Эд Кузиев
Погружение
Глава 1. Встреча.
"… Не в мою смену".
Прочитав последнюю строку в рассказе "Клетка", что случайно нашёл на просторах бескрайнего интернета, парень раскрывал в голове всю историю, как глоток дорогого коньяка дегустатор. Расставлял оценки за сюжет, динамику, раскрытие главного героя. Оценивал идею и посыл, красоту слога и яркость красок. Любая книга перемешивала в нем чувства, как художник краски, порой приводя в восторг, но чаще в бешенство. Великой рукой творца прожимал сердечко произведениям авторов, но чаще выливал в комментариях все свои претензии от пропущенных запятых и допущенных ошибок до резкой критики творения авторов. Палец, занесенный над "сердечком" завис, а затем дёрнулся в сторону. Великий критик передумал.
– Ну, такое себе. Не дотянул до середнячка самиздата. Автору ещё работать и работать, – резюмировал прочитанное. А потом долго думал, что бы он поменял такого, что неминуемо записало бы произведение в разряд бестселлеров, обсуждаемых во всех странах, мысленно переносился на ковровую дорожку, где с усталой улыбкой принимал поздравления и золотую статуэтку. Почему на литературном конкурсе выдавали именно эту награду? На тот вопрос ответа не было.
– Вот Стикс, там да. И вселенная прописана, и диалоги качественные, – продолжал сравнивать рассказ малоизвестного автора с получившим признательность общественности шедевром. Отчаянно озираясь, Влад чуть было не пропустил свою остановку и, закинув телефон в карман, принялся, отчаянно работая локтями, пробираться к выходу.
Широкий проспект встретил промозглым ветром и мелким противным дождём. Накинув капюшон на голову, парень широким шагом направился к пешеходном переходу. Световое табло отсчитывало секунды, отпущенные на движение автомобильного потока. Внезапно внимание парня привлёк силуэт мужчины на другой стороне перехода. Он настолько не вписывался в окружение, что нелепее картины было трудно представить. На босых ногах обуты розовые ботильоны с нелепым бантом, штаны явно коротки, и больше смахивали на длинные шорты. В крупную шотландскую клетку, синего цвета на широких подтяжках. Рубашка белая с воротником стоечкой. Поверх всего этого безобразия накинут плащ, будто из реквизита фильмов про шпионов времен холодной войны. Завершал образ ярко-красный ирокез. Влад кинулся было за телефоном, чтобы запечатлеть это чудо, когда его вдруг остановили движения несуразного человека: тот, поморщившись, как от зубной боли, закинул руку за спину, будто пытаясь вытащить меч из-за плеча. Оглядев ожидающих зелёного цвета светофора, чтобы увидеть реакцию, парень вдруг обнаружил, что до происходящего на той стороне никому нет дела, люди словно не замечали странного человека.
Дальше произошло то, что вообще не поддавалось никакой логике. Ирокез извлек из-за спины непонятный прибор. Напоминал он то ли маленькую гармошку с антеннами, то ли небольшой радиатор с пружинками. Парень улыбнулся, глядя на чудика. Тот сердито что-то крикнул в гармошку да закинул ее за спину. А вот следующие шаги стёрли улыбку и повернули в шок. Долговязый схватился за воздух и потянул его, будто ткань. Видно было преломление теней и красок. Лицо девушки, что стояла рядом исказилось и потекло. Даже капли дождя в том месте летели по диагонали. Полотно натянулось и треснуло, демонстрируя чёрное нутро изнанки. Чудик не долго думая, прыгнул в провал и был таков. Оторванный кусок трепыхался, словно на ветру, а разрыв медленно затягивался. Пол лица блондинки наговаривало по телефону на уровне мокрой мостовой, вторая половина улыбалась и жила своей жизнью.
Влад попятился назад с испуга, пока не наступил на стоящего позади человека, тот зло от толкнул парня вперёд.
– Куда прешь, придурок? Иди уже, зелёный загорелся, – пробурчал сердитый мужчина. Так поток пешеходов протащил парня вперёд. Блондинка, миновав разрыв, шла уже целая и улыбалась в трубку мобильного. Трещина почти затянулась, лишь маленький кусок ткани болтался в самом верху.
Влад с опаской начал обходить то место, вновь наступив на рассерженного мужика.
