Эва Мун
Авалон
Глава 11
– Когда вы хотите вернуться в Ошен? – спрашиваю я, переводя взгляд с генерала на капитана.
Бойд пожимает плечами:
– Ты же слышала Ее Величество. Если бы она хотела дать нам людей, то я бы уже формировал отряды, а не сидел здесь. Кажется, что нам придется ждать еще одного собрания Совета, ведь это было сорвано. – Он с легким укором косится в мою сторону. – Мне не нравится, что мы оставили город без защиты. Я ожидал, что уже этим вечером мы выступим в направлении Ошена с крупным отрядом.
– Почему нельзя этого сделать, не дожидаясь собрания?
– Авалон, – с легким раздражением в голосе начинает Арлета, обменявшись взглядами с капитаном, – мы не можем самостоятельно принимать решения, такие вещи решаются Советом.
– Хорошо, – я примирительно поднимаю вверх руки, – будем ждать, как королева даст отмашку. Повезло, что в Ошене больше нет людей с Силами и повстанцам некого убивать.
Мой голос звучит колко, но плевать. Я же вижу по их взглядам, что они полностью на моей стороне. Бойду не терпится приступить к действиям. Что ж, я сделаю это вместо него.
– Мне нужно поговорить с Нарой. – Я нахожу предлог, чтобы встать из-за стола. – Олан, ты со мной?
Друг отставляет кружку в сторону и выходит из кухни вслед за мной.
– Пойдем в оружейную, мне пригодится твой совет. А пока расскажи, как добраться до Ошена.
Мы топчемся на улице, ожидая, когда помещение покинут последние гвардейцы.
– Не скачи всю ночь, останься на ночлег в деревне по дороге.
Олан проводит рукой (прямо на полу оружейной вспыхивает карта Сетона) и указывает на нужную точку.
– Это все равно по пути. Если не станешь медлить, то к закату будешь там. Если что-то пойдет не так, и придется заночевать в Диком лесу, ни в коем случае не спи на земле. Устрой ночлег на дереве. И не разводи огонь, никакого света! – обеспокоенно добавляет он.
– Не волнуйся, я смогу постоять за себя. Этому Арлета меня научила.
– Создательница, что ты делаешь! Королева ведь меня убьет! – Вздыхает он и рассматривает арсенал оружия.
– Ты слышал их, они не будут действовать без приказа Совета и королевы.
Я отворачиваюсь и беру со стойки меч, который он положил: примеряю его вес в руке, делая взмахи, проворачивая запястье. Меч обоюдоострый, длинный. Тяжеловат, но очень удобно лежит в руке, так что я с удовлетворением киваю.
– Я знаю, ты не любишь кинжалы, но возьми пару с той стойки. Пригодятся.
Выбираю два длинных кинжала с прямым лезвием. Рукоятка – ни короткая, ни длинная, как раз на ширину моей ладони, а навершее – в форме буквы «Т», так что его не просто будет выбить из руки. В довесок беру еще связку метательных ножей – и готова.
Олан кивает и протягивает черную груду брони.
– Эта должна быть тебе как раз, – добавляет он.
Я благодарно улыбаюсь, а он начинает рассказывать:
– Прибудешь в Ошен – не светись, поселись на постоялом дворе. Лучше в том, который недалеко от торговой площади, он там один. На отшибе ты будешь привлекать больше внимания. Насколько я знаю, новый избранный глава города занял усадьбу барона, после того, как его семья покинула город. Это местный торговец – Ангус.
– Он как-то связан со вчерашним нападением?
– Ты слышала Бойда: зачинщиков поймать не удалось. Ангус человек не из приятных, мягко говоря, но активно поддерживает корону. Если наши шпионы что-то разведают, то я дам тебе знать.
– Как он выглядит? – Нужно знать, с кем быть осторожной.
– Полноватый мужчина, с красным щекастым лицом. Ты сразу его узнаешь, как увидишь. Только и делает, что постоянно орет на своих людей. Не понимаю, почему местные избрали его временным главой, мне он показался неприятным и не особо озабоченным делами простых смертных. И еще один совет. Если будешь говорить с ним, отойди подальше. Забрызжет слюной всю одежду.
