Эла Герс
Хулиган. Его тихоня
Громов поднял руки вверх и изобразил заведомое отступление. Влад и Череп ничего не сказали, но внимательно смотрели на меня. Я уже подумывал выгнать их нахрен из дома, как вдруг зазвонил телефон. Я еще раз бросил на друзей сердитый взгляд и встал, уходя к окну и не мигая смотря на экран.
Пиздец какой-то.
Ночь становилась все более и более хреновой.
– Кто это? – спросил Даня.
Я бросил на него короткий взгляд и соизволил ответить:
– Старик.
На лице друга появилась озабоченное выражение, а затем он спросил:
– Он должен навестить тебя, да?
Кивнув и снова обратив внимание на телефон, который снова зазвонил, я положил трубку, не потрудившись ответить на звонок, потому что не хотел разозлиться еще больше.
Я уставился в уличную темноту, стараясь не думать о причине звонка, и, уперевшись руками в подоконник, крепко зажмурился.
Затем в голове промелькнули мысли о Ксюше и ее смущенном личике. И, блять, как же приятно было снова улыбнуться.
Прошло слишком много времени с тех пор, как я искренне улыбался. Слишком, блять, много.
Быть с ней всегда было так приятно…
Потом я протрезвел, осознав, что скоро потеряю ее.
И чем больше я думал об этом, тем больше мне не нравилась эта мысль.
Глава 7
7.1. Проверка на прочность
POV Ксюша
Я никогда в жизни не хотела никого убивать, пока не встретила Орлова.
Бросив на него косой взгляд, я пожалела, что убийство является противозаконным. Леша ел сэндвич, который я для него приготовила, и мне хотелось, чтобы он им подавился, а потом упал замертво.
Я стиснула зубы, чтобы не закричать, когда в голове прокрутилась череда вчерашних событий, и крепко зажмурилась, когда воспоминания всплыли в памяти против моей воли.
Больше никогда не буду читать! Никогда!
Я не должна была читать "Пятьдесят долбанных оттенков серого" в универе. Боже, я вообще не должна была брать ее с собой! Но мне стало так скучно ждать Лешу, а это была единственная книга, которая была у меня в сумке.
Всю дорогу до моего дома его тело сотрясалось от подавляемого смеха, а потому мне приходилось бороться с желанием спрыгнуть с его мотоцикла и покончить с собой.
А перед уходом, он поцеловал меня с улыбкой на губах, продолжая посмеиваться и качать головой. И как же сильно мне хотелось пнуть его. Придурок…
Потом я вспомнила, как он выглядел, когда смеялся, и мое сердце болезненно сжалось.
Леша улыбался довольно редко, но всякий раз, когда он улыбался, он был просто великолепен. Но его смеющееся лицо было еще прекраснее. Несмотря на свое унижение, я не могла не смотреть на него, настолько была ошеломлена тем, что видела.
Честное слово, все, о чем я могла тогда думать – как бы я хотела влюбиться в него.
Но когда он не перестал смеяться, я начала жалеть, что не была способна на убийство.
Я вздохнула и стала надеяться, что сегодня Леша будет со мной любезен, но этого слова, очевидно, не было в его словарном запасе. Когда он заехал за мной, то продолжал улыбаться. И хотя от этого зрелища у меня подкосились колени, мне все равно хотелось пнуть его да побольнее.
Весь день я пыталась заставить его молчать. Я знала, что это не сработает, потому что, во-первых, я всегда вела себя тихо рядом с ним, а во-вторых, он был не из тех, кем можно было командовать. Леша знал, что раздражал меня, и, казалось, он этим наслаждался. Я старалась не позволять ему действовать мне на нервы, но он уже всерьез истощил мое терпение.
– У меня есть для тебя подарок, – услышала я его слова и моя спина напряглась от смеха, прозвучавшего в его тоне.
Я повернулась, чтобы посмотреть на него, когда он положил между нами бумажный пакет. Его губы при этом подозрительно подрагивали.
– Что это? – спросила я, уставившись на пакет.
Леша наклонил голову, призывно улыбнулся и сказал:
– Открой и посмотри.
Я бросила на него настороженный взгляд, прежде чем сделать то, что он сказал. Я открыла пакет, заглянула внутрь, и тут же мои глаза расширились, а дыхание застряло в горле.