– Да чтоб тебя! Все ноги оттоптал, наркоман проклятый, – в этот раз толчок был не столь деликатным. Влад чуть было не упал от неожиданности. Сердце с испуга пропустило пару ударов.
– Что это только что было? – задавался вопросом молодой человек, а ноги несли его в неизвестном направлении. – Он порвал реальность, как бумагу, подчинил своей воле. Наш мир выдуман? Мы в матрице? Но я размышляю, значит существую, – от бреда безумного шарахались прохожие, пропуская бормотавшего потерянного парня с раскрытыми от потрясения глазами. Сколько он так шел, не разбирая дороги, одному богу известно, остановил его звонок мобильного телефона.
– Чего опаздываешь, Влад? – голос коллеги вырвал его из пучины паралича.
– Серёг, я не приду сегодня на работу, а возможно и завтра. Я вообще больше ни в чем не уверен, – потерянным голосом произнёс парень.
– Ты бухой? Хотя голос нормальный… Заболел? – размышлял его собеседник вслух. – Давай я на планерке скажу, что ты неважно себя чувствуешь и решил отлежаться? Не отвечай, все пока.
Гудки в трубке ознаменовали конец разговора.
– Я не знаю, Сергей… В чем смысл планерки и работы? Реален ли ты и наш мир?
Навстречу потерянному шла компания подвыпивших ребят, сказывалось, что они только что вывалились из бара, несмотря на ранее утро. Задорный смех и крепкие словечки, девушки в вызывающих платьях мерзли в легких куртках.
– Я, наверное, тоже напьюсь. Что за привычка любые радости и невзгоды отравлять алкоголем? – спросил себя и сам же себе ответил: – Но тут без него не обойтись. Степень безумия от увиденного вынуждает напиться до чёртиков. Может хоть они объяснят за реальность?
Заспанный продавец алкомаркета медленно открывал входную дверь, недобрым взглядом окинув страждущих и постоянных гостей. Вот, кто всё знает про проклятия после десяти часов вечера. Только дверь открылась на лице многих появилась улыбка. Дежурная у продавца, искренняя у покупателей.
– Это все? – взирая на три бутылки водки и пачку апельсинового сока, спросил кассир. – Сигареты? Товары по акции не желаете? Карточка нашего магазина есть?
Выполнив необходимый минимум по навязыванию услуг, кассир молча пробил товар, даже не спросив паспорт. Продавец знал, что такая просьба с утра, вернее ответная реакция покупателя на нее испортит ему весь день.
– Благодарю. Лёгкой смены, – выдавил из себя Влад и шагнул на выход.
– Спасибо, – кинул в спину озадаченный алкотрейдер.
Скользнув пальцем по приложениям, парень вызвал такси, жадно вдыхая влажный воздух. Отметив дороговизну проезда из-за повышенного спроса, грустно отметил списание.
– Плакала моя видео карточка, хотя… все уже неважно. Всё уже потеряло смысл.
***
Водитель был дерганным от утренних пробок. Со свистом трогался, с визгом тормозов останавливался в считанных миллиметрах от бамперов. В любое другое время Влада бы трясло от негодования, возможно, он даже сделал бы замечание. Но он сидел, откинувшись на заднем сиденье, и время от времени кидал задумчивый взгляд на дребезжащий бутылками рюкзак.
Телефон вновь ожил, напоминая о том, что планерка закончилась, и сейчас три абсолютно разных рабочих чата разрываются от сообщений. В одном, скорее всего, костерили начальство, во втором шла активная работа над поставленными задачами, в третьем кошечки и фотографии с дачи, клич, призывающий приютить бесплатные тыквы и кабачки у себя дома. Смахнув сообщения, включил режим полет. Иконка самолёта подарила долгожданную тишину и отрыв от забот.
– Оценка нормальный поставь, па-брацки, – улыбаясь в тридцать два зуба, произнёс небритый таксист. Влад кивнул и пошёл восвояси.
– Маймун, – раздалось от таксиста, следом взвизгнула шинами "авто на выкуп".
"Почему я без зазрения совести ставлю пять звёзд, даже если мне не понравилась поездка и сам водитель, но между тем, неплохие вроде бы работы молодых авторов подвергаются мною жёсткой критике? У многих из них это хобби, единственная отрада в жизни, а я… Хотя, при чем тут книги. Наш мир иллюзия".
