Эшли Джейд
Сокрушенная империя
Злость в глазах Джейса быстро сменяется желанием. Мерзость.
Сойер кладет на тарелку два бургера и отдает ее Хейли и Заку.
– Держите. Очень вкусные.
Коул бросает на нее недовольный взгляд, но она поднимается на носочки и целует его в нос.
– Расслабься, Колтон.
Мой брат растекается, словно масло в жару.
Если хоть одна из них ждет от меня спасибо, то у них точно больше шансов увидеть единорога.
Ситуация становится более напряженной, когда Морган и Оукли подходят к нам, чтобы положить себе еще еды.
– Привет, – пищит Хейли своему бывшему.
Оукли расцветает на глазах.
– Привет. Как ты?
Какого хрена?
Я ничего ему не сделала, а он относится ко мне как грязи на своих ботинках последние два года. Но тут Хейли – его чертова бывшая – говорит «привет», и он ведет себя так, словно она сраную радугу в небе нарисовала.
Это нечестно.
Он единственный, кого я хочу… и единственный, кого не могу получить. Так что помоги мне, Господи, возможно, я сегодня убью эту суку.
Я бросаю свою тарелку с недоеденным бургером на землю. Мой день рождения еще даже не наступил, но он уже дерьмовый. Я так устала от того, что недостаточно хороша для него. От того, что мое сердце разрывается из-за человека, который меня ненавидит.
И все из-за одного поцелуя.
Мама была права.
Никакой наркотик не способен испортить тебе жизнь так же, как любовь.
– Наверное, вам двоим пора подарить Бьянке ее подарок, – обращается Сойер к моим братьям, окинув меня сочувствующим взглядом.
Мне не нужна ее жалость.
Я просто хочу свою семью назад.
И чтобы он перестал относиться ко мне как ко вселенскому злу.
Джейс и Коул снова обмениваются взглядами, прежде чем Джейс вытирает руки полотенцем. Он выглядит напряженным. Коул тоже. Значит, их подарок должен быть невероятно хорош.
Я смотрю на них, положив руки на бедра.
– Что это?
Ожидание меня убивает.
Джейс тяжело вздыхает.
– Что ж, посовещавшись, мы решили…
– Что разрешаем тебе сделать татуировку, – заканчивает за него Коул с ухмылкой.
– Маленькую, – цедит сквозь зубы Джейс.
– И ничего пошлого, – добавляет Коул.
Кожу начинает покалывать от раздражения.
– Вы, мать вашу, издеваетесь?
Их полные недоумения лица подсказывают мне, что они не издеваются.
– Мне восемнадцать, – напоминаю я им, сделав несколько шагов вперед. – И это значит, что мне не нужно чье-либо разрешение, чтобы сделать что-то со своим телом.
Когда мне было шестнадцать, Джейс, Коул, Дилан и Сойер набили татуировки в память о Лиаме. Я умоляла Джейса взять меня с ними, но он отказался. Сказал, что я еще слишком мала. Несмотря на то, что он сделал свою первую татуировку в шестнадцать.
Господи. Я так устала от того, что они вечно трясутся надо мной, точно я неразумный ребенок.
Словно никто меня не видит и не слышит… пока я кричу изо всех сил.
– Лиам подарил бы мне что-нибудь потрясающее, – шепчу я. – Что-нибудь, что я действительно хочу.
Может быть, что-то связанное с психологией – моей любимой наукой.
Ведь Лиам понимал меня. Он хотел этого. А все остальные просто боятся лезть в мою ненормальную голову, поэтому даже не пытаются. Они так зациклены на собственных шрамах, что им плевать на мои. Держатся от меня подальше… поскольку не могут со мной справиться.
Пошли они все.
Боль, исказившая их лица, подсказывает мне, что мои слова сильно ранили их. Отлично. Они смогли пережить смерть Лиама и найти свое счастье. Бросив меня в этом аду. Одну. Разбитую. Неспособную никому рассказать о своих чувствах.
Потому что тогда я разрушу остатки этой чертовой семейки.
Я безумно люблю их и никогда этого не сделаю. Жаль, они любят меня недостаточно, чтобы увидеть, что находится под моей маской.