Боже, Боже, Боже!
Это была книга. И какая! “Право на спящую красавицу”! Это был эротический роман, первый из трилогии, печально известный своей жесткой порнографией и БДСМ всех мастей, по сравнению с которым "Пятьдесят оттенков серого" покажутся милой диснеевской сказкой.
Учитывая тот факт, что я прочитала два эротических романа в качестве эксперимента, чтобы узнать, нравится ли мне такое. А затем пришла к выводу, что все таки нет, мне больше не хотелось читать такого рода книги когда-либо еще.
Я глубоко втянула воздух, крепче прижимая пакет к груди.
– Леш, – застонала я на выдохе.
– Что? – его лицо было бесстрастным и холодным, но в серебристо-серых глазах читался озорной блеск. – Я увидел ее в книжном магазине и сразу же подумал о тебе.
Я ничего не ответила, но сердито уставилась на него. Как он мог быть таким несносным со мной?
– Ты что, злишься на меня? – он нахмурил брови, глядя на меня в ответ, а я лишь отвернулась, гордо вскину подбородок. – Ну и? Я жду.
– Чего? – пришлось вновь обернуться на него.
– Разве ты не собираешься поблагодарить меня?
Я вздохнула, а потом вымученно сказала:
– Спасибо.
Он наклонил голову, в его глазах отразилось веселье, и у меня зачесалась рука дать ему смачную пощечину.
– За что спасибо?
Он действительно наслаждался моими мучениями.
– Спасибо за… – мой голос звучал сдавленно, поэтому я сглотнула и начала заново: – Спасибо за книгу. А теперь, позволь мне просто убрать ее…
Он наклонился еще ближе ко мне, и я подавила вздох.
– Я хочу, чтобы ты мне ее прочитала.
Я уставилась на него, разинув рот и вытаращив глаза. Ни за что на свете!
– Ты ведь прочтешь мне ее, правда? – продолжил настаивать он.
– Ты издеваешься надо мной?! – выпалила я. – Мне даже не нравится…
Я закрыла рот, когда его глаза сузились, а челюсть сжалась.
– Знаешь, я не из тех, кто дарит подарки просто так и кому попало, – сказал он и я вздрогнула. – И если ты так отреагировала на мой подарок, то, наверное, мне, блять, больше не стоит тебе что-либо дарить.
Я хотела сказать Леше, что его подарок предназначался для того, чтобы смутить меня, а не для того, чтобы сделать счастливой, как положено подаркам, но гнев, исходивший от него, заставил мои плечи опуститься в знак поражения.
– Прости, – прошептала я, пытаясь успокоить его.
– Ты это сейчас серьезно?! – спросил он все тем же жестким тоном.
– Да, – без сомнения ответила я. – Мне правда жаль.
– Это мало что меняет, – заявил он, по-прежнему оставаясь рассерженным.
Он отвернулся от меня и я начала паниковать. Разъяренный Леша был вреден для моего здоровья, главным образом потому, что я не хотел лишаться собственной жизни.
Я нерешительно положила руку ему на плечо, но он отмахнулся от нее. Тогда я подвинула свой стул, чтобы оказаться ближе к нему, но он отодвинулся следом.
Он молча продолжил есть, в то время как мое сердце бешено колотилось от чувства вины.
Затем мой взгляд остановился на пакете с книгой, лежащей у меня на коленях. Я прикусила губу, когда мне в голову пришла нелепая идея.
Ладно, что ж…
“Взобравшись на Спящую Красавицу, Принц раздвинул ей ноги, впился пальцами в рыхлые белые бедра. Потом, стиснув в руке одну грудь, вошел в Красавицу.
Приподнял ее навстречу себе, прижался губами к ее губам. Нарушил ее невинность, языком проник ей в рот и грубо ущипнул за грудь.
Принц жадно посасывал губы Красавицы, словно забирая себе ее жизнь. Когда в нее ударила струя его…”
Книгу резко вырвали из моих рук. Я моргнула и подняла глаза на Лешу, который хмуро смотрел на меня.
– Что? – спросила я.
– Какого хрена ты ее читаешь? – потребовал он ответа.