В век высоких технологий многие вещи стали обыденностью. Щелкнул чайник, нажал на пульт телевизора, включил свет. Скачал книгу. А вот ещё тридцать лет назад за книгой нужно было идти в библиотеку или покупать в книжном магазине. Пятьдесят лет отмотаешь, и уже приходится подогревать чайник на газовой плите или на дровах. Сотня лет – и только свечи освещали дома. Воистину говорят, что легко даётся, то не ценится. А вот если бы пришлось идти пару километров за бумажным изданием, поджечь свечу и только потом насладится чужим миром…
Но чайник вскипел, следом кипяток перекочевал в кастрюлю, а из холодильника нырнула в кипящую воду пачка пельменей. Закрутить ложкой маленькое торнадо, чтобы не пристали ко дну комочки из теста и мяса, и подождать десять минут. Экономия времени. Такси, электричество, полуфабрикаты. Телефон, интернет, электронные письма. Покупки он-лайн. Обыденные ныне вещи экономят время, и вот уже часы складываются в дни, недели, месяца. Казалось бы куда девать богатство? А все уже придумано, телевизор, сериалы, видеоигры. Он-лайн кинотеатры, стримы и ютуб. Интересно, кто испытывал больше волнений и эмоций – люди тогда или сейчас? Отправленное письмо от молодого гусара даме сердца или смешной мемасик в телеграмм-канале?
Пельмени всплыли, как пузыри на болоте. Бутылка водки из морозильника возглавила стол. Рюмка с отпечатком губной помады брезгливо протерта бумажной салфеткой.
сКак же все стало неважно. Тот чудик перевернул мой мир. Мой маленький стеклянный шарик, который я по глупости называл жизнью, с тщательно отобранными "почти нужными вещами" разбили у меня на глазах, —
Первая рюмка под горячие пельмени провалилась, вызвав жжение в горле. Раздражённо встав из-за стола, Влад выключил телевизор.
– Иллюзия жизни, самообман. Квадратный экран за твои же деньги навязывает тебе ценности, стремления и жажду. Водку купил не ту, что нравится, а более раскрученную. Пельмени по акции, жизнь, согласно рекламе. А ведь говорил Витька, что не стоит она того.. – Вторая пошла намного легче.
– Потеряли себя в ненужных вещах. Вот к чему я шёл последний год? Видеокарту хотел, чтобы разрекламированную игру купить. Девять месяцев копил. Чтобы поиграть. Можно было съездить в отпуск, сплавиться на байдарках, увидеть маму. Вот блин. Когда я ей последний раз звонил? – Рука на телефоне замерла. Потертое защитное стекло тускло блестело под светом давно немытой лампочки, напоминая, что именно он лучший друг любого человека.
– А что я ей скажу? Жив, здоров, все нормально. Нет, не встретил ещё ту самую. Обязательно сообщу. Будут тебе внуки. Работаю много, потому и не приехал летом. Тьфу. Ложь, вранье, обман.
Рука перелетела с телефона на запотевшую бутылку.
– Нет, не здоров, язва задолбала. В тиндере ту самую не найти. Внуков не жди, никто не хочет заводить детей, пока карьеру не сделают. Не приехал, так как коплю на видеокарту, чтобы играть в разрекламированную игру. Нет, не скучаю, так как стыдно. А стыдно, потому что вру.
Третья порция жидкого огня уже не вызывала желания выплюнуть эту отраву. Мысли плавно перетекли на друзей и коллег. С дудками во рту, хвастаясь новыми вкусами жижи. Выпуская клубы дыма в потолок, как паровозы. Бренды, шмотки, тачки, сериалы. Фабрика тщеславия в заплеванной курилке. Только Витя курил сигареты, будто человек из прошлого. Его одного не парили смарт-часы на руке, новый телефон и бренды офисной одежды. Его интересовала лишь семья из трех детей, больная тёща в соседней комнате. Где найти денег на ремонт полуживой иномарки. "Моя француженка". Как много нежности было в его глазах в те моменты. Рено хрен знает какого года выпуска была всегда тщательно вымыта. Вонючка с запахом сандала перебивала вонь от сигарет. А сам он был очень ответственным водителем.
