Эми Мун
Венок для оборотня
Глава 15
Волк припал на передние лапы, давая знак, что они прибыли к месту стоянки. Иллин разжала сведенные от напряжения пальцы и кулем свалилась в высокую траву просеки. Оборотень тут же испарился среди деревьев. Раз, и она совершенно одна. Валяется на земле и разглядывает проплывающие в небе пушистые облака. Эти скачки… То еще испытание. Эйнар торопился. Дни путешествия были похожи один на другой как братья близнецы. Ранний подъем, быстрый перекус и бег по лесу с перерывами на краткий отдых. Вечером ужин и на боковую. Стандартный распорядок разбавлялся сексом.
Напрасно она рассчитывала, что варвар даст ей отдых перед полнолунием. Аппетиты мужчины росли вместе с прибывающей луной. Но самое ужасное – кажется, она начала входить во вкус! А как иначе объяснить то, что стоит оборотню скинуть рубаху и пройтись перед ней полуобнаженным, как она тут же пускала слюни, исподтишка разглядывая бугрящуюся мышцами спину, и сжимала ноги, желая скорее унять тот самый "зуд между ножек", о котором не раз толковала Габи. Вид мощного, невероятно притягательного мужского тела заставлял мозги испаряться, а уж когда варвар демонстрировал свою ужасающую физическую силу, Иллин и вовсе готова была тут же пасть к его ногам и принять так им любимую коленно-локтевую позицию.
К ее стыду кроме роскошной фигуры и нечеловеческой силы оборотень обладал и проницательным умом, подкрепленным потрясающим обонянием. И стоило ей бросить хоть чуть-чуть заинтересованный взгляд на своего пленителя, как хмурая складка между густых бровей пропадала, а тонкие губы изгибала порочная ухмылка.
Тяжело перевернувшись на живот, Иллин стукнула ладонью по земле и тихо застонала. Он специально провоцировал ее! Своим видом, поступками, взглядами! Мужчина без устали занимался откровенным соблазнением, и сил противиться ему было с каждым разом все меньше. Одни ночи чего стоили! Первым же утром в приказном тоне варвар объявил, что отныне спать они будут без одежды. Спорить она не решилась, опасаясь, что мужчина передумает на счет своего обещания. А ночью расплачивалась за свое молчаливое согласие. Заснуть, когда сзади прижималась обнаженная, мускулистая громадина оказалось… проблематично. Дровишек в огонь подбрасывал и сам плащ. Нежный мех ширшола при каждом вздохе ласкал кожу, ставшую вдруг невероятно чувствительной.
Через пол часа изысканной пытки Иллин готова была взвыть не хуже волчицы. Варвар обладал большей выдержкой. Пока она крутилась, стараясь выискать положение удобнее, мужчина просто лежал рядом. Почти на земле, ведь плаща бы не хватило на них двоих. Но это его не беспокоило, оборотень оказался на редкость морозоустойчив. Кожа мужчины всегда была приятно-горячей, словно его второй сущностью был не волк, а большая печка. В конце концов ее мучительное ерзанье закончилось жарким сексом и она старалась не вспоминать, кто из них первый потянулся к другому в поисках ласки.
В щеку ткнулся холодный, мокрый нос. Вздохнув, Иллин уселась и хмуро оглядела мохнатое чудовище. Волк ответил ей плотоядным взглядом. Полнолуние должно было состояться сегодня и чем меньше оставалось времени, тем сильнее тряслись поджилки. Ей даже представлять не хотелось, на какие подвиги способен ослепленный похотью оборотень. Но отступать было поздно.
Волк ухватил ее за рукав и потянул за собой. Она нехотя встала и потянулась, разминая затекшее тело. Нетерпеливое «ур-р-р» было подкреплено мягким толчком в бедро.