Маленькая девочка, изнывающая от боли, которая не может выйти из тени.
Они видят лишь злую стерву, манипулирующую всеми вокруг и наносящую удары еще до того, как кто-то успеет к ней подобраться.
Я машинально смотрю на Оукли.
И он пусть катится к дьяволу.
Я заставлю его жалеть о каждой секунде, что он меня ненавидел, даже если это будет последнее, что я сделаю.
Никто не произносит ни слова, но я ощущаю на себе злой взгляд Дилан. Я собираюсь выколоть ее чертовы глаза, но к нам подходит отец.
– Простите, что опоздал. – Он нервно посмеивается. – Как-то слишком тихо для вечеринки. Все в порядке?
То, что он вообще пришел, уже удивительно.
Ни для кого не секрет, что на работе отец проводит больше времени, чем со своими детьми. Поэтому Джейс всегда был для меня бо́льшим авторитетом, нежели он.
– Что ты тут делаешь?
Хорошо, что папа догадался не приводить свою девушку Надю, иначе здесь случилась бы драка.
Он смотрит на Джейса.
– Джейс…
– Я его пригласил, – нервно бормочет Джейс.
Я хочу сказать, что это едва ли можно назвать «приглашением», учитывая то, что это его дом, но сейчас есть вещи поважнее.
Никто не относится к нашему отцу хуже, чем Джейс, поэтому то, что он пригласил его на вечеринку… странно.
Мои глаза впиваются в брата.
– Почему?
– Потому что это твой день рождения. – Он отводит взгляд. – Я хотел, чтобы здесь присутствовали все, кому ты дорога.
И в эту же секунду я чувствую себя самым отвратительным человеком на планете.
Потому что так поступил бы Лиам.
Я не особо горела желанием видеть здесь отца, но то, что Джейс позвонил ему, равносильно тому, как если бы он босиком прошелся по раскаленным углям.
– Оу. – Я перевожу взгляд на папу. – Привет, папочка.
Он расцветает, и его зеленые глаза – такие же, как у Коула и Лиама, – начинают блестеть.
– Привет, милая. – Протянув руку, он гладит меня по голове, так же как в детстве. – С днем рождения.
Я прикусываю язык, не желая напоминать, что день рождения у меня только через три дня.
– Спасибо.
Я не знаю, что значит выражение на его лице.
– Не могу поверить, что тебе восемнадцать. Кажется, только вчера мы привезли тебя из роддома. – Уголки его губ приподнимаются в подобии улыбки. – Твоя мама… – Папа тяжело сглатывает, не закончив предложение.
Мама всегда хотела девочку.
Ей пришлось родить троих мальчишек, прежде чем ее мечта осуществилась, и, когда это случилось… она чуть не умерла от потери крови во время родов.
К счастью, все обошлось.
И, к сожалению, я успела провести с ней всего восемь лет.
На его лице столько боли, что мне становится тяжело дышать.
– Боже, ты так на нее похожа.
Я замираю. Коул бледнеет. У Джейса начинают ходить желваки.
До того, как влюбиться и уехать жить в Америку вместе с нашим отцом, мама была невероятно красивой и талантливой актрисой в Болливуде. Ее идеальная загорелая кожа, большие и глубокие карие глаза, выраженные скулы, немного приподнятый нос, длинные темные волосы, полные губы и сияющая улыбка делали ее совершенством.
Я считаю, что мне повезло унаследовать ее внешность, и, будьте уверены, я использую ее себе на пользу.
Красивым девочкам живется легче.
И, несмотря на то, что сделала моя мама… я знаю, она хотела для меня только лучшего. И чтобы я была умнее и сильнее, чем она. И поэтому – как мне кажется – она заставила меня пообещать, что я никогда не влюблюсь.
Никогда не позволю мужчине украсть свое сердце, потому что в конце концов он разобьет его и уничтожит меня.
Мужчины токсичны, и они не приносят ничего, кроме вреда. Но можно использовать их во время того, как они пользуются тобой, и высосать из них все, что только возможно, пока не стало слишком поздно.
Прочистив горло, папа достает из кармана пиджака коробочку для украшений.
– У меня есть кое-что для тебя.