– Эх, Виктор. Наверное, самый живой из нас всех. А мы? Мы мёртвые внутри. Прикрылись мишурой, как труп ёлки, надули щеки от важности, смеялись в открытую и тайком над Виктором. А он…. Собаки лают, караван идёт. Хорошие слова, правильные. На новый год все пришли парами. Я с очередной малознакомой, менеджеры с недоневестами, а Виктор со своей женой. Крепкая баба. Габаритная по сравнению с худощавым мужем. Как он за ней ухаживал. Парни ржали над его ужимками, а вот девушки… Девушки смотрели на Валюшу с завистью, переходящую в ненависть. Как он заглядывал ей в глаза, галантно отодвигал стул, танцевал.
Выпив четвертую, вдруг вспомнил про сок. Зачем апельсиновый, если он любит грушевый? Почему именно два литра? Столько вопросов, на которые не хочется отвечать.
– Если этот красноголовый хрен тут не первый раз – а он не первый, судя по тому, что ждал зелёный свет – значит, он однозначно где-то засветился. Не бывает такого, чтобы в мире высоких технологий не заметили столь оригинального человека. А человек ли?
Схватив телефон, отключил режим полет. Тут же поймав связь, смартфон предпоследний модели исторгнул сотню сигналов, слившихся в один стон. Чаты, каналы, лайки и дизлайки, сообщения и поздравления о выигрыше, акции магазинов. Мелькнуло сообщение – ответ от автора на рецензию.
Обращаясь к богу нового мира, всезнающему и всевидящему поисковику, забил запрос. #Странный человек с красным ирокезом рвёт реальность. Запрос обрабатывался миллисекунды, всезнайка с интуитивным алгоритмом выдал восемьдесят тысяч ссылок. Фильмы, игры, рассказы. Чаты. Мелькнул пост в твитере.
"Он просто разрезал угол дома и скрылся в ничто. Автомобильный регистратор выдал помехи вместо записи. Сижу дома, мне страшно".
– Четыре месяца назад, Подмосковье. Больше сообщений от #boevoybaraban не было. Странно, то каждый день высирал из себя новый тренд и пост. А тут, как в воду канул. Интересы: книги, мотоциклы, вазовские автомобили. Аккаунт старый.
Убрав телефон, вновь налил себе алкоголь. Замерзшие пельмени вызывали отвращение и новую стопку Влад запил соком.
Водка притупила чувство страха и растерянности, ударила в голову. Сомлев от выпитого, парень открыл тиндер. Лениво перелистывая анкеты, вдруг осознал всю порочность своих действий. Как в каталоге еду выбирать.
– Ну его. Пойду спать. Может, отпустит.
***
На кухне гремела посуда, включилась микроволновка, следом разлетелся по комнате запах разогреваемых пельменей.
– Серёга, хорош греметь. Дай поспать, – крикнул Влад и спрятал голову под подушку, а минуту спустя в голову закралась мысль, что во вторник коллега бы не приехал. И кто его впустил?
– Вставай, лежебока, разговор есть.
Парень открыл глаза, услышав незнакомый голос. Из кухни с нанизанным на вилку пельменем выходил тот самый странный субъект с красным ирокезом. Жадно схватив с вилки еду, громко чавкая, произнёс:
– Пельмени – вещь!!!
Хозяин квартиры вскочил, схватив подушку, как автомат и судорожно начал думать, что делать. Внезапная догадка пробила мозг молнией. Он пришёл стереть память, чтобы я не рассказал миру! А потом вспомнился #boevoybaraban, который пропал четыре месяца назад и стало очень страшно.
– Ты кто такой? Я полицию вызову! – дрожащим голосом крикнул Влад.
– Это стражники которые? И что ты им скажешь? В моем доме появился из ниоткуда Барт, а потом исчез? А ещё он разогрел пельмени и принуждал выпить алкоголь?– не выходя из кухни, крикнул нежданный гость, – Открой ледник, я початую бутылку допил, пока тебя ждал.
– Ледник? – переспросил парень.
– Место, где вы храните еду, – пояснил ирокез.
– Холодильник? Ну, в углу стоит, – остатки алкоголя в крови притупили чувство страха, Влад неожиданно для себя успокоился.
– Сикрая слизь тебя подери, так открой его! – прогремел захватчик на кухне. – Я не могу! И свари ещё этих чудных пельменей. Нужно выпить. Я знаю, у тебя сотни вопросов, а на сухую ты ничего не поймёшь.