– Да-да, иду…
Ну что еще ему понадобилось? Лежала себе спокойно, никого не трогала. Старалась не думать, что завтра, возможно, придется перевязывать ноги ремнем, что бы хоть как-то собрать их вместе. Так нет же, поднял, тянет куда-то, урчит на весь лес, мордой своей наглой тол…
Иллин замерла. Картина, развернувшаяся перед ней, была такой… такой… Да у нее и пол слова не находилось, чтобы описать открывшуюся глазам красоту! Плотный ряд деревьев обнимал продолговатую поляну, сплошь усеянную цветами! Ромашки, дикие астры, колокольчики… Они росли так густо, что земля казалась устлана пестрым, шелковым покрывалом, щедро сбрызнутым изумрудными пятнами листьев. Еще не спрятавшееся за деревьями солнце ласкало нежные лепестки, одаривая их последним теплом уходящего лета.
Легкий толчок в спину и ее ноги обнимает красочная, густая масса. Восхищенная Иллин обернулась к волку, но за спиной было пусто.
Слегка раздосадованная его внезапным исчезновением, она прошла несколько шагов вперед. Стараясь не сильно мять окружающее великолепие, Иллин опустилась на землю и глубоко вдохнула дурманящий аромат. Перед глазами мелькнули картинки счастливого, беззаботного детства в их уютном домике на берегу мелководной лесной речки без названия. Пальцы тотчас зачесались от желания поскорее набрать душистую охапку. Пучок длинных, зеленых стебельков сам собой очутился в ладони. Несколько плавных, выверенных до ювелирной точности движений и на свет появился кончик будущего венка. Иллин потянула руку за новой добычей.
Плотно складывая венчики, она выплетала пушистое, разноцветное украшение. Нежные лепестки ласкали пальцы, а упругие стебли сплетались в тугой темно-зеленый жгут. Перевязав хвостик травинкой, Иллин водрузила получившуюся красоту на голову. В груди, прямо как на этом лугу, порхала стайка разноцветных бабочек. Чистый воздух будоражил кровь, делая ноги непоседливыми, а тело легким и подвижным.
По щеке мазнуло что-то мягкое, и венок исчез.
– Ах ты, ворюга! – Иллин сердито округлила глаза, но улыбка не желала покидать губ.
Довольный волк весело фыркнул. Венок в его пасти качнулся из стороны в сторону, но острые клыки лишь слегка удерживали цветы, не причиняя им ни малейшего вреда.
– Обслюнявишь – будешь должен новый, – шутливо пригрозила Иллин. В ответ к ней повернулись пушистым задом и игриво покрутили хвостом. Как заправская хищница, она бросилась вперед, но серебристо-серый мех скользнул между пальцев, оставляя в руках один воздух. Отскочив на каких-нибудь полфута в сторону, волк победно зарычал, приплясывая на месте.
Зрелище было настолько уморительным, что Иллин не выдержала и прыснула со смеху. Отсмеявшись, вновь попыталась схватить мелькающий перед носом венок. И опять мимо!
Проворный зверь зубастой белкой скакал вокруг, не подпуская к себе ближе, чем на пол ладони. Хитрющие глаза азартно блестели. Иллин ругалась, смеялась, топала ногами, но мохнатое чудовище корчило из себя дурочку и на уговоры совершенно не поддавалось.
И только загоняв ее до спертого дыхания, волк притормозил, позволив обхватить себя за шею. Пальцы утонули в густом сером подшерстке. Вытащив из черной пасти слегка помятый и обслюнявленный венок, Иллин коварно усмехнулась и… одела пожеванное сокровище прямо на лобастую голову.
Вместо благодарности за подарок, ее свалили на порядком измятую траву. Наверное, другой бы испугался. Острые клыки, лапы много толще ее рук, но она уже так привыкла к зверю, что беззастенчиво позволяла себе любые вольности. Схватившись за мягкие уши, Иллин с хохотом пыталась увернуться от фукающего черного носа.