Я стараюсь скрыть свое раздражение, принимая коробочку из его рук. За все эти годы он уже подарил мне кучу золота и бриллиантов. Я не хочу еще.
Собираюсь открыть коробочку, но он меня останавливает.
– Подожди. – Он оглядывает всех вокруг. – Давай прогуляемся немного.
Я смотрю на Джейса, когда мы идем в сторону ворот.
– Что происходит?
Он пожимает плечами, вид у него такой же непонимающий, как и у меня.
– Понятия не имею.
Мы уже практически снаружи, когда отец говорит мне:
– Теперь можешь открыть.
Не теряя ни секунды, я заглядываю в коробочку. Страх пробегается по моему позвоночнику, когда я прикасаюсь к черному брелоку с логотипом «Мерседес».
Пожалуйста, скажите мне, что это неправда.
Естественно, на подъездной дорожке припаркован розовый мерседес. На меня внезапно накатывает паника, и я цепляюсь за свой кулон. Он знает, что я не умею водить. Знает, что я никогда не стану этого делать.
Я не могу… я не хочу…
Не хочу умереть, как она.
– Что с тобой, черт возьми, такое?
На лицах гостей читается непонимание… на всех, кроме лиц Джейса и Коула, поскольку хотя бы в этот раз они понимают.
Розовый мерседес.
Как у мамы.
В животе все сжимается, когда я слышу в голове звук сминающегося металла. Новая волна паники хватает меня за горло, колени начинают дрожать. Я умру.
– Я не… – начинает отец, но Джейс перебивает его.
– Бьянка не водит машину.
– Я знаю, Джейс. Но я подумал, что ей пора научиться. Я нашел первоклассного инструктора по вождению…
Я бросаю в него ключи.
– Забирай. Они мне не нужны.
Я оборачиваюсь на Хейли.
– Пошли. Сейчас же.
Слезы начинают щипать глаза, пока я направляюсь к белой машине с ней и Заком.
– Бьянка, стой! – кричит Джейс. – Не позволяй ему испортить твой день.
Дело не только в нем. Дело во всех. Во всем.
– Ну же, Бьянка, – присоединяется Коул. – Не уходи.
– Вернись, юная леди, – говорит отец. – Я не разрешал тебе уходить.
То есть он захотел сыграть в отца именно сейчас.
– Я тоже, – рычит Джейс.
Подняв в воздух средний палец, я пинаю розовую груду металла на парковке, прежде чем сесть в машину Хейли.
– Мне восемнадцать, забыли?
Мама снова оказалась права.
Ты можешь прожить жизнь и быть самой прекрасной девушкой на земле… но чувствовать себя так, словно никто тебя не замечает. Люди видят только то, что хотят.
И никто не хочет увидеть меня.
Пошли они.
Пошло оно все.
Глава седьмая
Бьянка
В итоге я опоздала на пару и пропустила тест по статистике.
К счастью, профессор позволил мне остаться после занятия, чтобы написать его, но я уверена, что все равно его завалила.
«Если ты не помнишь ничего о своем прошлом, откуда ты знаешь, какой ты была и что тебя сделало такой?»
Слова Оукли звучат у меня в голове, пока я сдаю работу. Я думала, что собрала достаточно кусочков, чтобы понять, кем я была, но, оказывается… я ошибалась.
Сделав глубокий вдох, я вспоминаю, что нового узнала о себе прошлой ночью.
Самое удивительное? Я была девственницей. А значит, мой первый секс со Стоуном был первым в принципе. Наверное, я должна радоваться этому, ведь он – мой будущий муж, но я не могу избавиться от этого странного чувства.
Я хотела бы, чтобы все было по-особенному.
Я не говорю, что все прошло плохо, но до того, как это случилось, я думала, что все в порядке, поскольку прошлая я, наверное, занималась сексом кучу раз. Оказалось, это было важно. Так же, как то, что я странным образом была помешана на Оукли и, очевидно, увела его девушку.
Обеих.
Сердце сжимается.
Учитывая то, что Хейли погибла… ему, должно быть, больно.
Я не знаю, почему была с ним в ночь аварии – потому что, судя по последнему воспоминанию, он не хотел иметь со мной ничего общего, – но очень хочу узнать.
