Эд Кузиев
Крадущая сны
– Вот так поддала пару, – осевший на кафельный пол зачинщик, на выдохе проговорил. Вновь громыхнул смех. Девушка быстро развернулась и вышла прочь.
– Огонь-девка. Надо будет оставить на чай с бубликами. А ты, Степаныч, придумай-ка новую забаву…
Дневное отделение заканчивалось, и толпа распаренных посетителей потянулась на выход. На ресепшене каждый второй оставил мятую купюру разного достоинства, в качестве чаевых. Элеонора улыбалась, но не спешила убирать деньги, наблюдая, как растёт куча. Когда последний вышел из помещения, обернулась к уборщице.
– Молодец. Не так, как я думала, но все же результат. Ты быстро учишься, девочка. Пойдём, разделим деньги, пока Маратик не пришёл.
– А у вас какой график? Вы сутками работаете? —неожиданно для себя спросила Лиза.
– Вахтой, – уклончиво ответила Элеонора.
Роза вновь опоздала, она завалилась в баню уже в половину восьмого вечера. Как всегда шумная, с растрёпанными волосами и размазанным ярким макияжем. И вновь у Мадам задергался глаз при виде этих беспорядочных метаний тела, размахиванием рук, громкими выкриками.
– Ну как вы тут? Опять весь порошок потратили? Намыты номера или придётся всю ночь спину гнуть?
– У Елизаветы к тебе есть вопросы, – тактично ответила Мадам и удалилась в кухню.
Роза схватила девушку за руку и почти волком потащила за собой. В малом номере развернулась уже со свирепым выражением на лице.
– Ты что же, сучка, наколоть меня решила? Вместо золота бижу подкинула.
– А я не говорила, что это золото. Я просто поделилась своей находкой. К тому же не продала, а оплатила ею услугу. Раз ты плату приняла, то и спрос с тебя, – спокойно связывала словами дерганую Розу.
– Но я же не знала, что это фальшивка, – чуть не плача, стонала толстушка, но глаза её оставались холодными.
– А теперь, что касается наших рабочих отношений. Если я положила туалетную бумагу, то не нужно её менять на газету. Купленный на моей смене порошок и моющее не брать! Пользуйся своим. Какой порядок я тебе оставила, такой я хочу видеть утром. Поняла?
– И с чего ты решила, что я соглашусь с твоей просьбой? – окрысилась Роза.
– Это не просьба, это исполнение услуги.
Лиза ушла, оставляя толстушку в глубоких раздумьях. Получила у стойки расчёт, поспешила в магазин. Её запасы еды закончились, а на руках была сумма, равная двум сменам. И как же жалко было ей отдавать половину хозяйке квартиры.
Глава 5 Замок.
Вечерний июль был прекрасен. Слабый ветерок дарил чувство свободы после дневного пекла, цветущий жасмин и сирень наполняли городскую суету лёгким ароматом, с трудом перебивая испарения асфальта, тяжёлого смрада мусорок и выхлопа автомобилей. Девушка в просторном платье и с улыбкой на устах, медленно шла по пыльному тротуару, ловя последние уходящие лучи небесного светила. Внимательно разглядывала людей, машины, находя в привычных вещах одной ей понятные знаки. Неожиданно Лиза решила изменить маршрут, свернув на другую улицу. Всё те-же серые дома с угрюмостью смотрели сквозь буйную зелень тополей и липы, тревожно гудя наружными блоками кондиционеров, словно разбуженный улей. Но были и отличия. Первые этажи привлекали внимание маленькими магазинами, яркими витринами и вездесущей рекламой. Пройдя мимо одной из них Елизавета вдруг резко остановилась, а затем вернулась назад. Скромная реклама, строгие тона вывески "Белошвейка". К тому времени маленький филиал иглы и тканей, а также ателье, был закрыт. А рыжеволосая с жадностью рассматривала через окно отрезы и рулоны тканей, швейной фурнитуры и манекены в ярких платьях. Тяжело вдохнув, девушка продолжила путь, свернув на следующем перекрёстке. А вот и пятиэтажка, что приютила в столице девушку из глубинки. Бабушки-старушки на лавочке пережидали духоту под тенью старого вишнёвого дерева, лениво отмахиваясь от гнуса.
