собой безжизненную пустыню: за кровососущим насекомыми двигалась переделанная магами саранча, доедая не только растения, но и трупы. Причём насекомые били ядовиты, умирая, отравляли землю – без очистки поля бывшего герцогства Аллардис не родят ещё с десяток лет, не меньше. Лахлан, глядя на рой, досадливо поморщился. Потом посмотрел на помощников из Круга друидов, собравшегося по его зову. Стариков выдавал гнев в глазах, молодых же самым настоящим образом трясло от того, что им сейчас предстояло. Облако смерти встретит армия защитников-птиц. Вот только аргумент, что все эти птахи всё равно погибнут, когда туча доберётся до гнёзд – он для разума, душа протестовала против такого массового убийства. Но Лахлан в своих помощников верил. Ибо друиды лучше других понимали, как сейчас задрожало хрупкое экологическое равновесие континента. И какая бездна разверзнется, если опыт мастер-магистра по наказанию несогласных окажется успешен.
– Начали.
И тут же друиды один за другим присоединяли свою силу к импульсу Хранителя. Собранная за десятки километров по всей округе, навстречу чёрной туче устремилась многоцветная туча птах. И пусть насекомые были несъедобны для птиц, выкованный миллионами лет эволюции инстинкт звал их прятаться от хищников. При этом неумолимый приказ магов гнал насекомых вперёд. Смертоносное облако замерло, заколебалось, когда в него врезались птицы. И тут Лахлан ощутил чудовищную боль. Он умирал сейчас с каждой птицей. В ответ сжал зубы и послал новый импульс. Пусть насекомые были ядовиты, несокрушимая воля друидов и Хранителя звала птиц нападать и поедать… Чтобы воздушные стражи бездыханными упали на землю и не видели, как их место занимали всё новые и новые «солдаты».
Ночь и день слились в беспрерывную боль и медленное отступление назад, туда, где зов дотянется до новых птах, чтобы и их бросить в чудовищную мясорубку. Солнце снова медленно катилось к закату, когда рации на поясах Хранителя и друидов заголосили:
– Мы готовы. Отступайте.
Отчаянным усилием они выиграли день, пока трудились чародеи, управляющие погодой: на пути насекомых встанет полоса дождей и ураганов. Глядя на разгорающееся буйство стихии над горизонтом, Хранитель Лахлан думал, что прилагательное «грозный» в русском языке образовалось от слова «гроза» неспроста. Величественное, потрясающее по красоте явление природы – даже если оно вызвано руками человека. Не зря же гроза во все времена вызывала священный ужас, ибо последствия её были непредсказуемы. В землю ударили тысячи молний, расцветив небо. Загрохотало так, что заболели уши. Резко похолодало, а на землю хлынули потоки дождя.
Судя по тому, что никаких новых действий врага не последовало, маги Синклита отнеслись к задержке спокойно. Искусственно выведенные насекомые гибли в непогоду хуже обычных, силы же защитников не бесконечны. А на стороне Синклита естественный процесс воспроизводства, болота исправно будут давать партию за партией. Гроза же грохотала неделю, реки выходили из берегов, смывая опустевшие дома и постройки, трупики насекомых и обглоданные скелеты. Лахлан и главный друид Круга все дни находились у самой границы шторма, с тревогой высчитывая время. Вот небо начало проясняться, смертоносная туча поднялась обратно в воздух. Друид открыл было рот что-то сказать… и закрыл, потому что увидел то же, что и Хранитель. В небе басовито загудели точки самолётов. Один за другим они снижались и сбрасывали на облако свой груз. Тысячи тонн инсектицидов. Промышленность, уже переведённая на военные рельсы, готовила химикаты все дни, пока чародеи и друиды сдерживали натиск. И тут же запахло озоном.
– Пойдёмте подальше, друг мой, – Лахлан взял за руку старшего друида. – Теперь нам тут находиться вредно.
– Но Хранитель!.. Погибнут не все мутанты.
– От яда не все. Уцелевших мух и саранчу уничтожат с помощью электромагнитного излучения. С крупными животными и большими скоплениями ничего бы не получилось, велика масса. Но единичные насекомые и небольшие рои сгорят. Болота жалко, – вздохнул Лахлан. – Зная мастер-магистра, и примерно представляя, сколько он вложил в свою идею…
– Они попробуют вывести новые устойчивые к химикатам породы.
– Да. Но не успеют. Как только покончат с первой волной, болота зальют напалмом, засыплют всевозможными ядами. Не только алхимия, но и синтетические яды землян. Знаете, друг мой, никогда даже подумать не мог, что мне придётся вот так. Полные жизни места превращать своими руками… Да-да, исполняют они с моего одобрения, и значит по моей воле. Своими руками я превращаю эти места в мёртвую на десятилетия пустыню. Но лучше так, чем гибель Келти и Великой степи, чем катастрофа на континенте. Ведь если мастер-магистр победит, он попробует ещё раз. И ещё. Удобный и страшный способ для несогласных.