За шуточной борьбой она пропустила тот миг, когда колкий волос широкой морды сменился горячими губами. Мир перед глазами кувыркнулся и принял нормальное положение. Ноги рефлекторно скрестились на мужских бедрах. Обнимая друг друга, они сидели на примятой траве.
Горячие ладони блуждали по спине и плечам, но Иллин не обращала на это внимания. Ее взгляд был прикован к мужскому лицу. Эйнар улыбался! Это была не ухмылка и не порочный, зазывающий изгиб тонких губ. Нет, его лицо было озарено самой настоящей, открытой, нежной улыбкой, и густой, гречишный мед темных глаз потеплел, становясь светлее и ярче.
Иллин потянулась вверх. Даже сейчас, чувствуя под собой крепкие, длинные ноги, ей приходилось приподымать голову, чтобы посмотреть в его лицо. Но разве это помеха, когда так хочется попробовать эту удивительную улыбку на вкус?
Медленный поцелуй осел на языке сладкой горечью цветочного сока. Осторожные, невесомые движения губ рождали в сердце что-то незнакомое, болезненно трепетное. И от этого щипало глаза. Ей совершенно не хотелось плакать, но слезы сами просились на волю.
Отстранившись, она взглянула на Эйнара и чуть не расплакалась на самом деле. Его улыбка никуда не пропала! Не стерлась поцелуем, не увяла от разгоревшейся похоти. Только посветлевшие глаза блестели еще ярче.
Робко улыбнувшись, Иллин подхватила упавший венок и вернула его на место. Голову мужчины вновь украсили цветы, а она, почему-то испугавшись своей вольности, торопливо опустила взгляд. Который тут же сам собой заметался по мужской груди и плечам.
Она часто видела Эйнара без одежды. И могла поклясться, что ни одна женщина не осталась бы равнодушна, глядя на его увитое мускулами тело. Но сейчас Иллин словно впервые открывала для себя каждый изгиб или выпуклость поджарого торса. Наслаждалась видом мощной шеи, четкими буграми широких плеч и литой гладкостью удивительно безволосой груди. Она-то думала, что варвары все поголовно заросшие по самые брови, но оказалось – ее представления об айсвиндцах лишь глупый вымысел, подпитанный сплетнями. Только широкая полоска темных волос шелковой дорожкой спускалась по слегка загорелой коже от пупка и вниз, прямиком к… Иллин зажмурилась и ткнулась носом в изгиб мужской шеи.
– Венок… к-хм, он тебе идет. Очень, – неловко пробормотала она, стараясь не слишком зацикливаться на том, как безумно вкусно пахнет его кожа. Аромат кедрового масла и свежесть предрассветного тумана будоражили обоняние. Теплая ладонь медленно провела по распущенным волосам.
– Его сплела мастерица, – глубокий голос бархатной нежностью обласкал сердце. Иллин прерывисто вздохнула и неожиданно произнесла.
– Спасибо. Это место – оно прекрасно. Столько цветов… – озорная мысль заставила хихикнуть и оторвать нос от привлекательной мужской шеи. – Вместо букетов оборотни дарят полянки?
Эйнар хохотнул.
– Волчицам нравятся мясные подарки. Желательно с серым, необычно теплым мехом, который так ценит и твой народ.
– Бедный ширшол, его используют вместо цветов.
– Не все, маленькая. Право охоты на эту зверушку еще надо заслужить.
Ей вспомнился роскошный плащ Эйнара и подбитые мехом сапоги. Сколько же раз ему позволено было выйти на охоту, если сам зверек едва ли был больше упитанной кошки? Не сразу же он добыл столько шкурок.
– Иллин.
Она встрепенулась. Эйнар смотрел на нее все так же нежно.
– Позволь мне обновить метку. Это поможет нам обоим, когда придет время.
– Укусишь? – охрипшим голосом прошептала она.
– Очень быстро и почти без боли. Свежий знак немного успокоит волка.
Ладно, она сейчас была согласна и на луну повыть, лишь бы немного облегчить свою участь. Иллин молча убрала спадающие волосы и подставила шею, желая поскорее закончить с пугающей процедурой.