– Ты в порядке? – спрашивает Стоун.
Я вздрагиваю, когда поднимаю глаза. Я настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как он ждет меня у кабинета.
– Да. – Я выдавливаю из себя улыбку. – Все нормально.
Он озабоченно смотрит на меня.
– Ты уве…
– На самом деле, – перебиваю я, потому что ненавижу скрывать что-то от него, – не совсем. Сегодня ко мне вернулось еще одно воспоминание.
Взяв меня под локоть, Стоун ведет нас во двор.
– Что случилось?
– Ну, – начинаю я, – это был мой день рождения. – У меня внутри плещется странное чувство, ведь разговаривать со своим женихом о предыдущих партнерах немного неловко. – Если коротко, Морган сделала мне куни, и нас застукал Оукли… – Внезапно я понимаю, что он может не знать, кто это. – Оукли – это…
– Я знаю, кто такой Оукли, – выплевывает Стоун. – И еще я знаю, что теперь этот придурок работает на территории.
Я непонимающе моргаю.
– Откуда…
– Я случайно встретился с Коулом утром, и он мне все рассказал.
Черт.
– Оу.
– Я злюсь, потому что ты ничего мне не сказала.
– Ты был очень занят в последнее время.
Я не скрывала это специально, у меня просто не было возможности рассказать ему все из-за его дурацкого расписания.
– Я понял. – Он обхватывает мое лицо ладонями. – Но, если он снова станет тебя доставать, скажи мне…
– Он не доставал меня, – резко отвечаю я, прежде чем успеваю себя остановить. – Я понимаю, почему ты беспокоишься, но все было не так. Он…
Не так плох, как все говорят.
По крайней мере, вчера он не создал такое впечатление.
– Что он? – давит на меня Стоун.
– Он просто сидел на лавке, и я подошла к нему. Не наоборот.
Глаза Стоуна темнеют.
– В смысле ты подошла? Теперь ты болтаешь с какими-то парнями за моей спиной?
Господи. Конечно, Стоун так подумал.
Он тот еще ревнивец.
– Нет, – защищаюсь я. – Рядом с ним было свободное место, когда я пошла пообедать на озеро, и я спросила, могу ли присесть с ним.
Я не понимаю, что значит выражение на его лице, но он явно недоволен.
– Если все было так, как ты говоришь, я не хочу, чтобы ты продолжала обедать одна.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.
– Ты же шутишь, да?
Мне девятнадцать. Я вполне могу позаботиться о себе, а значит, в состоянии сама выбирать, с кем мне ходить на обед.
Он показывает на свое лицо.
– Похоже, что я шучу? – Должно быть, Стоун почувствовал мое раздражение, потому что его голос становится мягче. – Я не хочу вести себя как мудак, Бьянка, но поставь себя на мое место. Этот парень не просто убил невинную девушку, он чуть не убил тебя, и ты ждешь, что я не буду волноваться о твоей безопасности?
Я понимаю, о чем он, но решаю зацепиться за другие его слова.
– Ты знал, что Оукли был за рулем той машины, когда случилась авария?
Он обессиленно проводит рукой по волосам.
– Да, часа два как узнал.
Оу.
– Коул сказал тебе?
Стоун кивает.
– Жаль, что твои братья не рассказали мне раньше, но я понимаю, почему они скрыли это от тебя. – Ярость искажает его лицо. – Для тебя было намного лучше не помнить об этом куске дерьма.
Смесь злости и раздражения пробегает по моему телу.
– Давай-ка уточним. Ты считаешь, что это нормально – скрывать от меня такую информацию?
Потому что я так не думаю.
Стоун тяжело вздыхает.
– Да… наверное. Я не знаю, Борн. – Он пожимает плечами. – Думаю, им было тяжело, и они сделали то, что показалось им правильным, понимаешь?
Наверное, но мне все равно это не нравится.
– Ты расстроена, но попробуй мыслить позитивно. – Поднеся мою руку к своим губам, он целует местечко над моим обручальным кольцом. – Если бы не все это дерьмо… мы бы, возможно, никогда не нашли друг друга. – Взяв меня за подбородок, он дарит мне нежный поцелуй. – Но это случилось.
