Эва Мун
Авалон
Глава 3
На рассвете следующего дня я бегу до тренировочной площадки, расположенной на заднем дворе. Пользуясь коридорами для слуг, спускаюсь на кухню, чтобы перехватить перед тренировкой яблоко. На кухне только начали работу: зажигают очаги, месят тесто на хлеб. Поздоровавшись со всеми, задерживаюсь ненадолго, чтобы перекинуться парой слов с моей любимой кухаркой – Шелой.
На улице стелется туман, а тяжелые тучи нависают над замком. Арлета уже ждет меня на поле и разминается с двумя деревянными мечами. На тренировках мы используем только муляжи. Люди, обладающие Силами, восстанавливаются от ран быстрее обычного человека, но мы все равно не подвергали себя ненужному риску. И деревянным мечом можно было приложиться так, что потом несколько часов сходили синяки.
Арлета оборачивается и замечает меня. На ее смуглом лице лежат тени, брови сведены в одну линию, а глубоко посаженные глаза еще больше запали. Либо она не выспалась, либо вообще не ложилась. Подозреваю последнее.
– Выглядишь неважно, может меня потренирует Бойд? – озабоченно спрашиваю я.
– Я в порядке, – отрезает она и, закрыв глаза, разминает шею. – А Бойда сейчас нет в Соуле.
Я вопросительно поднимаю брови, но она игнорирует это и не торопится объяснять. Что ж, не хочу доставать ее с самого утра, но точно не слезу с нее позже. Пока она не объяснит мне, что они решили, когда все ушли с собрания.
Мы смотрим друг на друга, я медленно жую хрустящее яблоко и слишком поздно замечаю, что ее правая нога начинает движение. Она стремительно кидается ко мне и плоской стороной меча бьет по запястью. Недоеденное яблоко улетает в песок, а запястье пронзает резкая боль.
– Эй! Я не доела, – возмущенно выкрикиваю я, потирая запястье.
– О, прости принцесса. Я могу принести тебе его. Хочешь? – склонив голову вбок, ехидно спрашивает Арлета.
– Нет, спасибо…
Я без раздумий кидаюсь к ней и хочу сбить с ног. Но она быстро поняла мой маневр. Без особых усилий уворачивается и отходит с направления моего движения. Вернувшись на исходную, подхожу ближе, чтобы достать ее ударами ног и рук, она их парирует деревянным мечом, больно приложив меня по сухожилиям. Я увеличиваю расстояние между нами, чтобы продумать следующую атаку.
Арлета все-таки кидает мне один меч. Мы медленно ходим по кругу, никто не нападает первой. Она сверлит меня диким взглядом, криво ухмыляется и начинает движение, но я уже собрана и слежу за ее ногами. С легкостью отбиваю удары и даже успеваю сделать пару выпадов в ее сторону, но это слабо похоже на атаку. Решаю наступать и с каждым ударом и поворотом увеличиваю скорость. Тело проснулось, мышцы стали пластичными, по крови заструилась Сила, подпитывая каждый член. Это придает движениям скорости и уверенности. Не даю ей времени для атаки, чередуя техники и удары, заставляю постоянно двигаться, даже не замечая вибрации от сильных ударов меча. Наш быстрый танец заставляет Арлету возбужденно рассмеяться, а хлопки воинов, сбежавшихся посмотреть на поединок, отвлекают меня. В тот же момент генерал, не теряя времени, поворачивает меч горизонтально и проводит очередь коротких уколов, от которых мне приходиться уклониться, отступить и перекатиться по песку.
Она настигает меня, как только я рывком поднимаюсь с земли, грамотно пользуется изгибом меча и жестко отражает мою атаку, приставляя тупое острие меча к моему горлу.
– Неплохо, но ты можешь лучше. – Арлета выдыхает, опускает меч и идет к бочке с водой.