Он не спешил. Легко очертил мозолистыми пальцами старый укус, обвел его языком. Иллин нетерпеливо заерзала. Моментально вспыхнувшее желание отпугнуло страх, и думала она уже совсем не о боли.
– Все опять не так, – тихо выдохнул мужчина ей в шею.
– Что не… Ой!
Резкий укус стал полной неожиданностью. Пока она пребывала в шоке, впиваясь пальцами в каменные мужские плечи, Эйнар бережно зализывал ранки. Закончив, он поднял голову и пояснил.
– Оборотни обмениваются метками во время спаривания.
Иллин закатила глаза.
– Спаривание, щенки, самка. Ну и словечки!
Эйнар засмеялся.
– Мы наполовину звери, маленькая. И на мой взгляд спариваться звучит гораздо лучше чем «трахаться».
Настала ее очередь хихикнуть.
– М-м-м, суровый ва… айсвиндец оказывается эстет?
– Разве это не было заметно сразу? – мужчина шутливо поиграл бровями и сложил губы трубочкой, поправляя сползший венок.
Тут уже Иллин рассмеялась в полный голос. Отхохотавшись, она улеглась на широкое плечо своего оборотня. Эйнар баюкал ее на груди, тихо гладил волосы, а она умиротворенно разглядывала цветущее поле. Страх и тревоги отступили, как отступает ночь перед восходящим солнцем, и впервые за долгое время на сердце было тепло и спокойно. Не важно, помог ли смех или просто она смирилась со своей судьбой, главное – что его нежные, но такие надежные объятья стали вдруг нужнее всего на свете, а молчание, царившее между ними, больше не казалось тяжелым. Иллин лениво рассматривала порхающих бабочек. Они садились на благоухающие венчики и взмывали вверх, кружили в пестром хороводе и опять ныряли вниз. Один цветок, второй, третий… Еще… Мир вокруг потускнел и погрузился в сонную дымку.
* * *
Волчий вой проник в сознание. Иллин недовольно поморщилась и перевернулась на живот. Сладко потянулась и замурчала от удовольствия. Умопомрачительный запах ее мужчины отозвался в теле волнующей истомой, а прикосновения нежного меха к обнаженным бедрам и ягодицам рождали в сердце нескромные желания. Соски мгновенно сделались твердыми, а между ног увлажнилось. Так, где там этот оборотень?
Иллин приоткрыла глаза, чтобы тут же рывком перевернуться на спину и сесть, прижимая к себе полу плаща. Было темно. Место их стоянки освещала лишь взошедшая луна и тусклый свет от небольшого, едва живого костерка. Рядом с ним на чистых листьях лежали какие-то ломти. Скорее всего – мясо. Иллин осмотрелась. Очевидно, Эйнар выбрал это место в качестве стоянки. Лежанка находилась под легким навесом, что создали корни дерева, согнувшегося от старости или по прихоти злой бури. Насколько же крепко она спала, раз не услышала, как мужчина обустраивает лежбище? Толстый слой лапника покрывал землю, создавая мягкую подложку. Но это ладно. Эйнар умудрился еще и раздеть ее! На обнаженном теле болталась лишь рубашка, еле-еле прикрывающая задницу. Блуждающий взгляд запнулся темное пятно в изголовье постели. Вид увядающих цветов, печально раскинувших головки на темной хвое, заставил сердце зайтись в приступе острой тоски. Стало зябко, и Иллин поскорее натянула плащ на плечи. Сказка закончилась. Испарилась с последними лучами теплого солнца, оставив ей пожухлый венок и нарастающий горной лавиной страх.
Вой хищника раздался ближе. Он шел за ней. Оглашал победными криками спящий лес, уверенный что его добыча смирно ждет своей участи. Не в силах терпеть нарастающую панику, Иллин вскочила на ноги. Нет! Она не сможет просто сидеть! Сумка с вещами никак не желала находиться. Плевать! На голые ступни, холодный ночной воздух и колкую землю. Не оглядываясь, она бросилась прочь.