Гулко хлопнула раздолбанная деревянная дверь, отрезая уличные звуки и запахи от пропахших сыростью и покрытых плесенью расписанных стен подъезда. Не успела Лиза запереть за собой, как столкнулась лицом к лицу с хозяйкой.
– Деньги! – коротко и требовательно кинула Зоя Захаровна, испугав своего квартиранта.
Доброжелательно улыбнувшись, девушка протянула очередную плату. Хозяйка хмыкнула, сунула купюры в карман шелкового халата и развернулась. Уже в спину ей раздался голос Елизаветы.
– Я планирую замок повесить.
Изергиль будто током ударило, она затряслась от негодования, резко обернулась.
– В том нет нужды. Хватит тебе уже шпингалета. С Никифором мы уже все решили, заходить без спросу он не будет.
– В первый же вечер у меня спал Виктор. Я хочу оградить свободный доступ в комнату, которую снимаю, – объяснилась Лиза. Старуха зло вращала глазами, пытаясь напугать хрупкую девушку. Затем быстрым шагом подошла, вцепилась ледяной рукой в плечо. Губы ведьмы то вытягивались трубочкой, то морщились в оскале. Шёпот накрыл узкий коридор тягучим покровом.
– Когда ты пришла в мой дом напуганная, поруганная и обиженная, то я дала тебе кров и свою длань. Не прошло двух дней, а ты уже порядки свои устанавливаешь. Гвоздь в косяк забила, Никифора до икоты довела. Всю ночь ходит, как часы. Ик-Ик-Ик. Мы с тобой о чем договаривались? Забыла? – сдавив плечо, произнесла Захаровна, выдыхая зловонный смрад сигарет и прелой земли.
– Мужиков не водим, отраву в дом не тянем, ванную не принимаем, только душ. Будешь злоупотреблять, заплачу за водоотведение по счетчику за всех, – чеканя слова, Лиза быстро бросила пакеты с едой на пол, перехватила левой рукой ладонь хозяйки, а правую положила ей на второе плечо. – Договор исполняю с точностью. Каждый пункт. Ни мужиков, ни отравы, ни ванной.
Подняв руку Зои Захаровны, девушка с трудом отвела ее в сторону. Глядя в глаза обезумевшей старухи, убрала свою руку с плеча старухи. Затем быстро сцепила руки в замок и скрестила ноги. Они так и стояли друг напротив друга. Старуха с выпученными глазами и сжатыми кулаками и девушка со скрещенными ногами и вызовом во взгляде. Отворилась соседняя дверь, и из нее вышел Никифор, прошлепал грязными и босыми ногами мимо двух безмолвных статуй в кухню и там загремел кастрюлями. Сняв крышку с одной из них, громко уронил её на пол, а затем принялся выскребывать пригоревшую еду со дна посуды, не забывая при этом громко и противно чавкать. Спустя некоторое время громко сморкнулся в раковину. Немая схватка продолжалась до тех пор, пока в замке не провернулся ключ, а в коридор не влетело шумное семейство Виктора и Марии. Хнычущий ребенок вдруг замолк, а потом кинулся вперед к Елизавете, обхватив ее за ногу. Старуху будто подменили.
– Алеша, милый мальчик! Как прошел твой день в садике? Что давали на обед? – сладким голосом произнесла Зоя Захаровна, а потом сунула руку в карман и достала леденец. – Смотри, что у меня для тебя есть. Петушок на палочке. Иди к бабушке, отпусти тетю.
Но мальчик лишь протянул руку, чтобы быстро схватить лакомство, не отрываясь от Лизы.
– Лёша, что сказать нужно? А вы ему не давайте, Зоя Захаровна. В саду опять на него ругались, ест плохо, не слушается, играет сам с собой, – выдала Мария от двери. – Давай, Вить, не стой в дверях. Сумки… Сумки то захвати, поперся он.
Виктор тяжело вздохнул, со злости пнул обувь в сторону и потащил пакеты в комнату.
– Леша, я так и не услышала…
– Спасибо, Зоя Захаровна, – тонким голосом взвизгнул малыш, прячась за оборками платья. Хозяйка криво улыбнулась, а после удалилась в свои покои, оставляя после себя тяжелый флер духов и сигаретного дыма.