Ощущая на губах вкус песка и поражения, плетусь за ней. Я совсем недовольна собой. Конечно, даже в лучшие дни все, что я могу, это пару раз достать ее по ноге или бедру. О том, чтобы выиграть поединок, не могло идти и речи. Арлета по праву была лучшим воином на материке. Она была одинаково строга как к себе, так и к своим подопечным, но всегда ко всем была справедлива. И сейчас на ней даже не сказался наш поединок: дыхание ровное, я же открытым ртом хватаю воздух.
– Ты расскажешь мне о чем вы говорили на Совете? – Беру у нее протянутый черпак с водой.
– Пока это тебя не касается, – она делает ударение на первом слове.
– Меня не касается? – От раздражения вода побежала по подбородку. – Меня очень даже касается, что происходит в королевстве, которым мне в будущем править!
– Тебе не о чем переживать, мы все решим без твоего участия, – она сжимает мое плечо, серьезно смотрит в глаза, и тут же добавляет, видя мой недовольный взгляд, – я обещала королеве держать происходящее и наши решения в секрете. Не то чтобы я тебе не доверяю. Я просто следую распоряжению Ее Величества.
– Но ты можешь мне рассказать в общих чертах или хотя бы намекнуть… – Я беру ее за свободную руку. – Не понимаю… Я должна буду стать королевой, но меня даже не допускают до обсуждения таких важных вещей.
– Возможно, Ее Величество еще спросит твоего мнения. – Она в утешении обнимает меня за плечо и уводит с поля. – Мне кажется, она не спросила, что ты об этом думаешь, потому что и так знает, что ты скажешь.
– Какая проницательность с ее стороны, – саркастично отзываюсь я. – Но ты хотя бы согласна с тем, что это полная чушь?
Арлета согласно кивает и остальную часть пути мы проделываем молча. Она останавливается напротив входа в зимний сад и сверлит глазами спину своего второго командира – Кевена. Он, нагруженный оружием, идет на склад.
– Послушай, – ее блуждающий взгляд возвращается ко мне, – не переживай сейчас об этом. Занимайся со мной, тренируйся с Нарой, воспитывай и укрепляй свой дух, контролируй и развивай Силу. Помогите с Атти жрицам в подготовке к празднику, да и просто побудь нашей принцессой. Ты еще успеешь повесить на себя это бремя. Не торопи события. Как придет время, королева расскажет тебе все, что нужно знать.
Арлета отвлекается и машет рукой Кевену, который снова вышел со склада.
– Вечером я покидаю столицу, в мое отсутствие тренируйся сама. Бойд отправится со мной, а Кевен остается в столице и будет обучать новобранцев.
– Отправляешься в Ошен?
– Да. – Арлета в задумчивости ерошит свои короткие темно-шоколадные волосы.
– Еще не знаешь, когда вернешься?
Эта новость немного огорчает, хотя была ожидаема. Да и по долгу службы ей нередко приходилось оставлять Соул. Каждый год она посещала Керт, столицу королевства Адкарт. Наши королевства были дружны и обменивались знаниями в военном деле.
– Через неделю, а может, и позже… Сейчас сложно предугадать насколько это затянется. Но надеюсь, до праздника утомны я вернусь.
Наш разговор прерывает подошедший Кевен.
– Доброе утро, Ваше Высочество. – Он легко кланяется мне и вопросительно смотрит на Арлету, ожидая ее указаний.
Она просит его подождать, а сама ведет меня через небольшую аллею, высаженную цветущими яблонями. Садовники поработали над ними, и сейчас все деревья покрыты сочной зеленой листвой. Легкий ветерок срывает с них белые лепестки, кружа их в воздухе. Мы в тишине доходим до входа во дворец, и только тут она прерывает молчание, решив на прощание дать мне несколько советов.
– Загляни в библиотеку, я попросила поискать для тебя несколько занимательных свитков с описанием техники боя двумя мечами. Когда я вернусь, будем отрабатывать. И я узнаю, если ты не занималась. – Впервые за утро на ее лице появляется привычная улыбка.
Я киваю и крепко обнимаю ее на прощание. Напоследок она похлопывает меня по плечу и легким шагом направляется обратно к Кевену. Не спешу возвращаться в замок и провожаю взглядом ее спину. Она, как будто чувствуя мой взгляд, оборачивается и говорит:
– И ради Создательницы, не влезайте с Атти в неприятности. Знаю я вас.