Ее кошмар ожил. Иллин бежала по ночному лесу, падала, вскакивала на ноги и вновь неслась очертя голову в надежде найти хоть какое то укрытие от взбесившегося зверя. Грозное рычание за спиной лишь придавало скорости.
В очередной раз запнувшись, она полетела на землю. Не успела встать на четвереньки, как сверху ее придавило тяжелое, мохнатое тело. Око уха громко щелкнули клыки. Лапы давили на плечи, вспарывая когтями тонкую ткань рубахи.
– Эйнар! – в ужасе закричала она.
Нет! Он же говорил, что не будет зверем! Все что угодно только не это! Лучше тысяча полнолуний! Лучше… лучше смерть! Но только не так!
Волк топтался сзади, вылизывал шею, а Иллин, застыв от ужаса, вжималась в холодную землю, умоляя всех Богов избавить ее от позора. Шершавый язык исчез и вместо него кожи коснулось что-то мягкое и горячее. Скованные паникой мышцы конвульсивно дернулись и ослабели до состояния желе. Ее целовал мужчина.
Она еще чувствовала острые когти на оголенной коже, но трясущиеся плечи сжимали человеческие пальцы. Каменный член варвара терся в ложбинке ягодиц, а сильные бедра настойчиво вклинивались между ее ног.
Иллин протяжно выдохнула. Головокружение и ужасающая слабость накатывали волнами, вызывая бурю в пустом желудке. Глядя в никуда, она лишь морщилась, когда оборотень слишком сильно мял ее тело. Над ухом раздалось рычание, в котором с трудом угадывалась человеческая речь.
– Догнал… моя!
Рывок и ее задница торчит вверх. Треск порванной ткани показался оглушающе громким. Разорванная напополам рубашка мягко накрыла землю. Иллин постаралась расслабиться, но все равно вскрикнула, когда вместо грубого вторжения ее лона коснулся нежный поцелуй. Мокрый язык проник внутрь, лаская и увлажняя сухую плоть. И огромные руки больше не причиняли боль, мужчина гладил ее тягуче медленно, особенно уделяя внимания груди.
И она сразу же успокоилась. Эйнар давал ей время. Старался сдержаться в ущерб собственным желаниям взять ее здесь и сейчас. Жгучая благодарность и доверие усмирили страх и прогнали все глупые мысли прочь. Ощущение бескорыстной заботы разожгло внутренний огонь быстрее любых ласк. И как в тот, самый первый раз, ее стон ознаменовал начало безумной ночи.
Глава 16
Солнечные лучи настырно пытались пробраться под зажмуренные веки, но Иллин терпела, опасаясь даже на волос приоткрыть глаза. Мочевой пузырь был категорически не согласен с ее решением, но если выбирать между позором и шансом вновь оказаться под варваром, она без промедления была согласна на первое. Как бы ей не хотелось обратного, но прошедшая ночь запомнилась от и до. Спасительная отключка накрыла сознание лишь ближе к утру, но до этого времени оборотень вытрахал ее вдоль и поперек. Наемники, пользовавшие Габи, и рядом не стояли. Член варвара за ночь покинул ее тело едва ли на несколько мгновений. Вначале для того, чтобы мужчина вернулся с ней на приготовленную постилку, а потом чтобы периодически кончать на ее спину или живот или грудь… В общем – куда попадет. И каждая белесая капля была размазана с таким остервенением, словно оборотень хотел покрыть семенем все, вплоть до последнего кусочка ее кожи. Даже в краткие мгновения отдыха, которые Иллин проводила на широкой груди, мужчина все равно находился в ней. Чувствуя себя бабочкой насаженной на булавку, ошалевшая от его напора она, только и могла, что пытаться хоть немного прийти в себя. И только успевала перевести дыхание, как бедра мужчины приходили в движение.