Спустя десять минут уговоров, угроз и посылов заспанный человек наконец-то зашёл на кухню.
– Давай знакомиться. Барт, странствующий торговец Пыльных пустошей.
– Влад, человек, – парень подумал и добавил. – С планеты Земля.
– Официальная часть закончилась, вари пельмени, – нагло произнёс гость. – И открой холодрыльник.
Буднично поставив чайник и включив плиту, открыл дверцу старого "стинола".
– Ты же три бутылки покупал. Где ещё две? – нетерпеливо и довольно грубо произнёс Барт.
– А не пошёл бы ты нахер? – возмущённо ответил варщик пельменей. Не то чтобы он жалел алкоголь – наглость гостя его разозлила.
– Тихо, тихо. Не надо шумных слов. Нам всем нужно немного успокоиться, – примирительно поднял руки вторженец. – Просто так будет лучше. Я стану лучше объясняться, ты быстрее поймёшь своим зашоренным мозгом.
– Кто ты такой? – задал свой первый вопрос Влад.
– Торговец, говорил же.
– Где твои товары? Что ты продаёшь? – переливая кипяток в грязную кастрюлю произнёс Влад.
– Ну, я торговец у себя, там. В реальном мире. А тут дайвер, – увидев непонимание в лице хозяина, Барт сморщился. – Дайвер, ныряльщик, это тот, кто может погружаться.
– Наш мир нереальный? – вдруг уцепился за слово парень.
– Ну как сказать… Для тебя реален, для меня нет. Ты вот когда кристаллы впитываешь… Эээ… Историю о других мирах ты как получаешь?
– О чем ты?
– Говорю выпить надо. Ни курлызки не поймешь. Давай вари уже пельмени и начнём.
– Как твой мир называется? – продолжал расспрашивать Ирокеза вынужденный повар.
– Водка и пельмени с тебя, история с меня, – категорично отрезал субъект и сложил руки на животе, показывая серьёзность своего заявления.
Полуфабрикаты не доварились, но Влад снял их с плиты раньше времени. Эдакая месть за страх и неприятное пробуждение. Открыв морозилку, достал бутылку, а повернувшись, увидел как жадно заблестели глаза пришельца.
– Ты тут шарился без меня, чего сам не достал? – спросил гостя Влад.
– Дык закрыт холодрыльник был. Я если не увижу, что у него внутри, то открыть не могу. Такие правила.
– А как в квартиру попал? Ты же не смог увидеть из подъезда обстановку.
– Достаточно твоих фотографий в соцсетях. Ну-с, чего тянем? – потирая руки, воскликнул Ирокез.
Пыльная рюмка перекочевала из навесного шкафчика на стол. Барт вскинул глаза в немом укоре. Влад вновь поднялся и протер посуду сухой салфеткой. Разлив ставшую ледяной водку по рюмкам, с интересом начал изучать технику употребления иномирца.
– Ну, будем, – ловко опрокинул в рот рюмку, тот зажмурился от удовольствия. – Хорошо пошла. Так, на чем я остановился. Ты же познаешь чужие миры при помощи бумаги?
– Книг? – переспросил Влад.
– У вас книги, у нас кристаллы. Не перебивай. Когда Мастер насыщает кристалл своими иллюзиями, то, насколько детально и качественно он обрисует историю, вложит в нее смысл и кусочек своей души, самым прямым образом влияет на яркость и качество. Горный хрусталь с заточенным миром горит.
– Ты говорил, что наш мир реален, как и твой. Как так? Ведь ты рвешь материю и реальность, как тряпку.
– Ну, ты сказал, это просто твоя интерпретация моего разрыва с твоим пластом реальности. Просто иллюзия была настолько яркой и детализированной, что я провалился. Нырнул.
– То есть, ты просто читал книгу и при помощи своего воображения свалился мне на голову?
– Не книгу, а кристалл! Это другое! Я видел ваши бумаги, они хороши. Даже прекрасны, но написаны вашим языком для вашего восприятия миров. Один из наших Творцов сумел так влюбиться в свою иллюзию, что первым умудрился нырнуть в выдуманный мир. Давай ещё по одной? Как же хороша ваша водка!