– Ну всё, хватит, пойдем к комнату, – Мария дернула сына за руку, а Лиза наконец отмерла. Опустила голову вниз, чтобы рассмотреть мальчишку. Болезненный на вид, с синими кругами под бездонной чернотой глаз, руки белые, словно снег и тонкие, как веточки. Смешная аляпистая футболка с ярким принтом и короткие шортики. А ещё он был необычайно горячий, словно у него жар.
– Привет! – Лиза опустилась на коленки с улыбкой, особо не переживая за платье и грязный пол. – Спасибо тебе за защиту, вдвоём мы справились!
– Угу, – все что и смог ответить мальчик, не вынимая леденец из рта.
– Леша, а ну быстро в комнату! – раздался выкрик Марии. Мальчишка с неохотой оторвал руку от Елизаветы, чтобы прошлепать босыми ногами по указке матери.
– Вить, ну давай сумки хоть давай разберём, что ты за пиво то схватился? – дальнейшую речь Маши отрезала дверь, которая громко хлопнула.
Елизавета какое то время простояла на коленях в пустом и тёмном коридоре, затем резко поднялась и прошла в свою комнату, заперев дверь на засов. Пришло время разбирать покупки. Четыре пакета лапши быстрого приготовления. Пластиковые стаканы с пюре. Геркулесовая крупа. Из сладостей мармелад в форме мишек и крекеры. С лёгкой улыбкой девушка разложил нехитрую снедь, затем достала из-под кровати свою главную покупку-замок.
Приложив губы к замочной скважине, зашептала старые слова, поглаживая дужку, неожиданно девушка ойкнула, а на указательным пальце выступила маленькая капля крови. Но девушку это не расстроило, напротив, она широко улыбнулась. Значит, замок принял её в качестве хозяйки. Осталось только дождаться угрюмого здоровяка.
***
В дверь требовательно постучали, Лиза от неожиданности даже подпрыгнула на стуле. Подошла к двери, дёрнула шпингалет. На пороге стояла Зоя Захаровна.
– Администратор бани звонила, просила передать, что ты завтра в ночную смену работаешь, – с невысказанной радостью прошептала Изергиль. – Молодец, девочка, так держать!
Елизавета озадачено смотрела в спину хозяйки, не разделяя её радости. Какая разница между первой и второй сменой она ещё не понимала. Больше её волновал вопрос о том, сколько запросит нелюдимый сосед за установку замка. Переодевшись, девушка взяла пюре быстрого приготовления и проследовала на кухню, чтобы заварить себе простой ужин. Газовая плита занудно загудела, сжигая газ на грязной конфорке. Чайник зашумел, закипая.
–Покажи, а? – прогнусавил старческий голос.
Девушка медленно развернулась, рассматривая обрюзгшего старика. Вытянутые треники, пожелтевшая от старости майка, осунувшееся лицо с кругами под глазами и впалые щёки.
– Мне надо. Очень… —мямлил с порога Никифор. – Сдохну…
– Чего хозяйку не попросишь? —ехидно улыбнулась Елизавета. – Такому видному мужчине не отказала бы Изергиль.
От последней фразы старика перекосило, он дёрнулся, как от пощёчины, с опаской озираясь по сторонам.
– Тише, тише ты, – замахал на неё руками старый.– Нельзя её так называть. Да и не получу я от неё ничего.
– Пошёл ты в баню, – кинула через спину Лиза, возвращая свое внимание к чайнику. Открыв контейнер с лапшой, залила его кипятком, позже засыпала специи, не обращая внимание на сопение извращенца.
– Что хочешь за это? —шёпотом произнёс старик. —Монетку или услугу, заговор может быть, подклад. Всё сделаю!
– Старый шиш! – зло выругалась рыжая, резко обернувшись. Но вся злоба пропала при взгляде на старика. Он и впрямь выглядел плохо. – Я подумаю.
Старик попыхтел, жалобно поскулил, но ретировался. Следом ушла из кухни и Мизгирёва. Поставив горячую еду на пианино, задумалась над словами соседа. Вздохнув, поднялась со стула, а затем быстро, чтобы не успеть передумать, подошла к стене и убрала самодельную шторку с дыры.