Я закатываю глаза и отмахиваюсь от этих слов. Мы уже давно не делали ничего безрассудного. А про прошлогодний праздник утомны Арлета не в курсе.
Вяло плетусь в свои покои, чтобы переодеться к завтраку, размышляя чем заняться до тренировки с Нарой. До праздника действительно осталось не так много времени и жрицам могут понадобиться любые свободные руки в храме.
Моя комната располагалась в восточной части дворца, и с утра меня радовало наблюдать за красотой восходящего солнца. Но сегодня, к сожалению, небо было пасмурным. В моих покоях стояла большая умывальня. В купели постоянно была чистая вода, которую легко можно нагреть с помощью Сил. Опустив в воду руку, я задумалась и перестаралась с этим. Когда я вынырнула из своих мыслей, от воды уже шел легкий пар. Добавляю в воду свое любимое масло, сделанное из цветков жасмина. Скинув грязные тренировочные штаны и рубашку, с наслаждением опускаюсь в горячую воду, чувствуя, как весь пот и усталость растворяются в кипятке. В эти моменты Сила всегда пробуждалась, все тело вибрировало и гудело от напряжения, кровь горела, а кожа издавала голубое свечение. Но я уже усвоила урок: лучше не принимать ванну на ночь. Возбужденная мечущейся во мне Силой, я долго не могла уснуть.
Королева любила соблюдение этикета и не терпела опозданий, поэтому засиживаться не приходиться. Хоть она в последнее время и редко спускалась в общую столовую к завтраку. Быстро моюсь, сушу волосы полотенцем и встаю перед большой гардеробной в размышлениях, что надеть.
Недолго думая, оставляю свой выбор на обычных темно-синих брюках, которые мягко обхватывают ноги. Наверх надеваю белую рубашку, а сверху нее, в тон брюкам, корсет. Он расшит жемчугом и серебром и придает простому наряду приличный вид. На ноги надеваю высокие черные сапоги из мягкой кожи.
Волосы пока еще влажные: они красиво завиваются, и я решаю оставить их распущенными, только аккуратно расчесываю пальцами, чтобы не испортить все гребнем. На голову идет тонкий, из червонного серебра, обруч. Я не любила громоздкие и тяжелые тиары, от них всегда чесалась голова. На приемах я заменяла его более изысканной версией, но и тот венец был без камней: его украшала витиеватая резьба. Еще раз окинув себя взглядом в зеркало, проверяю, что все в порядке и спускаюсь в столовую.
Глава 4
Здесь уже сидит Атти и тихо переговаривается с Оланом. Что удивительно, ведь вести спокойный разговор без взаимных подколок и битья посуды, несвойственно для них. Олан такой же саркастичный и подвижный, как и Атти. Мне иногда казалось, что это один человек, по ошибке разделенный по разным телам. Из-за этой схожести в характерах, они так яро реагировали друг на друга: каждый видел в другом часть себя. Вместо того, чтобы это способствовало их сближению, они с ослиным упрямством отрицали возникающее между ними понимание. Что интересно, в отсутствие кого-то одного, они становились совершенно другими людьми. Между собой они могли поносить друг друга самыми ужасными словами, но как только это делал кто-то из посторонних людей, готовьтесь к тому, что они порвут вам за это глотки.
Мне с самого детства казалось, что эти двое в конце концов либо поубивают друг друга, либо поженятся. И в последнее время я все более склоняюсь ко второму варианту. Мы втроем выросли вместе, и для меня каждый из них – это член семьи, как брат и сестра, которых у меня не было. Но между Атти и Оланом всегда было осязаемое напряжение, которые чувствовали все.
В последнее время я замечаю, что их разговоры стали более нормальными. Олан вместе со своим отцом, Тристандом, много путешествует и часто покидает королевство. Атти, как и я, очень скучает, поэтому стала гораздо спокойнее. Видимо, не хочет тратить и без того малое время, что он проводит во дворце, на склоки и ругань.