Впервые за утро на лице Олана появляется улыбка. Крепко обнимаю друга на прощание, а он еще раз говорит о том, чтобы я была осторожна. Я благодарю за помощь и возвращаюсь в свои покои, чтобы собрать сумку с одеждой и сбегать на кухню за едой.
Зайдя в комнату, я вижу Айрис, раскинувшуюся на софе. Увидев меня, она лениво поднимает голову, оторвав взгляд от бутонов фиалки, которую я вырастила на прошлой неделе.
– Я еще мучаюсь от похмелья с утра, а ты уже успела повздорить с королевой, – беззлобно шутит она.
– В этом дворце хоть что-то остается за закрытыми дверями? – Ни к кому не обращаясь, бурчу я.
– Я надеялась, что мы проведем больше времени вместе, но отец просит как можно скорее вернуться в Керт, да и вам точно сейчас не до празднеств.
Крепко обнимаю ее в ответ, мысленно благодарю Создательницу за такое удачное стечение обстоятельств.
– Надеюсь, мы быстро это уладим, и ты навестишь меня.
– Обязательно.
– Атти еще спит? – спрашиваю я, пока прохожу в гардеробную, выискивая удобную и практичную одежду.
– Наверное, – она пожимает плечами, – я встретила Арлету по дороге на кухню и после ее рассказа сразу получила приказ отца. Попрощаешься с ней за меня?
Я киваю, хотя это обещание я нарушу, обнимаю Айрис, и та растворяется в водовороте.
Надеваю легкую и эластичную броню поверх своего одеяния, засовываю меч в ножны на спине и остальное оружие по местам.
Конюхи уже подготовили Элбана по распоряжению Олана, он с нетерпением роет копытом песок и опилки в конюшне. Я обвожу взглядом серую громаду замка и мысленно прощаюсь со всеми его обитателями.
Не даю себе время, чтобы расстроиться, пришпориваю коня, и мы влетаем в густой туман, растекшийся по городу. Как только выезжаем за его пределы, Элбан чувствует полную свободу, ржет и с небывалой силой пускается вперед. Я не торможу его, а наоборот в кои-то веки могу расслабиться, насладиться скоростью и свистящим ветром в ушах. Он такой сильный, что мне приходиться лечь на коня, чтобы меня не выкинуло из седла. Разглядеть окружающие окрестности на такой скорости невозможно – все сливается в бело-серое пятно.
Я скачу, пока не начинает смеркаться, сделав только одну небольшую остановку, чтобы напоить Элбана и дать отдых своим ноющим конечностям, которые с непривычки дают о себе знать. С тоской смотрю на багряное солнце и сверяюсь с картой. Я все же не успеваю доехать до той деревеньки, о которой говорил Олан. Элбан, хоть и не простой конь, но ему тоже нужно восстановить силы. Осматриваю окружающую пустошь: здесь точно не заночуешь. Все видно, как на ладони, на много лиг вперед. Но добраться до леса, виднеющегося впереди, и найти место для ночлега до заката, я успею. Долго не раздумывая, беру поводья в руки, и тихой рысью мы добираемся до леса. Мне везет: на глаза сразу попадается хорошая полянка вдалеке от основной дороги. Густо растущие ели защищают ее от снега и любопытных глаз. Расстилаю плотное одеяло и перекусываю яблоком, отдавая половину Элбану. Больше есть не хочется, глаза слипаются от длинной и изматывающей дороги. Пододвигаюсь под бок коня, подогреваю одеяло с помощью Силы и сразу погружаюсь в беспокойный сон.
Просыпаюсь от резкого фырканья Элбана и быстро оглядываюсь. Вроде все спокойно. По ощущением прошло не больше пары часов, но трудно понять, так как из-за густых лап елей солнечный свет не проникает на опушку. Слышу совсем рядом хруст и шорох крыльев вспорхнувшей птицы. В мгновение ока оказываюсь на ногах. Плавным движением наклоняюсь за мечом и стараюсь разглядеть что-то в темно-зеленом цвете, но бесполезно.
