Юлиан Климович
Короткое знакомство
На секунду мне стало страшно: вот сейчас она скажет, что любит меня, а я должен буду ответить, что тоже полюбил ее, а дальше мы на три дня предадимся безудержной страсти, а потом надо будет уезжать и что-то врать ей, а потом или старательно вымарывать из памяти эти безумные дни, или искать возможность поехать еще раз, что само по себе глупо, или искать возможность перевезти ее в Питер, что совершенно невозможно. Все эти мысли мгновенно пронеслись, не отразившись на моем лице. Во всяком случае так мне показалось.
– Да, любовь прекрасна, – глупо ответил я, помолчал и добавил, – но это и огромный труд, самопожертвование.
Ира убрала руку.
– Надо идти, – Ира сложила посуду на поднос и понесла к маленькому окошку приема грязной посуды, из которого торчала темная голова и плечи девчушки, наверное, дочки продавщицы. Перевесившись через проем, она с интересом наблюдала за посетителями, как за жуками в банке.
Когда мы вышли, почти все пассажиры уже собрались перед закрытой дверью автобуса и ждали появления водителей, которые еще сидели в том же кафе и о чем-то говорили, не обращая внимания на улицу, где маленькая толпа отчаянно дымила, размахивала руками и ветками. Я ожидал услышать мат-перемат, но люди терпеливо ждали. Кто-то, отчаянно жестикулируя, громко говорил по телефону, кто-то вполголоса, кто-то разговаривал со своим попутчиком, обсуждая общие проблемы. Мы тоже встали. Тут же налетела мошкара. Она лезла в лицо, глаза, уши, нос. Одна залетела мне в глаз, и мне стоило немалых трудов стереть ее с поверхности глаза на внешний край, а затем на щеку. Глаз слезился. Я посчитал, что убрал мошку.
Наконец вышли наши водители и открыли спасительную дверь. Все дружно бросились внутрь, удирая от жары, мошки и доносившейся даже сюда вони выгребной ямы. Мошкара, как толпа микроскопических зомби, методично билась о стекла автобуса в бессознательной жажде наших тел. Второй водитель теперь сел за руль, а водитель-морж, расположившись на месте отдыха, включил продолжение сериала. Автобус выкатился на пустую двухполосную трассу и помчался к Комсомольску.
– У тебя мошка осталась.
– Где? – я провел ладонью по щеке.
Меня приятно и в тоже время неприятно удивил ее внезапный переход на “ты”. Во-первых, это означало, что Ира уже относится ко мне как более близкому человеку, что в общем-то хорошо, во-вторых, мое превосходственное положение “белого человека” над аборигенами стиралось. Я уже не чувствовал почтительной дистанции с ее стороны, и мое покровительственное отношение стало нелепым. Неожиданно я понял, что для меня все это время было ценным именно чувство превосходства, дающее право покровительства и снисхождения.
– Давай я уберу, – Ира придвинулась ближе, я почувствовал ее дыхание у себя на шее, она осторожно дотронулась пальцем до моей щеки и, сняв мошку, поднесла руку к моим глазам.
– Смотри, какая она маленькая и красивая.
Я взял ее за запястье и задержал руку, чтобы как будто лучше рассмотреть замечательную мошку, благодаря которой сейчас я испытывал на самом деле один из самых ярких моментов в жизни. От ее легкого прикосновения, длящегося не более секунды, я испытал сильнейшее эротическое переживание. До этого дня я и не подозревал, насколько может быть обыденное прикосновение интимным и волнующим.
– Да, замечательная такая мошка, – ответил я.
Ира не убирала руку, она ждала. Она видела, что со мной происходит, и ей это нравилось. Но где-то в глубине души я уже знал, что последствий трех дней я боюсь больше, чем хочу Иру. Я отпустил ее руку. Ира все поняла.
– Эти мошки не ядовиты? – задал я совершенно идиотский вопрос, чтобы сменить тему.
– Не переживай, от одной никто еще не умирал.
Во всем ее ответе сквозила легкая ирония. Мы долго разговаривали, я много шутил. Только когда мы выехали на мост через Амур, я понял, что мы почти приехали.
– Дай свой номер телефона, я позвоню тебе завтра, – попросил я.
– Не надо, у меня слишком ревнивый парень.
Когда она выходила, уже темнело. Под единственным работающим фонарем ее действительно ждал парень. Выйдя из автобуса, Ира засмеялась, а он обнял ее и поцеловал. На автобус она даже не обернулась.
Мне стало очевидно, что это она всю дорогу рассматривала и изучала меня, как жука в банке.