– Как спалось, Ваше Высочество? – игриво спрашивает Атти. Накладывает себе в тарелку яблочных оладий и щедро поливает их вареньем.
– Замечательно. Никаких непристойных снов. – Я подхожу и сначала обнимаю ее, а потом Олана. Он, не отвлекаясь от еды, легко обнимает меня одной рукой.
– Фи, как скучно! – Атти морщит свой носик.
Я сажусь рядом с ней и после беглого взгляда на приготовленные блюда, останавливаю свой выбор на тыквенной каше. Проглатываю первую горячую ложку и интересуюсь у Олана:
– Ты надолго вернулся?
– На пару дней. Отцу нужна моя помощь, я не могу сейчас оставить его одного. Ему не хватает глаз за всем проследить.
Помимо того, что отец Олана является послом нашего королевства, под его управлением также находится и шпионская сеть.
– Жаль, что королеве не нужна моя помощь, – бормочу я, ни к кому конкретно не обращаясь. Поднимаю глаза от тарелки и ловлю на себе их сочувствующие взгляды.
Все в курсе наших довольно холодных отношений с Аластрионой. По традициям нашего королевства, королевских отпрысков воспитывали наставницы, а родители лишь проводили по несколько часов в день со своими детьми. А когда мне исполнилось четырнадцать лет, это время и вовсе сократилось до часа в день. Сейчас мы не проводим время вместе, только в редких случаях меня могут вызвать на аудиенцию, чтобы обсудить текущие успехи. Считается, что таким образом воспитывается характер будущего правителя, где нет места эмоциям, чувствам и сентиментальности. А все решения должны приниматься с холодной решительностью. Также порицалось проявление любых нежных чувств в присутствии других людей, но королева и наедине никогда не была щедра на ласку. Раньше меня это беспокоило, и что таить, очень сильно расстраивало, но сейчас мне не нужна ее любовь, а вот немного уважения и признания получить хотелось бы.
– Я слышал от отца, что на праздник утомны приедет Айрис.
Олан закончил с едой и, вальяжно развалившись, закинул руку на спинку соседнего стула.
Мы с Атти переглядываемся и восторженно кричим. Атти хватает Олана за руку и просит рассказать подробности.
– Она должна быть здесь через пару недель, а король с королевой за день до празднования.
– Ее братца мы снова не увидим? – интересуется Атти.
– Да… Насколько мне известно, Кайден снова отправился путешествовать. На этот раз в западные земли.
Я допиваю малиновый чай с мятой и делюсь своими мыслями:
– Он когда-то бывает в Керте? Я только и слышу, что он из одного королевства едет в другое. Не замечала за ним в детстве такого порыва к странствиям. Он совсем не обеспокоен тем, что в скором времени он возможно сменит отца в управлении Адкартом?
Атти согласно кивает головой.
– Может, он вовсе хочет отказаться от престола в пользу Айрис? Представляю, каково родителям и сестре видеть его пару раз в год, они все так близки… Сколько лет мы уже не виделись?
Олан пожимает плечами.
– По-моему, он был на моем шестнадцатилетии, – вспоминаю я.
– Ах да. Он тогда еще уехал сразу после празднования. – Атти задумчиво размешивает свой чай. – С тех пор почти пять лет прошло… Ты такая старая! – Она поворачивается ко мне.
– Эй! А как мы перешли от обсуждения, что давно не видели Кайдена, к моему возрасту?
Мы смеемся и в тишине заканчиваем трапезу. Мне нужно идти на занятие с Нарой, а Олан зовет Атти прогуляться в город.
Олан всегда был очень застенчивым и редко говорил о своих чувствах по отношению к другим. Мне тяжело отделаться от мысли, что он уже не тот мальчик с пухлыми, розовыми щеками и светлой, кудрявой головой. Он давно вырос во взрослого и сильного мужчину. Детская припухлость ушла с его лица и уступила место широким скулам и волевому подбородку, волосы потемнели и от былых тугих кудрей сейчас осталась лишь легкая волна, а постоянные тренировки способствовали приобретению мощной мускулатуры. Высокий рост тоже добавлял внимания женского пола, а его спокойная и уверенная манера речи сразу располагала к себе собеседника. Не раз это качество помогало ему в переговорах с другими королевствами, его присутствие гарантировало, что все встанут из-за стола удовлетворенными принятым решением. И я не понаслышке знаю, что многие придворные дамы пытались и пытаются добиться его внимания.