– То есть, он придумал мир и остался в нем жить? Так у нас половина наркоманов и алкоголиков дайверы. Плюсом добавить можно умалишенных, – разливая водку, произнёс Влад.
– Будем! – крякнув от удовольствия, Барт выпил вторую. Закусив пельменем, выставил вверх указательный палец. – Не скажи! Мало создать иллюзию, таких у простых творцов каждый второй, а вот вдохнуть в него жизнь! Вот ты что испытываешь, когда читаешь бумаги?
– Книги, – машинально поправил иномирца парень. – Эмоции. Зависит от автора. Ну иногда удовольствие от прочитанного, начинаю думать, чтобы изменить такого. Ну, а если это прям шедевр, погружаюсь в вымышленный мир целиком.
– Вот! Только он перестал быть вымышленным, как только его представил создатель. Сильный творец уже Демиург. Во-первых, наливай, во-вторых, ты потерял половину в раздумьях и поисках улучшения и исправлений. А если бы спросил творца, а почему собственно человек прячет еду в белом ящике? А он тебе бы ответил, это холодрыльник, там она не портится. Оп, а ведь верно. И смысл в том есть. Дальше же интересно, какой этот прибор внутри, сейчас то я опытный ныряльщик, могу ходить по миру, открывая в чертогах кристалла полноту мира. В иллюзии не было описания холодрыльника, а если бы было, то водку я бы давно нашёл.
– То есть, автор, который творец, создал мир? И этот мир ожил? Полноценный мир с животными, растениями, людьми и историей?
– И-мен-но! Давай, не филонь. Вздрогнули, – сладко причмокивая, закусил Ирокез.
– Но есть же маленькие рассказы, там на пару сцен. Диалог да пару ситуаций. Это тоже мир?
– Не, точно нет. Мир полноценным становится только тогда, когда в нем по иллюзии создателя присутствует созидатель. Ну там, как ты сказал? Автор! Хотя бы косвенно, вскользь. Наделил кусок земли разумными, поверь моему опыту, он разрастется, только без ныряльщиков он сгинет. Энергия познания и эмоций вдохнёт в него жизнь. Я был в мирах, где только кролики и бирюзовая трава. Что-то бегают, жрут, гадят и воспроизводят потомство. Ну да, прикольно посидеть, отдохнуть. Посмотреть на розовые ушки и носы, погладить. Но скучно.
– Наш мир самодостаточен и реален, потому что у нас есть Творцы?
– Да, и те кто их читает, погружаясь в мир грёз. Без их интереса, ответной реакции, вопросов новая история покроется тленом. Тот мир и твари его населяющие умрут, сотрутся.
– Не понимаю, – Влад под одобрительный кивок Барта разлил по рюмкам водку.
– Короче так. Я тебе даю чёткий ориентир. Сосновый лес прорезала старая мощенная дорога. От утренней росы трава покрылась бусинками воды. Мелкая пичужка взвилась на ветку покрасневшей рябины, опасаясь хитрую лису. Представил? Опиши мне то место.
– Лес сосновый и почему-то рябина, птица на ветке и мокрая дорога.
– Тьфу на тебя, а ещё создателя поправлять вздумал! А вот что можно представить:
Осень в лесу прекрасна. Только что сошёл туман, а пичужка старается набрать еды, чтобы накормить птенцов. Лес не так уж и безопасен, есть хищники недалеко от города. Цивилизация достигла неплохих высот. Наличие рябины говорит, что совсем рядом, хвойник сменяется лиственными деревьями.
– По осень не понял, ты же ничего не говорил про время года. И с чего ты взял, что рядом есть город?
– Да уж. Рябина когда краснеет? Вижу по глазам, что догадался. Мощенная дорога это камнетесы, каменщики и рабочие. Значит есть инструмент. В лесу, далеко от жилища никто не выкладывает мостовую, значит это или возле города или центр королевства. У простой деревни нет ни сил, ни средств. Дорога не заросшая, давай-давай. Думай, ныряй. Наливай.
– Это что же получается? Это значит, можно и по миру Сапковского погулять? Это… В град обречённых зайти с Кимом поручкаться? В аномалию угодить? Побывать на планете Железяка? Нарния, посмотреть на Хогвартс, нырнуть в игру с Лукьяненко…
– Пфф. С этого все начинают. С простого. Мир хорошо описан, все учтено, всё сбалансированно и выверено. Миллионы фанатов разобрали на детальки диалоги и описания травы. Покрутили и вставили обратно. Чтобы научится нырять достаточно. А вот когда… Что-то в горле пересохло. Налей.