В соседней комнате раздался радостный вздох. Сев напротив стены, прихватив лапшу, Лиза начала медленно есть, раздумывая над предложением старого проказника, как про себя называла Никифора. Голодный взгляд старика, подглядывающего за ней, ласкал ее. Ей было необычно и немного стыдливо от этого чувства, а старик… Казалось он и вовсе забыл как дышать. Лапша была горячей, а специи жгучими. А еще это необычное внимание. Закончив с ужином, она отнесла пустой контейнер и помыла посуду, затем вернулась в комнату, дожидаясь Илью.
Усевшись на диван, Лиза раздумывала о свалившихся на нее трудностях, искала выходы и возможности. Затем мысли перескочили на соседей. Илья и Никифор ей были понятны, равно как и хозяйка. Но семья Виктора и Марии, если только…
Ее размышления прервал тихий стук в дверь, а после пыхтящий старичок пытался просунуть мятую купюру под дверью. Лиза рассмеялась в голос. Старый проказник принял ее правила, но по своему. Он решил заплатить, не дожидаясь условий, которые могла бы выставить девушка. Легко поднявшись, рыжеволосая приняла подношение. Подойдя к окну, рассмотрела купюру. Это была мятая пятисотка с накарябанными кривым подчерком буквами: "Покажи".
Внезапно на девушку нахлынуло чувство эйфории и бесшабашного веселья, ей вдруг захотелось танцевать, улыбаться и непременно обнаженной. Девушка расставила руки в стойке, будто собралась танцевать с партнером, а после сделала первый робкий шаг. Затем второй более решительный, пока не закрутилась на месте, с трудом помещаясь на маленьком клочке свободного от мебели пола. Её щеки покрылись румянцем, грудь высоко вздымалась. Лиза резко остановилась, прислушиваясь к своему состоянию. Неправильность и нелогичность своих действий, будто навязанные чужой волей. А ее рука уже потянулась к лямке платья, стягивая ее с плеча.
– Чур меня! – прошептала рыжая. В тот же миг наваждение дало первую трещину. – Чур чуру, чур чуру, – как мантру повторяла и повторяла девушка.
Поборов чужую волю, первым делом Елизавета опустила шторку, перекрывая обзор Никифору. Тяжелый вздох разочарования был ей ответом. А после девушка швырнула купюру на пол. Её колотило от негодования. Только она решила помочь в нужде старику, а тот принял ее добро за слабость. Что же, значит так тому и быть. Вырвав один волос с макушки, Лиза натянула его струной, а позже подцепила купюру, положив ее на крышку пианино, чтобы ветер не сорвал ее с места, прижала монеткой.
Елизавету все еще злил сосед, но она собрала чувства в кулак, со всей решимостью заставила себя успокоиться. Её ждал нелегкий разговор и торг с угрюмым здоровяком.
***
В одиннадцать вечера провернулся ключ в замочной скважине. К тому времени Никифор больше не стонал, а Виктор и Мария перестали ругаться и, судя по храпу, уснули. Лиза выскользнула из комнаты на кухню, чтобы переговорить с соседом.
– Добрый вечер, Илья, хотела… – переминаясь с ноги на ногу, начала было говорить девушка, как ее бестактно прервали.
– Завтра. Все завтра… – грубо ответил мужчина, набивая рот едой. Глядя на уставшее лицо, Лиза кивнула, а после ушла себе в комнату. Там она открыла настежь окно, радуясь ночной прохладе, быстро переодевшись, пожелала себе снов и скоро уснула.
Глава 6 Стая.
Утро началось со всхлипываний Никифора, топота его босых ног и вялой ругани Ильи. Пробудившись, Елизавета первым делом направилась в ванную комнату, не забыв прихватить из кухни высокий табурет. Ржавая вода была чуть теплая, а еще в ванной жутко пахло мочой, будто кто-то перепутал унитаз и раковину. Спешно обмывшись, девушка то и дело бросала робкие взгляды на окно, но с облегчением выдохнула, никого в нем не увидев. Обернув волосы полотенцем, скрутила впереди, а затем перекинула хвост через голову на манер индийского пагри. Заглянула на мгновение в зеркало, улыбнулась, глядя на большой тюрбан, а после выскочила в коридор с одной лишь только мыслью: не упустить рукастого мастера. Но на выходе столкнулась с тяжелым от похмелья Виктором. Ойкнув, девушка попыталась было обойти похмельного, но тот сдвинулся в сторону, преграждая ей путь. В одних семейных трусах и в растянутой майке с желтыми пятнами на груди.