– Ты сказал, что хочешь, чтобы я ее прочитала. Я просто пыталась выразить свою признательность за подарок, который ты мне сделал. Но если ты так отреагировал на мою признательность, то, наверное, мне больше не стоит тебя за что-либо благодарить.
На лице Леши отразилось искреннее удивление от моей дерзости. Я прикусила губу, чтобы сдержать грозящую вырваться наружу улыбку.
– Теперь ты издеваешься надо мной?!
Все веселье улетучилось, когда я мгновенно вспомнила, кто такой Орлов.
Как я могла забыть?
И, кажется, теперь он собирался устроить мне настоящий ад за мою выходку.
– Нет, – ответила я.
Он наклонился, положил руку мне на затылок и притянул к себе.
– Что ты…?! – только и успела вымолвить я, прежде чем он поцеловал меня, крепко и влажно.
Когда его губы отпустили мои, его рука исчезла, и он, как ни в чем не бывало, вернулся к еде, снова удостаивая меня смущению перед другими студентами, косящимися в нашу сторону.
– Зачем ты меня поцеловал? – прошипела я, чувствуя, как кровь приливает к лицу. – Я же не солгала тебе!
– Потому что хотел, – он равнодушно пожал плечами, а потом нахально спросил: – Или мне нельзя целовать свою девушку?
Я долго смотрела на него, а потом сдалась, шумно выдыхая.
Я думала, что, ответив на его слова, добьюсь прекращения его дразнилок, но реальность обернулось против меня самой. С моей стороны было глупо думать, что я смогу справиться с ним.
Очень глупо!
Он взглянул на меня, взял мою руку и положил ее себе на бедро. Он сжал мою руку и я снова вздохнула, но уже по другой причине.
Затем я продолжила есть свой обед, пока перерыв не подошел к концу.
*****
Таня продолжала бросать на меня неприязненные взгляды, пока мы работали над нашим проектом. По счастливой случайности преподаватель, распределяя нас для работы по парам, выбрал для меня девушку, которая больше всех меня недолюбливала.
После того как препод объявила моего партнера по предстоящей работе, в аудитории раздался общий облегченный выдох, и я поняла, что они все поголовно до ужаса боялись оказаться в паре со мной. А я то думала, что они уже перестали меня бояться. Но не тут то было…
Таня бросила на меня еще один сердитый взгляд, и я низко опустила голову, стараясь не обращать на нее внимания, пока набрасывала идеи на бумаге.
Судя по тому, что я слышала и знала о Таня, она была одной из самых способных студенток нашего универа. Она была не только старостой нашей группы, но и представителем университета за выдающиеся заслуги.
Она была неулыбчивой, почти суровой на вид, в отличие от своей лучшей подруги Ульяны, которая всегда была жизнерадостной и энергичной.
У Тани были длинные прямые черные волосы и карие глаза. А еще она была очень красива.
– Как насчет этого? – наконец заговорила я, протягивая ей свои наброски по проекту.
– Это хрень полная! – огрызнулась она, прочитав мои записи. – Все, что ты написала – хрень! Скажи мне, Ксюша, у тебя вообще мозги есть?
Я проглотила гневный ответ. Даже не дав мне объяснить, она просто забраковала все мои идеи.
Я бросила взгляд в сторону Ульяны. Это была ее вина. Во всем виновата она. Поймав мой взгляд, Уля извиняюще улыбнулась и пожала плечами.
Хмыкнув, я и перевела взгляд обратно на Таню. Она смотрела на меня, сжав губы в четкую тонкую линию.
Наклонившись вперед, я тихо спросила:
– Таня, почему ты так ко мне относишься?
Ее брови поднялись в притворном замешательстве.
– Я только что сказала тебе, что твои идеи – полная хрень. Я не говорила про тебя.
– Да скажи ты уже как есть! – прошипела я, перенимая ее раздражительность.
– Ты думаешь, что можешь мной командовать?! – резко отрезала она. – Я не боюсь тебя только потому, что ты встречаешься с ним! Или я должна склониться перед вами голову, ваше королевское высочество?! Должна ли я просто закрыть рот и позволить вам использовать хреновые идеи для нашего проекта?!
Я отстранилась от Тани, надеясь, что расстояние пойдем нам обеим на пользу.
– Это из-за Ульяны? – спокойно спросила я.
Я заметил, как ее сердитый взгляд потускнел, и она отвела глаза в сторону.