Глупая. Нужно было накрыть одеялом коня. Белоснежный цвет шкуры бросается в глаза в темноте. Элбан не шевелится и крутит ухом в направлении шороха, но лес снова окутан мертвой тишиной. Показалось. Мало ли какое зверье ходит по своим делам? Сажусь, прислонившись спиной к коню, и решаю еще немного поспать, но меч предусмотрительно не выпускаю из рук.
С рассветом снова выдвигаюсь в путь. По дороге нахожу небольшую речушку, в которой Элбан утоляет жажду, а я умываюсь. Вода ледяная, но сразу приводит в чувство. Скачу изо всех сил, и к полудню мы добираемся до Ошена.
С высокого холма на подъезде его видно, как на ладони. В окрестностях много пашен и, насколько позволяет видеть глаз, большинство из них теперь уже засеяны, но есть и те, что покрыты слоем снега. Не помню, чтобы Нара говорила про храм в Ошене. Видимо, городок совсем небольшой, раз здесь его нет. Да и единственным, кто обладал Силой, был барон, а не жрица. Хотя обычно дело обстоит именно так. Накидываю глубокий капюшон, чтобы не привлекать внимание, и спускаюсь к воротам в город, которые сторожат два зевающих караульных. Они не останавливают меня и даже не поворачивают головы в мою сторону, продолжая клевать носом. Здесь заметно холоднее по сравнению с Соулом. Городок утопает в сугробах по колено. Хорошо почищена только главная дорога, ведущая к торговой площади. От нее тонкими лучами расходятся узенькие тропинки, протоптанные местными. Некоторые дома полностью завалены снегом, только чернеют окошки на фоне белого снега.
На улице совсем нет людей, и становится как-то не по себе. Хотя во многих домах идет дымок из труб, видимо, холодное время жители предпочитают проводить в помещениях. На торговой площади оживленнее: открыто несколько лавок, мальчишки гоняются по площади за большим черным псом.
На снегу видны следы мятежа: кое-где большие черные выбоины, небольшой помост посреди площади обуглен и завалился на левый край, а от серебристо-синих флагов с гербом королевства остались лишь обгоревшие ошметки. Думаю, что большинству сейчас не до убранства: они оплакивают близких. Легко спешиваюсь с коня и иду к лавке, из которой только что вышел седеющий старичок, чтобы спросить у него дорогу к постоялому двору. Он с интересом пытается заглянуть мне под капюшон, но добродушно и подробно объясняет дорогу. Поблагодарив за помощь, иду в указанном направлении, когда слышу, что он окликает меня. Неловко переминаясь с ноги на ногу, жду, пока он, перебирая слабыми ногами по сугробам, догонит меня.
– Провожу тебя, а то мне все равно делать нечего, – говорит он скрипучим голосом, – хожу вот к своему старому другу в лавку, видно, что уже осточертел ему. Авось отдохнет от меня.
Я что-то согласно бормочу, а про себя ухмыляюсь и думаю, как старички не церемонятся доставлять другим неудобства и прямо признаваться в этом.
– А ты надолго в наши края?
– Проездом на пару дней. Нужно пополнить запасы и дальше держать путь на север.
– Может, лезу не в свое дело, но ты бы еще одежкой потеплей обзавелась, – он тычет сморщенной рукой в мою сторону, – у нас такие метели бывают. А если застанет в дороге на пустыре, то тут хоть бы выжить.
Мы не спеша идем к постоялому двору, а дед рассказывает про городок, где что лучше купить, в какие места лучше не заходить. И что касается последнего, он говорит обходить стороной богатый дом на краю городка. Понимаю, что он говорит о доме барона, и стараюсь, чтобы мой вопрос звучал из чистого любопытства:
– А почему нельзя туда ходить? Ваш наместник не любит приезжих?
– Нет. Но помяни мое слово, не хочешь бед на свою голову – держись от того места подальше. Делать там тебе нечего.