Телефон начинает звонить, однако я не достаю его, потому что язык Стоуна проскальзывает через мои приоткрытые губы.
Наши тела прижимаются друг к другу, и я наслаждаюсь каждой секундой этого поцелуя. В последний раз мы проводили время наедине очень давно, и я скучаю по этим мгновениям.
Стоун нежно посмеивается мне в губы, когда телефон снова начинает звонить.
– Ответишь?
Прошлое…
– Ответишь? – спрашивает Хейли, потому что мой телефон, кажется, звонит уже в миллионный раз за последние четыре часа.
Я зажимаю кнопку, пока имя Джейса не исчезает с почерневшего экрана.
– Нет.
Мы сидим на капоте ее машины, глядя на туристическую тропу в каком-то лесу. Я никогда раньше здесь не была, но Зак сказал, что это хорошее место, чтобы расслабиться и напиться. Не то чтобы я когда-либо напивалась. Я потеряла не только маму в той аварии, но и почку. Так что предпочитаю не увлекаться алкоголем.
Зак, стоящий напротив нас, затягивается косяком.
– Я все еще не понимаю, в чем проблема. Это классная машина. Я бы расцеловал своему отцу задницу, если бы он купил мне мерседес.
Я знаю его всего несколько часов, но уже ненавижу.
Он меня бесит.
– Ее мама погибла в аварии, когда она была ребенком, – рассказывает ему Хейли, словно это что-то объясняет.
Не объясняет. Ни капли.
Сочувственно кивнув, Зак сжимает мою коленку. К счастью, у Хейли в багажнике была джинсовая мини-юбка и лишняя пара вьетнамок, так что мне не пришлось ходить в одном купальнике.
Я бросаю злой взгляд на ладонь, все еще сжимающую мою коленку.
– Тебе рука надоела?
Он не выглядит ни капли смущенным.
– Да ладно. Не будь скромницей, красотка. Хейли уже рассказала мне, в чем был уговор.
Его рука начинает медленно двигаться по внутренней стороне моего бедра. Скрестив ноги, я не позволяю ему убрать ее.
– Поделишься?
Усмехнувшись, Зак говорит:
– Вы хотели поразвлечься и…
– Зак?
– Да?
– Мне нужно, чтобы ты заткнулся и использовал свой рот для чего-то более продуктивного. – Я беру бутылку виски у Хейли из рук. – Сейчас.
Его глаза загораются.
– Раздвинь ножки, крошка.
– Не угадал. – Я смотрю на Хейли. – Лучше отлижи ей… а я буду смотреть.
Зак не такой тупой, как выглядит, потому что не начинает спорить. Устроившись поудобнее, Хейли снимает с себя трусики.
– Наконец-то.
Я наблюдаю за тем, как голова Зака исчезает у нее между ног. Он очень хочет сделать все хорошо, но, судя по лицу Хейли, получается у него не очень.
Был один парень – по-моему, его звали ДеШон, – который довел ее до оргазма за три минуты. Это было настолько впечатляюще, что я разрешила ему продемонстрировать свои оральные навыки на мне. Оно того стоило. Но это был единственный раз, когда я позволила одному из наших парней прикоснуться ко мне. Обычно я просто смотрю, как они трахают Хейли.
Но сегодня я не в настроении.
Я бросаю взгляд на полупустую бутылку Джека в руке. Я никогда раньше не напивалась, но, учитывая сегодняшние события, кажется, самое время попробовать.
– Вот так, да. – Хейли разочарованно стонет. – Нет. Левее.
Я сдерживаю смешок.
– Может быть, ему нужна мотивация.
– Другое лево, – хнычет Хейли.
Черт. На это больно смотреть.
– Заставь ее кончить, как хороший мальчик, и я покажу тебе свою киску. – Подмигнув, я смотрю на Хейли. – И дам ей поцеловать ее.
Кажется, это помогает, потому что Зак со всем энтузиазмом включается в процесс. Несколько минут спустя Хейли начинает кричать и дрожать так сильно, что машина вибрирует.
Затуманенный взгляд Зака перемещается на меня.
– Твоя очередь.
Я начинаю разводить ноги, но замираю.
– У тебя стоит?
Он хватается за свою ничем не примечательную эрекцию.