– Да, дело в ней, – пробормотала я, сделав собственный вывод.
– Оставь Улю в покое, – она вновь сердито посмотрела на меня. – Держись от нее подальше.
– Разве не ты должна была сказать это ей, а не мне?
– Я говорила! – сказала она в отчаянии. – Но Уля…
– Да, я понимаю, – продолжила я, когда Таня не нашлась со словами. – За то короткое время, что я ее знаю, поняла, что она делает только то, что хочет и считает нужным. Она приходила ко мне и разговаривала со мной, даже когда я давала ей понять, что она меня раздражает.
– Да, в этом вся Уля, – Таня вымученно фыркнула. – Она рассказала мне о твоей ситуации с Орловым, но мне плевать на тебя. Меня волнует только Уля. Неужели она сама не видит, насколько ты опасна? Неужели она забыла, на что способен Орлов? Я не хочу, чтобы она пострадала из-за тебя.
Я набрала в легкие побольше воздуха, Когда глаза начало щипать от резкости ее слов, я опустила взгляд, начиная быстро моргать.
– И ты! – пришлось снова посмотреть на Таню, когда она вновь заговорила. – Тебе следовало бы подумать получше, прежде чем начать встречаться с ним.
– У меня не было и нет выбора, – тихо сказала я ей. – Это была не моя инициатива, а сугубо его. Боже, да я даже не видела его ни разу до той самой встречи в кафетерии. Я думала, Ульяна сказала тебе.
Ее губы скривились в отвращении. Затем она перечеркнула одним большим крестом все идеи на моем листе.
– Рассказала, – ответила она сквозь стиснутые зубы. – Но мне все равно не нравится, что Уля общается с тобой. Ты ведь понимаешь меня?
Я прикусила губу и кивнула. Ее расчетливый взгляд пробежал по мне и я постаралась не вздрогнуть под ним.
– Тогда, я буду продолжать убеждать Улю не общаться с тобой. А ты постарайся держать себя и Орлова подальше от нее, – она вернула мне лист. – Но твои идеи все равно бредовые.
Я тяжело вздохнула, обреченно кивая.
– Давай воспользуемся твоими.
– Ага.
Я не ругалась матом, но одним литературным словом я все же могла мысленно ее обозвать.
Сука…
А затем я смирилась с ее высокомерными указаниями. Через некоторое время я признала, что она была права.
Мои идеи были куда хуже идей, предложенных ею.
А в таком случае, я была уверена, что нас ждал зачет и легкая пятерка.
7.2. Страшные звонки
Я была смертельно уставшей, когда выключила свет и забралась под одеяло.
Дразнилки Леши в сочетании с обвинениями Тани вымотали меня до предела. Я плотнее прижала к себе подушку, обнимая ее, как делала это обычно, и глубоко вздохнула. Завтра было воскресенье, и, поскольку Леша никуда меня не пригласил и не позвал, я намеревалась почитать и просто поваляться дома в заслуженном от всех одиночестве.
Я уже начала закрывать глаза от сонливости, когда зазвонил мой телефон. Сонно и раздраженно вздохнув, я взяла его с прикроватной тумбочки. Еще больше я разозлилась, когда увидела на дисплее вызов от неизвестного абонента в такой поздний час. Неизвестный абонент, но звонивший мне далеко не первый раз.
Мог ли этот день стать еще хуже из-за этого звонка?
Я раздумывала над тем, чтобы ответить или сбросить. И все же я приняла звонок, но на другом конце линии никто не ответил, а затем и вовсе повесил трубку.
Через пару минут вновь раздался звонок от этого же абонента и я снова приняла вызов, приложив телефон к уху.
Кто знает? Может, на этот раз кто-нибудь заговорит.
– Алло? – отозвалась я сонным тоном.
Никто не ответил. Снова. Я вздохнула и уже собиралась завершить разговор, как вдруг что-то услышал.
Нахмурившись, я поднесла телефон ближе к уху. Затем я поняла, что это было.
Дыхание.
На линии кто-то тяжело дышал. Дыхание было мужским и прерывистым, как будто он бежал.
– Алло? Кто это? – спросила я.
Он не ответил.
– Алло? – протянула я, пытаясь достучаться до человека.