– Эта кто тут у нас такая быстрая? – выдыхая тяжелый запах перегара, просипел мужчина. Затем резко подался вперед, прижимая девушку к двери. – Ну чо ты? Чо ты?
Его руки жадно мяли девичье тело, а свое колено он просунул ей между ног, лишая возможности убежать или ударить в пах. Лиза отвернулась, сморщившись от смрада и брезгливости. В правой руке она по прежнему держала табурет, а вот левой попыталась влепить пощечину. Мужчина грубо толкнул ее, перехватив руку. А сам продолжал тискать, смакуя эмоции от ее неловкости и стеснения, а также упиваясь ощущением своей власти.
– Мари… – девушка попыталась крикнуть, как ее рот тут же накрыли.
– Чо ты орешь? Спит она. Давай по-быстрому! —с похотливой улыбкой произнес Витя. —Не узнает Машка, не бойся.
Елизавета мотнула головой, скидывая кляп со рта и быстро, хоть и тихо заговорила: – Ну не здесь же, вон Никифор топчется за спиной. Давай в комнату, там и шпингалет есть.
Мужик отстранился, чтобы оглянуться в коридор на предмет старика, убрал колено, но еще крепко держал ее за кисть, а второй ладонью готовясь вновь прервать возможный выкрик. Получив место для маневра, Лиза со всей силы зарядила насильнику по голове старым раздолбанным табуретом. Виктор охнул, схватившись за место ушиба, а следом ему по клетчатым трусам прилетел удар тонкой девичьей коленкой.
– Сууука, – сползая по стене тонко выдохнул Виктор. Лиза бросила остатки табурета и, перепрыгнув через осевшее тело, проскочила в комнату.
Уже запирая дверь на шпингалет, услышала сонный выкрик соседки: – Вить, ты чего там гремишь? Выходной же!
Сердце колотилось, словно пыталось вырваться из клетки солнечного сплетения и улететь. А еще… Еще ей было мерзко и гадко. Она до сих пор ощущала его запах на своей коже, следы от грубых пальцев, что минуту назад мяли девичью грудь, липкую похоть, в которой он ее вымазал, как дегтем. Она хотела забиться в дальний уголок, в спасительную тьму, но… Ей нужен был Илья, а выходить в коридор она опасалась. Ей казалось, что прямо за дверью стоит Виктор, дожидаясь щелчка шпингалета, чтобы ворваться к ней в комнату. С этими мыслями она поспешно отошла от двери и села на краешек дивана. Сколько она так просидела, прислушиваясь к шорохам и голосам? Затем вдруг вздрогнула всем телом. А если Илья уйдет, или она услышит его голос, то ей нужно будет выйти, а она не одета. Сняв полотенце с головы, быстро растерла сухим концом чуть влажные кудряшки. Затем резким рывком закинула рыжие волосы на спину. Сегодня она выберет… Рука перебирала небогатый выбор, пока не остановилась на бежевой легкой блузе и просторной юбке плиссе чуть ниже колена. Перед тем как скинуть халатик, она бросила тревожный взгляд на дыру в стене, но тряпица висела на месте, надёжно закрывая "глазок".
"Нужно успокоиться. И взять себя в руки" – приказала себе Елизавета, натягивая юбку. Простой лиф повис на одном плече, а в мутном ростовом зеркале шифоньера девушка увидела красные следы от пальцев Виктора. Но больше ее внимание было приковано к маленькому черному пятнышку, чуть ниже левой ключицы, вытянутой правильной формы, будто линза. Лиза потерла пятно, в надежде, что это просто грязь и она сотрётся, но лишь покраснела кожа вокруг. А пятнышко никуда не делось, словно было родимым. А еще рыжеволосая вдруг отчетливо поняла, что начала меняться. Какой-то внутренний барьер был сломлен, и в голове звучал набатом голос бездомного: – "Помни, кто ты есть".
В дверь громко затарабанили кулаком. Елизавета дернулась от неожиданности, быстро застегнула бюстгальтер и натянула блузу. Нерешительно подошла к двери.
– Кто там? —робко произнесла девушка.
– Соседка, открой, разговор есть, – раздался голос Марии. Лиза отперла дверь, но прижала её ногой, хоть и понимала, что она не в той весовой категории.