– Еще как.
– Покажи.
Зак расстегивает ширинку, обнажая длинный и очень тонкий член. Я отодвигаю свой купальник в сторону, раздвинув ноги.
– Нравится?
Он облизывает губы.
– Пустишь меня в нее?
– Нет. – Я хватаю Хейли за затылок. – Это не для тебя, – я прикусываю губу, когда она нежно целует мой клитор, – а для нее.
Хейли нравится, когда я заставляю ее почувствовать себя особенной.
Зак, кажется, вот-вот потеряет сознание.
– Черт, это так сексуально. Можно мне?
Я быстро поправляю купальник и отталкиваю Хейли. Шоу закончилось.
– Не в этой жизни.
Он выглядит оскорбленным.
– Почему ты ведешь себя как сраная стерва?
– Потому что у меня есть кое-что под названием стандарты. – Я делаю глоток из бутылки и начинаю кашлять, потому что горло обжигает. – А теперь трахни мою подругу, пока мы не уехали и не оставили тебя с твоим тоненьким членом в этом лесу.
У него отвисает челюсть.
– Что с тобой, блин, не так?
– Прямо сейчас? Ты. Так что делай, что я говорю… или вали домой. – Я делаю еще один глоток, и он обжигает так же, как первый. – Выбирай, придурок.
Он стоит со спущенными до лодыжек штанами и смотрит на нас.
– Вы ненормальные.
Может быть, это и правда, но, по крайней мере, я не такая тупая, как он.
– Перед тобой сидит сексуальная девчонка, которая ждет, пока ты трахнешь ее своим жалким членом, а ты называешь меня ненормальной. – Я смотрю на Хейли. – Позвони кому-нибудь еще. Этот неудачник не заслуживает того, что мы предлагаем.
Хейли начинает вставать, но Зак подходит ближе.
– Нет. – Одним движением он раздвигает ее ноги и толкается внутрь. – Я покажу тебе жалкий член, чертова сука.
Я, ухмыляясь, делаю еще глоток. В этот раз жидкость легче проскальзывает в горло.
– Это все? Охренеть как грустно, парень.
Он чертыхается, толчки становятся быстрее.
– Не за что, – бесшумно говорю я Хейли, но она слишком занята, наслаждаясь тем, что ее насаживают так, как хотелось бы мне.
Если бы я позволила кому-то трахнуть меня.
К сожалению, моя киска такая же привередливая, как и я сама, так что просто «кто-то» не подойдет. Поэтому я позволяю Хейли делать за меня всю грязную работу. Она веселится, а я радуюсь тому, что она больше не невинный ангел Оукли.
Достав телефон, я быстро фотографирую их для папки с компроматом. Вздыхаю и делаю еще один глоток.
– Тебе придется постараться, Заки.
Он трахает ее так активно, что машина начинает качаться. Очевидно, он знает, как пользоваться своим членом. Молодец.
С легкой головой я оставляю их.
– Мне нужно пописать.
Никто из них не говорит ни слова, когда я ухожу.
Освещая путь телефонным фонариком, я ищу подходящее место и нахожу его возле дерева. Сделав свои дела и обработав руки антисептиком, я собираюсь вернуться к машине. Но не могу… потому что вокруг одни деревья. Я понятия не имею, где нахожусь и как отсюда выйти.
Не проблема. Позвоню Хейли.
Я набираю ее номер и подношу телефон к уху, но меня отправляет на голосовую почту. Я присаживаюсь на ближайшее бревно, чтобы подумать, но в этом нет смысла. В голове стоит гул, и все вокруг движется, словно в замедленной съемке.
– Кажется, мы остались вдвоем, подружка, – говорю я бутылке, прежде чем сделать большой глоток.
Я смотрю вокруг. Тут не страшно. На самом деле, даже приятно. Черт, если бы у меня был с собой спальный мешок, я бы осталась тут на ночь. Я снова тяну руку к бутылке, стоящей на земле, но она… покрыта чешуей.
Я кричу во все горло, когда вижу, что вокруг нее обвилась маленькая черная змея. Убегаю прочь со всех ног. Но получается не очень быстро, потому что, черт, все кружится.