– Вы вмешаетесь. И примете чью-то сторону. Впервые, – друид не спрашивал, он утверждал.
– Да. Действия мастер-магистра поставили мир на грань катастрофы. И я должен сказать про это миру.
*****
Дни, пока шло сражение с насекомыми, адмирал Александр Рот не вылезал из подземного бункера. Командовал авиацией и магами – одновременно в королевствах началась информационная война. Друиды и сеть агентов Альянса разнесли повсюду слова Хранителя. Люди пересказывали слухи один страшнее другого, и пусть на южной половине континента Синклит сдержать неприятные для себя пересуды сумел, северные страны одна за другой заявляли о нейтралитете. Мол, торговать с Альянсом, подчиняясь воле мастер-магистра, они не будут, только и давать войска и припасы для войны тоже отказываются. Это была победа не меньше, чем уничтожение насекомых. Но при этом уже через пару месяцев такой напряжённой работы координатором чувствовал себя Александр выжатым лимоном. И потому в текст срочной депеши от председателя сената Белозёрова пришлось вчитываться дважды.
– Если это шутка, то не смешно, – буркнул адмирал сам себе под нос и принялся натягивать уже приготовленный ординарцем мундир. «На поверхность» выходить придётся официально. Делегацию от гвенъя ждали, Великий лес, связанный за последние годы с землянами тысячами деловых и военных нитей, в стороне от намечающейся драки остаться не мог. Никого и не удивило вступившее на землю Степи в первых числах июля посольство, направляющееся к земной колонии. Судя по штандарту, возглавлял его брат лорда Херебарда. Отряд был довольно велик, командовал им капитан Рысей, да и охрану почти сплошь несли Зелёные стражи. Но и это никого не удивляло: младшего брата Херебард очень любил, наверняка желал гарантировать его безопасность при любом развитии ситуации. Никто и подумать не мог, что едва посольство пересечёт границу землян, как над ним вместо знамени лордов Изумрудной рыси взовьются личные штандарты самого кронпринца.
Послов принимали со всей пышностью, хотя настолько представительную делегацию не ждали совсем. Кронпринц лично вручил председателю Сената верительные грамоты. Произнёс положенную по протоколу речь. И наконец, перешёл к сути дела:
– Несмотря на разногласия первой встречи, дружба между нашими народами крепнет. И потому целью нашего визита стало предложение Его Величества и палаты Великих лордов о расширенном торговом договоре, который послужит процветанию наших народов.
Кронпринц умолк, наслаждаясь мелькнувшей на лицах Рота, Белозёрова и их помощников оторопью – не смотря на большой политический опыт, сдержаться земляне не могли. Ведь договор с гвенъя означал, что провалилась экономическая блокада, которую Синклит пытался ещё до начала войны навязать Альянсу. Запретить торговлю с Великим лесом не в силах пока даже мастер-магистр. А Его Высочество, выдержав паузу, продолжил.
– Кроме того, от лица Его Величества я хотел бы предложить вам ещё один договор. Перед кругом богов принести клятвы о вечном и нерушимом мире межу нашими народами: людьми, нэрлих и гвенъя. Также прошу рассмотреть договор о военной помощи Великому лесу, если на нас нападут. И в связи с этим, чтобы лучше узнать вашу страну, прошу позволить мне и моим спутникам несколько лет пожить у вас.
Слова наследника престола встретила мёртвая тишина. Свиту кронпринца составляли сыновья самых знатных и влиятельных родов страны. Гвенъя не просто помогали землянам, они вставали в разгорающейся войне на сторону Альянса. После столетий вражды сразу послать войска на помощь нэрлих правители Леса не смогут, их не поймут собственные подданные. Но договор о вечном мире и военной помощи – особенно когда себя в заложники предложили кронпринц и остальные – означал, что западная граница Альянса фактически будет охраняться армией гвенъя. Попытайся Синклит пройти сквозь территорию Великого леса, гвенъя примкнут к союзу уже открыто и со спокойной совестью двинут свои полки на штурм замка мастер-магистра.
Первым разорвал затянувшуюся паузу Белозёров. Нарушая протокол и все дипломатические нормы, он подошёл к кронпринцу, крепко пожал руку и сказал одно слово: «Спасибо». Следом то же самое сделал адмирал Рот.