– Что вам? – холодным тоном спросила девушка.
– Дай прокладку, – требовательно и с лёгкой нервозностью произнесла Маша, увидев растерянность на лице рыжей, продолжила:– ежедневка, тампон, что у тебя есть?
– Я… у меня нет… – стеснительно ответила Лиза.
– Чо жалко? Ну надо мне, забыла я купить…
– Кончились, – вдруг вышла из неловкого положения Елизавета, – а зарплата ещё не скоро.
– Вот, млять, как не вовремя. Слушай, тебе же в ночь сегодня? Посиди с Лешей немного. У нас с Витей годовщина сегодня. Мы быстро в Мегу смотаемся и назад.
Лиза молчала, размышляя о Викторе. У него знаменательная дата, а он тискал ее в углу… Мария же её молчание приняла по-своему.
– Ладно, говори, что ты хочешь? Бутылочку тебе привезти или так… Деньгами возьмёшь?
– Вы должны мне будете услугу! В будущем.
– Идёт, – быстро согласилась Маша, а потом со всей поспешностью, чтобы соседка не передумала, запихнула ребёнка и два пакета в комнату.
– Вить, едем в Мегу! – категоричным тоном сообщила новость мужу Мария. С кухни раздался трех этажный мат. Судя по интонации, Виктор не разделял радости супруги. Мизгирева закрыла дверь на засов, а потом присела на корточки, заглядывая в лицо малышу.
– Приветик.
– Угу, – отозвался мальчик, вытирая кулаком сопли. Лиза потрепала своего нежданного гостя по голове, отметив, какой он горячий, будто у ребёнка был жар.
– Во что поиграем? – с улыбкой спросила девушка. Мальчик глянул на неё из-под тяжёлого лба, а потом мотнул головой в сторону пианино. Глубоко вдохнув, девушка откинула в сторону крышку, оголяя пыльные клавиши. Пробежалась пальцами, наигрывая арпеджио, давая время рукам вспомнить.
Затем повернулась к малышу, чтобы спросить его, какую мелодию он бы хотел услышать, но глядя в восхищенные глаза Лешеньки, решила сама выбрать.
Подтянув стул к инструменту, выдавила первую ноту из чудесной музыки композитора Крылатова. Через короткое время стала тихо подпевать.
– Ложкой снег мешая,
Ночь идёт большая.
Что же ты, глупышка, не спишь?
Спят твои соседи, белые медведи,
Спи скорее и ты, малыш!
Воспоминания, навеянные этой простой, но трепетной песней, вдруг всколыхнули в девушке огромное чувство одиночества. Напомнили ей, что она совсем одна в этом десятимиллионном городе. Горькая слеза прокатилась по щеке, оставляя дорожку, по которой ходит горе и боль.
– Не плачь! – тихо попросил мальчик, – Я знаю эту песню, нам в саду включали мультик про Умку. Я его не видел, меня тогда в угол поставили.
– Тебя наказали? За что?
– Мне было жарко и я вышел на улицу. Люблю снег.
– Раздетый? – вдруг осознала Лиза, кто у неё в соседях. Сопоставила чуть раскосые глаза мальчишки и его мамы, круглое лицо с желтоватым отливом. В первый раз она решила, что это из-за полноты Марии и её увлечения алкоголем, но сейчас картина сложилась. Стала ясна такая разношерстная компания в этой квартире.
– Угу.
– Что же, тогда садись на диван, а я тебе немного поиграю.
Пальцы вновь пробежались по зебре клавиш, её вдруг захватила идея подарить ребенку музыку легкую, невесомую, как летний бриз в полуденный зной. Самый красивый момент во всей истории деревянной игрушки Чайковского. В маленькой комнате заиграл "Вальс цветов". А маленького Лешу захватила мелодия, он сидел не шевелясь, боясь спугнуть неосторожным движением магию расстроенного временем и невостребованностью старого пианино.
В комнате стало жарко настолько, что казалось, будто само солнце заглянуло в оконце. Лицо пианистки покрылось испариной и она поднялась со стула, чтобы открыть окно. Леша смотрел на открытую створку рамы пораженный неожиданным зрелищем. В тот же мир в комнату ворвалась легкая прохлада и цветочный аромат деревьев, дополняя звучавший только что вальс.