И он вдруг застонал. От этого звука у меня кровь застыла в жилах. А затем он вновь сбросил вызов. Я медленно села, настороженно озираясь и глядя на телефон, сведя брови вместе.
Что это было?
Телефон зазвонил снова, на дисплее высветился все тот же неизвестный абонент. По коже побежали мурашки, а руки начали дрожать. Никогда прежде он не звонил так много раз за одну и ту же ночь.
Никогда.
По глупости я снова ответила на звонок.
– Что вам нужно?!
Он ответил стоном, который прозвучал устрашающе.
Я сразу же повесила трубку и тут же сжалась от ужаса. Вздрогнула, когда телефон зазвонил снова, но на этот раз я не ответила. Он продолжал звонить, звонить и звонить, а я продолжала сбрасывать, пока мое сердце колотилось, как бешеное.
Мои руки дрожали, пульс стучал в висках, а глаза испугано бегали по комнате. И только когда я подумала, что все закончилось, он зазвонил снова.
Я сжала кулаки, страх в один миг улетучился, а гнев сразу же встал на его место.
– Оставьте меня в покое! – закричала я в трубку.
Я тяжело дышала, ожидая ответа.
– Ксюша, какого хера?!
Внезапное облегчение захлестнуло меня и на глаза навернулись слезы. Это был Леша. Услышав его голос, мне сразу же стало лучше.
– Леша? – спросила я, чтобы удостовериться.
– Да! А теперь скажи – что это было, блять?!
Я включила свет настольной лампы, смахивая слезы, прилипшие к ресницам.
– Ничего.
– Ксюша!
– Откуда ты знаешь мой номер?
– Ты забыла, что ты моя девушка?! – нетерпеливо ответил он. – Конечно, я знаю твой номер. А теперь скажи мне…
– Так это был не ты? – я слышала, как срывается мой голос, и знала, что он тоже это слышит. Я прочистила горло и продолжила: – Ты не звонил мне до этого?
– Нет, это первый и единственный раз, когда я позвонил тебе. Что у тебя там происходит?
– Значит, это был не ты, – прошептала я.
– Ксюша, ответь на мой долбанный вопрос! – прикрикнул он. – Что, блять, происходит?
– Мне поступают какие-то жуткие звонки, – ответила я, вытирая слезы тыльной стороной ладони. —Я не знала, что это ты позвонил. Прости, что накричала на тебя.
– Когда они начались, эти звонки?
– С начала занятий, уже больше месяца как, – ответила я, чувствуя, как страх застывал в моих жилах, наконец-то осознав, в какой опасности я находилась. – Раньше каждый вечер было по одному звонку, и никто ничего не говорил, когда я отвечала. Эти звонки прекратилось в день нашего с тобой знакомства, но сегодня они возобновились. Он снова звонил мне и…
– Как ты узнала, что это был “он”?
– Я слышала его, – прошептала я.
– Слышала?! Ты же сказала, что он ничего не говорил.
– Сегодня он тяжело дышал в трубку. И как будто стонал… Я не знаю.
– Блять! – рявкнул он гневно, но я точно знала, что его недовольство не было направленно на меня. – У кого есть твой номер?!
– У Ульяны, у Тани, как у старосты, да и каждого из нашей группы. И, наверное, все.
– Ты сейчас одна?
– Да, – я прикусила губу, чтобы не дать всхлипу вырваться наружу. – Я заперлась и сижу вот.
– Ты в порядке?
Я закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Д-да.
– Ксюша.
– Правда, я в порядке.
– Блять, Ксюша, – рявкнул он в трубку.
– Мне страшно. Я так испугалась, – призналась я, реагируя на его гнев. – Но это пройдет, я успокоюсь.
Последовала долгая пауза, во время которой я не находила себе места, ощущая сильную дрожь во всем теле. А потом Леша все-таки сказал:
– Ладно. Ложись спать.
Затем он повесил трубку, прежде чем я успела что-то сказать. Мои губы задрожали, когда я убрала телефон обратно на тумбу и свернулась калачиком, обняв свои колени и прижав их к груди. Меня захлестнул страх, разочарование и боль.
Я тут же разрыдалась.
7.3. Серьезное осознание
POV Леша
Я застыл от гнева, борясь с собственным самообладанием. После начал гневно расхаживать по комнате. Но все никак не мог выбросить из головы слова Ксюши и дрожь в ее голосе.