Судить по одному старику, конечно, опрометчиво, но, кажется, что не только Олан, но и большая часть местных против нового временного главы. Что ж, это плохой знак: они сами его избрали, и если этот выбор был им навязан, то новоявленный барон ничем не лучше предыдущего. Остается дождаться, когда сядет солнце, чтобы наведаться в те края и последить за домом Ангуса.
Старик откланивается и останавливается поговорить на дороге с двумя женщинами. Видимо, он знает каждого в этом городке, а мне указывает на постоялый двор, до которого осталось пару метров.
Отвожу коня в стойло, даю указание мальчишке-конюху накормить и почистить Элбана, вкладываю в его руку чуть больше монет, чем нужно. Он с удивленным, но довольным лицом сразу кидается выполнять работу.
В небольшом помещении сухо, тепло и почти нет посетителей. Пару человек сидят за столиками и черпают похлебки из деревянных плошек. Еще один сидит за стойкой и, по всей видимости, разговаривает с хозяйкой. Это немолодая женщина с усталым бесцветным лицом. Она не задает лишних вопросов, отработанным движением сгребает монеты под прилавок и идет показывать мне комнату.
Комната находится на втором этаже, куда ведет крутая и узкая лестница, хорошо освещенная масляными лампами. Благодарю хозяйку за место и прошу приготовить мне еды. Она кивает и говорит, чтобы я спускалась, как буду готова. Комнатка совсем крошечная: одна кровать, небольшой столик, но зато есть камин, в котором уже лежат дрова. Осталось лишь развести огонь, что не составит труда. Сбрасываю дорожный плащ и без сил падаю на кровать. Переведу дух после дороги, поем, а вечером займусь делом.
Глава 12
Солнце село – стало четче ощущаться, как резко похолодало. Ветер завывает со страшной силой, от которой маленькое окошко в моей комнате беспрестанно дребезжит. На всякий случай беру с собой оружие, натягиваю воротник почти до самых глаз. Убережет лицо от ветра и скроет его. Глубже натягиваю капюшон и бесшумно спускаюсь к выходу. К вечеру в таверне стало больше людей: две особо шумные компании попивают эль, поют песни и танцуют. Тенью проскакиваю между ними и, кажется, остаюсь незамеченной.
Ветер сбивает с ног и не дает вдохнуть полной грудью, а ледяной воздух обжигает глаза. Захожу к Элбану: хоть он и не кисейная барышня и сильные холода ему нипочем, все же проверить его не помешает. Он мирно стоит в загоне, мальчишка даже накрыл его попоной, как и остальных лошадей. Легонько глажу его по гриве, пуская немного Силы. Этого хватит, чтобы он не почувствовал холода ночью. Прохожусь по остальным лошадям в загоне и делаю то же самое; они заметно расслабляются и уже не пытаются прижаться к задней части загона, где не так сильно гуляет ветер.
Селяне, видимо, не могут позволить себе уличное освещение по всему городу, поэтому дворы за торговой площадью погружены во мрак. Но меня спасает, что везде лежит снег, а на небе ярко светит полная серебристая луна. По дороге мне не попадается ни одна душа. Да и кто выйдет в такую погоду из теплого дома? Хороший хозяин даже собаку не выпустит.
Легкой трусцой добираюсь на окраину города и без труда нахожу самый богатый дом. Видно, там что-то происходит: почти во всех окнах этого единственного в городе двухэтажного каменного здания горит свет. Со двора слышатся смех и разговоры, по крайней мере, трех или четырех мужчин. Основная постройка окружена зданиями поменьше: конюшнями, помещениями для слуг, оружейной. Оббегаю дом вокруг, пока не нахожу стену с потрескавшимися кирпичами, по которым забираюсь на крышу и сразу ложусь ничком, чтобы меня не было заметно со двора. Хорошо, что крыша пологая и на ней удобно закрепиться. Подползаю к краю, чтобы посмотреть и оценить обстановку.
Во дворе все-таки четверо мужчин. Трое не спеша разгружают мешки с повозки, постоянно ругаясь между собой. Последний стоит в стороне и дымит трубкой, погоняя остальных, чтобы работали быстрее.
– Остолопы деревянные! Вы будете здесь до утра морозить задницы, и я вместе с вами. Шевелитесь, ну!