– Сока? Воды?
– Не, того, что пили.
Влад усмехнулся, но налил. Он смотрел на иномирца уже без страха, полностью поглощенный интересной беседой и открывшимися перед ним перспективами.
– Хороша. Вот водка у Стени по-другому описана. Но прям близко. Тот же пожар в кишках, такой же аромат. Бьёт в голову. Ах, хороша чертовка, – с сожалением поставив пустую рюмку, произнес красноголовый. – Кода ты уже научился погружаться – весь, все чувства – тогда нужно научится явить себя в том мире. Вот допустим, как ты сказал… Мир Сапоговского. Вспомни самую яркую сцену или фрагмент. А следом почувствуй дым костра, услышь кваканье лягушки, улыбнись прикосновению ветра. Это второй уровень. Следом самое сложное. Увидеть свою руку на фоне всего этого. Дальше сам разберёшься.
– Анджей Сапковский. Любительский фанфик есть хороший.
– Что ты, ни в коем случае! Только первоисточник. Копирование не хорошо и не плохо, но это глаза подражателя, а не творца. Только Демиург перенесёт тебя полностью. А там ты уже сам. Узнаешь как переходить по полосатой дороге, как прятаться от механических глаз. Как пить водку и искать новых дайверов. Потом будешь находить малоизвестных творцов и развивать их мир. Вот тут самый смак. Но я до этого ещё не дорос. Мой наставник, он да. Он хорош.
– А зачем их искать? – изумился Влад.
– А зачем твоему миру жить? Давай разобьем все кристаллы с погружением в него. И все. Да, вы сами пишите миры, да, мечтаете и ищите. Но без прилива извне ваша система будет стремиться к покою. Я был уже на потухших мирах. Замечательная архитектура, история. Звуки шикарные. Но я пришёл один и смог пробудить к жизни лишь один маленький домик. Теперь я за него борюсь. Навещать не забываю, всем советую. Ваши бумаги тоже могут навсегда стереть тропинки в те истории. Мёртвые языки, мёртвые слова, мёртвые миры…
Ныряльщик глубоко выдохнул и пригорюнился. Затем быстро взял себя в руки и заговорщицки подмигнул.
– Давай третью, а я пельмени подогрею.
– Я только что понял, сколько всего упустил в непримечательных работах. Даже не захотел вникнуть, углубиться в их историю. Порой был через чур груб и требователен.
– А вот это очень опасно. И глупо. Натирать кристаллы могут лишь знающие. Вот скажи мне, Влад, что с пельменями и водкой нельзя делать?
– Выливать?
– Ход мыслей правильный, но я бы сказал, заставлять ждать. Наливай. Молодой Творец сродни ребёнку. Представь, дите рисует первый свой рисунок. Он толком не может держать стилет в руках, а уже подошёл к синей коре с желанием вырезать свой первый глиф. А ты из-за спины: ну кто так пишет? Что за кривые линии? Это не глиф, это рвота крестера. И всё, потеряли Творца. Хорошо, если он станет Знающим. И будет править трещины в чужих кристаллах, а если, не приведи Кротин, Раскалывателем? Там уже впору за Опытных Творцов переживать.
– Это как?
– Не знаю, как у вас это называют. Ну тот, что ворчит на иллюзии. Дескать… Что за отрыжка. Это слишком плоско, кристалломаратель. Творец, съешь баркану.
– А, понял. Критики. Ну, ты не прав, критика нужна, без неё автор не сможет развиваться.
– Нужны не Раскалыватели, а Знающие. Вот, скажем, есть огрех в кристалле. Дрожит иллюзия. Раскалыватели своими эмоциями эту чревоточину разбивают, а вместе с ней весь узор, все глифы, весь смысл. А знающий помогает склеить. Даёт советку.
– О, как. Значит, я последние три года был Раскалывателем.
– Не, тогда бы меня не увидел. Те озлоблены тем, что не могут Творить. Или наоборот слишком хороши. Возможно, даже уровня Демиург. Но у них на пути встречался какой-то киритик, как ты говоришь, что закалил в них решимость. Вот они, опираясь на свой опыт, решили так же поступить с новичками, – Барт замолк, перебирая в памяти что-то личное. Потом встрепенулся. – Кажись, чего-то не хватает.