Я закрыл глаза, чувствуя себя встревоженным.
А все из-за того что я испугался за нее, почувствовав ее страх на своей шкуре. Ее слова вклинились в мой мозг, терзая его, и я больше не мог контролировать свой гнев.
– Блять! – я швырнул телефон через всю комнату, увидев парочку, целующуюся на диване Черепа, и заставив их выбежать вон. – Тупой ублюдок!
– Ты чего? – спросил Влад, появляясь рядом со мной.
Даня тоже пришел на мой крик.
– Лех, в чем дело?
– У него есть ее номер! – мой голос был низким и напряженным от гнева и тревоги. – Как, блять, он узнал ее номер?!
– Может, она сама дала его? – предположил Рябинин, стискивая челюсти.
– Она этого не делала! – я гневно провел рукой по волосам. Мне хотелось что-нибудь сломать, хотелось причинить кому-нибудь боль. – Ксюша сказала, что он звонил ей задолго до того, как я с ней познакомился. Он молчал, но сегодня, блять, она его услышала!
– Что он сказал? – спросил Даня.
Я едва ли не со свистом повернулся к другу.
– Он ничего не говорил! – рявкнул я. – Ксюша сказала, что он дышал и стонал ей в трубку. Она не поняла, почему, а я, блять, понял! – я схватил кружку, попавшую под руку, швырнул ее в стену, разбивая на миллионы осколков, а потом прорычал: – Этот ублюдок дрочил себе на ее голос!
– Твою мать… – пробормотал Влад себе под нос.
– Вот именно! – тут же огрызнулся я. – Твою мать! Какого хера он смог зайти так далеко без нашего ведома?!
– Успокойся, Лех, – призвал меня к спокойствию Громов.
Я поднял телефон, который, к счастью, упал на диван, не разбившись, и ткнул в него пальцем.
– Громов, она сейчас, блять, до смерти напугана! А ты хочешь, чтобы я успокоился?!
Он что-то пробормотал себе под нос, а потом, покачав головой, обратился к другу:
– Влад, позови Черепа и скажи ему, что вечеринка окончена. Поинтересуйтесь у тех, кто следит за этим ублюдком, где он сейчас находится.
Рябинин кивнул, а я в это время пытался справиться со своей яростью, глядя, как он отправился на поиски Черепа. Я почувствовал, как Даня положил руку мне на плечо, и перевел взгляд на него.
– Лех, а ты ведь всегда был таким спокойным, что бы ни происходило, но с Ксюшей… – он замолчал и убрал руку с моего плеча. – Иди к своей девушке. Я обо всем позабочусь.
Я застыл на секунду, а затем, оставив Даню на месте, со всех ног помчался на улицу к своему мотоциклу. Я даже не потрудился надеть шлем, чтобы не терять драгоценное время. Я слишком сильно торопился, чтобы размениваться на эту мелочь.
Пока я ехал, в голове всплывали воспоминания, которые, как я думал, были заперты в глубоких недрах моего мозга. Воспоминания о крови, открытых ранах и синяках. Воспоминания о криках, слезах и боли от всего этого.
Блять!
Не сейчас!
Только не сейчас!
Усилием воли я выбросил все из головы, не собираясь зацикливаться на прошлом. То, что произошло, больше никогда не повторятся. И я собирался сделать все, чтобы этого не произошло!
Направляясь к Ксюше, я понял, что начал подчиняться своим чувствам, а не разуму.
Я думал, что уже все решил для себя. Я ведь не собирался еще сильнее углубляться в отношения с Ксюшей. Думал, что больше не стану делать ненужных глупостей. Но, блять, я не мог просто спокойно сесть и оставить Ксюшу в таком состоянии одну.
Я переживал за нее. Наконец я признался себе в этом. Но это было все, что я собирался к ней чувствовать. В конце концов, Ксюша была важной частью плана, чтобы выследить этого гребаного ублюдка, за которым мы охотились. Я был вправе беспокоиться за нее.
Приехав к дому и быстро влетев на нужный этаж, я стал ожесточенно тарабанить в дверь. За ней послышались робкие шаги, потом пару секунд тишины, а затем дверь распахнулась. Ксюша предстала в темной прихожей, одетой в пижаму, в виде тонкой рубашки и штанов. Ее волосы были собраны в беспорядочную шишку на макушке.