Один из них наклоняется и тихо говорит другим, чтобы тот не слышал:
– Такую жирную задницу попробуй отморозь.
Посмеиваясь, они продолжают работать, а я бесшумно перебираюсь с одной крыши на другую, чтобы подойти как можно ближе к основному дому. Крыша сарая доходит до середины второго этажа главного дома. Между ними достаточно большое расстояние, но, прыгнув с разбега, я мягко приземляюсь на балконную террасу. Сразу ухожу от дверей и прячусь за ними, если все-таки кто-то меня услышал. Тишина. Кажется, это общая гостиная и там сейчас никого нет. Выхожу в коридор, бесшумно закрыв за собой дверь. Он тоже на первый взгляд пуст. Пару тусклых масляных ламп освещают его. Подкрадываюсь к краю лестницы, ведущей на первый этаж. В коридоре лежат ковры, удачно скрадывая звук моих шагов.
Вниз ведет одна достаточно широкая лестница из темно-вишневой древесной породы. Потолок второго этажа подпирают несколько узких колонн, обитых деревом.
Разговоры внизу разобрать сложно. Долетает до уха только бесперебойный гул голосов, смех и звон посуды. Похоже, придется подождать какое-то время, пока они поедят и переместятся поближе. Боюсь спускаться на первый этаж: холл просторный и светлый. Совсем негде спрятаться, если кто-то будет выходить из столовой.
До меня долетают обрывки фраз, и в них точно нет ничего интересного. Обычные разговоры мужчин: как один завалил на охоте большого оленя, а другой привез удивительный кинжал с другого континента, и о женщинах, побывавших в их постелях.
Проходит много времени, прежде чем голоса становятся громче, и я вижу, как по очереди семеро мужчин выходят из столовой. Я быстро вскакиваю на ноги, потому что успела с удобством расположиться на верхних ступенях, и прячусь в тени колонны, где меня не будет видно ни с лестницы, ни из коридора, если кто-то обернется, проходя мимо.
Не спеша они поднимаются на второй этаж. Последним, вместе с двумя кэлхаунами, идет Ангус. Я сразу узнаю его по описанию Олана. Его лицо еще больше раскраснелось от выпитого вина. Кэлхауны – высокий парень и девушка. Последнюю я по ошибке приняла за мужчину из-за ее коротких волос. В нашем королевстве я только у Арлеты видела короткий ежик. Волосы мешают ей на тренировках и в бою, поэтому она давно отказалась от идеи как-то ухаживать за ними.
Интересно, какие дела его связывают с этими кэлхаунами? Они же совсем не любят покидать своих краев. Да, Ангус – торговец. Но что-то мне подсказывает, что их привело сюда отнюдь не желание обзавестись сетонским шелком.
Я переношу вес с одной ноги на другую, и в этот момент скрипит половица, что заставляет кэлхауна обернуться. Я замираю и не дышу, пока он своим орлиным взглядом обводит пространство рядом с колонной. Ох уж этот вулканский слух! Совсем забыла про него. Они действительно обладают очень острым слухом, но вот зрение из-за вулканической пыли у них не очень.
«Так что давай, не напрягай свои глазки и иди вперед» – думаю я, с бешено колотящимся сердцем.
Но он все еще стоит и всматривается. Хорошо, что не в то место, где нахожусь я. Мне его отлично видно, и я успеваю его хорошо рассмотреть. Впервые вижу кэлхауна так близко. Они редкие гости в Соуле. Его кожа действительно светло-серого цвета, такая тонкая на вид, что кажется ее сейчас порвут острые скулы и подбородок. Белка почти не видно: весь глаз занимает зрачок черного цвета, отчего они походят на блестящих черных жуков. В отличие от своей спутницы, у него длинные тонкие черные волосы, забранные в высокий хвост. Они не блестят в тусклом свете ламп, а наоборот, как будто поглощают его. Кэлхауны выше всех на нашем континенте. И эти двое не исключение. Даже девушка будет выше меня на голову, а я самая высокая среди моих знакомых.