– Ещё налить? – усмехнулся Влад.
– И это тоже, но нужны звуки.
– Музыки захотелось? Это мы легко. Какую любишь? – парень схватился за телефон.
– Эээ… Я не знаю, как это сказать. Чтобы, как иллюзия, со смыслом. Стени писал про холодный холод, весьма рекомендовал. И ещё, чёрная ворона не летай.
– Будет тебе и Мороз, и Чёрный ворон.
Два собутыльника, крепко напившись, сидели на кухне, обнявшись. Тихонько подвывая под песни давно минувшей эпохи, они рассказывали истории, в которые трудно поверить.
– Хорошие звуки, со смыслом. Иллюзия сильная, чуть было не нырнул, – неожиданно Барт стал серьёзным. – Слушай меня внимательно, Влад. Не погружайся дальше одного пласта реальности. Не читай бумаг в погружении. А то утонешь и не найдёшь пути назад. А твоё тело в твоём мире усохнет. Прощай, я получил, что хотел от этой иллюзии. Пятеро дайверов. У вас богатый мир. Думаю, я ещё в него вернусь. И это, смени жилье. В твоём новом статусе нельзя отвлекаться на житейские нужды.
Иномирец достал телефон, удивлённо посмотрел на непонятные символы.
– Э-хе-хе, вот это я погрузился. Мне пора.
– Постой, друг. У меня остались вопросы, – Влад еле встал на ноги. – Почему ты так странно одет? И смогу ли я тебя вновь увидеть?
– Ты видишь меня таким, каким хочешь увидеть. Боюсь, что твой разум начинающего ныряльщика не вынес бы моего истинного вида. А на второй вопрос… Если найдёшь бумагу с описанием моего мира, то конечно. Альфа Центавра. Мир песчаных пустошей. Найди там Барта Симпсона, торговца редкими иллюзиями.
Ныряльщик икнул, с трудом встал из-за стола и облизнул щеку Влада. Потом оторвал кусок табуретки вместе со столом и провалился в черную дыру.
– Всё завтра, – хозяин квартиры убрал грязную посуду в мойку, а сам поплелся в кровать. – Надо бы выспаться. Мне ещё уволиться нужно без отработки и скандала.
***
Новый день принёс боль в затылке и странное чувство волнительного восторга, дрожь отравленного организма и жажду. Столь противоречивые ощущения вызвали в организме срочные потребности. С трудом добравшись до кухни, похмельный схватил пачку сока. Апельсиновый нектар упал в глотку, испарившись на полпути к желудку, вместо пара выдав изжогу.
– Как на каменку плеснул, – убедившись, что жидкости в пачке больше нет, швырнул упаковку в мусорку.
Ополоснув лицо и почистив зубы, Влад начал размышлять обо всем том, что вчера произошло. Страшная догадка пронзила раздраженный мозг. Это просто пьяный бред, а Барт… Опять перегорел на работе, и мозг подкинул фортель в навязчивом желании отдохнуть.
Взяв почти разрядившийся смартфон, с горестью отметил пропущенные вызовы по работе. Серёга трижды. Никанор Валентинович, непосредственный руководитель, бухгалтерия.
– А им-то чего нужно от меня? Я там спьяну ничего не написал лишнего? – пролистнув рабочие чаты, с удовлетворением отметил, что "дикпик" в чат с кошечками и тыквами не отправил. Настойчиво всплыло сообщение от автора, по которому проехался тяжёлым катком цензуры. Какое-то чувство кольнуло в сердце, и он открыл переписку.
"Жаль, что Вам не понравилась история. Я только учусь, но возможно рановато мне выкладывать свои сырые работы".
– Обиделся. Но я тоже молодец. Надо написать что-нибудь воодушевляющее, – пройдя по ветке с комментариями, увидел, что аккаунт автора удалён. – Блин. Раскалыватель. Разбил кристалл с надеждой. Убил Творца. Надо выпить кофе и съесть чего-нибудь. Эх, посетим холодрыльник, – Владислав рассмеялся нелепому слову. – Привидится же такое. Бред. Какое увольнение? На что я жить буду?