Я помню, как мы с Атти впервые узнали, что кто-то из девушек во дворце положил на него глаз. Когда человек растет у тебя на глазах, ты не замечаешь, как он меняется. Но сейчас, с его постоянными длительными разъездами, каждый раз по возвращению я нахожу в нем новые черты. От этого одновременно и грустно, и радостно. Грустно от того, что мы уже не так близки и не проводим столько времени вместе. И есть ощущение, что ты уже не совсем хорошо знаешь этого человека.
Наверное, с этим нужно смириться и принять это, как должное. Мы никогда не вернемся в то время, когда вместе проводили бессонные ночи за бесконечными играми, как сбегали из дворца встретить восход солнца на каменной колокольне, с которой открывался великолепный вид на город. Облазили все горы, знали каждую полянку и мелкие, ледяные горные речушки. А когда стали старше, походы на колокольню заменили посещения таверн. Где мы, хорошо захмелев от пряного вина, танцевали до боли в ногах. Сейчас обязательства вынуждают быть более серьезными, и мы стараемся вести себя подобающе. Но иногда я все же повторяла с Атти свои вылазки в город. Мы надевали простые и непримечательные одежды, чтобы нас никто не узнал. Моя наружность была достаточно яркая, поэтому приходилось потратить время на маскарад. Мои волосы цвета снега и длиной до лопаток я покрывала простым платком и надевала закрытые одежды, чтобы спрятать свою бледную, полупрозрачную кожу.
Теперь я с нетерпением жду праздника, чтобы немного повеселиться. В городе соберется больше людей, чем обычно, и будет легко затеряться в толпе.
Пока раздумываю об этом, подхожу к беседке в саду, в которой обычно проходят наши занятия с Нарой. Но она пуста. Оглядываю сад кругом: может быть, она припозднилась и вот-вот мелькнет среди деревьев, но нет. Сажусь на деревянный пол и подбираю ноги под себя. Решаю начать читать молитву, чтобы успокоить мысли, заглянуть внутрь себя и почувствовать каждой частью тела Силу, наполнить ей все свое существо. Сила сразу же отозвалась и по велению мысли текла от кончиков пальцев ног и рук, собираясь в груди. Собрав все до последней капли, я пытаюсь удержать ее в таком положении. Руки начинают дрожать, а сердце ускоряет свой ритм: каждый удар мощно проносится по всему телу, а в ушах поднимается гул. Руки начинают неметь. Когда уже не могу выносить это чувство, а в груди начинает сильно жечь, как будто я проглотила раскаленных углей, делаю долгий выдох и отпускаю контроль. Сила тут же расходится обратно по телу, как тень, убегающая от яркого света.
Не спешу открывать глаза, глубоко и часто дышу, чтобы привести себя в обычное состояние. Открываю глаза и от неожиданности вздрагиваю: напротив меня в такой же позе сидит Нара.
– Прости, не хотела пугать, Авалон, – говорит она своим нежным и спокойным голосом. – Не стала мешать тебе. Ты делаешь успехи. Сейчас получилось дольше контролировать себя, но и Сила возросла. Твое сердце изливалось светом. – Она кладет свою сухую, прохладную ладонь мне на грудь, и это приятно успокаивает разгоряченную кожу в этом месте.
– Да? По ощущениям все так же, разве что печет в груди чуть сильнее… – с сомнением говорю я, растирая грудь, чтобы избавиться от остатков неприятного ощущения.
– Это нормально. Я говорила, что по мере приближения к двадцатиоднолетию Сила будет расти и в этот день достигнет своего предела. Сейчас твой путь сосредоточен над тем, чтобы подготовить тело к такому количеству вливаемой Силы. – Она берет мои руки в свои и растирает их, чтобы снять онемение и отогреть.