– Господин, идемте, – Ангус окликает его и жестом приглашает войти в кабинет. – Уверяю вас, в этом доме мы находимся в полной безопасности, вдали от любопытных глаз и ушей. А мои лучшие люди постоянно охраняют территорию.
– Барон, надеюсь, под своими лучшими людьми вы не имеете в виду тех троих пьянчуг, что мы видели во дворе? – говорит он с легким сарказмом. Его голос – это свистящий шепот змеи, от которого бегут мурашки по спине.
Ангус неловко смеется и бормочет какие-то оправдания себе под нос. Видно, что он его побаивается, и я его не осуждаю.
Кэлхаун резко втягивает носом воздух, но все-таки следует за Ангусом и плотно закрывает за собой тяжелую дверь. Выжидаю время и на цыпочках подхожу к двери, прикладывая ухо к замочной скважине. Чтоб тебя! Дверь полностью глушит все звуки из комнаты. Нужно быстро найти место, откуда я могу их слышать. Судя по их разговорам, все люди в этом доме находятся либо за этой дверью, либо во дворе. Так что я без страха быть обнаруженной захожу в соседнюю к кабинету комнату. Дверь закрыта, но я нагреваю ручку – металл замка становится мягким и податливым, и я легко проникаю внутрь. Ах, Ангус, не хорошо обманывать своих гостей. Да он совсем не озабочен своей безопасностью! Я даже чувствую разочарование.
В комнате нет балкона, а только окно. Приходится влезть на покрытый льдом и снегом карниз и слушать, что происходит в кабинете. Ох, хорошо, что у меня есть Сила. Я не знаю, сколько бы продержалась на таком холоде без нее. Стекла у окон тонкие, так что я отчетливо слышу все, что происходит внутри.
– Неужели все гвардейцы вместе с генералом действительно вернулись в столицу?
– Да, господин. В Ошене не осталось никого. Мои люди проследили за всеми, кто выжил. Генерал с командиром покинули город сразу же, гвардейцы – спустя сутки.
– Поехали за подмогой.
– Да, все идет в соответствии с нашим планом. Когда они вернутся, их будет ожидать большой сюрприз.
Мое сердце бешено колотится, а горло сжимает предчувствие чего-то нехорошего. Тело бросает в дрожь, и это не из-за холода. Что здесь происходит?
– Чему вы радуетесь, Ангус? Разве мы вам не говорили, что генерал не должна была остаться в живых? Вы наивно полагаете, что если она не начала рубить головы направо и налево, то не представляет угрозы?
– Да, Ангус, – к разговору подключается девушка, – вам не зря говорили расправиться с ней сразу, пока они прибыли с маленьким отрядом. А когда город наводнят отряды гвардейцев, к ней нельзя будет подступиться.
– Мы не смогли…
– Что это вообще значит? Мы предоставили вам все, что нужно. Вашим людям оставалось только не промахнуться.
– Ей удалось избежать взрыва, – глухо говорит Ангус.
Девушка презрительно фыркает:
– Вы правда такой идиот или прикидываетесь? Месяцы подготовки пропали даром из-за вашей ошибки. Теперь нам нужно начинать сначала.
Ангус что-то бурчит, но я не слышу. Кэлхауны, видимо, отходят к окну, потому что их голоса я начинаю слышать более отчетливо.
– Зря мы с ним связались, – говорит парень.
– Да. Но выбора не было. Этот Ангус – чистый кусок дерьма. Его интересуют только власть и деньги. А еще он нас боится до усрачки, поэтому им легко управлять, – она легко смеется. И этот смех больше похож на карканье вороны.
– Кому-то из нас поручат взять генерала на себя. У нас больше нет шанса на ошибку.
– Не в первый раз.
В горле застревает беззвучный крик. Я стараюсь собрать свои мысли в кучу, чтобы не пропустить ни слова.
– Вы сообщите, когда отряд выдвинется из столицы в сторону Ошена? – раздается новый голос, и его интонации кажутся знакомыми.