Оборотень нисколько не лгал, обещая жесткий секс до утра. Иллин оставалось тихо радоваться, что Эйнар нашел в себе силы разжечь в ней желание. Его слюна и несколько собственных оргазмов очень помогли, и начало прошло можно сказать прекрасно. Потом восторг пошел на спад, а в конце озабоченный оборотень вообще переключился на ее задницу, чему Иллин была неожиданно рада. И пусть вошедший в раж мужчина не особенно щадил ее чувства, но такая смена не доставила дискомфорта и воспринялась как отдых. Эйнар догадался сначала растянуть ее пальцами, а не взять с наскока.
Солнце заслонила чья-то тень. Иллин затаила дыхание. Бедра сами по себе сжались, усиливая неприятные ощущения.
– Маленькая…
Мужчина присел рядом. Первым порывом было дернуться в сторону, но все, на что ее хватило, вяло вздрогнуть. Иллин чуть-чуть приоткрыла глаз и посмотрела на, как всегда, обнаженный торс. Перевести взгляд выше просто не было сил.
– А ну-ка…
Играючи мужчина приподнял и облокотил ее лишенное костей тело на себя.
– Выпей.
В губы ткнулась деревянная горловина походной фляжки. Она сделала глоток, второй и, вцепившись в мягкий кожаный мешочек, жадно присосалась к угощению. Как он умудрился приготовить ягодный морс, Иллин интересовало в последнюю очередь. Все ее внимание сейчас было сосредоточено на кисло-сладкой, воистину живительной влаге. Поэтому когда Эйнар рискнул потянуть фляжку в сторону, она натуральным образом зарычала.
– Хватит, Маленькая, хватит. Оставь немного на потом. Я сделаю еще, если понадобится.
Понадобится! Еще как понадобится! Три, нет, четыре фляжки! А это что – мясо? Мясо!
– Дай! Дай!
Ее сип больше был похож на лепет, да и вела она себя как годовалый ребенок. Осталось только промочить бесценный плащ и будет полный набор. И опозорилась, и вещь испортила, и говорить, как следует, не научилась. Стыд стал хорошим противовесом голоду. Пытаясь выглядеть хоть сколь-нибудь достойно и не захлебнутся при этом слюной, она жевала мягкие истекающие жиром кусочки и пристально поглядывала на ближайшие кусты.
Эйнар в это время изображал из себя большое кресло. Уютное, молчаливое и неподвижное. В одной руке прутик с ломтиками мяса, вторая крепко удерживает ее под грудью. Идиллия продолжалась до тех пор, пока Иллин не засобиралась встать.
– Куда?
Невнятное мычание за аргумент не сошло. Но суть Эйнар уловил. Мужчина встал и вместе с ней целеустремленно направился к приметным кустикам. Ее возмущенный писк был благополучно проигнорирован.
– Давай, маленькая, я помогу.
Голос прорезался и окреп в мгновение ока:
– Нет! Я… Я сама! Честно, сама!
Иллин сложила руки в умоляющем жесте. Слишком уж решительно и сосредоточенно выглядел оборотень.
– Хватит упрямиться, – пробурчал мужчина, пытаясь усадить ее на корточки, – чего я там не видел.
Это он серьезно?! От возмущения даже в туалет перехотелось.
– Эйнар, – попыталась воззвать к его совести Иллин, – будь чел… к-хм, будь любезен! Я справлюсь. Правда!
Мужчина резко отстранился. От неожиданности она пошатнулась, но все же смогла усидеть на месте, а не завалится на бок. Хмуро оглядев ее с ног до головы, оборотень скрылся из вида. Ну надо же – обиделся. Как будто она ему перед алтарем отказала, а не попросила уединения в столь деликатный момент.