– Но почему у других обладателей Силы нет таких сильных ощущений, как у меня? Олан никогда не рассказывал ничего подобного, а он отпраздновал его еще весной.
Нара какое-то время молчит, но видно, что она задумалась. Затем все же поднимает на меня глаза.
– В этом большую роль играет твоя кровь. – Она поднимается с пола и подает мне знак тоже встать. – Ты знаешь, что дитя смешанной крови будет иметь более слабую Силу. В течение жизни он может ее немного развить, укрепить, но все же выше того предела, что дан ему при рождении, не подняться.
Она выходит на тропинку, ведущую в вишневый сад, и я следую за ней. Вишня уже в конце своего цветения, и вся дорожка усыпана розовыми лепестками, которые весело подхватывает и кружит прохладный ветер.
– Так что ничего удивительного нет в том, что твои способности гораздо сильнее, чем у кого бы то ни было. Твой род по материнской линии восходит к самой Создательнице и отец из семьи, обладающей сильным даром.
– Я его практически не помню… Остались только смутные воспоминания, лишь образы и ощущения.
– Когда он погиб, ты была так мала. – Она останавливается под одной из вишен, листья которой уже почти опали и пожухли, а ветви начали засыхать. – Помоги мне.
Я послушно кладу ладони на ствол и начинаю потихоньку пускать по дереву потоки Силы. Ветви оживают, на них появляются почки и распускаются новые листья. Улыбаясь, опускаю руки. Наблюдать за проявлением этой части нашей Силы никогда не надоест.
– Нравом ты пошла в отца. Все его поступки шли от сердца, а не от головы. Он был очень нежным и ласковым отцом. В детстве ты не слезала у него с рук и он позволял тебе абсолютно все, – тут она усмехается и продолжает, – помню, как вы играли с ним, ты вплела в его длинные волосы разноцветные ленты, и он в таком виде пошел встречать короля Джодока и его свиту.
Я тоже смеюсь. По груди разливается теплое чувство, никак не связанное с Силой. Очень жаль, что он сейчас не рядом. И так мало людей, которые могли бы мне рассказать и напомнить о том, каким человеком он был. Нара – одна из немногих, а с королевой мы и вовсе никогда о нем не говорили. Когда мне было шесть лет, он не вернулся из очередной поездки на охоту. Его лошадь оступилась на переправе через ущелье, унося с собой всадника навстречу острым камням. Нара, видимо, чувствует мою жадность до разговоров о нем и тоску, поэтому продолжает:
– Но в вас есть и отличия. Он совершенно не любил военное искусство и оружие. Можно было по пальцам одной руки посчитать, когда его руки держали меч. – Нара смеется, увидев мои округлившиеся глаза. – Да, за грубую силу в их паре отвечала твоя мать.
– Я не понимаю… На первый взгляд они такие разные, почему они были вместе?
– Здесь я могу говорить лишь про то, какими они были в присутствии других людей. Что творилось за закрытыми дверьми – знают только они. Но твой отец спокойно мог взять ее за руку или поцеловать ее в щеку при всех, а ты знаешь, что это неподобающе. При этом твоя мать всегда заливалась краской, как маков цвет.
– О, Создательница! – Я приложила прохладные ладони к своему разгоряченному лицу. – Не могу представить себе ее такой.
Нара согласно кивает:
– Присутствие твоего отца смягчило ее сердце. На долю королевы выпало много испытаний… А когда его не стало, это сильно сказалось на ее нраве. Но мы должны принять ее такой, позволить ей переживать это так, как она сама того хочет. Ее Величество знает, что делает.
Мы останавливаемся на краю сада. Я задумаюсь над ее словами и невидящим взглядом смотрю, как несколько слуг собирают опавшие яблоки в плетеные корзины.
– Поможешь жрицам с приготовлениями к празднику? Нам сейчас не помешает лишняя пара рук.
Я согласно киваю, Нара провожает меня до входа во дворец, а сама направляется к храму.