– Ты открыла окно? – вдруг спросил мальчик.
– Закрыть? – переспросила Лиза, а мальчик часто-часто замотал головой.
– Я никому не сказу об этом. Даже дедушке.
– Никифору? – переспросила Елизавета, но малец сморщился при упоминании старого извращенца и отрицательно покачал вспотевшей макушкой.
– А во что ты любишь играть? – решила поинтересоваться Лиза.
– Рисовать, но мне нравится музыка. Мама Маша мне дает телефон, там разные игры есть. Ты не обращай на меня внимание, мне хорошо у тебя, – выдал самую длинную фразу Леша. Девушка только собралась ответить, как услышала в коридоре зычный рокот Ильи.
– Посиди, я сейчас.
Выскочив за дверь, девушка с мольбой глянула на здоровяка, тот устало и укоризненно посмотрел на нее.
– Чо? – грубо спросил он.
–Замок повесить нужно. Навесной.
– Тыща! – категорично ответил угрюмый здоровяк.
– Я согласна, но деньги будут завтра утром, сегодня в ночную смену ухожу.
– Приготовь все, я поем и приду. И дай разрешение, мне нужно будет ненадолго заходить в комнату, – пробуравил Илья, а сам отодвинул Елизавету в сторону, будто занавеску и прошел дальше по длинному коридору.
***
Со стороны, случайный человек мог увидеть семейную идиллию простой советской семьи. Ребенок рисовал красными и черными фломастерами абстракцию, молодая мама играла на пианино, а глава семейства, бурча под нос, монтировал навесной замок. Но эта видимость слетела, как только Илья закончил свою работу, грубо окрикнув Лизу. Здоровяк сдал ей свою работу и вручил ключи от замка. Отряхнув руки, напомнил ей про оплату.
День пролетел незаметно, разговоры с Алешей, совместные рисунки и игра на пианино. Чуть позже, когда жара пошла на убыль, девушка покормила своего временного постояльца, и они пошли погулять на улицу. До начала работы оставалось еще пару часов, но в тени домов мальчику было хорошо, болезненные круги под глазами словно истончились и стали менее заметны, плечи распрямились и пару раз Лиза и Леша срывались с места, играя в салки. Но время стремительно летело, и пришел тот час, когда им нужно было возвращаться домой. Мальчик все замедлял шаг, пока и вовсе не остановился. Лиза молчала. Она понимала его нежелание, но ей нужно было работать, чтобы оплатить за жилье, купить продукты, а главное: рассчитаться с Ильей.
– А что если я дам тебе ключ от своей комнаты? Но ты его должен хранить в тайне. Когда тебе станет совсем плохо, ты сможешь спрятаться у меня. Как тебе?
Мальчик недоверчиво поднял глаза, но увидев улыбающееся лицо соседки, неуверенно кивнул головой, соглашаясь. Лиза взяла его за горячую ладошку, и они вместе шагнули в пропахший сыростью подъезд.
Уже на выходе Елизавета столкнулась с парочкой. Сильно выпившие, с огромным количеством пакетов, они заняли все место в коридоре. Виктор перешагнул через сумки и, как был в обуви, так и зашел в туалет. Мария же подпирала пятой точкой стену, с трудом стягивая с себя сандалии.
– Ну чо ты смотришь так? Ну опоздали немного, – заплетающимся голосом произнесла Маша.—Один раз попросила за всю жизнь посидеть два часа с ребенком, а она морду морщит.
Разувшись, женщина потащила пакеты волоком в свою комнату. У самой двери остановилась, чтобы найти ключ. Лиза выскочила в подъезд, она очень не хотела опоздать.
***
Лишь только она забежала в баню, как поднялась со стула Элеонора. Строгий брючный костюм в полоску, шелковый шейный платок завязан причудливым бантом, алым горели губы. Волосы уложены пробором и тщательно заколоты шпильками. Минимум косметики.
– Почти вовремя, Елизавета. Будь жива!
– Добрый вечер, Элеонора. Прекрасно выглядите! – ответила Лиза, с трудом справившись со сбившимся от бега дыханием. Мадам пристально посмотрела на девушку немигающим взглядом, затем глаза ее немного сузились, а сама Мадам вскинула подбородок.