Я не сразу осознал, что затаил дыхание при виде нее.
С ней все было в порядке.
Я попытался успокоить колотящееся сердце, глядя на Ксюшу.
Она была цела и невредима.
Наконец мое дыхание выровнялось.
– Что ты здесь делаешь? – прошептала она, выходя из квартиры, ко мне на лестничную клетку.
Когда она оказалась под тусклым светом и мои глаза встретились с ее, то тут же понял, что она ни хрена не была в порядке. Тон ее голоса был холодным и безэмоциональным. Ее лицо было безжизненным, глаза красными, а щеки мокрыми с небольшими красными пятнами. Ее лицо и губы было мертвецки бледными.
У меня все сжалось внутри, а затем во мне начала стремительно подниматься волна ярости, с которой я стал бороться, не желая напугать Ксюшу еще больше.
– Я был неподалеку, решил заехать, – солгал.
Она опустила глаза и тихонько пробормотала:
– Ясно.
– Иди сюда, – мягко приказал я, испытывая непреодолимую потребность прикоснуться к ней и почувствовать ее своей кожей.
Она не стала спрашивать, почему. Она всегда была такой, делала все, что я ей говорил, не задавая вопросов. Я не был уверен, что мне это нравилось. Я вообще теперь во многом не был уверен.
Не говоря ни слова, я обнял Ксюшу и вдохнул ее цветочный аромат.
Я услышал, как она тяжело выдохнула, а затем прижалась ко мне еще сильнее. Мы стояли так некоторое время, просто наслаждаясь друг другом.
– Ты хочешь куда-нибудь пойти? – спросил я позже.
Она подняла голову и посмотрела на меня.
– Сейчас?
– Да.
Я наблюдал за тем, как она принимала решение. Я мысленно обрадовался, когда с лица Ксюши исчезло то пустое выражение, которое совершенно ей не шло. Даже когда она молчала, Ксюша была выразительна, а под робостью, которую она изображала, скрывались сила и мужество, которые она редко демонстрировала.
– Хочу, – наконец ответила она, кивнув. – Я только джинсовку возьму.
В мгновение ока, не отдав отчета своим действиям, я снял с себя косуху. А уже в следующую секунду я облачил Ксюшу в нее. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, пока я застегивал на ней молнию.
– Закрой дверь, – сказал я и Ксюша послушно выполнила мой наказ. – Так куда ты хочешь пойти? – спросил я после, снова притягивая ее к себе.
Ксюша наклонила голову, размышляя над этим вопросом.
– Мы можем пойти парк. Он здесь недалеко.
Она выглядела взволнованной, а потому сейчас я был готов согласиться с любой ее идеей.
– Хорошо, идем.
– А еще мы можем зайти по пути в круглосуточный магазин и купить мороженное.
Я уставился на нее. Она хотела мороженого, когда на улице была не самая теплая осенняя ночь. Но какой же до безумия очаровательной она была в этот момент.
– Если ты хочешь, то, конечно, зайдем.
– Спасибо, – пролепетала она, припадая к моему боку.
Ее улыбка появилась, как солнце, взошедшее на горизонте, осветив ее лицо так, как я еще не видел. Увидев ее улыбку, я почувствовал, как в груди что-то болезненно сжалось. Раньше такого у меня не было.
Мы пошли в магазин, Ксюша все это время была у меня под боком, приобнимая меня за талию. Я купил ей мороженое и ее предвкушение заставило меня усмехнуться.
Затем мы пошли в парк, пока Ксюша беззаботно шла рядом, я глазами сканировал полумрак на предмет возможной опасности, но все было более чем безопасно.
Когда Ксюша захотела покачаться на качелях, я хотел было воспротивиться этой детской шалости, но все равно сделал это ради нее. И если бы кто-нибудь из моих друзей сейчас увидел нас, то я бы непременно столкнулся с позором и подколами до конца своих дней.
Сначала я помог Ксюше сесть на качели, а затем занял свое место рядом с ней.
Я напрягся, когда от моего движения качели пришли в движение, но мягкое тело Ксюши, прижавшееся к моему боку, и моя рука, обхватившая ее плечи, заставили меня немного расслабиться. От каждого движения качели раскачивались, и у меня начинало сводить живот. С детства ненавидел качели, но продолжал сидеть на них.