И… это что, обрыв?
Готова поспорить, что, если бы я встала на самый край… моя смерть была бы спокойной. В отличие от смерти мамы и Лиама.
Я смотрю вниз на острые камни, о которые разбилось бы мое тело. Даже дна не видно. Кажется, не такой уж и спокойной.
Но, может быть, этого я и заслуживаю?
Джейс и Коул счастливы. У них есть Дилан и Сойер, которые о них позаботятся. Сомневаюсь, что они вообще будут по мне скучать.
Не так, как я скучаю по ним.
– Вы обещали! – кричу я в небо, пока слезы катятся по моим щекам.
Лиам поклялся, что никогда меня не бросит. Мама говорила, что возьмет меня в Индию, чтобы отпраздновать мой восемнадцатый день рождения…
Но вот она я… одна.
– Они нарушили обещания.
– Что? – Голос, очень похожий на Оукли, кричит мне в ухо. – Кто? О чем ты говоришь, черт возьми?
Я в смятении смотрю на телефон, потому что не помню, когда позвонила ему.
– Они… я… – Я едва могу говорить связно. – Мне больно. – Я чувствую соленые слезы на губах. – Я больше не могу, Оукли.
– Где ты?
– Стою на краю обрыва.
Думая о том, где окажусь: в аду или в раю. Смогу ли я снова увидеть их.
– Господи, – восклицает Оукли. – Какого обрыва? Где?
Забавно, что он притворяется, будто ему не все равно, хотя мы оба знаем, что это ложь.
– Я не знаю.
Это правда. Зак выбирал место.
– Клянусь, если ты не скажешь мне, где ты…
– Я не уверена. Где-то рядом с лесом. По-моему, я проходила что-то вроде водопада. Но вокруг моей бутылки обвилась змея, и я убежала. – На меня накатывает тошнота. – А теперь отвали и дай мне найти мою бутылку со змеей, чертов придурок.
– Да, ты точно напилась.
– Не рассказывай моим братьям.
Они и так слишком меня опекают, а если узнают об этом, то запретят мне общаться с Хейли. А мне нужно продолжать собирать компромат на нее.
– Я, кажется, знаю, где ты, но тебе придется кое-что для меня сделать.
– Что?
Я сделаю для него все что угодно. Абсолютно все.
– Отойди от этого сраного обрыва.
– Почему?
Мне нужно знать, что ему не все равно. Или… почему стало все равно.
– Ты же не глупая. Знаешь почему, Бьянка.
Он целую вечность не называл меня по имени. Обычно Оукли использует слова «дьявол» или «Сатана». Раньше он называл меня малышкой. Как мама.
– Ты назвал меня Бьянкой.
У него вырывается раздраженный рык.
– Я еду. Сделай одолжение и отойди от обрыва, пока ничего не случилось, и Джейс и Коул меня не убили.
Оукли бросает трубку.
Я достаю из сумки маленькую бутылку рома «Малибу», которую мне дала Хейли. Это не «Джек Дэниэлс», но он поможет мне приглушить боль.
Надеюсь.
* * *
– Твою мать.
– Знаю, – шепчет Стоун мне в губы. – Мне нравится целовать тебя.
Я тоже люблю целоваться с ним, но сейчас не об этом.
Не могу поверить, что стояла ночью на краю обрыва, пьяная. И из всех людей, которым я могла бы позвонить в таком состоянии… Я выбрала его.
Наверное, это что-то значит, да?
– Когда у тебя следующая пара?
Стоун смотрит на часы.
– Через пятнадцать минут. – Приблизившись, он шепчет: – Если хочешь пойти в общежитие, я могу все сделать быстро.
Боже. Я точно худшая невеста в мире, поскольку отшиваю его.
– Давай в другой раз? – Я показываю ему телефон. – Мне нужно встретиться с Сойер и обсудить с ней свадьбу.
Сойер действительно звонила, но она может подождать. Особенно когда я знаю, что она просто будет очень долго извиняться за то, что соврала мне.
– Ладно. – Вздохнув, он быстро целует меня в губы. – Но только если ты сегодня ночуешь у меня.
– Договорились.
После этого я убегаю.
На поиски парня, который может ответить на мои вопросы.