– Сегодня я должна принять решение. Если ты справишься с ночным дежурством, то я склона порекомендовать тебя руководству. Мне по нраву твоя трудолюбивость и чувство собственного достоинства. Но не хватает уверенности в себе и амбиций. Приступай к работе. Начни с номеров, общее отделение оставь напоследок.
Выдав длинную тираду, администратор потеряла интерес к девушке, уткнулась в бумаги, тем самым указывая на окончание разговора. Лиза проскочила в техническое помещение, сменила обувь и натянула перчатки. Мимоходом оглядела запасы моющего и порошка. Роза не сдержала слово и нарушила договор. Полки были почти пустые.
Через два часа, после того как выловила в бассейне последние окурки и пластиковые стаканы, девушка сдала на стойку ключи от номеров. После направилась в общее отделение. Открыв дверь, Елизавета остановилась. Её смутил запах. Смутно знакомый, отдающий металлическим привкусом во рту. Потянув носом, девушка пошла искать источник. Дважды прошлась по кругу, но так и не нашла. Она стояла в растерянности посреди пустого зала и не могла начать работу. А в дверях за ее метаниями внимательно наблюдала Мадам, прячась в тени. Когда аромат духов администратора перебил все остальные запахи, Лиза вздрогнула, резко оглянулась на вход, но там никого уже не увидела. Лишь только убрав большой зал, и залив везде хлорку, девушка поняла что её тревожило. Этот металлический вкус во рту, что так никуда и не делся.
Убрав инвентарь в тех помещение, девушка направилась в помещение со стиральными машинками, но и там ее ждал сюрприз. Белье скручено в узлы и уже запаршивело от влажности. Порошка оставалось на одну загрузку, а хозяйственное мыло и вовсе пропало.
Девушка пошла к администратору, чтобы сообщить о недостачах. Но была вынуждена подождать, пока не пройдет шумная толпа крепких ребят в спортивных костюмах. Лишь только последний из них зашел в номер, Лиза выскользнула из своего укрытия и подошла к стойке.
– Что тебе?
– Там опять моющего нет, как и порошка, – робко ответила рыжая.
– Роза… – прошипела Мадам. – Я ни разу не поймала ее за руку. Чертова сорока. Шишево племя… Поступим так. Сегодня не стирай, завтра она это сделает бесплатно. Пока отдыхай на "кухне", я тебя позову часа через два. Буду учить, как делать заказы.
***
Лизе однозначно нравилось с каким вкусом Элеонора обустроила комнату. Сейчас глаза видели детали, что ранее были скрыты. Такие как: костяной гребень, шкатулка из красного дерева с потемневшим от времени узором. Дорогой багет на картине, видавший не один переезд, а также чучело крылана, спрятанное на высоком платяном шкафу. Отщипнув себе кисточку винограда, девушка внимательно рассматривала картину, нарисованную масляными красками в темных тонах. Без сомнения на ней была изображена Элеонора в интерьере начала восемнадцатого века. Даже лавандовые поля были изображены свинцово-пурпурным цветом.
– Нетопырь, – прошептала Лиза, проведя пальцем по мазкам. Утолив любопытство, Елизавета присела на диван и не заметила, как сомлела. Её разбудило чужое присутствие в комнате. Распахнув глаза, она увидела Мадам, что внимательно рассматривала девушку в полумраке тяжелых абажуров.
– Пойдем, – сказала Элеонора, выпроваживая девушку из комнаты отдыха. Элеонора оглядела помещение, а после заперла дверь.
За стойкой нетерпеливо переминался с ноги на ногу крепкий парень с короткой стрижкой. Он стоял босиком на кафельном полу, с замотанной простыней на поясе. Широкий в плечах, со сбитыми кулаками и кривым носом, на его груди горела красным татуировка, закованная в ромб буква "С".
– Мать, чо так долго? – нетерпеливо произнес парень.
– Мы готовы принять заказ, молодой человек,– вежливо отозвалась Элеонора.
– Пивасик нормальный два ящика по двадцать, нашего, местного. Два флакона красного, похавать мужикам под пиво. Орешки там, чипсы там,рыбки… в общем сама знаешь. Отдельно "Шиваса" получше. "Сосасолу", минералки пять штук соленых. Чо еще? —задумался парень. – Мля мяса бы или шавуху. Короче, закажи похавать на восемь морд. Только не у черных.