Кое-как справившись и умудрившись не запутаться в ворохе меха, Иллин попыталась подняться. Несколько неверных шагов, и ее повело в сторону. Встретиться носом с землей ей не дали крепкие мужские руки. Краем уха прислушиваясь к сердитому бухтению про несговорчивых и не к месту стыдливых девиц, Иллин блаженно улыбалась, уткнувшись носом в теплое плечо оборотня. Его запах, м-м-м… Какой же вкусный! Сверху послышался прерывистый вздох.
– Маленькая, не дразни.
Иллин ойкнула и отстранилась. Так самозабвенно тереться о мужское плечо, что это на нее нашло? Заниматься самокопанием не дали. Эйнар сгрузил ее на лежанку и устроился рядом.
– Сегодня отдохнем, – объявил он, – ты слишком слаба.
Иллин фыркнула. Еще бы, после такой то ночи! Широкая ладонь легла на ее голову и осторожно прижала к мерно вздымающейся груди.
– Напрасно я согласился, – задумчиво произнес Эйнар, перебирая ее растрепанные волосы, – волк был слишком требователен и бесконтролен. Я мог навредить.
– Но не навредил, – вздохнула она, и кое-как высвободив руки из теплого меха, перехватила мужчину за талию, прижимаясь тесней. Так-то лучше.
– Не навредил. Но больше рисковать не хочу. Поэтому мы как можно скорее покинем Феорит и отправимся домой.
Эти слова ушатом ледяной воды окатили тело. Столица! Точно, они же идут в столицу! Чтобы… Иллин задрожала. Чтобы она попыталась сбежать. Как она могла забыть об этом? Забыть обо всем, что с ней произошло? О встрече с Эйнаром, о первой их ночи, о Йозефе… Судорожно сглотнув, она попыталась вспомнить лицо возлюбленного. Или нет? Как можно за такой короткий срок позабыть того, кто бередил сердце больше года? И почему сейчас воспоминания о нем сливаются в одно большое и тусклое пятно? Которое так и хочется навсегда вычеркнуть из памяти.
– Иллин!
Взгляд сфокусировался на оборотне. Она больше не лежала на его груди. Схватив ее за плечи, мужчина пристально вглядывался в ее глаза. Иллин поспешила опустить голову. Нет, она себя не выдаст. Для этого она вытерпела ночь с озверевшим оборотнем. Или не вытерпела? Виски сдавило стальным обручем. Спрятав пылающее лицо в ладонях, она кое-как выдавила.
– Голова разболелась.
– Иллин, – мягкий бархат его голоса сменился на ледяную сталь. Гордость и упрямство обрадованно подняли головы – противиться его приказам было в сотню раз легче, чем просьбам.
– Я хочу спать!
Почти отпихнув ее от себя, как что-то использованное и бесполезное, враз охолодевший оборотень вскочил и быстрым шагом направился куда-то в чащу. Кусая губы, Иллин свернулась калачиком, с головой зарываясь в складки плаща. Было плохо. Настолько, что хотелось орать в голос. Громко, долго, пока сорванное горло не вспыхнет огнем. Все ее, некогда четкие и ясные желания, оплыли, затерялись под ворохом новых, непонятных, но таких удивительно приятных чувств. Ей не должно было хотеться ласки варвара, нельзя было желать его близости, не физической – духовной! Это было так неправильно! Он ведь… он ей никто! Они знакомы меньше десятка дней! Да тот же Йозеф, Иллин точно помнила, в начале был хоть ею и замечен, но не настолько, чтобы потерять голову. Она любила – и могла сопротивляться влечению! А с Эйнаром… Почему она так бессильна? И от чего сейчас так гадко на душе?
От скачущих блохами мыслей голова раскалывалась все сильнее. Но Иллин лишь упрямо жмурила веки, надеясь, что рано или поздно сон придет, и облегчит ее участь. А утром… Не зря, должно быть говорят, что оно мудренее вечера. Утром ей полегчает. Обязано полегчать! А иначе… От ледяных мурашек крохотные волоски на шее стали дыбом. А иначе хватит ли у нее сил уйти?