– Да. Наши люди в Соуле следят за этим. Как только генерал с отрядом выступят, вы сразу же об этом узнаете, – отвечает девушка. – И будьте уверены, Ангус, вы исчерпали свой предел ошибок, не испытывайте терпение хозяина.
От того каким хищным голосом это было сказано, мне становится не по себе.
– Генерал – теперь наша забота, а ваша – все остальные. Мы показали всем вашим людям, как использовать порошок. Проблем быть не должно.
Во дворе резко раздается собачий лай, а потом визжание кошки. От неожиданности я поскальзываюсь и чуть не лечу вниз со скользкого карниза, но успеваю одной рукой зацепиться за витиеватый железный крюк. Прыгать вниз не вариант: шум во дворе явно привлек внимание кэлхаунов. Подтягиваюсь и забираюсь по водосточной трубе вверх на крышу. Нужно перевести дух. В голове роятся мысли, как стая перепуганных пчел.
Все не так просто, как нам казалось. Все было спланировано, причем с легкой руки кэлхаунов. Но чего они хотят? Старательно пытаюсь вспомнить хоть какие-то разногласия между нашими королевствами в прошлом, но безрезультатно. Ничего. Но будем откровенны, я всегда спала на занятиях по истории.
Вспоминаю, что они говорили про Арлету, и меня снова накрывает волной страха за нее. Я сдвигаю маску с лица и протираю его снегом, чтобы отогнать панику и взять себя в руки. Чем она им мешает? Арлета – отличный боец и на поле боя стоит сотни воинов. Может, они хотят ее убрать до сражения, чтобы не иметь с ней дела в бою? Если так, они готовят более масштабное нападение. Но конечная цель всего этого пока видится слабо.
Кэлхаун что-то обронил о порошке. Может быть, мешки с этим порошком разгружали во дворе, когда я пришла? Нужно проверить.
Согнувшись пополам, крадусь к краю крыши, чтобы перелезть на другую постройку. Крыша сарая напротив выглядит достаточно крепкой: видимо, это конюшня. Разбегаюсь и прыгаю. По пояс проваливаюсь в крепкий сугроб.
Мелкими перебежками добираюсь до сарая, в который сгружали мешки. Спускаюсь по задней стенке на землю. Хорошо, что все строения, кроме главного дома, деревянные. Провожу пальцем по дощечке, чтобы вырезать себе небольшой лаз. Старое дерево загорается и начинает вонять, но ветер быстро уносит едкий дым.
Сначала просовываю голову в образовавшееся отверстие и осматриваюсь. Трое мужчин, которые носили мешки, сидят возле входа в сарай на соломенных тюфяках и играют в карты. Короткие изогнутые клинки лежат рядом с ними.
Мешки сложены в дальнем противоположном от меня углу. Ох, как сейчас пригодился бы дар кэлхаунов сливаться с темнотой. Но придется выкручиваться с тем, что имеем.
Когда игра становится шумной, на корточках крадусь к ближайшему мешку, прячась за кучей соломы. Подтягиваю ближайший к себе мешок, развязываю и заглядываю внутрь. Просто черная пыль. Похожа на крошку от угля или что-то подобное.
Не понимаю. Может, ее нельзя вдыхать или нужно подмешать в пищу?
Решаю взять немного этого порошка с собой. Из нагрудного кармана достаю плотный платок, запускаю руку в мешок и загребаю хорошую горсть. Но тут же одергиваю руку и душу в горле крик. В руку как будто вонзились тысячи маленьких иголок, раздирающих кожу. Закусываю губу, чтобы не закричать, а из глаз против воли текут слезы. Дрожащей рукой пытаюсь стереть злосчастную пыль о штаны, но тщетно. Она как будто прилипла к коже и проникает глубже от трения. Кожа начинает темнеть, как от соприкосновения с даром адкартцев, и покрываться волдырями. Делаю глубокий вдох, плечом вытираю выступившие слезы. Поврежденной рукой, обернутой в платок, зачерпываю горсть порошка, аккуратно заматываю и выползаю через оставленное мной отверстие. Вырезанную дощечку прислоняю обратно.
Весь обратный путь до постоялого двора я бегу так быстро, как никогда в жизни.