Обсуждение нюансов затянулось на две недели. Обе стороны старались подготовить договор так, чтобы в нём не нашлось ни единой щёлочки и для противников внутри Леса, и для магистров Синклита, которые наверняка попытаются поддержать недовольных. А когда документ был торжественно подписан, Александр пригласил кронпринца и его советников посетить военный аэродром, откуда готовились стартовать стратегические бомбардировщики. Сопровождал адмирал почётных гостей лично, и, по возможности ничего не скрывая, отвечал на все вопросы. Кронпринц и его свита прошли через ангары, где на самолёты вместо оборудования для сброса химикатов устанавливали бомбы, потом вышли к взлётной полосе – чтобы увидеть, как выруливает первая эскадрилья бомбардировщиков.
– Красиво. И смертоносно, – сказал вслед уходящим в небо машинам кронпринц. – Куда они?
– Эти – к замку мастер-магистра. Следующие ударят по особнякам остальных магистров. Надо пользоваться, пока они не догадались, что гриффоны и вертолёты не единственная угроза. И не начали защищаться от удара с неба.
Кронпринц кивнул в ответ, потом направился к двум самолётам, которые тоже готовились к вылету. Там он снял с пояса флягу и уронил на колесо шасси несколько капель вина.
– Да будет с вашими воинами удача и благословение круга богов. За скорую победу!
– За победу! – ответил Александр.
Эпилог
Сколько с тех пор прошло? Больше века. Как раз недавно отмечали столетие битвы при Ившеме, ставшей последним крупным сражением Великой войны. Сражением, принёсшим окончательную победу. Вот только до этой победы были долгих девять горьких и тяжёлых лет. Было и поражение при Хинкли, где погиб Белозёров, и героическая оборона Келти. Был мятеж лорда Алмазного полоза, чуть не ставший началом гражданской войны внутри Великого леса. Был невероятный пример храбрости и мужества, когда попавшие в окружение вчерашние горожане и крестьяне отказались сдаться, и почти полтора года партизанили под командованием принцессы Анастасии. Было многое. Но мы победили – и мир переменился.
Помню, сколько было шуму вокруг первой кругосветной экспедиции. Тогда горстка храбрецов отправилась в неизвестность на запад, в бесконечный океан, для которого не существовало карт, про который точно знали лишь одно – там безбрежная солёная пустыня. Ведь континент на нашей новой Родине всего один. И как встречали героев, когда спустя почти два года потрёпанные корабли бросили якоря в одном из портов на востоке. А как, затаив дыхание, следили сначала за запуском первого искусственного спутника, а потом за первым космонавтом, разорвавшим цепи тяготения? Сейчас же в кругосветку плавают круизные лайнеры, стартовал очередной спутник связи, заканчивается строительство орбитальных стапелей и уже третьей по счёту лунной шахты. А весь мир обсуждает проект пилотируемых полётов на остальные планеты нашей солнечной системы.
Меняемся и мы сами. Степь запомнила, как в самые страшные годы Великий лес протянул руку помощи – протянул, хотя до этого их разделяла многовековая вражда. Потому никого нынче не удивишь, если на яхте за приключениями к Южным островам вместе отправляются люди, нэрлих и гвенъя. Молодёжь даже не вспоминает, что всего-то сто лет назад их деды встречались в кровавых сварах по разные стороны границы, а обитатели Леса смотрели на остальные народы свысока, считая себя избранными. Прошлое уходит, превращается в историю… Потому-то я и решил на закате своей жизни взяться за перо.
История – наука точная: что случилось, уже не изменишь, как бы этого ни хотелось. Зато едва прошедшие события превращаются в учебники, монографии и исследования, в книгах очень любят переписывать события «в соответствии с требованиями момента». Причины могут быть самые разные. Политика, патриотизм, желание унизить врага или добиться своих, сиюминутных целей. Я хорошо это знаю, и сам нередко так поступал – и до войны среди звёзд, и во время неё. Потому и ценятся во все времена свидетельства очевидцев. Пускай написавший старался выгодно соврать, в его словах истина всё равно будет выглядывать через одёжки неправды. Надеюсь, и мои воспоминания станут свидетельством эпохи, свидетельством, которое поможет сохранить память о нас в правдивом виде.
Сегодня я сжёг черновики. А вместе с ними свой и Наташин дневники, которые мы вели со дня Катастрофы, и письма, которые мы писали друг другу. Сжёг я и дневники, которые отдали мне внуки Андрея Северина и Гая Гальбы. Потомки, уж простите старика за слабость. Но я не хочу, чтобы в нашей личной жизни ковырялись беспощадным скальпелем будущие поколения историков. Вам хватит и моих воспоминаний. Только не сразу. Я попросил Хранителя, и он обещал отдать мою рукопись лет через сто пятьдесят, когда не останется никого из живых свидетелей описанных событий. Потому – здравствуйте, мои далёкие потомки. И до свидания.