– Насчет того звонка… – заговорила она, нарушив тишину.
– Ксюш, не думай больше об этом, – я поцеловал ее в макушку и крепче обнял. – Просто заблокируй этот номер и все.
Она подняла голову.
– Хорошо.
Я забрал из ее рук палочку от мороженного и бросил ее в мусорную урну в нескольких метрах от себя. Ксюша явно впечатлилась моей меткостью. А затем она при мне заблокировала контакт этого ублюдка.
После Ксюша одарила меня еще одной улыбкой, от которой в груди жалобно заныло.
Ксюша прижалась щекой к моей груди и сдвинулась с места, отчего качели затрещали. Я вздрогнул и тотчас услышал ее тихий смех. Тогда я крепче стиснул Ксюшу в своих объятьях, заставляя ее пискнуть.
Когда раздался звонок на мой телефон, я раздраженно закатил глаза, от того как нелепо был испорчен романтичный момент. Свободной рукой я вытащил телефон из кармана джинсов и взглянул на дисплей, прежде чем ответить.
– Да?
– Лех, у тебя все в порядке? – спросил у меня Даня.
Я протяжно вздохнул и остатки гнева во мне улеглись.
– Да.
– Ты все еще с ней?
– Да.
– С ней все в порядке?
– Кажется, да, – я увидел, как Ксюша зевнула, и решил, что пора возвращаться. – Я позвоню тебе позже. Ксюша вымоталась.
– Вымоталась? – Громов усмехнулся на другом конце линии. – Ты ее что, все-таки трахнул?
Я ничего не ответил и повесил трубку.
Ксюша снова зевнула и я провел рукой по ее спине.
– Пора возвращаться. Ты устала.
– Хорошо, – пробормотала она, уставшая и опустошенная.
Я помог ей слезть с качелей и взял ее под руку, после чего мы отправились к ней домой. Когда мы оказались у порога, Ксюша сняла с себя косуху и отдала ее мне. Я надел ее обратно и тут же почувствовал аромат Ксюши на себе.
Бля-я-я…
– Спокойной ночи, Леша, – прошептала Ксюша.
Затем она встала на цыпочки, обвила руками мою шею и нежно поцеловала. Это был первый раз, когда она стала инициатором поцелуя, и, блять, мне почти все понравилось.
Почти…
– Что это было? – грубо спросил я, когда она отстранилась.
Ксюша моментально нахмурилась.
– Поцелуй на ночь.
– Нет, Ксюша. Вот это поцелуй на ночь.
Мои руки крепко обхватили ее, а затем я поцеловал ее, очень мягко, очень влажно и очень глубоко. На вкус она была, как шоколад того самого мороженого, такая же сладкая и такая же вкусная. Она коснулась моего языка своим, и я застонал ей в рот.
Она медленно убивала меня.
Ее тело прижалось ко мне, заставляя член затвердеть в считанные секунды, и я знал, что если не остановлюсь сейчас, то никогда уже не остановлюсь. Я поднял голову и уткнулся лицом в ее шею, вдыхая ее аромат.
Ради нее я готов был на все.
Осознание прогремело в голове выстрелом.
Я отстранился и отпустил ее. Ксюша не заметила, произошедшей во мне перемены, все еще будучи ошеломленной поцелуем. Она повернулась и с третьей попытки попала ключом в замочную скважину двери, а затем она повернулась, чтобы снова посмотреть на меня.
– Спасибо, Леш, – прошептала она с улыбкой, прежде чем войти в квартиру и закрыть за собой дверь.
Я понял это в тот момент, когда она произнесла эти два слова.
Я понял это в тот момент, когда она улыбнулась мне.
Блять, я понял это, когда бросился к Ксюше, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.
Пиздец.
Я был официально в полной заднице.
Я вышел на улицу и подождал, пока в ее комнате погаснет свет, чтобы убедился, что она легла в постель. Я ждал, пока в моей голове прояснилась одна вещь.
– Твою мать, – выдохнул я, закрывая глаза. – Я облажался…
Мне нравилась Ксюша.
Она пиздец, как мне нравилась.
И это не было притворство роли, это было по-настоящему…